— Именно поэтому я отказываю всем, кто приезжает, — киваю медленно, также не отрывая от собеседника глаз, — мой следующий брак станет последним. И, надеюсь, счастливым.
— Вы не захотели написать мне? Или забыли?
Странное ощущение от вопроса: он был произнесен твердым голосом, а потому вынуждал меня всерьёз отнестись к проблеме.
— Как вы отнесетесь к тому, что я открою вам секрет? — начинаю издалека.
— Я готов ко всем вашим секретам, — спокойно произносит молодой человек.
Мы что, были знакомы? Почему он общается со мной так, словно мы разговаривали и не раз?
— Я не говорила об этом никому, — проговариваю, сосредоточенно глядя на стену за спиной гостя, — но почему-то чувствую, что могу вам довериться.
— Ваше чувство вас не обманывает. Я приношу клятву, что никому не выдам вашей тайны, — абсолютно ровным голосом произносит Хан-Кай, и я ощущаю, как в воздухе между нами завязывается незримый энергетический узел.
Он и впрямь дал клятву!
Это странно.
Но это развязывает мне руки:
— Я потеряла часть воспоминаний, когда впитала энергию священного животного, — перевожу на Мастера прямой взгляд, пытаясь понять его отношение к услышанному.
Однако, тот лишь опускает голову и некоторое время смотрит в пол.
Что?.. И никакой реакции?! Я…
Вообще-то я и впрямь впервые озвучила это вслух! Моя самая последняя версия событий на всякий случай: в том сарае Минока пыталась поглотить силу из тотема и потеряла сознание, от шока частично лишившись памяти. Это самая близкая к правде версия. На самом деле она умерла. Но кому какое дело, если я здесь — в этом теле?..
— Вы ничего не скажете? — всматриваюсь в своего гостя, желая узнать, что он думает.
— Я думал, вы озвучите причину, по которой вы не стали действовать согласно нашей договоренности — после смерти графа. Я надеялся… услышать убедительное оправдание. Но, похоже, вы и впрямь вышли замуж за Тай-Вэя по любви.
Так, кажется, передо мной сидит нареченный Миноки, который должен был жениться на ней после смерти её опекуна.
Вот. Чёрт.
— Я обманулась в своих чувствах. Это была не любовь — лишь влюбленность. И она довольно быстро прошла, — мягко отвечаю, гася ураган чувств внутри.
Она от ЭТОГО отказалась?! В пользу Тай-Вэя?..
Минока и впрямь была… глуповата.
Это, мягко говоря.
— Прошу прощения, что не оправдала ваших ожиданий, — каюсь абсолютно искренне.
— Тем не менее, вы ответили на мой вопрос: почему вы не написали мне, — произносит Хан-Кай.
— Я лишилась воспоминаний, связанных с вами, — киваю, признаваясь.
— Это прискорбно. Но я могу восполнить потерю, — Мастер достает из кармана плаща небольшую стопку писем и передает мне.
Смотрю на почерк на верхнем конверте и ощущаю легкий сбой в сердечном ритме. Это почерк графини! Именно этой рукой была написана записка, которую я нашла в её покоях. Записка другу… так и не отправленная адресату.
Если я правильно поняла своего гостя, они с Мино не общались лично, а только по переписке: ведь он сказал, что может восполнить потерю.
Конечно, договорной брак двух известных родов! Личная встреча была не нужна, ведь рекомендация шла от самого графа Дайго. Мино бы не стала спорить… если бы не захотела капельку свободы после смерти своего опекуна. Она решила сделать свой выбор. И облажалась. Тай-Вэй обольстил глупышку и загнал в угол, пытаясь завладеть собственностью рода Дайго — скрытым ото всех тотемом.
А Хан-Кай остался без обещанной жены.
Прикрываю глаза, убрав письма в стол.
Мино, вокруг тебя было слишком много мужчин.
Одного ты любила, но так и не получила. Второй стал твоим мужем, по сути являясь опекуном. Третий ждал от тебя согласия, но так и не дождался. Четвертый воспользовался твоей доверчивостью и обманул. А пятый…
Пятый на тот момент ещё не появился — чего это я?..
