Изоа тоже это знал, может, поэтому он не стал вмешиваться вчера вечером, хотя искренне хотел помочь Каю, но решил, что Кай сам за себя постоит.
Все поклонились, приветствуя своего командира. О том, что происходит в шатре господина Такеру знал весь лагерь, более того, делались ставки на разворот событий. И в целом все предсказывали полный облом их господина. Хотя они любили и уважали его как воина и их командира, но они уважали и Кая.
Видя затравленный вид своего начальника, все поняли исход ночи, это еще больше повысило уважение к Каю.
Тоями чувствовал на себя взгляды и даже, как показалось, пару смешков за спиной, но сделал вид, что ничего не замечает. Он просто включился в работу.
Во второй половине дня Тоями уже хотел возвращаться к себе, как на пороге появился его руководитель — господин Юзуру со своей свитой.
Обменявшись поклонами со всеми, Юзуру спросил у Тоями:
— Почему вы не доложили мне, что захватили в плен Кая? Или это не важное событие? Где он?
— У меня в шатре, — невозмутимо ответил Тоями, понимая, что информация просочилась из его лагеря и начальство приехало незамедлительно — ведь у него сам Кай.
— Почему он у вас в шатре? У вас там что, место для содержания военнопленных? — голос Юзуру был холоден и строг, он злился на Тоями, вернее, он был взбешен. Когда до него дошли слухи о любовных притязаниях Такеру, он тогда даже не поверил к кому — к Каю?!
Да, он тоже имел связи с юношами, но его любовники были воинами его клана, его веры и это были обоюдные чувства. Здесь же он услышал дикую историю о бесплотных ухаживаниях Тоями за Каем. Этот поцелуй при всех. А сегодня рассказ о том, что Кая, связанного, привезли вечером в шатер Тоями. Он бросил все и немедленно приехал, чтобы понять насколько все плохо.
— Итак, почему военный заключенный у вас в шатре?
— Вы же знаете, это необычный заключенный. У меня ему удобнее. Вы же не хотели бы узнать, что он содержится в сарае?
— Что с ним? — Юзуру не спрашивал напрямую, обходя эту скользкую тему.
— Все в порядке.
— Господин Такеру, вы, наверное, понимаете, что сейчас с новой политической ситуацией по фронтам нам лучше иметь Кая в союзниках.
— Чем иметь его, — это было произнесено грозным голосом.
Все обернулись в сторону человека, позволившего себе перебить разговор двух военачальников, да еще в такой грубой форме. Эти слова произнес Рэйко.
Тоями явно не повезло — в его лагерь, услышав о пленении Кая, приехал господин Рэйко Никайдо. Рэйко было позволено все — за его боевые заслуги. Хоть Рэйко и не был стар — ему было около сорока лет — но война и суровые испытания прибавили ему возраста. Своей храбростью и боевым искусством он превосходил их всех, и поэтому ему многое дозволялось. Когда он услышал о происходящем, он поехал с Юзуру, чтобы на месте самому во всем разобраться. Ведь он был другом Кая. Уже столько лет они воевали плечо к плечу и столько раз спасали друг друга от неминуемой смерти.
— Пусть приведут Кая, немедленно! — отдал распоряжение Рейко, — хватит пустых разговоров, я хочу его видеть.
Рейко зло смотрел на каменное, спокойное лицо Тоями. Да, Рейко тоже имел связи, как положено в его клане, с более молодыми воинами, но о Кае он всегда думал только как о друге, который вытаскивал его из лап смерти не единожды. И он не хотел бы узнать, что Тоями перешел грань, ведь тогда он убьет его, даже несмотря на то, что это преступление против своего клана.
Глава 12
Когда за Каем пришли два солдата, он бесцельно слонялся по шатру, уже не зная чем заняться. Бежать он не мог, так как дал слово. Для Кая это была не пустая фраза — за годы здесь он зарекомендовал себя как человека, который «держит слово». И ничто не заставит его нарушить данное слово. Это был его жизненный принцип — принцип чести.
Солдаты учтиво поклонились и жестом попросили пройти вперед. Из этого он сделал вывод, что он не пленник, а почетный гость или гость-пленник. Это уже стало интересно, тем более он слышал шум подъезжающих машин — кто-то приехал и хочет его видеть.
