– Добрый день, ваши величества.
– Садитесь, София, – сказал император, кивнув. В отличие от жены, которая казалась Софии немного напряжённой – особенно когда заметила её – его величество был абсолютно спокоен. – В следующий раз можете не вставать, это ведь не официальный приём. – Он обвёл глазами столовую. – Добрый день всем.
София опустилась на стул, краем уха улавливая, как остальные тоже здороваются, а сама пыталась не отводить взгляд и не отворачиваться – императрица смотрела на неё, и это было бы невежливо.
– Можно начинать, – произнёс император, усадив жену и Агату с Александром по местам. Сел сам и продолжил: – Виктория, познакомься с Софией Тали, аньян наших детей с сегодняшнего дня.
– Рада, – проговорила императрица холодно. – Надеюсь, вы продержитесь дольше, чем предыдущие кандидатки.
– Я постараюсь, ваше величество, – ответила София так почтительно, как только могла.
– Не сомневаюсь, ведь вы… – начала Виктория, чуть повысив голос, но император перебил её, обратившись к Агате и Александру:
– Вы дорисовали свою картину, дети? Я могу потом посмотреть на результат?
– Да, пап, – улыбнулась Агата, поглядев на Софию, а Александр энергично закивал. – Дорисовали. Так здорово получилось! А после обеда Софи обещала, что поучит нас рисовать собственные портреты.
– Замечательно, – император довольно улыбнулся, а Виктория уже спрашивала:
– Картину? Портрет?..
– Мы сейчас расскажем! – хором воскликнули наследники – и стали рассказывать.
Её величество и остальные внимательно слушали, и к концу этого эмоционального рассказа даже императрица немного оттаяла и чуть улыбнулась. Не Софии, конечно – детям.
Слуги в это время расставили перед присутствующими тарелки с закусками, и обед начался.
Рассказ Агаты и Александра словно чуть разрядил обстановку, ставшую напряжённой после появления правящей четы – и София была не уверена, что дело здесь только в ней самой. Да, она не была эмпатом, но предполагала, что Ванессе, жене убитого императором Аарона, и её детям, вряд ли комфортно здесь сидеть. Даже если они не имели отношения к заговору – а они наверняка не имели, раз его величество оставил их при дворе, – это всё равно непросто.
Самой расслабленной выглядела принцесса Анна, и по взглядам, которыми обменивались иногда она и император, София поняла, что эти двое не только брат и сестра, но и друзья. Они словно вели друг с другом безмолвный диалог, при этом понимая всё. Пару раз София замечала, как Анна подхватывала инициативу брата, уводя общий разговор в противоположную от опасных тем сторону, и он смотрел на неё с благодарностью.
Виктория, даже несмотря на то, что дети были настроены к Софии более чем доброжелательно, периодически пыталась её уколоть. Какой-нибудь ерундой – то интересовалась с холодной улыбкой, умеет ли она пользоваться ножом для рыбы и десертной вилкой, то просила рассказать, какие наказания для детей София считает допустимыми, то спрашивала, не неловко ли ей сидеть за одним столом с таким количеством аристократов – ведь не было же раньше у неё такого опыта, верно?
Вместо Софии на этот вопрос ответил император.
– Дорогая, думаю, что я чувствую себя гораздо более неловко на Совете архимагистров, чем София в данный момент. В окружении дураков всегда как-то теряешься.
– Арен! – возмутилась Виктория, но секундой спустя хихикнула, вдруг став похожей на маленькую шкодную девочку.
– Вот именно, дядя Арен, – нарочито укоризненно покачал головой Адриан, пока остальные смеялись. – Чему ты учишь Агату и Александра?
– Плохому, разумеется, – ответил император, подмигивая детям. – А хорошему их научат учителя и София. Верно, ребята?
– Да, пап, – хором воскликнули наследники, глядя на отца с искренним обожанием.
***
В целом Арен остался доволен тем, как прошёл обед. Его стратегия сработала – дети и остальные родственники отвлекали Викторию от Софии, и супруга так и не смогла сосредоточиться на собственном желании унизить новую аньян. Кроме того – и император видел это так же явно, как пальцы на своих руках, – Виктория колебалась, наблюдая, насколько хорошо Агата и Александр приняли Софию. И он надеялся, что со временем её благоразумие – которым жена всё же обладала – переселит нежелание общаться с нетитулованной особой и страх перед тем, что он заведёт себе любовницу.