— Слышал, вы воспользовались документом, сделанным моим человеком, — произносит молодой человек, всё это время наблюдавший за моим лицом; на мой растерянный взгляд он поясняет, — документом, подтверждающим ваше родство с графом. Граф Дайго не был уверен, что вы сможете впитать силу тотема, поэтому попросил меня о помощи заранее. Полагаю, его завещание всё ещё хранится у вас?
Так это его рук дело? Это его семья предоставила Мино шанс стать наследницей рода Дайго без выхода в свет?
Поджимаю губы, тщательно всё обдумывая. Если он знает об обоих документах — так и есть.
Хан-Кай не врёт.
— Завещание было утеряно во время приёма в мою честь, — признаюсь немного заторможенным голосом.
— Слышал, в замке была страшная давка, — кивает Мастер, — думаете, его выкрали?
Полагаю, что оно может быть у Охотника. Ведь именно у него я провела два дня, выпавшие из моей памяти — а завещание находилось в одном из рукавов платья, в которое я была одета.
И которое я так и не нашла… Поворачиваю голову в сторону незаметной двери.
У меня всё ещё слишком много вопросов к тому, кто ждёт окончания этого разговора в помещении для слуг.
— Думаю, оно вернётся ко мне в самый подходящий момент, — произношу ровным голосом.
— Значит, вы не переживаете о пропаже. Это хорошо. Я верю, что это не навредит вам — раз вы спокойны, — кивает молодой человек.
— Господин Хан-Кай, — начинаю, как меня перебивают:
— Просто Хан, если можно, — мягко улыбается собеседник.
Красив и вежлив.
Двойной удар.
— Хан? — переспрашиваю, вновь вспомнив о ещё одном представителе элиты империи с именем из трёх букв.
— Меня все так называют. Привилегия Мастеров — нарушать правила империи, — усмешка на губах молодого человека меня завораживает.
Но я не должна забывать о том, кто передо мной стоит!
— Могу я поинтересоваться о цели вашего визита? — аккуратно произношу, отходя к окну, где совсем недавно стоял Охотник.
— Могу я увидеть её? — вопросом на вопрос отвечает Хан.
Перевожу на него цепкий взгляд.
— Да, я узнал о том, что вы впитали силу из тотема ещё до нашей встречи. Слухами полнится земля… но вы подтвердили мою догадку, рассказав о причине потери ваших воспоминаний, — произносит молодой Мастер.
— Тогда, полагаю, вы знаете и то, что я скрываю свою мощь, — отвечаю негромко.
— Это тоже мне известно, — кивает Хан, — как вы ощущаете мою силу?
— Мне комфортно в вашем присутствии, — решаю ответить правдой.
— Это удивительно, — улыбается молодой человек, — многие говорят о том, что моя сила давит…
— Уверена, так и есть, — отвожу взгляд и пальцами нахожу цепочку на груди.
Не уверена, что мне стоит раскрывать тайну тотема, но дать почувствовать мощь своей силы я могу и без этого…
Вытягиваю подвеску из декольте и опускаю поверх платья — так, чтобы она не касалась кожи.
Глаза Мастера чуть расширяются, а выражение лица становится напряженно-заинтересованным.
— Она прекрасна, — произносит он.
Моя сила?..
В основном она пугает народ… ну, или заставляет совершать необдуманные поступки — как в случае с Тай-Вэем и его братцем.
— Я совсем не умею ей пользоваться, — неожиданно для себя признаюсь молодому человеку.
— Я научу вас, — тут же отвечает он, — всему, что знаю сам.
— Благодарю, — удивленно отзываюсь.
Мне необходим учитель!
— Графиня… — произносит Хан, но я его перебиваю:
— Пожалуйста, зовите меня Мино.
— Мино, — послушно повторяет Хан, — я хочу попросить вас об услуге.
— Какой именно? — уточняю.
— Продолжайте отказывать всем претендентам на ваше сердце, — произносит молодой человек, глядя мне в глаза.
— Таким был план, — протягиваю в ответ, заинтригованная его просьбой.
Некоторое время мы молча смотрим друг на друга.
Он действительно красивый, этот Хан. И какой-то… надежный. У меня нет ощущения, что он может всадить нож в спину.