«Если меня так учтиво ведут, а не тащат в наручниках, значит, не все так уж плохо. Даже интересно, кто приехал в гости к Тоями?»
Все эти мысли мелькали у него в голове, пока они шли через лагерь.
Зайдя внутрь шатра, Кай увидел стоящих с одной стороны господина Юзуру и его свиту, с другой стороны — Тоями и его свиту, а в центре — Рэйко. Он его узнал бы всегда, несмотря на то, что виделись они последний раз чуть ли не год назад, причем не в лучших обстоятельствах. Он вспомнил, как тащил его на себе через ущелье под градом пуль и взрывов. Тогда Рейко сильно ранило.
— Рэйко! — Кай шагнул вперед, они обнялись по-мужски крепко, как два воина, прошедшие ад войны, — как я рад тебя видеть.
Затем он повернулся к Юзуру.
— Здравствуйте, господин Юзуру, — Кай всегда соблюдал традиции этой страны и всегда с уважением относился к людям, которые перед ним стояли, хотя знал, что сейчас они разговаривают, а уже завтра могут быть по разные стороны окопов.
Затем повисла неловкая пауза. Все смотрели на Кая, а он понимал, что они хотят понять — что произошло между ним и Тоями.
Кай стоял под перекрестными взглядами. Кимоно Каю очень шло: тонкая талия, темный шелк, белая оторочка, оттеняющая лицо и руки, смоляные волосы, зеленые глаза, благородные черты лица.
Рейко поймал себя на мысли, что понимает Тоями, почему его так накрыло. Все это время он видел Кая обычно в крови, грязи, темени и в пылу сражения, хотя и тогда он был красив, но сейчас…
— Скажите, господин Такеру уважительно отнесся к вашему пребыванию у него в гостях? — наконец спросил Юзуру, нарушив затянувшуюся паузу.
— Да, с должным уважением, — Кай понимал, о чем он хочет узнать.
— Прошу извинить за ваше пленение, давайте считать это недоразумением — вы свободны. И если окажете нам честь — останьтесь на ужин, а также есть предложение по сотрудничеству, которое хотелось бы с вами обсудить.
— Спасибо, — ответил Кай и учтиво поклонился, — я приму ваше приглашение остаться на ужин.
— Я хочу поговорить наедине с моим боевым товарищем, мы придем к ужину, — сказал Рейко и жестом пригласил следовать Кая за ним в другую часть шатра, отгороженною палантином.
Все это время Тоями молча стоял и с холодным спокойным лицом наблюдал за происходящим, а внутри у него бушевала буря. Он не знал, что у Кая такая искренняя дружба с Рейко. Насколько они искренни, он увидел по светящимся радостью глазам одного и другого. И почему Кай не стал обвинять его? Он же мог сказать господину Юзуру о непочтительном к нему отношении, и тогда Тоями мало бы не показалось — судя по такому спешному приезду, господин Юзуру был решительно настроен.
Когда Кай и Рейко ушли в другую часть палатки, Тоями вспомнил, что у него долг хозяина всех разместить и дать распоряжения о предстоящем ужине — этим он и занялся, хотя мысли его были о Кае, он понимал, что сейчас у него будет спрашивать Рейко.
***
Кай сел в кресло, рядом с которым стоял столик, и смотрел, как взволнованно ходит Рейко. Пытаясь найти слова, чтобы начать разговор.
Так и не найдя подходящих слов и кипя от бешенства, Рейко резко обернулся, остановившись прямо перед Каем, и спросил:
— Точно все в порядке? Ты ничего мне не хочешь сказать?
— Спасибо, что ты так искренне волнуешься за меня. Точно все в порядке, — Кай открытым взглядом посмотрел в прищуренные, мечущие молнии глаза Рейко, — пожалуйста, присядь, ты меня уже начинаешь пугать своим состоянием.
— Ты мой друг, ты столько раз меня спасал, мы дрались плечом к плечу. Я готов убить Тоями, если ты только скажешь, — говоря это, Рейко сел в кресло напротив.
— Если бы было нужно, я бы и сам убил Тоями, — Кай достал пачку сигарет, тонкими пальцами вытащил одну и прикурил.
