Все доверяли Каю, поэтому по плану никто не спорил, только уточняли непонятные моменты и технические подробности.
Сидр удивился такому детально проработанному плану действий.
«Когда он успел — только приехал, быстро ознакомился с диспозицией и уже все просчитал. Даже придраться не к чему. Это, действительно, лучший, вернее, единственно правильный вариант, как им действовать, как выбить духов с занятой ими высоты», — думал Сидр, еще раз просматривая план местности.
До выезда было два часа. Нужно было подготовить БТРы, оружие и ввести в курс людей, кто в этом участвует. Этим занялись командиры под присмотром Сидора.
У Кая было свободное время. Он предупредил Петренко, чтобы за ним заехали к Себастьяну, он будет там. Петренко поморщился — ему не нравились эти уголовники.
«Что он с ними постоянно? Вот дались они ему!» — про себя подумал Сидор, но Каю не стал говорить — бесполезно.
Кай не стал терять времени, заехал домой переодеться, а уж потом поехал к Себастьяну.
После той неприятной встречи они не виделись и не говорили. Кай посчитал, что показательная акция с его стороны закончена и нужно восстановить мир с Себастьяном. Да и в целом он на него не обижался, но считал, что Себастьяну нужно строже быть со своими людьми. Что-то его власть пошатнулась в последнее время.
У Себастьяна он появился в полном вооружении: в защитном камуфляже с платком на шее, автоматом наперевес, патронами, гранатами, пистолетами и ножами.
Зайдя в гостиную, где были все, он поздоровался. Понял, что все застыли от его такого боевого вида.
— Круто, конечно. Ты один против всех войной идешь, что ли? — Шер сейчас дружески-миролюбиво был настроен к Каю.
— Нет, не один. Но пострелять придется, вдруг что понадобится — вот и взял все с собой.
— Что-то серьезное? — обеспокоено спросил Себастьян, показывая жестом Каю на кресло, чтобы он присел.
— Да, духи шалят. У меня немного времени, скоро за мной заедут. Но хотелось перед поездкой к вам попасть, — Кай помолчал, все поняли о чем он хочет сказать, — я насчет того... предлагаю забыть все.
Кай протянул руку Себастьяну, который с радостью ее пожал, потом протянул руку Шеру, с которым они обменялись крепким рукопожатием.
— Ты, наверное, есть хочешь? — но вспомнив, что Кай обычно никогда не хочет есть, Себастьян продолжил, — вернее, сейчас тебе принесут поесть.
— Нет, не нужно, — видя суровое лицо Себастьяна, Кай пояснил, — понимаешь, перед боем есть не стоит, если кишки простреливают, лучше без еды…
На лице Себастьяна пробежала тень тревоги. Шер тоже отвел взгляд в сторону, чтобы по его глазам никто не понял, что он переживает.
— Да все нормально будет, не в первой… — Каю не хотелось их расстраивать.
— Ты, кстати, с Иркой помирился? — виновато спросил Шер.
— Да, у нас с ней все нормально, — это действительно было так, как и ожидал Кай, Ирка просто продолжила их отношения без лишних расспросов и выяснения тех слов Шера.
— Это хорошо, — сказал Шер.
Лицо Кая стало грустным, он спросил:
— Новости от Прохора есть?
Себастьян знал, что Каю часто очень тяжело самому звонить Прохору, а узнавать о новостях через него было намного проще, не так болезненно. Кай очень скучал по той его прошлой жизни.
Себастьян стал рассказывать о планах Прохора о налаживании канала сбыта оружия и наркотиков и то, как они здесь должны все это отработать.
Кай слушал, понимая: то, что делает Прохор, — плохо, но Прохор всегда был таким, и Кай знал, кто его друг. Но главное, что знал Кай — что бы ни делал Прохор в этой жизни, он всегда будет с ним и всегда будет ему во всем помогать, как бы это ни противоречило его мировосприятию. Вот и сейчас Кай понимал, что это несет смерь людям — то, что хочет продавать Прохор, — но если это не сделает его друг, это сделает другой. Этот мир жесток, здесь всегда будут продавать наркотики и оружие, и он не изменит порядок вещей. Поэтому Кай смирился с этой мыслью и жил надеждой на слова Прохора о том, что когда у Прохора будут большие деньги и власть, он сможет вырвать Кая из рук спецслужб и сделать его свободным.