К тому же покойный граф ему доверял…
— На этом я вас оставлю, — молодой человек склоняет голову, прощаясь, и идёт к двери.
Слишком быстро! Почему я хочу, чтобы он задержался ещё — хоть на пару минут?..
— Могу я задать вам откровенный вопрос? — спрашиваю, останавливая молодого человека.
— Почту за честь на него ответить, — отзывается Хан, разворачиваясь ко мне.
— Вы… удовлетворены увиденным? — произношу голосом без эмоций.
Потому как иначе было бы неловко.
Ещё ни один мужчина не давал оценки моей внешности — здесь, в Империи Равновесия. И я понятия не имею, почему захотела услышать эту оценку именно из уст Мастера, стоявшего напротив.
Правда. Не знаю.
Но знаю точно, что раньше они с Минокой лично не встречались. А также, что он не подослан императором — это очевидно.
Выходит, случись что… и этот выбор будет лично моим.
— Более чем, — произносит молодой человек, не отрывая глаз от моего лица. — Но должен предупредить…
— Слушаю, — сосредоточенно смотрю на него.
— В погоне за своим удовлетворением я могу быть ненасытным, — произносит Хан.
Черт, надеюсь, он не владеет какой-нибудь секретной техникой, позволяющей ощутить чужое желание. Потому что моё собственное тело в данный конкретный момент вполне откровенно его возжелало.
Так, графиня! Успокаиваемся! Совершенно необязательно быть настолько очевидной.
— Буду ждать нашей новой встречи, — склоняю голову, пытаясь тем самым скрыть чертов румянец, не желающий сходить с моих щёк.
— Я закончу свои дела через пару дней. Надеюсь, к тому моменту вы не успеете вновь выйти замуж.
Раунд.
И не за мной.
Но почему на этот раз я рада проиграть?..
Слежу за тем, как граф выходит из гостевой, и с глубоким вздохом признаюсь самой себе: я падка на внешность. Да, так было всегда…
Мне должно быть стыдно… наверно…
Но — нет. Никакого стыда я не ощущаю: Хан на самом деле хорош — и хорош во всём!
Убираю паучка обратно в декольте, покусывая губу. Не стоит мне сейчас делать поспешных выводов, но как противостоять его совершенному обаянию?
Мино, ты дура. Заявляю официально. Единственное, что может тебя оправдать, это то, что у нас с тобой разные вкусы.
Дверь из помещения для слуг открывается, и в гостевую заходит Охотник.
Ох, точно! Я совсем забыла о нём.
— Вы показали ему свою силу, — замечает мужчина.
— Да, так вышло, — киваю, задумчиво глядя на стену.
— И довольно долго с ним общались, — продолжает Рэн.
— Нам было, о чём поговорить, — отзываюсь издалека.
— Вы ему отказали?
— Нет.
— Что?
Отрываюсь от лицезрения узора на обоях и встречаюсь взглядом с мужчиной.
— Что?
— Вы ему не отказали? — повторяет вопрос тот.
— Нет, — повторяю свой ответ.
— Почему?
— Он… меня заинтересовал, — протягиваю вдумчиво.
— Вы шутите? — прищуривается Охотник.
— Нет, — честно говорю; затем вспоминаю тему нашего последнего разговора, — так вы поедете со мной? На границу графства?..
— Да, — звучит ровный ответ.
— Хорошо, — киваю, — тогда собирайтесь — или что вам нужно для этого путешествия? Потому что я планирую выдвигаться завтра.
— Я открою портал, — произносит мужчина, вынуждая меня удивленно посмотреть на него, — так будет быстрее.
— Как скажете, — жму плечами и отворачиваюсь к окну.
Мне нужно ознакомиться с письмами, которые мне передали. Я должна своими глазами увидеть, что эти отношения были именно такими, какими я их себе представила.
Не замечаю, сколько времени проходит прежде, чем Охотник открывает портал и покидает меня. Моя голова забита совершенно другим. Но, как только я получаю возможность остаться наедине, ноги несут к столику с выдвижным ящиком, руки находят стопку писем, а глаза начинают всматриваться в строки…
Они и впрямь были приятелями.
