Время текло, мои припасы стали подходить к концу, и я поняла, что мне снова придется идти в поселение, что лежало за болотом в северной части леса. Собираясь в дорогу, я посмотрела на волка и зачем-то сказала ему, что приду только к вечеру. Собрала шкуры убитых мной зверей, в основном это были белки и зайцы, да еще несколько лис, я сбросила их в свой заплечный мешок, надеясь выменять свой товар на продукты. Оделась потеплее — несмотря на светившее солнце и ясный день, воздух был необычайно холоден и будто звенел, натянутой тетивой.
К моему удивлению, волк провел меня до дверей и сел на пороге, глядя мне в глаза. Я остановилась, занеся ногу и повернувшись к нему, нерешительно протянула к волку руку. Зверь посмотрел на мои пальцы, и впервые за все время, что жил у меня, не зарычал, как делал это раньше. Я мгновение медлила, не решаясь прикоснуться к хищнику, затем решительно погладила его по голове и улыбнулась. Наверное, я зря сделала это, ведь таким образом я приняла его дружбу, или это он принял мою, не знаю. Затворив за собой двери, я поспешила в путь, надеясь вернуться, домой дотемна.
Дорога моя пролегла через болотистую местность. На смену высоким раскидистым соснам и елям пришли низкорослые голые деревца, росшие на кочках вдоль тропинки, петлявшей меж стоячей воды. Сквозь голые стволы тропа проглядывала далеко вперед. Шагала я уверено, хотя в поселение ходила не часто. Во-первых, это было далеко, а во-вторых, нас там с бабушкой никогда не жаловали, хотя жители иногда и обращались к нам за помощью. Совета просили только когда уже не могли справиться своими силами, или их знахарь просто не знал, что делать. К слову сказать, знахарь в поселении был слабый. Силы почти не имел, но лечить некоторые болезни или живность всякую домашнюю был горазд. Отношения у меня со стариком были не самые лучшие. При встрече, хотя они и были редки, он всегда делал презрительный вид и едва смотрел в мою сторону. Жители тоже меня не жаловали, но я особо не обращала на них внимания. Но когда им действительно нужна была моя помощь, они приходили. Чаще всего тайком, чтобы никто не знал о том, что кто-то из поселения прибегнул к помощи болотницы — так называли меня его жители за глаза.
Я шагала быстро, отчего совсем скоро согрелась, и солнце уже казалось не таким холодным. Поросшие осокой кочки, окруженные стоячей водой, манили обманчивой твердостью. Я бросала редкие взгляды по сторонам, вспоминая, где таится трясина. Прикрытая коркой льда, она обманчиво манила меня свернуть с проторенной дорожки, но я только усмехалась и шагала вперед.
Когда солнце встало над моей головой, я, наконец, вышла на твердую землю. Снова впереди появились темные ели. Тощая береза зашелестела последними, чудом уцелевшими на ветвях, ржавыми листьями. Над верхушками высокого леса я заметила тонкий дым, поднимающийся из очага. Деревушка была уже совсем рядом. Еще пара поворотов, и я вышла на широкую вырубку, за которой показался первый дом, обнесенный деревянным забором с мой рост высотой.
Деревенька была небольшая, всего несколько дворов, да на окраине пару заброшенных, покосившихся домов, хозяева которых или умерли, или покинули поселение в поисках лучшей жизни.
Я прошла мимо и направилась прямиком к дому старосты. Прошла мимо покошенных домиков и, миновав пару огородов, наконец, вышла к владениям старосты, к своему удивлению, не встретив никого по пути. Только собака, что сидела на цепи, охраняя дом, залаяла мне на встречу. Наверное, жители сидели в своих теплых натопленных домах, подумалось мне с какой-то непонятной тоской.
Я поднялась на крыльцо, постучала в тяжелую дубовую дверь и, не дожидаясь ответа хозяев, толкнула двери вперед и прошла в теплую, пахнущую пирогами горницу. Одна из дочерей старосты, рослая девушка по имени Леля, накрывавшая на стол, встрепенулась и устремила на меня гневный взгляд карих глаз.
— А! Болотница! — произнесла она с насмешкой, — Явилась-таки! А мы все с батюшкой гадали, когда у тебя закончатся припасы, и ты придешь к нам! — она уперла руки в покатые бока и посмотрела на меня, а затем зычным голосом позвала отца.
Староста вышел из другой комнаты — в его доме их было несколько. Зажиточный, однако, подумалось мне.
