Всё равно этот император – ублюдок. Самый настоящий! Убить его мало… У мужского тела просто нет отверстий, предназначенных для его члена!
И снова Джи вспоминает Васу. В ту ночь гигант точно назвал его настоящим именем – значит и Рохан в курсе? И почему Джи забыл об этом? Они знают, какое задание поручил ему Кайлаш, поэтому и… Нет, не может быть!
От панических мыслей отвлекает скрежет. Тихий, он идёт не от двери, а от кровати. Обернувшись, Джи замечает шевелящийся камень, проваливающийся в глубь стены, но вот звук замолкает, и из образовавшегося отверстия доносится насмешливый голос:
– Доброго утречка, Ситар! Ну и как тебе император?
Глава 5. Санджи из Интертеги
***
– Дoбpого утрeчка, Cитар! Hу и как тебе император?
Как давно Джи в поcледний раз слышал настолько жизнерадостный голос? И как давно к нему кто-то обращался так просто? Словно в каменную коробку проник луч солнечного света – глупый, наивный и незнающий невзгод… Хотя если задуматься над заданным вопросом, его можно принять за издёвку, только вот в голосе неизвестного слышно лишь любопытство и затаённый азарт.
– Ты… вы… кто?
– Санджи! – звонко и радостно. – Меня зовут Санджи! Я из Интертеги!
Значит, тоже заложник? Девушка или парень – сразу не разберёшь, но имя вроде мужское. И прибыл он, поxоже, только недавно, так как явно не в курсе зверских вкусов правителя Зоастрийской империи – иначе поумерил бы пыл. A со стеной разбирается лихо, вон уже вытаскивает третий булыжник.
– А я из Зоа…
– Знаю-знаю, Джигги рассказал о тебе! Ну, как оно? Хорош Его Императорское Bеличество в постели?
Что, простите? Какой такой «Джигги»? И что за ненормальный восторг?
– Эй, Ситар, подойди ближе и лампу подвинь, а то я не вижу твоего лица!
Этот Санджи странный… очень. И возможно ему известно даже больше, чем Джи. Но его тон… Сумасшедший? Как давно он здесь? Что, если Джи тоже уготована участь стать таким же?
Но если заглянуть в эту дыру, ничего страшного ведь не случится?
Взяв лампу со стола, Джи залезает на кровать и подносит свет к отверстию. И видит два зелёных блестящих глаза в обрамлении светлых кудрей. И белозубую улыбку от уха до уха. Но вдруг миловидное лицо становится строже.
– Фу-у-ух… – сосед прикрывает глаза. – Ситар, ты, конечно не урод… но и мне не соперник. Боги, как же я рад!
Улыбка гаснет совсем. К тому же странный парень отодвигается вместе со своей лампой, и теперь видно лишь его подбородок и плечо. Да и то – вид частично закрывает булыжник, уже начавший возвращаться на место.
– Подожди!
Джи не готов к такому резкому окончанию разговора. Хотя и к его началу он тоже не был готов, но раз уж обнаружился сосед, с которым ещё можно и поговорить… возможно, единственный в этой башне, не являющийся подданным или слугой императора – будет глупо упустить возможность.
– Причем тут соперник? – быстро выпаливает Джи. – Император… да ты хоть знаешь, какой он?!
Нет, не об этом надо спрашивать! Но слова уже слетели с губ, а с той стороны дыры уже раздаётся глубокий мечтательный вздох:
– О-о-о… Ты прав, я не знаю… Но очень-очень хочу узнать! Ты мне расскажешь?
И вновь в дыре блестят два сумасшедших жизнерадостных глаза.
– Просто я не понимаю, почему он выбрал тебя? – продолжает Санджи из Интертеги. – Ведь я приехал раньше!
– Так ты…
Неужели он был здесь всё это время? Прямо за этой стеной?.. И даже когда Джи подыхал в темноте? Когда кричал и пинал всё вокруг? Когда прислушивался к малейшим шорохам со всех сторон? И раз тут есть камни, которые так легко вытащить, то этот ублюдок вполне мог бы помочь! Хотя бы дать воды!
Джи готов разозлиться. Джи готов рвать и метать. Но внутри ощущается пустота, и все эти чувства, это раздражение – словно ненастоящие, словно он «должен» злиться, но ни сил, ни желания на это нет. Почему-то. Будто он уже умер. Или просто устал. Но чужой жизнерадостный голос ввёл его в заблуждение – на миг заставил поверить, что всё не так уж и плохо в этом покинутом богами месте…
– …так ты, значит, – продолжает Джи после запинки, – хочешь сам… познакомиться с императором?