Глупая, абсурдная надежда — но только он давала Каю силы жить в этом аду.
Кай сидел в кресле, затягиваясь сигаретой, глаза его блестели, непокорный локон спадал на лоб, автомат небрежно стоял, прислоненный к креслу. Ему шла эта форма, и все оружие, которое было на нем еще больше подчеркивало его утонченную юношескую красоту и контраст с окружающими вокруг его людьми.
Себастьян пристально посмотрел на него, посмотрел еще раз, но уже по-другому — как мужчины смотрят на то, чем хотят обладать — и тогда понял, что, возможно, эта глупая сплетня, в которую он не верил, может оказаться очень даже правдоподобной. В какой-то момент он даже залюбовался им.
Но для него Кай всегда будет только друг. Он никогда не интересовался такими связями и, даже когда при нем опускали очередного бедолагу, он не принимал в этом участие, считая, что лучше женщин может быть только много женщин. Другое дело, что как мужчина он мог понять то, какими глазами смотрят на Кая, кому такие отношения интересны.
«Неужели Кай пойдет на это? Нет, стоп! Как я мог такое о нем подумать, он же не виноват, что так выглядит. Я никогда в нем не сомневался и теперь я твердо знаю одно, что он настоящий пацан.»
Себастьян устыдился собственных мыслей и порадовался, что его оценивающий взгляд Кай не заметил на себе.
За окном послышался шум БТРов.
— Это за мной, — Кай встал.
— Пойдем, провожу тебя, — вставая, сказал Себастьян.
Остальные тоже вышли на улицу.
На улице перед раскрытыми воротами стояла вереница из десяти БТРов.
На пороге казармы Кай обнялся с Себастьяном и Шером, махнул остальным ребятам и пошел в сторону БТРов.
— Что-то слишком масштабно, — Шер закурил, стоя на крыльце.
Себастьян тоже закурил, говорить не хотелось.
Они смотрели, как Кай залез и сел на броню БТРа. Колонна тронулась, подняв столбы пыли.
***
Ехали в ночи. Долго. Ближе к месту разделились. Дальше все действовали четко по плану.
БТР Кая остановился в ущелье. С пятью бойцами он двинулся к заданной высоте. Сначала шли, потом ползли. Вышли на заданную точку. В контрольное время двинулись дальше к первому часовому, которого успешно сняли. Здесь начался обстрел БТРов с левого фланга.
Моджахеды бросились туда. У Кая и его бойцов было время незамеченными продвинуться дальше, к первому орудию, снять там охрану и развернуть его на девяносто градусов. Затем они открыли огонь по расположенным на высоте огневым точкам духов. Их подержал другой БТР, который успел за это время доехать до заданной точки.
Духи метнулись к их флангу, но было уже поздно: они укрепились, время было упущено. Кай с двумя бойцами, прикрываясь камнями, доползли до стреляющих духов сбоку от них.
Духи не ожидали получить автоматные очереди практически с тыла. Продолжалась беспорядочная стрельба, потом рукопашный бой. Судя по раздающейся с разных точек канонаде, Кай понимал, что очередной БТР вышел на точку и ведет огонь. Занятая духами высота была освобождена за полчаса. Еще полчаса они прочесывали местность и отстреливали укрывающихся в засаде моджахедов.
На рассвете все было закончено.
Собрались у БТРов. Кай по рации сообщил обстановку. Ему выслали вертолет и взвод солдат, которые в ближайшей месяц должны будут держать эту высоту под своим контролем. Чтобы больше таких накладок не происходило. Только тогда, когда духов удастся оттеснить дальше в горы, можно отсюда убрать блокпост.
Вертолет забрал раненых. Убитых из своих не было. Это было очень хорошо, такого не предполагали, но Кай верно все просчитал. Конечно, могла быть случайность — значит, сейчас повезло.
Еще сутки сидели на высоте, ждали сначала прибытие взвода, потом грузовиков с вещами для обустройства высоты. Затем ждали, пока ребята там обстроятся, окопаются, выставят орудия. Так их бросать было нельзя. Моджахеды могли напасть в любой момент, чтобы вернуть себе высоту. Поэтому БТРы стояли на заданных точках. Каждый на своем месте держал определенный участок местности под контролем.
