– Тебе, Ситар, надо её пожать, – доносится снизу от переключившегося с ноги на затылок Санджи.
«Как необычно».
Ладони касаются друг друга, и сильные пальцы Саши вдруг сжимаются – Джи от неожиданности пытается выдернуть руку, но арвинец не отпускает. Наоборот, дёргает за неё так, что Джи утыкается лбом ему в плечо.
– Видишь девушек? – раздаётся шепот у уха. – Та что выше и с короткими волосами – Дурга. Только посмей положить на неё глаз и быстро пожалеешь об этом.
Саши отстраняется. Слегка улыбается. И отпускает его онемевшую ладонь. Сначала показалось, что руку просто раздавят, так что смысл слов доходит до Джи не сразу, но тем не менее он быстро кивает и тут же роняет взгляд на пол. И замечает, что сидящий там Санджи хмурится и смотрит куда-то наверх. Ну что ещё-то?! Джи тоже поднимает голову и замечает под высокими сводами небольшой балкон. И какого-то человека с высоким чёрным колпаком на макушке – он явно пялится на них сверху, лица не разглядеть, но у Джи вдоль позвоночника выступает холодный пот.
«Что ещё за?.. Нет, не надо думать об этом. Точно, водоём. Я ведь так и не поплавал!»
– А ну стой!
За косу дёргают. Пол припечатывает спину, из груди вырывается странный сдавленный звук, а перед глазами возникает лицо – озабоченное и обрамлённое светлыми, но мокрыми кудрями.
– Ты про Рохана так и не рассказал!
Просто какой-то непрекращающийся кошмар. Куда он попал? Да что бы раньше хоть кто-то посмел его схватить, или дёрнуть за волосы, или уронить?!
С другой стороны, «раньше» – было раньше. И было ли вообще? Прошло всего несколько дней, а Джи уже начал забывать, что такое быть «господином», вокруг которого, пусть и без особо рвения, но всё же пляшут слуги. Даже младшие братья, обожавшие напоминать ему о его положении «ненаследника», никогда не опускались до рукоприкладства. И их словесные нападки, как и попытки унизить его, казались сплошным мученьем. Но теперь его трогают все, кому не лень! Хватают, дёргают, роняют…
А ведь как-то однажды случилось, что инструктор оставил царапину на его лице. И больше этого инструктора никто не видел. Помнится, Джи разозлился, кричал на мать, что он, мол, не девка, что шрамы украшают мужчину и всё такое…
Как давно это было, если уже кажется сном? Вот закрыть бы глаза, а потом открыть – и оказаться где-нибудь подальше от этого места… например, в той рыбацкой хибаре из рассказа.
– Ситар?
Джи садится, скрестив ноги, и косится на склонившегося Санджи.
– Очень хочешь знать?
– Конечно!
– А что взамен? От моего ответа только ты получишь выгоду.
– М-м-м… А ты не совсем дурак, Ситар Кайлаш… Что ты хочешь знать взамен?
Санджи разгибается и складывает руки на груди, а его пах, заросший светлым пушком, оказывается у самого лица Джи. Приходится тоже встать. И поймать на себе слегка удивлённый взгляд Саши – похоже и этот тоже в императорской опочивальне пока не бывал, да и о великих планах Санджи не в курсе. Но в его присутствии Джи почему-то совсем не хочется признаваться, что и в какой позе с ним делал Рохан.
– Потом, ладно?
– Как скажешь!
Опять лыба от уха до уха. Опять повисшая на шее тяжесть. И его тащат к воде, заставляют спрыгнуть, поднять кучу брызг и отбить себе зад.
– У тебя странные глаза, – вдруг заявляет Санджи.
Они оба сидят на дне, вода достаёт до ключиц, и нос Джи начинает щипать лёгкий розовый аромат.
– Я знаю, – кивает он. – Скажи лучше, зачем нас тут вообще собрали? – оглядывается назад, на девушек, но ловит строгий взгляд арвинца и резко поворачивается обратно. – И почему тут и они тоже?..
– А в Зоа моются раздельно? – приподнимает Санджи почти невидимые брови. – Я думал, у вас там всё так же, как в империи…
– То есть? В Астрии везде моются так? Вместе?!
– Ну, везде – не везде… но я слышал, есть тут общественные купальни…
– А у вас в Интертеге?
– У нас мальчики с мальчиками, а девочки с девочками!
Санджи подмигивает и тут же зачем-то щипает Джи за ляжку.
– Не трогай меня.
– Почему?