— Лада? — почесывая толстый живот, Боян медленно приближался ко мне, покачиваясь и зевая. Наверняка только с печи слез, решила я, глядя на сонного старосту, — Давненько ты к нам не заходила! — он сел на скамью у стола и махнул рукой дочери, чтобы та продолжила его накрывать. Леля расставляла деревянные миски и изредка косилась в мою сторону, а я рассматривала сидящего передо мной толстого мужчину, еще молодого, но обрюзгшего, с взлохмаченной после сна бородой и густыми усами, спадавшими ему на грудь, где они в итоге сливались с основной массой, разросшейся на его лице.
— С чем пожаловала? — спросил Боян и, вытянув перед собой ноги в потертых штанах, вперил в меня взгляд маленьких черных глазок, которые я мысленно прозвала буравчиками.
— Шкуры принесла на обмен, — сказала я в ответ.
— Шкуры? — переспросил он, — Ну, показывай, раз принесла!
Я сбросила со спины котомку, достала свои трофеи и положила рядом с мужчиной на скамью. Тот словно нехотя поковырялся в них, перебирал, рассматривал. Сонливость при этом словно рукой сняло.
— Что хочешь за все? — спросил спустя какое-то время.
— Да как обычно! — отозвалась я.
Он кивнул.
— Ягода! — на зов явилась его младшая дочь, точная копия своего отца. Девушка была круглой, как луна. Темные волосы заплетены в косы, глаза, такие же маленькие и хитрые, как у Бояна, метнулись в мою сторону.
— Дочка, — староста указал девушке на меня рукой, — Поди-ка, принеси нашей гостье муки и соли. И что там ты ей еще обычно кладешь!
Ягода кивнула мне и прошла мимо, прихватив висевший у дверей полушубок — не иначе как в погреб пошла. Ждала я ее возвращения не долго.
— Все у дверей стоит, — сказала она, скидывая верхнюю одежду, — Только сани не забудь вернуть.
— Спасибо, — ответила я и повернулась, чтобы уходить, как меня остановил голос Лели.
— Ты хоть поклонилась бы батюшке, девка, — сказала она несколько резко, — За то, что помогает тебе, не дает с голоду помереть!
Я замерла. Обернулась назад, перекрестив взгляд с дочерью старосты. Боян рассмеялся, а Ягода закусила нижнюю губу и посмотрела на меня с насмешкой.
— А я не за спасибо у вас муку беру, — ответила я.
Леля рассмеялась.
— Ой, смотри-ка! — она сверкнула белыми зубами, — Да очень нам нужны твои шкуры! Отец еле сбыл прошлые на рынке, да и то, пришлось ехать к черту на околицу, чтобы их продать. Тут-то людей таким богатством не удивишь. Это он тебя из-за бабки твоей жалеет. Обещал той, что будет тебе помогать, вот и слово свое держит, а ты, гордячка, могла бы и проявить уважение!
— Леля! — прикрикнул Боян на свою старшую, но как-то не сильно строго. Я видела, что речи дочери ему пришлись по душе. Он и сам думал так же, нахлебницей меня считал, как раньше мою бабушку, свою старшую сестру. А ведь этот дом когда-то ей принадлежал, да вот оставила она все своему любимому младшенькому братцу, а сама ушла…
— Бывайте! — коротко попрощалась я и вывалилась прочь из дома, зло сжав зубы. Увидев стоявшие на снегу сани, с мешками наполненными припасами, едва сдержалась, чтобы не раскидать все это добро, но вовремя опомнилась и, подхватив веревку, поспешно потянула свою ношу, отправляясь в обратный путь. Мысленно ругая Бояна и Лелю, я шагала по той же тропинке, окруженная болотом и кочками. От длительной ходьбы мне стало немного легче. Гнев поутих и, когда я оказалась рядом со своей землянкой, я была уже почти спокойна, как и тогда, когда выходила из нее утром.
Когда я остановилась у дверей и взглянула на небо, то увидела, что солнце медленно клонится к закату. Обратная дорога с тяжелыми санями, заняла у меня намного больше времени, чем путь в поселение налегке. Я замерла на пороге, думая о том, что завтра мне придется снова возвращаться туда, чтобы вернуть сани. Перевела дыхание и внезапно замерла.
Прислушалась и расслышала шум, доносившийся из землянки, и это не мог быть волк. Я четко расслышала чей-то голос.