— Мне жаль, что Тоями так себя ведет, — тихо сказал Рейко, волна агрессии схлынула, Кай развеял окончательно его сомнения — с ним все нормально.
— Я знаю вашу культуру, традиции, историю, я понимаю Тоями, я его не осуждаю, я на него даже не обижаюсь, но и принять я это не могу, так как у меня другая вера, — Кай искренне хотел объяснить все Рейко, чтобы тот понял, перестал волноваться и, тем более, оставил мысли убивать Тоями. Что он может сделать это, Кай даже не сомневался.
— Я понял тебя, я рад, что как образованный человек ты понимаешь поступок Тоями, я уважаю тебя за твое решение и терпение к нему в его безумии.
— Ну, если честно, этим он меня уже поддостал.
Они вместе рассмеялись, понимая всю абсурдность этой ситуации. Смех убрал последние остатки напряжения. Оставшееся время они разговаривали о том, где и кто был за этот год и о событиях последних сражений. Им было о чем поговорить. Столько общего. Вернее, одно общее — бесконечная война…
***
Потом их позвали к ужину. Ужин был накрыт в национальном японском стиле. Низкие столы, за которыми все сидели на коленях в позе сейдза. Кая это не смущало, он не только прекрасно знал язык, но и все традиции этого народа, кому кланяться, как есть палочками и правильно отвечать на тосты, чтобы не оскорбить более старших гостей, этому его обучил его учитель.
Тонкое соблюдение этикета Каем поразило всех. Такое знание традиций и уважение к ним — у многих японцев сейчас этого не встретишь.
На таких ужинах было принято за столом говорить только о прошлых исторических событиях Японии, войнах кланов прошлых веков, военачальниках, их битвах, их жизни. Многие удивленно косились на Кая, когда в очередной раз нужно было продолжить беседу, он с легкостью продолжал любые темы разговора, прекрасно ориентировался в сложных именах былых полководцев, идеально помнил даты и подробности исторических битв.
Тоями был тоже удивлен и поражен, как вел себя Кай, эти манеры истинного самурая, хотя он не был им, — ни одной осечки.
Кай сидел рядом с ним, по правую руку, такова традиция — гость хозяина должен сидеть справа от него. Вот только Кай практически ничего не ел, только чуть пригубливал пиалу с саке, когда поднимали тосты. Это немного насторожило Тоями, но он не придал этому большого значения.
Сидевший справа от Юзуру его советник был раздражен всеобщим восхищением Каем, он считал его врагом. И все, что сейчас происходит здесь, было лишним. Он этого не понимал и не принимал, но терпел, так как его господин так решил.
Пытаясь найти повод подловить хоть в чем-то Кая, чтобы тот попал в просак и, наконец, облажался перед всеми, Макота завел разговор о поэзии прошлых веков. Ведь не мог же Кай знать все — всю поэзию!
— Кай, вы сказали, что любите японскую поэзию, я вспомнил один стих, но не помню его окончания, не поможете ли мне в этом:
«В грезах весенней ночи
Воздушный мост возник»
Нависла тишина, все поняли, что Макота, который всю дорогу сюда твердил, что Кай — враг и с ним нужно разобраться как с врагом, а не искать дружеского взаимодействия, сейчас хочет выставить Кая в невыгодном положении.
— «И вдруг распался, —
Вершиной разделенные плывут
Пряди облаков в небе.»
Это Фудзивара Тэйка, мне нравится его поэзия, одиннадцатый век, — в задумчивости сказал Кай, даже не придав виду, что это была ловушка.
Тоями обернулся и восхищенно посмотрел в глаза Каю, услышанное окончательно его сразило. Он пытался держаться весь вечер, но чтение стихов, да еще в идеальной японской манере с идеальным произношением! Он уже не мог отвести взгляда от лица Кая.
Все смотрели на них.
Кай понимал, что Тоями опять слетает с катушек. Он не думал, что своим поведением, так впечатлит его. Нужно было что-то предпринять, чтобы Тоями пришел в себя, так как Рейко начинал закипать, видя, как Тоями пялится на Кая.
«Если любишь ты меня,
Помашу тебе я рукавом,
Но в стране Мусаси на лугах
Укэра от глаз скрывают цвет —
Так и ты скрывай свою любовь».
