- "Сегодня, может быть, последний раз, когда ты видишь тех, кого любишь. Поэтому не жди чего-то, сделай это сегодня, так как если завтра не придет никогда, ты будешь сожалеть о том дне, когда у тебя не нашлось времени для одной улыбки, одного объятия, одного поцелуя, и когда ты был слишком занят, чтобы выполнить последнее желание. Поддерживай близких тебе людей, шепчи им на ухо, как они тебе нужны, люби их и обращайся с ними бережно, найди время для того, чтобы сказать: "мне жаль", "прости меня", "пожалуйста" и "спасибо" и все те слова любви, которые ты знаешь. Никто не запомнит тебя за твои мысли. Проси мудрости и силы, чтобы говорить о том, что чувствуешь. Покажи твоим друзьям, как они важны для тебя. Если ты не скажешь этого сегодня, завтра будет таким же, как вчера. И если ты этого не сделаешь никогда, ничто не будет иметь значения..."
Мощно. Эмоционально. И в точку. Они рискуют жизнью: некоторые охраняют главу государства, что само по себе опасно, некоторых кидают на выполнение различных спецопераций. И каждая из них уже прошла бессмысленный кровавый Полигон, цель которого до безобразия банальна - обагрить руки кровью, переступить через смерть. Никто из них не может с уверенностью сказать, что "завтра" точно придет, все ходят под богом. И кому, как не им, понять этот отрывок и сделать выводы?
Этот текст пришел в голову случайно, только что. И я рискнул, огорошив их, сыграв на эмоциях. И судя по установившейся в библиотеке звенящей тишине, не прогадал.
- Прости, Марта, - нарушил я паузу, выждав, примерно с минуту. Ее девочки зашевелились, как и "морпехи", посмотревшие на меня пустыми непонимающими глазами. - Я не считаю вас низшими существами. И обязуюсь никогда не применять против вас того, что может причинить вам вред или унизить.
Затем неспешно сгреб со стола капсулы и вышел, оставив их "довариваться в собственном соку". Рисков было два: первый - что они "не догонят", не поймут. В моей последней школе, например, с некоторыми такой фокус бы не прошел. Такими, как Долорес и ее бандой. Но к счастью, служа вербовки хлеб ест не зря, и все присутствующие оказались оделены природой в достаточной степени. И второй - что не вытяну я. Надо было не просто рассказать им байку из древности, но прочитать так, будто это я та самая тряпичная кукла. Но я смог, пускай мне на самом деле пришлось ею стать, прогнав весь текст через себя, через свою душу. Внутри меня колотило, я ощущал пустоту постэффекта... Но оно того стоило!
Девочки сидели в прострации и, кажется, не заметили моего ухода. "Морпехи" заметили, но уходить не спешили. Итак, сегодня я снова победил, расставив в общении с коллективом все точки над "i". Но плодов этой победы придется ждать еще какое-то время, это всплывет не сразу. Однако я не отчаиваюсь - там, где нельзя победить классическими методами, я буду сочинять что-то свое, новое, нестандартное, непривычное обывателям. Как сегодня. Потому, что только так у меня есть шанс - никакие стандартные "кабинетные" приемы не сработают. А сочинять... На фантазию я пока не жалуюсь. Посмотрим!..
ЧАСТЬ V. ПОЛУЗАЩИТНИК
Глава 5. Полузащитник (часть 1)
Елена буквально ворвалась в диспетчерскую, воспользовавшись собственным ключом допуска. Девочки-операторы, сидевшие за первым и вторым терминалом, недоуменно, и, что греха таить, испуганно уставились на нее. Оперативная дежурная, занятая за своим терминалом, тоже подняла глаза.
- Выйдите! Вон! - высокомерно бросила Елена девочкам. Те закивали, и даже приподнялись, но в последний момент стушевались и замерли, переведя взгляд на оперативную - своего непосредственного начальника. Елена тоже перевела взгляд на нее. Оперативные - не девочки-операторы, с ними нельзя так, и она усилием воли подавила ярость, что овладела ею десять минут назад.
- Пожалуйста, оставьте меня, - вежливо попросила она.
- Сколько групп на "земле"? - обернулась оперативная к подчиненным.
- За пределами дворца ни одной... - пролепетала девочка за первым терминалом.
