Ой, с чего это меня на размышления потянуло?
И тут я опомнился. Оказалось, что я сижу за столом, предо мной открытая коробка с бусинами, а у меня в руках тонкая леска, на которую я и нанизывал эти самые бусины, временами перекручивая леску, так, чтобы получался красивый узор. Руки действовали словно сами, подбирая бусинки разных цветов, причём на месте взятой бусины в коробке тут же возникала новая, точно такая же. Я соединил концы лески, закончив браслет, и тут он слегка засветился. Буквально через секунду свечение погасло, и я выпустил получившуюся поделку из рук, глядя на неё, словно на живую змею.
Голова слегка закружилась, появилась слабость, и я закрыл глаза, пытаясь увидеть «шарик». Он выглядел почти по-прежнему, разве что чуть-чуть потускнел. Но самое удивительное — шарик оплетала вернувшаяся «косичка». Она тоже засветилась… мигнула… и впиталась в шарик, который засиял радужными разводами, куда ярче, чем раньше.
Головокружение и слабость тут же прошли бесследно, но, сказать, что я был удивлён, значило — не сказать ничего. Стихийный выброс, который я послал непонятно куда, неизвестно зачем, вернулся ко мне и совершенно безболезненно впитался в ядро, пополнив растраченную силу. Это что ж такое получается? Как я там пожелал? «Найди нужное мне!»?
Стоп… Этот набор бусин… Это заготовки для какого-то артефакта? Он случайно попал в руки к магглам, но потом… Потом хозяева лавки забыли о нём, покупатели-магглы не замечали… пока в лавку мистера Томпсона не припёрся я. Точнее, меня привела моя собственная магия, которую я послал отыскать нужное мне. Значит… мне эта вещь не опасна.
Стоп. Что там было про Родовые Дары? Неужели и это правда? Родовой Дар Поттеров… Артефакторика… Карта Мародёров, созданная Джеймсом сотоварищи ещё в Хогвартсе… Моя освобождённая магия… Ну да, я снял ограничитель и тут же Родовой Дар потребовал чем-то его занять… Вот я и занял. То есть, получается, что этот браслет — простенький артефакт, который я сотворил на голой интуиции? Кому он предназначен… Минуточку-минуточку… Я же Петунью пожалел, когда понял, что у неё болит голова и предположил, что это — из-за усилившегося магического фона… Что, если эта поделка нивелирует негативные последствия моего присутствия рядом со сквибами? Ни фига себе!
Значит, нужно срочно проверить. Если Петунья почувствует себя лучше — значит, я прав на все сто. И это, кстати, снимает проблему стихийных выбросов. Сплёл браслетик или что-нибудь иное смастерил — излишки магии скинул — и всё. Тишь, гладь и Божья благодать.
Я поднял браслетик, почувствовав, какой он приятный на ощупь — бусинки гладкие, выпуклые, одна к одной, они так вкусно щёлкали под моими пальцами… Нет, вреда эта штука Петунье точно не причинит — пора проверить, поможет ли.
Я вышел из комнаты и увидел, что дверь в комнату Дадли приоткрыта. Вонь оттуда шла отвратительная. Я хмыкнул, подумав, что скоро уберу сюрприз. Иначе весь второй этаж провоняет надолго. Но пока стоит потерпеть — пусть Дадли ещё ночку скоротает в компании тухлых рыбьих потрохов, которые я подсунул под калорифер. Минимум средств — максимум результата.
Бледная Петунья прибиралась в комнате Дадли, попутно пытаясь ликвидировать источник вони. Окно было распахнуто настежь, к тому же, на столе стоял большой баллончик с освежителем воздуха, за который женщина то и дело хваталась, выпуская струю аэрозоля. Но даже насыщенный хвойный аромат с вонью не справлялся. Запах был, как в старом анекдоте — словно под ёлкой нагадили.
Я вошёл в комнату, Петунья страдальчески скривилась и сказала:
— Я не готова к разговору, Гарри. Тут слишком противно пахнет, голова разболелась ещё больше.
— Я как раз по этому поводу, миссис Дурсль, — ответил я. — Примерьте, пожалуйста.
— Ты думаешь, мне поможет эта глупая побрякушка? — начала заводиться Петунья.
— Просто примерьте, миссис Дурсль, — настаивал я.
Видимо, Петунья была так измучена головной болью, что даже не стала спорить дальше. Она просто взяла браслет и надела его на правое запястье. Я вновь увидел лёгкое сияние, на миг окружившее браслет… и всё. И тут тётя сказала изумлённым голосом:
— Удивительно! Голова больше не болит! Откуда у тебя этот браслет, Гарри? Надеюсь, что ты не взял его без спроса?
— Всё в порядке, миссис Дурсль, — заверил я. — Я сделал его сам и рад, что он вам помог.
Петунья нахмурилась:
— Сам? Но тогда это же… Это…
— Это называется артефакт, — напомнил я. — Помните?
Взгляд Петуньи стал неподвижным. Она замерла, и выглядело это жутковато.