Моя рука соскользнула к поясу. Я быстро вытянула длинный нож и, резко распахнув двери, ворвалась внутрь, сбив с ног какого-то человека, попавшегося мне на пути. Мы упали на землю и я, оказавшись сверху, тот час воспользовалась своим шансом и приставила лезвие к горлу незваного гостя. Но тут же холодная сталь обожгла мой затылок, и я застыла. В доме было двое гостей. Я мысленно выругалась, кляня себя за беспечность, но нож от горла своей жертвы не убрала.
— Ингвар, убери оружие, — произнес мужчина, на котором я сидела. У него был странный говор, совсем не похожий на наш.
Затылок тот час перестало холодить. Я посмотрела на человека, к горлу которого все еще упорно прижимала свой нож. Его друг меч в ножны убрал, но все еще стоял позади меня, готовый в случае чего, прийти на помощь товарищу.
— Женщина! — раздалось за моей спиной, и кто-то хохотнул, — А ты говорил, Варг, что тут мужик живет!
— Спрячь ножик, — сказал мой пленник спокойно, — А то ненароком и порезать можешь!
— Еще как могу! — бросила я, — Кто вы такие и зачем забрались в мой дом? — спросила и стала разглядывать лежащего подо мной мужчину. Молод, но уже не зеленый юнец. Лицо красивое, хотя черты грубые, крупные, а глаза темные, тут, в полумраке землянки и не разберешь, какого они цвета. Названный Варгом был очень крупным, широкоплечим. Умом я понимала, что сбросить ему меня с себя и обезвредить особого труда не представляло, но он отчего-то делать этого не стал, хотя я тут же поняла, почему. Таким образом, он пытался показать мне, что его намерения самые мирные. Да и тот, другой, что за моей спиной, тоже не вмешивался. Сила была сейчас не на моей стороне, но незваные гости выжидали не причиняя мне вреда.
Поняв всю нелепость ситуации, я медленно поднялась с мужчины и спрятала нож. Оглянувшись, увидела и второго гостя — светловолосый, приблизительно оба мужчины были одного возраста.
— Вот и правильно, — Варг поднялся вслед за мной, как-то тяжело, зажимая ладонью бок.
И тут я вспомнила про волка. Огляделась и не нашла его в доме и тут же набросилась на мужчин.
— Где волк, что здесь был? — зло спросила я.
— Волк? — переспросил Ингвар, — Тут никого не было, когда мы пришли.
Варг сел на мою постель и опустил голову. Это показалось мне странным.
— Он, очевидно, ушел, — произнес мужчина, — У дверей я видел волчьи следы, еще удивился. Думал, землянка заброшена, раз тут рядом волки бродят, но вошли внутрь, а тут натоплено!
— Значит, ушел, — тихо произнесла я, а сама поглядела на оружие обоих своих незваных гостей. Подпоясаны мечами, у темноволосого еще и топор за спиной и совсем не такой, каким лес рубят, а настоящий, боевой. Да и одежда у мужчин была дорогая, сейчас, когда мои глаза привыкли к сумраку, царившему в землянке, я разглядела их намного лучше. И что эти двое только тут делают в этой чащобе? Что им тут могло понадобиться? Явно, что парни они оба не простые.
— Так кто вы такие и что вам здесь понадобилось, — спросила я осторожно.
— Ищем кое-кого, — признался Ингвар и добавил, — Может, поможешь?
— Может, и помогу, — уклончиво ответила я, — А может и нет. А кого именно ищите?
Светловолосый только плечами пожал.
— Да в том-то и дело, что имени мы не знаем.
Я пожала плечами.
— Что ж это за поиски такие? — и тут я покосилась на Варга. Мужчина вел себя как-то странно. Он сидел, тяжело дыша и прижимая руку и боку, словно у него там закололо от стремительного бега.
— Что с ним? — спросила я Ингвара, кивнув на его товарища.
Варг поднял голову и отнял руку от правого бока. Я едва сдержалась, чтобы не отшатнуться — на теле мужчины зияла глубокая рваная рана.
— Кто? — только и спросила я.
— Медведь, — ответил Ингвар за друга, — Потому-то мы и решились зайти сюда. На твой дом наткнулись совсем нечаянно и, поверь, вовсе не хотели нарушать твое уединение, хозяйка!