- Выполняйте приказ! - бросила она. - Ждать за дверью!
Девочкам не надо было повторять дважды. Все знали, кто такая Елена Гарсия, и что с нею шутки плохи.
- Если что - я сразу позову, - вновь произнесла Елена. Оперативная кивнула и вышла следом.
Гарсия подошла к большому терминалу и активировала визор на всю стену, после чего задала искину номер файла из архива, состоящего из времени и обозначения контролируемого помещения. Послушный робот тут же вывел на экран картинку с четырех ракурсов, разделив визор на четыре равные части, по числу записывающих камер. После чего Елена долго слушала то, что там происходит, внимательно вглядываясь то в одно изображение, то в другое. Лицо, жесты парня, изображенного на картинках, его голос и интонацию. И чувствовала, как по мере его рассказа ее собственные кончики пальцев начинают мелко подрагивать - она тоже втягивалась в магию его голоса.
- Эх, Принцесска! Какого же ты джина выпустила из бутылки? - произнесла она, прогнав запись несколько раз.
Поймав себя на мысли, что стоит перед визором уже больше четверти часа, приложила к инфракрасному глазку терминала свой браслет, скопировала информацию, после чего приказала искину удалить искомый файл из архива. Однако, она знала, что опоздала - уже все, кто только мог, видел и слышал то, что произошло в этой библиотеке. Прошло слишком много времени, слишком поздно она обо всем узнала. Что ж, шила в мешке не утаишь!
Как только она закончила, гермозатвор шлюза поднялся.
- Я же попросила, подождать за дверью?! - начала она, но на пороге стояла не оперативная.
- А, это ты?! - зло воскликнула она. - Чего тебе?
- Пришла посмотреть на нашего мальчика? - усмехнулась белокурая бестия. - Они уже сделали копию, те, кто вчера дежурил. И запись уже распространилась по всему корпусу. Ты опоздала.
- Это не твое дело, - буркнула Елена и собралась к выходу. - Тебя это не касается.
- Это и есть его "особые способности"? - не унималась Мишель. Елена снова почувствовала, как дрожат кончики пальцев, но теперь от желания кое-кого удушить.
- Я же сказала, тебя это не касается! Забудь об этом проекте!
- А мне кажется, очень даже касается, - зло одернула Мишель. - Мы по одну сторону баррикады, Елена. Если с Леей что-то произойдет, ты станешь первой жертвой.
Елена, уже почти подошедшая к гермозатвору, остановилась.
- К власти придет Фрейя, а за ее спиной будут стоять Феррейра. И им не будет нужен чужой профессиональный убийца, знающий столько секретов. Ты останешься без работы, для начала, а после, если не повезет, с тобой произойдет несчастный случай. Если же повезет - ты сама согласишься на хорошую пенсию и жизнь где-нибудь в тишине и покое, в далекой провинции. Или, еще лучше, в Империи. Дом на берегу океана - о чем еще можно мечтать?
- Следующей стану я, - продолжила она после небольшой паузы. - Новая королева обязательно захочет поставить новую главу корпуса, менее тяжеловесную, обладающую меньшим авторитетом. Которую, будет считать, сможет контролировать. И я уйду, даже не буду торговаться - у меня дети и Диего, их жизни прежде всего. А если Фрейя сама не догадается это сделать, ей обязательно подскажут - ты же знаешь, мир не без добрых людей!
Елена молчала. Стояла и молчала, слушая эту дрянь. Да, она дрянь, но говорила правильные вещи, которые все прекрасно знают, но от которых старательно дистанцируются.
- Лучше всех положение у Сирены, - продолжила подруга. - Жена отца королевы, глава СБ клана. Но никому не будет нужна такая сильная глава, и ее постигнет моя участь. Сережа первое время устроится хорошо, станет консультантом дочери, как родной отец, но это будет ровно до того момента, пока она не посчитает себя достаточно оперенной, чтобы лететь самой. И ему придется уйти, весте с главой СБ, на место которой тоже лучше поставить более контролируемого человека. И им так же придется выбрать домик на берегу океана, как и нам. Или Волги, хотя в последнем сомневаюсь. Это лучший выход, Сережа чужой, и кроме статуса отца за ним не будет стоять ни-че-го.