Приятелями по переписке — если можно так выразиться. Мино называла его «мой друг»… и в основном делилась переживаниями о состоянии здоровья её опекуна. Среди писем нашлось и то, что раскрывало секрет прозвища покойного графа: Мино спрашивала об этом у Хана лично! Его ответ тоже был в стопке, как и все другие ответы Мастера: судя по всему, перед свадьбой с Тай-Вэем молодая графиня вернула молодому человеку все его письма, окончательно завершив общение…
Ответом на вопрос о прозвище графа Дайго послужила история о том, как замкнутый и неразговорчивый мужчина отошел от дел, отстранившись от всех политических игр, разочаровавшись в своей жизни и всех ценностях — точнее, вещах, которые таковыми считал. Этот мужчина не думал о том, как его уход воспримут остальные игроки, и нажил много врагов, сам того не ведая: знать решила, что он затаился в углу, как паук, который лишь выжидает время. Этим людям было не понять усталость старика, оставшегося в одиночестве под конец жизни и не успевшего ни обрести семью, ни познать любовь — в бесконечной попытке быть частью большой игры, ставка которой… власть в империи. Кто первым назвал графа Дайго пауком, и в какой момент это произошло — неизвестно. Но прозвище быстро прижилось и намертво прилипло к необщительному старику, которого за глаза тут же наделили всеми самыми худшими качествами.
Поджимаю губы, вспомнив, какая именно семейка приложила больше всего усилий к созданию «полного образа». Да, Минока, твой выбор второго супруга, и то, что стало с тобой в итоге, слишком напоминает мне действие закона кармы…
Но, что больше всего меня беспокоит — не повторю ли я её ошибок?
Хан очаровал меня с первой встречи. А Охотник ничего не сказал о том, что он — не подходящий кандидат, и вообще никак не прокомментировал мою заинтересованность.
Значит ли это, что я могу позволить себе увлечься им?..
Прикрываю глаза и вижу перед собой образ молодого Мастера с темно каштановыми волосами и зелеными глазами.
Слишком красив.
И очевидно молод. Сколько ему? Лет двадцать шесть?
В моём родном мире мне было тридцать, а двадцатишестилетние молодые люди казались мне незрелыми — хоть разница в нашем возрасте и не была столь велика. Однако, эти четыре года зачастую решали всё…
Здесь же я оказалась в теле двадцатидвухлетней девушки. Вероятнее всего — невинной. А юноши вокруг меня развиты не по годам — вспомнить хотя бы Ха Ру… и Хана. Таким молодым людям я бы могла доверить свою жизнь.
Но имею ли я вообще право на выбор?..
Глава 7
— Вы готовы? — Рэн проходит в мои покои.
Натягиваю перчатки и перевожу на него взгляд.
— Насколько это возможно — при всей моей нелюбви к подобным переходам, — произношу с вежливой улыбкой на губах.
— Вы не отправили вчера никаких писем, — неожиданно замечает мужчина.
— Скажите мне, кто ваш шпион? — продолжаю всё так же радушно.
Не позволю этому провокатору испортить мой день.
К слову, молчание после моих слов звучит красноречиво…
— И всё-таки? — Рэн продолжает давить на меня весьма тяжелым взглядом.
Знать бы ещё его суть…
— Ну, что я, по-вашему, должна была написать — и кому? — чуть сбросив уровень «радушия» уточняю всё ещё вежливо.
— Графу Байону, — отвечает Охотник, а затем добавляет, — ваш отказ, разумеется.
— Вас не касаются мои отношения с графом, — с лёгким удивлением отзываюсь.
Что это вообще за новости?
— Разве вы не мечтали о свободе? — уточняет мужчина.
— Это вы за меня мечтали о свободе, — напоминаю ему, — и я повторю, если вы не поняли в первый раз: мои отношения с Ханом вас не касаются.
— Вы зовёте его Ханом, — замечает Охотник, прищурившись.
— Он попросил меня об этом, — сухо улыбаюсь, начиная чувствовать раздражение.
Между нами нет никаких договоренностей. Почему он заставляет меня чувствовать неловкость за моё общение с Мастером?..
— Почему именно он? — спрашивает Охотник.
— Потому что он симпатичный, — отвечаю, не задумываясь; затем встречаюсь с напряженным взглядом. — Кстати, кто из вас двоих первым начал откликаться на половину имени?