Любовницу… Перед глазами яркой вспышкой возникло лицо Софии, и Арен улыбнулся – на таких девушках только жениться. Какая из неё любовница? Она же себя от угрызений совести сожрёт быстрее, чем разденется.
Впрочем, у Виктории, возможно, какое-то другое мнение, она всё-таки женщина и видит иначе. Но интересоваться этим вопросом Арен не собирался – ему и так было, чем заняться.
– Комиссия в сборе? – спросил он у секретаря, бросив быстрый взгляд на часы.
– Да, ваше величество. И с ними ещё Эн Рин… то есть, Эн Арманиус и Рон Янг.
– Прекрасно. Тогда запускайте их сюда. – Арен отложил очередной отчёт, на этот раз по дворцовым делам, и выпрямился в кресле, глядя на дверь.
Комиссия по родовой магии… Он довольно долго откладывал разговор с ними, надеясь, что его помощь не понадобится. Всё же, принимая титул императора, он клялся и хранить тайну своего наследия. Но сейчас на карту было поставлено гораздо больше, чем просто чьи-то амбиции.
Интересно, а отец понял бы это? Нет, скорее всего, бывший император даже отчитал бы сына за подобные крамольные мысли.
– Значит, и к лучшему, что тебя уже нет в живых, – пробормотал чуть слышно Арен, глядя на то, как заходят в кабинет члены комиссии.
Точнее, первой сюда вошла совсем не член комиссии, а заместитель главного врача Императорского госпиталя Эн Арманиус, не далее чем месяц назад носившая фамилию Рин. Она и ректор Магического университета были единственной столичной парой, сочетавшейся браком после принятия закона о титулах. И причина подобного игнорирования этого закона была, по мнению Арена, в родовой магии. Нетитулованные маги ею не обладали, и аристократия боялась лишиться уникальных свойств родовой крови. Справедливо они боялись или нет – император не знал. Но ему было, что рассказать комиссии, и уже давно.
Вошедшая в кабинет Эн неловко присела, чуть покачнувшись, и Арен поспешил сказать:
– Не нужно этого, просто садись.
От неё плеснуло отчётливым облегчением, и она с благодарностью кивнула, располагаясь на одном из диванов справа от его письменного стола. Парой секунд спустя рядом с Эн опустился Рон Янг – талантливый молодой артефактор, разработки которого всегда очень хвалила его начальница, директор института артефакторики. Но присматриваться к этому юноше Арен начал совсем недавно – когда Янг стал связным-артефактом ректора Магического университета. А пару недель назад он впервые в истории смог перенести живое существо размером больше кошки – а именно собаку, – через стационарный пространственный лифт.
Остальные члены комиссии тоже постепенно рассаживались, и император ощущал от них волны удивления и недоумения. Ну да, на их месте он бы тоже не понимал, что здесь делают врач и артефактор. Ладно ещё артефактор, они тоже изучают родовую магию, но врач?..
– Что ж, добрый вечер, – сказал Арен, кивнув и обводя глазами присутствующих. Дождался, пока все прошелестят в ответ «добрый вечер» и продолжил, обращаясь к председателю комиссии, высокому седовласому мужчине: – Винсент, напомните мне, сколько лет уже вы и ваши коллеги работаете над разгадкой тайны родовой магии?
– Пятнадцать, ваше величество, – ответил председатель, чуть напрягшись – скорее всего, воспринял как упрёк. – Начали ещё при вашем отце. Мы, конечно, совершили множество открытий, но главного так и не сделали, признаю.
– Я спросил это не для того, чтобы обвинять вас в чём-то, Винсент. Я хотел бы, чтобы вы и ваши коллеги понимали, для чего я позвал уважаемых Эн Арманиус и Рона Янга. И Эн, и Рон зарекомендовали себя как неплохие учёные, уже совершившие несколько уникальных открытий. Эн – в области лечения больных со сломанным магическим контуром, Рон – в стационарных пространственных лифтах. И я хочу, чтобы они вошли в комиссию. Во-первых, вам нужен новый, свежий взгляд на вещи, а во-вторых, они – нетитулованные маги.