***
Кай полулежал на БТР, изредка просматривая местность в бинокль. Солнце было в зените. Жара, сухой воздух, пропитанный мелким песком, вернее, песчаной пылью. На небе ни облачка. Вокруг однотонно желто-коричнево-серый пейзаж. Камни, камни, камни и песчаная пыль.
Все одинаково, глазу не за что зацепиться. Впереди долина, уходящая за горизонт. С трех сторон скалы и предгорье скал: каменистые холмы, переходящие в горы.
Он привык видеть все это и вдыхать этот сухой пыльный воздух.
В душе промелькнуло воспоминание:
«Ранее утро, еще солнце не взошло, но уже светло. Поле с легким налетом тумана. Трава в серебристых каплях росы. Воздух, упоительно свежий, вдыхаешь — и кажется, пьешь чистую влагу из окружающего тебя пространства.»
В груди привычно защемило.
«Нельзя разрешать себе об этом думать!»
Кай сосредоточился на просмотре местности через бинокль.
— Федь, выпить что есть? — понимая, что воспоминания не уходят, Кай, увидев, что молодой лейтенант сидит рядом на соседнем БТР, решил спросить у него живительной влаги для души.
Федя, потянулся за флягой, но потом, видя лицо Кая, постучал по броне БТРа.
— Сань, заначку дай!
Из глубины БТРа вылез Саня с фляжкой в руке.
Федя ловко бросил фляжку Каю на соседний БТР.
— Кай выпил несколько глотков. Коньяк, дешевый, но какое счастье, что он есть. Потом так же бросил фляжку обратно.
— Спасибо, спас!
— Всегда рад помочь, — Федя был рад, что Кай обратился к нему. Он в первый раз с ним был в бою. Его впечатлило все в Кае. Он не ожидал, что можно быть настолько безрассудно-бесстрашным. А убивал Кай без сожаления, даже страшно становилось. А сейчас совсем другой, уставший, грустный…
Так они просидели до вечера, потом распределили несение караула на ночь. И только в полдень следующего дня выдвинулись обратно в гарнизон.
Доехали так же без происшествий, за исключением незначительной перестрелки, которые здесь уже стали обыденными. Кто-то из-за скал пустил очередь по дороге, ему в ответ дали пару очередей. Такая местная традиция.
Приехав, сразу пошли в штаб на отчет о проделанной работе.
Кай это не любил, поэтому просто сидел за столом, подробно рассказать о произошедших событиях и без него есть кому.
Уже ночью им разрешили идти отдыхать.
Кай попросил, чтобы его подбросили до его квартиры. Зайдя в нее, свет включать не стал, глаза и так болели от напряжения дня. Устало сел на диван, снял душивший его сейчас платок с шеи, расстегнул портупею, дотянулся до бутылки коньяка и бокала. Плеснул коньяк, посмотрел, как в отблесках уличных фонарей поблескивает темная жидкость, вдохнул ее пьянящий запах и отпил глоток.
Его мучила совесть. Ведь тогда, в больничной палате, он хоть и не хотел этого, но нагрубил им. Его ответ, то, как он о них отозвался, можно было расценивать как оскорбление. Назвать педи**ми двух людей, которые спасли его, беспомощного, на дороге и потом нянчились с ним. Кай понимал, что был неправ. Но поведение Тоями, все это выбило его из колеи, и он решил, что его грубость решит все его проблемы. Он вспомнил искреннего Коджи — он и его обидел своими словами.
«Нехорошо, конечно, получилось», — думал Кай.
Но как он мог прекратить все это? То, с чем он столкнулся и не знал, как найти выход. Он запутался, не понимал, как правильно себя вести. Эти глаза Тоями, его слова, прикосновения — все рушило его внутренние устои, и то, в чем он был убежден, рассыпалось, как карточный домик. А он старался это собрать, опять соорудить эту стену и сказать, что она нерушима. Что он точно знает, что правильно, а что — нет. И, оттолкнув от себя людей, грубо, жестко, он оправдывал себя своими принципами и правилами в своей жизни.