Я выругалась вслух и присела рядом с раненым. Надо же, умудрились повстречать шатуна. Давненько я зимой медведей не видела. Наверняка пришел в поисках пропитания. Что ж, подумала я, тогда мне необычайно повезло, что косолапый встретился не мне, а этим двоим!
Я бегло оглядела рану — выглядела она прескверно и отчего-то в голове мелькнула мысль о волке. Он был ранен точно так же. Странное совпадение!
— А медведь? — продолжила я, — Что с ним?
— Варг его все же заколол, — ответил Ингвар, — Вот тем самым топором, что за его спиной висит.
Я оглянулась на Игвара.
— Это же сколько мяса! — вслух произнесла я. И видно было что-то забавное в моем тоне, потому что Ингвар и даже Варг рассмеялись. Я нахмурилась, добавляя, — Сходи, надо освежевать, — сказала я здоровому воину, — Пока его дикие звери не растащили. Нам мясо пригодится, а твоим другом я займусь.
Ингвар смеяться перестал, бросил осторожный взгляд на своего товарища, но тот лишь отмахнулся.
— Иди, — сказал темноволосый, — Или ты думаешь, что в случае чего я не справлюсь с этой пигалицей?
Ингвар явно не хотел оставлять своего друга с незнакомой женщиной. Он мне не доверяет, подумала я и усмехнулась этой мысли — сами непрошенными гостями вломились в мой дом, а теперь еще меня и опасаются, там более с утверждением Варга я была полностью согласна, такой как он, даже раненый, одной рукой свернет мне шею, как сухую травинку переломит. Немного поколебавшись, Ингвар все же кивнул своему другу и вышел из дома. Когда за ним закрылась дверь, я повернула лицо к оставшемуся мужчине, смотревшему на меня темным немигающим взглядом.
— Ложись, — я легко толкнула его в плечо, — Я помогу!
Варг снял со спину перевязь с топором, положил его на пол и отстегнул с пояса меч. Я кинула любопытный взгляд на дорогие ножны, украшенные струящимися узорами охранных рун, на рукоять, имевшею форму волчьей головы. Мужчина проследил за моим взглядом и скинул верхнюю одежду, оставшись в одной тунике, по которой расплылось огромное кровавое пятно. Справа ткань была разодрана, обнажая рану.
Я встала и подошла к очагу, подбросила в огонь несколько поленьев. Пламя тут же лизнуло их и затрещало уже немного веселее. Я подумала о том, куда ушел мой волк. Честно говоря, за месяц его пребывания в моем доме, я все же привыкла к его настороженному желтому взгляду, которым он всегда следил за мной, лежа в углу на своем одеяле. В глубине души я надеялась, что зверь останется, но нет, он все-таки ушел.
Повесив котелок с водой над огнем, я повернулась к раненому. Варг лежал на моей постели и следил за мной темным, настороженным взглядом, в котором скользило что-то похожее на любопытство и это отчего-то сделало его схожим с моим волком.
— Я сейчас рану обработаю, а потом перевяжу, — предупредила я мужчину. Тот кивнул.
— Умеешь хоть? — поинтересовался он.
Я усмехнулась.
— Да, приходилось, — буркнула в ответ.
— Хорошо, — только и сказал он.
Я достала свой нож и срезала с воина остатки туники, отбросив пришедшую в негодность одежду на грязный пол. Внимательно оглядела рану, отметив как бы невзначай множество белесых шрамов, украшавших широкую грудь Варга.
Когда я промывала рану, мужчина не издал ни единого звука, хотя я прекрасно знала, что ему больно. Бросив быстрый взгляд на его лицо, заметила, что он только сжал челюсти.
— Потерпи, — почти шепотом проговорила я.
— Как тебя зовут? — спросил Варг, скорее всего для того, чтобы хоть немного отвлечься от боли, которую вопреки моему желанию, я ему причиняла.
— Лада, — ответила я.
Он как-то неопределенно хмыкнул, и я не поняла, то ли это от того, что я снова сделала ему больно, то ли от того, что ему просто не понравилось мое имя.
— Сейчас будет сильно щипать! — предупредила я, приготовившись обработать рану остывшим отваром.
— Ты и зелья варить умеешь? — спросил он.
— Да, меня бабушка научила, она знахарка была, — кивнула я, не глада в глаза мужчине, хотя чувствовала, что он продолжает смотреть на меня, — В каждой деревне половина женщин умеет делать отвары, — почему-то добавила я, — Не каждый же раз по мелочам знахарей беспокоить!