– Эн уже титулованная, – возразил Янг сердито, и император усмехнулся – артефактор смотрел на него очень недовольно, и от него волнами шло раздражение. И Арен понимал, почему – ведь он не спросил ни у Эн, ни у Рона, хотят ли они состоять в комиссии. Поэтому и не спросил, что они бы не захотели. Но придётся.
В конце концов, у него тоже никто не спрашивал, хочет ли он быть императором.
– Тогда я перефразирую – вы не аристократы по праву рождения и не обладаете той самой родовой магией, над разгадкой тайны которой бьются присутствующие.
– Но чем мы можем помочь, ваше величество? – спросила Эн осторожно. Арен прислушался к её эмоциям – нет, она не боялась. И в отличие от Янга, совсем не сердилась. Скорее, ощущала лёгкое беспокойство – вероятно, опасалась, что он выдаст её секрет, о котором Арену на днях рассказал Берт Арманиус, муж Эн. – Особенно я – чем? Я не представляю даже, с какого конца заходить к этой проблеме.
– Я сейчас расскажу кое-что ещё, – произнёс император, вставая из-за стола. – Но не здесь. Прошу всех следовать за мной.
Никто, кроме самого Арена, не знал, что в главном рабочем кабинете находится небольшая потайная комната. Стоило вынуть с полки несколько книг, нажать на стену за ними в определённом месте и, почувствовав, как палец легко колет тонкой иголкой, забирая каплю крови, толкнуть шкаф вперёд – и он отодвигался, освобождая проход в соседнее помещение.
– Здесь, к сожалению, всем негде разместиться, – пояснил Арен, заходя внутрь. – В эту комнату никому нет доступа, кроме императора, поэтому и кресло одно, и стол такой небольшой. Не слишком удобно для работы, но придётся потерпеть. Эн, садись.
Единственная женщина в этой компании чуть испуганно помотала головой.
– Спасибо, я постою…
– Садись-садись, – повторил Арен твёрдо. – Здесь и так мало места, кто-то должен сесть, и это будешь ты.
– Хорошо, – вздохнула Эн и всё же опустилась в кресло.
Остальные в это время рассматривали помещение, и император, глядя на выражения лиц членов комиссии, немного развеселился – такими обескураженными они были. Конечно, в самом наличии потайной комнаты не было ничего необычного, а вот в том, какой здесь был бардак…
В небольшом помещении полукруглой формы, кроме кресла и стола посередине, находились только книжные шкафы, заполненные, правда, далеко не одними книгами – какие-то бумаги, письма, альбомы, шкатулки с неизвестным содержимым, и всё это выглядело так, будто по комнате пронёсся ураган, разметав предметы.
– Лучший способ что-то спрятать – устроить бардак, – хмыкнул Арен, открывая небольшую резную деревянную шкатулку, стоящую на столе. Стол вообще был единственным местом, где царил порядок – но просто потому что на нём ничего, кроме этой шкатулки, не стояло и не лежало. – Итак… После коронации я унаследовал не только силу правящего монарха, но и маленькую шкатулку – не эту, а другую, – в которой лежало описание, как попасть в комнату, где мы с вами сейчас находимся, а также предупреждение – о том, что там обнаружится, никому нельзя рассказывать. – Арен иронично улыбнулся. – Все мои многочисленные предки свято хранили тайну, и скоро вы поймёте, почему.
– Ваше величество, – перебил его явно обеспокоенный председатель комиссии, – может, не надо? Это ведь тайна вашего рода…
– О да, – император кивнул. – Вы правильно поняли, Винсент, тайна рода. И над чем вы работаете последние пятнадцать лет? Над родовой магией. Я не знаю, насколько поможет вам в ваших исследованиях то, что я сейчас прочитаю. Но если поможет – я буду рад.
– Мы всё равно не сможем никому рассказать, – пробормотала Эн. Арен опустил голову – она смотрела на него и легко, с пониманием улыбалась. Он улыбнулся ей в ответ и продолжил:
– Естественно. А теперь слушайте. – Он аккуратно достал из шкатулки древнее письмо, зачарованное так, чтобы не рассыпаться от времени, и начал читать. – «Приветствую тебя, мой дорогой потомок. Я, первый император Альганны Алаистер Альго, обращаюсь к тебе из глубины веков. Храни и береги страну нашу, защищай её от порождений Бездны, и помни – то, что ты здесь прочитаешь, ты никому не должен рассказывать».