Пауза.
- Мы все в одном положении, Елена. И этот мальчик - наша единственная надежда. Да, я нашла его и привлекла без спроса, без уточнения планов, но это потому, что я, так же как и вы, хочу жить. Жить здесь, со своей семьей, выполняя свою работу. Больше мне ничего не надо.
Елена повернулась. Глянула Мишель в глаза. Нет, та не отвернулась, взгляд не отвела - смотрела ровно и твердо.
- Твои условия?
- Я хочу остаться на своем месте.
- И всё?
- И всё.
- И ради этого стоило начинать собственную партию?
- Да. Лея слишком заигралась в своем мирке, не понимает реалий. И не услышит меня, даже если буду кричать. А так мальчишка у меня, в безопасности и доволен жизнью. Я защитила его, Елена, не забывай. А она потеряла. Бросила, оставила на произвол судьбы.
Елену повело, но она сдержалась. Эта дрянь снова права, как ни крути.
- Хорошо. Я сообщу твои условия.
Она вышла. Мишель же улыбнулась.
- Боливар!
Через секунду раздался вежливый голос искина.
- Да, сеньора?
- Стереть данные наблюдения внутреннего контроля диспетчерской за последние десять минут.
- Подтверждение полномочий?
Она прислонила к глазку терминала свой браслет и поднесла глаз к детектору сетчатки.
- Готово, сеньора, - отрапортовал робот.
- Молодец!
- Стараюсь, сеньора! - ответил дрессированный Боливар.
Мишель улыбнулась и вышла, запуская внутрь порядком извевшихся операторов - оперативная дежурная куда-то ушла по делам. Незаметно кивнула наказующей у входа - та ответила таким же еле заметным покачиванием головы. Что ж, вот и поговорили!
Через минуту она шла по коридору к собственному кабинету и улыбалась. Пока все складывается как нельзя лучше!
Май 2423, Венера, Дельта, Дельта-полис
Было плохо. Очень плохо! Мишель открыла глаза, не понимая, где она и что с ней. Она ничего не помнила, но это была не амнезия, а беспамятство. Из груди рвался крик, но не мог вырваться, ибо на лицо ее была надета маска с трубкой, уходящей глубоко в глотку.
- Она очнулась! Доктор!
Вокруг началась суета. Кто-то забегал, кто-то отдавал распоряжения, в глаза ударил неприятный свет.
- Зрачки реагируют!
- Пульс нитевидный!
- Включаем отсос!..
Кричали что-то еще, про сердце и дыхание. Но ей было все равно. Только боль, разъедающая ее всю, словно кислота. Она не знала, что может быть так плохо.
- Пять кубиков! Еще пять кубиков 2-метил-3-нитроэвалила!
- Сеньор, еще пять? Сердце может не выдержать!
- Выполнять! Иначе мы ее потеряем!..
Затем снова беспамятство. И снова пробуждение. Опять вокруг суета, свет в глаза. Странные шаркающие звуки и невозможность кричать.
...Она просыпалась раз пять, теперь уже не упомнит, сколько. Больше суток шла борьба за ее жизнь, больше суток все висело на волоске. Но врачи справились. Их обеих спасло то, что стреляли на пороге медицинского центра. Того самого, что они с Леей только что открыли, перерезав ленточку, построенного на деньги благотворительного фонда ее высочества инфанты. И они же с Леей стали первыми пациентами этого госпиталя. Такая вот ирония.
Когда она окончательно пришла в себя, маски на лице не было, дышалось спокойно и размеренно, но в теле ощущалась такая слабость, что все, на что ее хватило, это застонать. Просто застонать. Вокруг снова забегали, но свет в глаза больше не бил, из чего она сделала вывод, что находится в палате.
Через несколько минут все успокоилось, донесся знакомый ласковый убаюкивающий голос:
- Все хорошо!.. Все хорошо, моя милая!.. Спасибо тебе, что уберегла мою девочку!.. Давай, выкарабкивайся! Самое сложное позади!.. Мы все ждем тебя! Давай, Мишель, выкарабкивайся!..
Резкости в глазах не было, лишь мелькали расплывчатые образы. Но это было не важно, она все слышала и чувствовала. И ласковый, почти материнский голос женщины, гладящей ее по руке, не забудет никогда.