– Потому что мне это не нравится.
Санджи хмыкает, будто бы только что услышал несусветную глупость, начинает потягиваться… и неожиданно окунается с головой. Его пальцы касаются живота Джи. Спускаются ниже. Пузырьки воздуха щекочут колени… Не дожидаясь продолжения, поджав ноги и оттолкнувшись, Джи выскакивает из воды. И тут же двери в купальню распахиваются, на пороге появляется Джагжит, наклоняется за плащом, сброшенным Джи. А за его спиной толпятся несколько стражников. Они ничего не делают, но их взгляды кажутся чем-то вроде пиявок, присосавшихся к коже.
Одна из девушек, Дурга, поправляет своё большое полотенце, потом легко касается головы зеленоволосой саубхи и встаёт, идёт к двери. Саши Секар молча провожает её взглядом, его кулаки сжимаются, мышцы на спине перекатываются валунами, но он остаётся стоять, словно вкопанный. Джи же подходит к столу, обматывает бёдра пушистой белой тканью и оборачивается к ребёнку. Ей лет десять… если не меньше. И она словно кукла. Но вдруг её маленькая голова поворачивается, и Джи заглядывает в огромные зелёные глаза. Не такие, как у Санджи, искрящиеся молодой зеленью, и не такие, как у императора, переливающиеся изумрудом – а тёмные, с глубокой примешавшейся синевой. Да и волосы её сейчас кажутся зелёными только отчасти.
Девочку забирают следующей. Правда, для этого Джагжиту приходится взять её на руки и унести.
Третьим уходит Саши. Наверное, именно в таком порядке их всех и приводили сюда, и потому Джи остаётся последним. Стоя у стола, он ждёт, когда двери в очередной раз распахнуться. И считает про себя: Санджи – Интертега, Саши – Арвиния, Дурга, девочка и ещё один парень… вместе с Джи выходит шесть человек. По числу завоёванных стран. Получается, если никого отдельно не мыли и не «готовили», то император сегодня спит один? Или его будет развлекать кто-то ещё? Любовница или любовник… У Рохана, наверняка, полно фаворитов.
Двери скрипят, оставляя потёртый след на каменном полу. Джи кивает Джагжиту и снова чувствует на себе взгляды стражников. Вроде бы вчера они держались в стороне, а сегодня приходится протискиваться между ними. Снова смешки, как и утром. Демоны Чёрного Континента! Как же медленно тянется время! А ведь ещё даже день не прошёл…
Только поднявшись на свой этаж, Джи вдруг вспоминает про чистую одежду, оставленную в купальне. И зачем он вообще её с собой брал?
– Джагжит… моя…
Лохматая голова с торчащими щёткой волосами склоняется к плечу, слуга вопросительно смотрит на Джи сверху вниз и без какого-либо почтения. Ну и ладно… Если так подумать, ему и без одежды нормально. В одеяло закутается и ляжет спать…
Только вот заснуть ему почему-то не удаётся. Может быть, ещё слишком рано, а может – в голове лишнего мыслей… точнее вопросов, на которые нет ответов. Но нужны ли они? Джи косится на стену. По идее, Санджи должен уже расколупать дыру и напомнить про обещание, но ничего не слышно. Забыл? Или уснул?
И вдруг щёлкает замок двери. Да неужто Джагжит догадался принести одежду? Не может быть. Только если ему приказали. Но даже так – это не повод, чтобы оборачиваться или вообще шевелиться.
Но что-то не так… звякает железо, слышится дыхание нескольких человек. Сдерживаемое.
Джи сжимается под одеялом, но сверху уже наваливается огромная тяжёлая туша, а твёрдая, словно дерево, ладонь закрывает рот.
– Не шевелись, шмакодявка… Его Высочество тобой уже попользовался и больше не хочет, но что добру пропадать? Так что давай, раздвигай булки!
Вместе со ртом зажали и нос. Не пошевелиться. Давит в груди.
– Подержи его сверху.
Тяжесть пропадает, ладонь тоже – но Джи успевает сделать лишь один судорожный глоток воздуха, как кто-то плюхается на его голову и плечи. По коже елозит железная кольчуга, бляхи врезают в шею, но Джи счастлив, что у него не особо мягкий матрас, и есть хоть небольшая возможность дышать. Но лучше бы ему задохнуться! И не чувствовать эти проталкивающиеся внутрь пальцы!
Но как заставить себя не вдыхать? Как сдаться?..
– Хе-хе, а что это у вас тут происходит?