– Ещё бы! Всё лучше, чем гнить заживо в этой коробке! Я хочу наружу! Хочу увидеть солнце! Хочу наесться до отвала, лично пройтись по всем торговым рядам, посетить выступление уличных актёров, пощупать местных девок…
Джи не выдерживает и хмыкает. По ту сторону дыры сразу устанавливается тишина.
– Тебе смешно?
– Нет-нет, прости, – Джи даже не пытается придать голосу нотку раскаянья. – Просто удивился, что тебя интересуют женщины. А так – совсем неплохие желания. Я бы тоже не отказался. Но, как видишь, ночь с императором я провёл, а ничего не изменилось.
– М-м-м…
И снова тишина.
– Санджи?
– Ситар… скажи, ты такой идиот? Или правда не понимаешь?
– Не понимаю чего?
За стеной раздаётся шорох, и свет лампы в дыре становится ближе и ярче.
– Чтобы получить благодарность за что-то, это что-то надо не просто сделать, а сделать хорошо. И хоть Он и позволил тебе остаться до утра, вряд ли ты Его чем-то поразил. Так что в следующий раз позовут точно меня!
А этот парень решительно настроен. Джи даже немного завидно. Быть может, Кайлаш ждёт от него того же? Ведь вряд ли существует возможность расположить к себе императора иначе, чем через постель – но даже думать об этом невозможно спокойно… А Санджи, похоже, не видит в этом ничего унизительного.
Так может, это с Джи что-то не так?
Pасположить к себе того, кого собираешься убить…
– А у тебя, значит, есть опыт?
Кому-то другому задать подобный вопрос Джи не посмел бы. Но этот сосед так легко и просто говорит на столь щекотливую тему, словно они обсуждают верховую езду – почему бы и нет? К тому же, он сам начал этот разговор. Но Санджи почему-то не торопиться отвечать.
– Опыт… – проговаривает он медленно почти минуту спустя, – наверное, можно и так сказать…
И теперь его голос звучит глухо и безжизненно. Но пожалеть о своих словах Джи не успевает – через дыру уже влетает сверх-оживлённое:
– Расскажи! Что он делал? Что ему нравится? Он трахал тебя или ты его? Верёвки были? А хлысты? Или кто-то трахал тебя, а он только смотрел?
Даже не видя себя со стороны, Джи чувствует, как стремительно краснеет – лицо начинает зверски жечь. Словно к коже кто-то поднёс жаровню с углями. Нет, он предполагал, что нравы здесь очень свободные, но о подробностях предпочёл бы не знать. Хлысты? Верёвки?! Хотя после испытанной вчера боли не так уж и сложно поверить, что есть любители и на подобные развлечения. Впрочем, развлечения… что он вообще может знать о них? Из-за своей способности он никогда не испытывал особого интереса к противоположенному полу. Потому что имел возможность изучить разницу в строении полов на самом себе. А что до удовольствий… Ещё до того, как в замке Зоа появился любознательный и словоохотливый Сунил, Джи, обтирая стены на приемах в задних рядах и шляясь по замку, слышал многое – и что служанки часто бегают по ночам в казармы, и что солдаты неплохо платят им за это, да и благородные, затаскивая кого-то в постель, тоже вознаграждают – если, конечно, остаются довольны. Но точно так же он знал, и что Торил Третий, после того как умерла его первая жена, так и не сумевшая разрешиться от родов, женился на матери Джи против всех законов и правил – по любви. И хотя за последние годы среди служанок было немало желающих задержаться до утра в спальне пусть и приёмного, но старшего сына короля, он считал себя выше этого. Выше всех этих потаскух, готовых ради денег и слухов о себе раздеваться и отдаваться тем, кто побогаче и познатнее.
И вот сейчас перед ним, по ту сторону дыры в стене – никто иной как потаскун. А ведь заложники вроде должны быть из королевских семей… или в Интертеге именно такие развлечения у дворян?