Когда она проснулась в следующий раз, рядом находилась сиделка-медсестра. Которая с ее пробуждением вновь забегала, с кем-то связываясь, делая пассы на терминале управления. Но Мишель увидела в углу знакомую фигуру Аделии, тут же подскочившей к ней и бухнувшейся возле кровати на колени, максимально приблизив лицо к ее лицу.
- Мишель! Очнулась! Мы знали, знали, что ты очнешься!
Она начала что-то рассказывать, теребить ее за щеку, но тут подоспела медсестра и оттолкнула ее, а после Аделию перехватили два вошедших санитара и отправили в коридор. Снова вошел доктор, что-то спрашивал. Она отвечала. Ей что-то вкололи в вену, и сознание ее снова покинуло.
В себя она приходила еще несколько раз, с каждым разом чувствуя все большую и большую слабость. Рядом с кроватью всегда сидел кто-то из девчонок взвода, видно, сменялись по очереди, но такого бурного проявления чувств больше не было. Правильно, она и так знает, что они ее любят, незачем провоцировать эскулапов. Главное выкарабкаться, а обнимутся они и позже. Но раз за разом приходя в себя она понимала, что лучше ей не становится.
Это случилось почти через месяц - она все-таки вывалилась из тяжелого состояния. И поняла это по тому, что дико, просто неимоверно хотелось пить. Рядом с кроватью сидела Елена, которая вызвала, напоившую ее медсестру.
- А теперь спите, сеньорита! Спите! Все будет хорошо!
- Да, все будет хорошо! - Елена сжимала ей пальцы и лучезарно улыбалась. - Теперь точно все будет хорошо!.. Поверь!..
Мишель верила.
Через неделю ей стало совсем хорошо. Достаточно для того, чтобы сидеть и разговаривать. В палату потянулась вереница посетителей. В первую очередь девчонки взвода, но не только они.
- Как ваша дочь? - спросила она входящую королеву Катарину. Естественно, ей постоянно сообщали о состоянии Леи, но не спросить об этом королеву она не могла.
- Сложно. Присядь! - указала она кому-то за спиной, и рядом, с другой стороны кровати, села Сирена. Больше в палате не было никого. - Мне надо серьезно поговорить с тобой, девочка. - Это уже ей. - Это было не просто покушение, Мишель. Произошло еще нечто, о чем никто не должен знать.
- С Леей все в порядке? - попыталась подняться обеспокоенная Мишель, но королева властной рукой уложила ее назад.
- И да, и нет. Ты лежи, лежи. Самое сложное позади.
Мишель откинулась на подушку и расслабилась. Сирена с другой стороны сидела бледная, ни жива, ни мертва.
- Что случилось, сеньора?
Донья Катарина вздохнула.
- Это было не просто покушение. Убийцы рассчитывали не просто на иглы террориста. Самым страшным в их плане оказался яд, которым они оказались пропитаны.
- Яд? Такое возможно? - Она вновь попыталась встать, но снова была отброшена.
- Техники говорят, да. Если изменить конструкцию игольника. Работа ювелирная, но ничего сверхъестественного.
- И что за яд?
- Тебе его название ничего не скажет. Сложное вещество без порога действия. Даже мельчайшие количества этого вещества начинают необратимый процесс.
Мишель кивнула - теорию отравляющих веществ они проходили. Правда, поверхностно.
- Лея была обречена. Ей досталась всего одна игла. Одна, моя девочка! - погладила королева ее по волосам. - Остальные восемь приняла ты. Но ей хватила и этого. - Из глаз доньи Катарины покатились слезы.
- Я не понимаю... - выдавила Мишель.
- Ты - мод, - продолжила Сирена, видя состояние королевы. - Мы выяснили, где модернизировали генотип твоей матери, но подробные данные по модификации оказались утеряны. Так или иначе, твой организм каким-то образом с первой секунды боролся с этим веществом. Сам, без всякой помощи извне. Врачи сражались только за твои простреленные легкие, так как иглы прошли в стороне от сердца. Совсем чуть-чуть, но в стороне. А это мелочи. С ядом же твой организм справился сам. Но Лее хоть повезло с иглами - сама понимаешь, одна-единственная игла, это не серьезно - но яд...