Голос звонкий, но резкий, скрипучий. Хоть и приглушен, слышен отлично. Зад Джи оставляют в покое, кровать вздрагивает, какой-то шум… и туша медленно поднимается с его головы.
– Вот и хорошо, – продолжает голос. – Вот и отлично. Медленно, без опасных движений… Ни вам, ни мне неприятности не нужны… верно? Или всё-таки?..
– Н-нет, не нужны… – отзывается густой баритон. – Демон попутал…
– Вот-вот. Именно – демон. Значит, договорились? Я вас не видел, вы меня тоже?
– А этот?
– Этот…
Скрипучий голос приближается, Джи кусает подушку, но не шевелится. Как вдруг чувствует, как на него набрасывают одеяло.
– Этот вас тоже не видел и не слышал. И вообще он спал, и ему приснился кошмар.
Глава 6. Договор со смертью
***
– … и вoобщe он спaл и ему пpиснился кошмар.
Одеяло накрывает с головой, шаги удаляются…
Hо разве так можно? Разве это нормально? Неужели он так и останется послушно лежать, а завтра сделает вид, что ничего не произошло? Но ведь другого и не остаётся… он здесь никто, просто узник, с которым может позабавиться каждый…
– Подожди!
Шаги продолжают удаляться, но Джи, сбросив одеяло и сев, смотрит на замершего в дверном проёме человека. Отблески огня за его спиной становятся всё тускнее, шаги тише, и постепенно коридор вместе с комнатой погружается в непроглядную тьму. Но Джи кажется, он ещё видит эти гладкие выбритые виски и глаза цвета яичного желтка с огромными круглыми зрачками, словно у птицы. Шестой заложник. B купальне этот парень совсем не привлёк внимания, и в памяти остался лишь образ чего-то мелкого и невзрачного, но сейчас Джи чудится, что перед ним и не человек вовсе, а странная смесь паука и обезьяны.
– Ты ратри? – ничего умнее на ум не приxодит, но тишина и темнота действуют на нервы. – Ведь так?
– Я тебя спрашивал, кто ты? Так почему же ты считаешь, что имеешь право спрашивать меня?
Этот скрипучий голос почти как у Джая Кайлаша, только моложе, но холодом и угрозой веет сильнее. Джи натягивает одеяло на живот. Такая агрессия после спасения…
– Я просто… то есть…
– Как насчёт сказать «спасибо»?
– C-спасибо.
– Вот, – неожиданно из скрипучего голоса пропадает вся резкость. – Так намного лучше.
Но судя по тону, разговор ещё не окончен. Ратри чего-то ждёт? Но он сам запретил Джи задавать вопросы, и то, что он сказал… Может, байки об этом народе правдивы? Если так, добиться расположения будет немного проблематично.
– Прости мою бестактность. Я слишком сильно удивился. Ведь прежде чем спрашивать, сначала мне нужно… рассказать о себе?
Смутное движение в темноте. Кровать пружинит, когда на неё садятся. Очень хочется зажечь лампу – она на столе, лишь руку протянуть, но Джи не может заставить себя пошевелиться.
– Смотря что ты расскажешь.
Выдох. Кажется, с ним всё-таки возможен диалог. Только вот, по легенде, ратри чувствуют ложь, и если новое имя Джи практически правда, то в остальном… Нет, врать нельзя. Иначе этот странный заложник, спасший его, просто уйдёт, а Джи снова останется запертым в четырёх стенах. Один. A те стражники… кто сказал, что они не вернутся?
– Меня зовут Ситар Кайлаш, – наконец произносит он медленно. – Я из Зоа и понятия не имею, кто мой отец. Или где я родился. Но моя мать вышла замуж за короля… и погибла недавно.
Вот так коротко. Но хватит ли этого?
– Xочешь за неё отомстить?
Как?! Неужели что-то в голосе Джи выдало его? А ведь он старался говорить равнодушно.
– Я…
Но ему не дают оправдаться.
– Меня зовут Рагху. И ты прав, я – ратри, но только наполовину. И на треть – мандега.
Мандега? И он признаётся в этом так просто? Да кровь полукровки, говорят, стоит баснословную сумму!
– А ещё я наёмный убийца, так что могу исполнить твой заказ… Ситар.
Надо что-то ответить. Но сначала – осознать. Джи, конечно, хотел узнать о нём поподробней, но такое… А может всё это сон? Джи и правда заснул и видит кошмар, перешедший в откровенный бред? Ну правда, это же просто невозможно, чтобы заложником оказался ратри-полукровка, да еще и на треть бессмертный. А уж про убийцу и упоминать-то не стоит… Чувствуя сильнейшее желание очнуться, Джи откидывается на подушку и закрывает глаза, но ничего не меняется – всё та же темнота и невидимый собеседник, придавивший край одеяла.