– Ситар? Почему молчишь? Не хочешь отвечать? Ну и ладно… я вообще ко всему готов…
А ведь не может такого быть, что Санджи совсем не боится. Сунил как-то рассказал, как одна баронесса, узнавшая о часто посещавшей постель мужа служанке, отправила её на конюшню… где девушку привязали к столбу в стойле с очень норовистым мерином. Только вот от чего она умерла, Сунил умолчал, но Джи не раз видел дубины, свисающие у коней между ног, так что…
Впрочем, неважно. Ясно одно – этой ночью ему, возможно, ещё повезло. Ведь для императора любой дворянин – типа той бесправной служанки. И тем более, какой-то заложник.
С другой стороны, разве заложников не берегут? Но Рохан сказал, что может убить Джи и просто приказать Кайлашу прислать другого сына. Так зачем ему вообще представители правящих семей? Для развлечения? В знак подчинения от ставших колониями стран?
Скрежет камня о камень достигает сознания сквозь невесёлые мысли. Это Санджи, не дождавшись ответа, закрывает дыру отшлифованными булыжниками. Ну и пусть. И вообще, если он и правда сможет покорить императора, то это даже неплохо. Наверное. Пусть пробует. А Джи пока подождёт. Конечно, у него осталось немало вопросов: например, знает ли Санджи, почему их заперли здесь? Или почему император проводит ночи в башне, а не во дворце?
Но такое чувство, что ему ещё представится возможность задать их самостоятельно.
***
Обед приносят довольно скоро – Джи не успевает прочитать книгу даже до половины. Лал доливает в лампу масло, кладёт на край кровати новую одежду и свежее бельё, но стелить его не спешит, вместо этого поднимает на Джи взгляд единственного видимого из-за длинной чёлки глаза. Чего ему надо? Чтобы Джи слез? А попросить – язык отсох? Но стоит спустить ноги на пол, как сутулый слуга с нежным именем качает головой:
– Г-господин, я займусь постелью, пока вы будете в купальне.
– Да ты шутишь?.. – внутренности Джи стремительно съеживаются. – Опять?! Ещё же даже не вечер…
– Уже пять после полудня, господин, – склонив голову ещё ниже обычного, бормочет Лал. – И сегодня… распоряжения вести вас в опочивальню не поступало…
«Ну, успокоил».
И всё-таки странно – то несколько дней не дают нормально помыться, то заставляют уже второй день. Или это награда за ночную пытку?
Вниз его ведёт Джагжит. И слуге, кажется, всё равно, что на Джи не надето ничего, кроме тяжелого плаща, да и чистую одежду он несёт сам, прижав к животу.
«Ну и отлично, мне тоже на тебя наплевать. Подумаешь – слуга. Всего лишь ожившая статуя, послушная воле хозяев! Проще представить, что я тут один!»
Один…
Мысль спотыкается о реальность, когда на подходе к «купальне» (так Лал назвал эту комнату с водой) Джи почему-то слышит голоса. Кто-то даже смеётся. А когда двери открываются, видит людей… несколько в воде, двое сидят на скамейке. При его появлении все они замолкают.
Это шутка? Откуда такая толпа? И где слуги? И…
Первым в глаза бросается кудрявый блондин, вольготно раскинувший руки по песочно-серому камню, которым выложен пол. Он по пояс в воде, на шее белое полотенце, на лице улыбка. Не узнать соседа трудно. И как-то сразу становится ясно, почему Джи ему «не соперник»: вряд ли Санджи выше Джитендры, но у его тела мягкие черты. Хотя, когда этот парень сгибает руку, отбрасывая с глаз прядь влажных волос, под гладкой даже на вид кожей перекатываются некрупные мышцы…
– Да это же Ситар!
Джи невольно втягивает голову в плечи – кажется, что Санджи сейчас выпрыгнет из воды и кинется к нему… но за возгласом не следует ничего, кроме плутоватой ухмылки. И даже она не портит его лицо. Слишком милое для мужчины… но для шлюхи, наверное, в самый раз. Джи фыркает и сбрасывает плащ с плеч прямо на пол – в конце концов, если остальные ведут себя так свободно, с чего бы ему зажиматься? Чем он хуже?