– Бездны?.. – шепнул один из членов комиссии, и Арен, прервавшись, кивнул.
– Да. Как я понял, так раньше называли Геенну.
«Когда я был маленьким, Альганны не существовало. Существовали вотчины, каждой из которых правил сильнейший магический род. И так продолжалось много, много веков, и войны были между ними, и споры за земли, и дружба, и предательство. Но однажды случилось то, что отец мой назвал Великим Разломом – на севере, поглотив сразу несколько вотчин, возникла Бездна. И полезли из неё жуткие существа, и с каждым днём, с каждым часом Бездна ширилась, поглощая наш мир. Объединились тогда сильнейшие маги из всех магических родов и, создав заклинание мощное, заставили Бездну прекратить расширяться. И защиту поставили огненную, чтобы сгорала в ней часть тварей жутких. Но сделано это было ценой великой – все маги, что заклинание читали, погибли, отдав силу свою на удержание защиты. А было их несколько тысяч человек.
Отец мой, Бернард Альго, был среди них главным, и он погиб, и мать моя. А меня короновали императором. Помни, потомок мой, что связан род Альго с Бездной, и только мы защиту удержать можем, на нас она завязана, на нашей крови.
А легенду про Защитника уже после придумали. И хорошо это – та власть крепче, что на вере зиждется. Поддерживай её, потомок мой далёкий, но помни – не боги то были, а люди обычные, маги сильнейшие, силу и жизнь отдавшие ради детей своих, ради будущего».
Закончив читать, Арен положил письмо обратно в шкатулку, закрыл её, и только после этого поднял голову и посмотрел на присутствующих.
Выглядели они так, словно император по очереди бил их лопатой по голове.
– Это всё, что я знаю, – сказал Арен спокойно. – У меня есть предположение, что здесь, в этой комнате, можно найти ещё какие-то документы о тех временах, но я не проверял. Я дам вам допуск – вы сможете смотреть и читать всё, что тут находится.
– Ваше величество… – начал Винсент хриплым и будто бы простуженным голосом – прокашлялся и продолжил: – Это что же получается, Защитник и Защитница…
– Это легенда. Легенда о двух богах, что спустились с неба, спасли Альганну и посадили на трон своего наследника – Алаистера Альго. Красивая легенда. – Арен улыбнулся: он давно уже пережил то шоковое состояние, в которым пребывал сразу после коронации, когда прочитал это письмо. – Но, как вы понимаете, не было никаких богов, а были люди, и не двое, а намного больше.
– Скорее всего, дело в заклинании, – сказал Рон Янг, и выглядел он при этом немного безумно – бледный, глаза вытаращенные, волосы торчком. Пока слушал, руки в них запускал, что ли?.. – В этом заклинании, которое превратило Бездну в Геенну. Сильнейшие маги родов… Это же мощнейшая цепочка! Как артефакт, понимаете?..
– Нет, – отрезал Арен. – И Защитника ради, не надо мне объяснять. По крайней мере сейчас уж точно. Вам всем нужно успокоиться, переварить эту информацию, а затем приступить к дальнейшим исследованиям. Обсудите это между собой и… да, в пятницу доложите мне, что решили, Винсент. А сейчас все могут идти. Прошу прощения, – поправился Арен, – все, кроме Эн Арманиус. Эн, останься на пару минут.
Она совершенно не удивилась этой просьбе – только выпрямилась в кресле, кивнув Янгу:
– Рон, подожди меня, пожалуйста, в коридоре.
Артефактор, обдав императора волной неудовольствия, вышел вслед за всеми, ничего не сказав, и когда шаги членов комиссии полностью стихли, Арен протянул Эн руку.
– Пойдём в кабинет. Там я тоже смогу сесть, и ты не будешь чувствовать себя так неловко.
– Да, это было бы неплохо, – вздохнула Эн, принимая его руку и поднимаясь с кресла. – А то мне постоянно хочется вскочить, и я не могу сосредоточиться. Хотя после этого письма в принципе сложно сосредоточиться…
– Это пройдёт.
Арен довёл девушку до одного из диванов, усадил, а сам опустился на другой конец сиденья. Он слишком хорошо помнил, как она боялась его раньше – до тошноты и паники – и совершенно не желал, чтобы это ощущение вернулось.