— И это стихотворение мне очень нравится, — холодным голосом сказал Кай, читая его, смотря в глаза Тоями.
«Тоями, приди в себя!» — посылал ему мысленный сигнал Кай.
Он совсем не хотел, чтобы Тоями пострадал из-за своей глупости.
Сверкающие гневом глаза Кая читающего стихотворение, как ушат холодной воды отрезвили Тоями. Его лицо приняло маску безразличия, и он перевел взгляд перед собой в пространство.
— Кай, я с вами хотел обсудить возможность сотрудничества по одной военной операции — сказал господин Юзуру, прервав затянувшуюся паузу.
Далее господин Юзуру рассказал Каю ее суть:
Противоборствующий клан Миота сейчас был не в лучшем положении, недалеко отсюда располагался их лагерь, как оказалось, очень малочисленный. По данным разведки, в лагерь привезли схемы подземных лабиринтов, находящихся под горой Айшар. Сейчас схемы хранятся там, в лагере, их информатор это подтвердил. Но была одна загвоздка — схемы хранились в сейфе. Взрывать сейф нельзя — там система самоуничтожения всего содержимого. Забрать тоже нельзя — это многотонная громадина, прибудет подкрепление, чтобы его вывезти, — им не дадут уйти. Единственный выход — подобрать код и вскрыть сейф. С помощью компьютера можно было пытаться подобрать код, но это долго, пока программа начнет просчитывать все многомиллионные комбинации, компьютеру нужно время.
Господин Юзуру много слышал о математических способностях Кая и знал, что уже один раз Кай вскрывал такой сейф буквально за несколько минут. Только человеческий ум может путем логики и разума подобрать верный код. И таким умом обладал Кай. Поэтому он и предлагал сотрудничество, причем взамен он обещает Каю не только свободу, но и возможность забрать копии схем лабиринта. Так как считал, что это пойдет всем на пользу. С тем, что водилось в этих туннелях, им одним не справиться. Им вообще нужен лишь один туннель, чтобы по нему выйти к озеру, тем самым зайдя в тыл основного лагеря Миота.
Кай внимательно выслушал поступившее предложение. Получить схемы лабиринтов — это было бы очень здорово. Гору они бы очень пригодились, а то уж сколько раз они блуждали по туннелям как слепые котята. Имея схемы, они бы нашли тогда, где может располагаться секретная лаборатория Гюнтера и положили конец ее существованию и тем опытам, что он там ставит. Да и свом стоит часть схем туннелей привезти. Все, естественно, он сдавать не будет, а то наделают делов.
— Какое будет ваше решение? — спросил Юзуру, глядя на спокойное лицо Кая.
— От такого предложения глупо отказываться. Есть фотографии сейфа?
— Да, — Юзуру обернулся к помощнику, — покажите Каю.
Взглянув на фотографии, Кай понял, что худшие его опасения сбылись. Он знал эти сейфы, изучал их, проходя обучение у спецслужб. Была разная модификация таких сейфов с разными системами самоуничтожения. Это был сейф с одной попыткой. То есть, при вводе неправильного кода он взрывался.
— Вам знакома эта модель? — Юзуру пытался понять по лицу Кая, что не так. Глаза Кая чуть расширились, когда он взглянул на фотографию, Юзуру всегда очень внимательно наблюдал за каждым, ведь по эмоциям человека можно понять намного больше, чем тот говорит.
— Да, знакома. Будет только одна попытка.
— Что это значит?
— Если код неверный, сработает механизм самоуничтожения.
У Тоями внутри все похолодело, он понимал, что где-то будет подвох. Так просто Юзуру ничего не делает. Отпустить Кая взамен на смертельную услугу.
— Когда поедем? — спросил Кай.
— Я не знал, что здесь всего одна попытка, — Юзуру действительно не знал, что здесь все намного серьезнее.
— Это война, здесь везде игра в рулетку. Мне нравится эта игра, — глаза Кая вспыхнули зелеными шальными искрами, — когда едем?
— Завтра вечером, там планируем быть к часу ночи. Но подробный план операции предлагаю обсудить завтра днем, так как положение по фронтам постоянно меняется. Завтра будут последние сводки и данные по наблюдению за лагерем Миота.