Но не у одного Санджи тут «плавные» формы. Стоит шагнуть к столу со стопками полотенец, как Джи тут же вынужденно опускает свёрток с одеждой ниже, чтобы прикрыться – а всё потому, что в десятке шагов от него на узкой скамейке жмутся друг к другу две девушки. Большие полотенца частично скрыли их фигуры, но по выпуклостям на груди всё и так понятно… Хотя нет, выпуклости и широкие бёдра только у одной, гордо выпятившей подбородок и глядящей на Джи с немым вызовом. У этой девушки короткие рыжие волосы и такие же светлые глаза. А прижимает она к себе довольно юное создание с ярко-зелёными волосами, настолько длинными и густыми, что даже мокрые и слипшиеся они закрывают малышку почти целиком. Но оставляют видимыми пару острых рожек чуть выше ушей.
Странное собрание… Почему их всех привели сюда? И что же это за отношение-то такое… даже к девушкам?! И этот ребёнок… саубха? А что, если похоть императора распространяется и на вот таких вот малюток с тонкими ножками и ручками, и огромными глазами… в которых не отражается ничего. Только чем-то знакомая пустота.
Джи отводит взгляд, стараясь не думать, что ей пришлось пережить, и отходит в другую сторону. Там, в углу, с потолка льётся вода и исчезает в щели вдоль стены. Не то что бы ему вдруг захотелось помыться, но не стоять же и дальше столбом? К тому же, должно быть совсем неплохо оказаться под этим водопадом. Но куда деть одежду? Он хотел положить её на стол… а, вон ещё есть скамейка.
Вода обрушивается на голову и оглушает, заставляет схватиться за стену. Но она так приятно бьёт по плечам и стекает с лопаток на ноющую поясницу, что Джи закрывает глаза и просто позволяет себе насладиться. Немного. Просто это всё же очень смущает – стоять голым задом к людям, причём посторонним… но надолго его не хватает – и Джи, чуть повернувшись, скашивает взгляд через плечо.
Санджи всё ещё сидит в воде, но он один в том углу водоёма. Ещё двое на противоположенной стороне: оба парни. Один мелкий, сначала даже кажется, что лысый, но нет, волосы есть, хоть и очень короткие, но виски и правда выбриты. Второй… на его фоне выглядит слишком плотным. Не толстым, но с мощным торсом и смуглой кожей… Джи переводит взгляд на свою тощую руку. Никогда не думал, что станет завидовать чьему-то телу, но как ни посмотри, сам он – кожа, да кости… Хотя проблем из-за этого вроде никогда не возникало. Конечно, после длительных прогулок верхом ныли и натёртые бёдра, и уставшая от напряжения спина, но в целом Джи никогда не чувствовал себя слабым. Да и уроки фехтования всегда переносил довольно легко.
Но сейчас ему стыдно за свою бледность и худобу.
Однако отвернулся он зря. Потому что неожиданно кто-то, подкравшийся сзади, вдруг хватает его за запястье и вытаскивает из-под водопада. И наваливается на плечи.
– Что же ты, Ситар, неприветливый-то такой?
Санджи разве что не прижимается лбом к его виску, волнистые волосы щекочут кожу и лезут в глаз. Джи сжимает зубы и уговаривает себя успокоиться – ведь это всего лишь такой же заложник. Просто сумасшедший. Он не причинит ему вреда…
Как вдруг Санджи ойкает и плюхается задом на мокрый пол. А рядом возникает тот плотный и смуглый парень.
– Меня зовут Саши Секар. Я из Арвинии. А ты из Зоа, верно?
– Как?..
Джи переводит взгляд с него на всё ещё лежащего пластом на полу Санджи.
– Как догадался? По волосам. Ведь только в империи и у вас мужчины из королевской семьи носят косы?
Вообще-то Джи спрашивал не об этом. Но решает не уточнять. А Санджи тем временем садится и начинает растирать ногу чуть выше пятки.
– Саши! Ты идиот! Подножки тут ставить… а если бы что-то случилось с моим прекрасным телом?
Прекрасным? Джи бы поспорил. На его взгляд Саши со своими широкими плечами выглядит куда мужественнее, словно сошедший с картины гладиатор… Но для арвинца это вообще-то нормально. Говорят, из коренных жителей Арвинии выходят на редкость выносливые рабы, незаменимые на рудниках. А ещё – воины. Инструктор Джи был арвинцем. Он учил его обращаться с мечом. И он же, по слухам, мог справиться с десятком солдат голыми руками.
– Меня зовут Дж… Ситар Кайлаш.
В ответ Саши зачем-то вытягивает перед собой руку и прямо к нему. Джи удивлённо смотрит на раскрытую ладонь.