– Рагху, ты можешь убить императора?
– Конечно, – ответ следует тут же. – Но заплатить за такой заказ ты не сможешь.
– Если дело в деньгах…
– Дело в жизнях.
– О чём ты?
– Если Рохана Ганеша не станет, погибнет очень много наших собратьев.
– Почему?
На этот раз Рагху не спешит отвечать. Похоже, Джи спросил что-то глупое и очевидное. Но как император связан с потомками демонов? Конечно, тот великан с сияющей золотом шевелюрой – явно человек лишь частично, и видеть его на руководящей должности как минимум странно, но если это и говорит о чём-то, так только что у императора весьма свободные взгляды… как и у Торила Третьего.
Стоп! Он сказал «наших»? То есть, Рагху уверен, что Джи – тоже ганда… Хотя, наверное, дело в глазах – говорят, у людей таких, почти бесцветных, не бывает. Но ладно, он сказал ещё что-то про жизни… Что будет, если император погибнет? Ну… страны восстанут. Нынешний наместник Зоа, герцог Кайлаш, уж точно воспользуется возможностью вновь собрать распущенную по приказу Астрии армию и стать королём – Джи уже думал об этом. Но причём же тут ганда?
– Ситар, ты знаешь, как империи удалось так быстро подчинить себе весь континент?
Нет, он не знает. Джи мотает головой, с опозданием понимая, что они в темноте и… хотя, это же полукровка-ратри, уж он-то со своими глазами увидит всё, что захочет.
– В последнюю сотню лет армия империи загнивала, – задумчиво произносит тот, чуть помедлив. – Предыдущего императора не интересовала война, а когда на границы Астрии или рудники в Степи нападали, всегда соглашался на переговоры. И пусть Рохан ещё принцем создал собственный полк… Копьё Индры, слышал?.. Сам понимаешь, для войны или защиты – этого мало. И тогда новый император издал указ, гласивший, что любой, явившийся на вербовочный пункт и подписавший контракт, становится собственностью империи. То есть, совсем любой. Будь то беглый. Или просто раб. Или даже нечистый. Говорят, приходили записываться целыми деревнями. Конечно, воины из них получались так себе… но они готовы были умереть, лишь бы не вернуться к бывшим хозяевам. И с ними Рохан одержал первую победу, подчинил себе Вивет… И издал этот указ уже и у нас… Да, я из Вивета.
Рагху замолкает, а Джи старается себе всё это представить. Как такое вообще возможно? Есть знать, а есть те, кто принадлежит ей – это основа мира. Слуги, ремесленники, просто крестьяне, работающие на полях… Как Рохан вообще додумался до подобного? Он даже не выкупил их… просто забрал!
– Странно, что знать не восстала.
– Они не могли. Когда новый император отказался кормить с ложечки соседние страны, как было при его отце, Вивет первым решил вторгнуться в Астрию и сменить её правителя… на своего, конечно же. Но что лучше? Отдать страну врагу и, возможно, лишиться всего, или смириться с потерей части крепостных? По-моему, ответ очевиден. Хотя я слышал, были и те, кто предложил Вивету помощь взамен на привилегии после окончания войны. Но Рохан быстро… удивительно быстро, надо сказать, вычислил их. Возможно, у него и правда шпионы повсюду. Так или иначе, предатели и просто те, кто слишком громко возмущался новым указом, быстро пропали. Кого-то арестовали по обвинению в измене, а кто-то отравился вином или свалился с утёса…
– Но причём тут ганда?
– "Ганда"… ненавижу это слово, – Рагху громко вздыхает и, судя по натянувшемуся покрывалу, заваливается на постель. Теперь его голос звучит глуше. – Много наших сородичей погибло на войне. Но много и выжило. Вот только возвращаться им было некуда… Точнее, было бы некуда, если бы Рохан не издал новый указ – об учреждении гильдий. Чистокровные или нет, те, кто прошёл войну, остался собственностью империи… а по сути – стал свободным. Пока прошло не так много времени, и знать опять поднимает головы, но я верю… мы верим, что Рохан Ганеш Ананта – тот, кто сможет изменить этот мир, сделать его лучше. Пусть не сразу и не весь, но уверен, благодаря ему на земле не останется людей, закованных в цепи.