Вот только почему-то на душе было муторно. Он залпом выпил коньяк. Потом еще и еще и, наконец, достиг желаемого результата, когда алкоголь и усталость заглушили все, что его терзало и мучило. Свернувшись калачиком на диване, он уснул.
Глава 9 (1 часть)
За эти месяцы диспозиция по фронтам поменялась. Были достигнуты договоренности о взаимовыгодном сотрудничестве между японскими и русскими войсками.
В целом, все это Каю было безразлично, пока его не вызвали в штаб, где полковник стал подробно рассказывать о его предстоящем задании.
Суть его заключалось в том, что при подписании договора о сотрудничестве одним из условий с японской стороны, было предоставление им возможности инспектировать участки фронта русских.
Из главштаба пришло секретное донесение, что на Кая возлагают миссию проехать по заранее оговоренным участкам с японским представителем и предоставить ему возможность их инспекции.
Кай понимал, что это глупая затея и пустая трата времени, но высшее командование, которое сидело далеко и слишком высоко, всегда придумывало какие-нибудь задания, главное, чтобы их исполняли.
Поездить по разным участкам их фронта — займет неделю, если не больше. Их огневые позиции были раскинуты на достаточно большой территории. Еще и не везде туда можно легко попасть.
Но в целом эта идея Каю понравилась. Наконец, была возможность выехать из гарнизона, а то который месяц уже здесь. И конечно представилась возможность побывать на других участках фронта, где у него много знакомых и друзей.
«Может, думать о всяком некогда будет», — подумал про себя Кай.
Поэтому это задание он воспринял с энтузиазмом. Уточнил, когда нужно ехать. Петр Иванович сказал, что завтра к двенадцати утра сюда приедет японская делегация и привезет своего представителя, который поедет с Каем.
Дальше они в течение нескольких часов подробно обсуждали маршрут их движения. Полковник сказал, что об их приезде будут все в курсе. Им будет оказан соответствующий прием, и японскому представителю будет показано только то, что он должен видеть. На Кая возлагалась миссия шофера и сопровождающего в одном лице, так как он знал всю местность и многие ее особенности и, главное, знал, что можно говорить и что не следует. Это Кая тоже вполне устроило.
Выйдя от полковника в позитивном настроении, он остаток вечера провел у Себастьяна, где у одного из ребят был день рождения. Столы ломились от еды и напитков. Кай много говорил, рассказывал и смеялся. Такое настроение очень порадовало Себастьяна — Кая он все чаще привык видеть грустным и молчаливым.
***
На следующий день Кай был готов к поездке. Закинул сумку с необходимыми вещами в багажник и по максимуму затарился оружием. Сам оделся в темный военный френч с брюками, заправленными в высокие армейские ботики. На френче не было особых знаков отличия и его принадлежности к какой-либо армии. В такую поездку лучше не надевать то, что сразу станет мишенью — лучше не светиться.
Его джип помыли — об этом очень просил полковник — чтобы машина выглядела соответствующе. Хотя Кай не понимал зачем, ведь через километр пыльной дороги она станет еще более пыльной, чем была до этого. И еще батяня попросил навести порядок внутри машины, зная о склонности Кая к полному беспорядку. Вот этого Кай даже для него сделать не мог. Он вспомнил, насколько после уборки в машине, когда он был в госпитале, все было идеально и непривычно чисто и уютно. Но поддерживать такой порядок он долго не смог, и все пришло в прежнее состояние — полного бардака.
В штабе в кабинете полковника уже все собрались, только ждали приезда японской делегации. Кай, получив завершающие ЦУ от Петра Ивановича, со скучающим видом сидел за столом, тоже ожидая их прихода.
Наконец, в кабинет вошли пять японских военных, учтиво поклонились.
Среди них был Тоями!
Внутри у Кая все похолодело, но он и виду не подал. Так же как и Тоями, который тоже его увидел, но равнодушно скользнул по нему глазами и стал смотреть в другую сторону.
Кай понимал, что его поведение там, в больничной палате, было не очень правильным. А мягко говоря, просто грубым, ведь он реально обозвал Коджи и Тоями пидор***ми, хоть и выразил это в мягкой форме. И вот теперь ему предстояло взглянуть опять этому человеку в лицо.