— Миссис Дурсль, — прошептал я, — очнитесь, миссис Дурсль… так вы помните?
— Помнить… — пробормотала Петунья. — Помнить… Джеймс, муж Лили… Он такие на коленке мог смастерить… У меня таких было несколько… и голова тогда не болела… Гарри… Гарри… что я… Ох…
И тут Петунья рванула из комнаты прямо к лестнице, ведущей на чердак. В полном обалдении я побежал за неожиданно активизировавшейся родственницей. А она быстро взобралась по лестнице, торопливо подошла, почти подбежала к картонной коробке в углу почти пустого чердака и вытащила из него расписную шкатулку — довольно-таки большую, размером примерно в лист формата А4.
По-прежнему бормоча: «Помнить…помнить…», Петунья откинула крышку шкатулки и вытащила из неё какую-то цепочку с тёмно-синим камнем каплевидной формы. Она торопливо накинула цепочку себе на шею и вновь замерла.
— Миссис Дурсль… — прошептал я, ибо мне реально стало жутко. — Тётя Петунья…
Женщина пробыла неподвижной меньше минуты, но этого хватило мне, чтобы облиться холодным потом. А потом она как-то странно дёрнулась, открыла глаза и… и мой запас английской брани очень сильно пополнился. Причём, в этом потоке ругани несколько раз повторялись слова: «старая тварь» и «скотина бородатая». Вот ставлю фунт против пенса, что тётушка имеет в виду одну известную всем светлейшую личность.
— Миссис Дурсль, — снова попытался привлечь к себе внимание я. Ох, зря я это сделал. Петунья тут же бросилась рыдать, обнимать меня и просить прощения. Наконец, она иссякла, и я смог спросить:
— Миссис Дурсль, что с вами?
Нет, я-то понимал, что каким-то образом ментальные закладки Петуньи разрушились, и что она вспомнила о Дамблдоре что-то совсем нехорошее… Но она назвала Поттера Джеймсом… что предполагает довольно близкое знакомство и неплохие отношения… Джеймс делал что-то для сестры Лили, с которой у них обоих были плохие отношения? Да что тут происходит-то?
— Гарри, — прошептала Петунья. — Бедный мальчик, что же мы творили-то?
— Что? — резко дёрнулся я, пытаясь вырваться. К счастью, Петунья не стала держать меня. Она как-то беспомощно осела на стоящий рядом с коробкой колченогий стул и начала говорить. А я слушал и охреневал — чем дальше, тем больше.
Петунья рассказывала о том, что никогда не завидовала сестре, и отношения между ними были очень тёплыми. И письмо Дамблдору она писала с просьбой принять её в Хогвартс не из зависти, а потому что боялась отпускать любимую младшую сестрёнку в непонятную школу одну.
— Понимаешь, Гарри, — всхлипывала женщина, — мама с папой так обрадовались тому, что Лили — волшебница… и они сразу же согласились отпустить её в этот ужасный интернат, даже толком ничего не выяснив. Это меня насторожило… я испугалась и решила поехать с Лили, чтобы защитить её. Но Дамблдор… Он ответил мне в таком духе… так всё перевернул, словно я злобная завистница, понимаешь? Когда я показала это письмо Лили и Северусу, они тоже насторожились…
— Северусу? — удивился я.
— Мы тогда жили в Коукворте, — стала объяснять Петунья то, что мне и так было известно, но я не перебивал. Пусть выговорится. Может быть, расскажет то, что расходится с канонной историей. И Петунья не подвела.
— Мы тогда жили в Коукворте, — повторила она. — А Северус жил по соседству. Они подружились с Лили… Знаешь, этот мальчик надышаться на неё не мог… и я его понимала. Лили была такой потрясающей, сейчас я это вспоминаю и не понимаю, как я могла говорить тебе все эти гадкие слова про неё… А Северус… Ему нелегко жилось. Его отец работал на мебельной фабрике. Он сильно пил, был очень злобным и даже поднимал руку на маму Северуса. Миссис Снейп часто болела, думаю, что эти скандалы и свели её в могилу раньше времени. Но нас она привечала, всегда поила чаем с печеньем… Она пекла такое вкусное фигурное печенье… и дома у неё всегда был порядок, Северус всегда выглядел аккуратным и одет был не хуже других ребят, хотя денег у них было немного, это чувствовалось…
Что-о? А где косорукая неряха Эйлин и неухоженный сальноволосый Снейп? Всё страньше и страньше…
— Миссис Снейп так обрадовалась, когда Северусу пришло такое же письмо, как и Лили… — продолжала Петунья. — Я тоже обрадовалась, попросила Северуса присматривать за сестрой, чтобы её никто не обижал. Лили обещала писать… Они подружились с твоим отцом и его другом Сири ещё в поезде, когда ехали в школу… Они были все вместе почти семь лет, до самого окончания Хогвартса. Я помню, они все были на нашей свадьбе — Лили с Джеймсом, Сириус, Северус, и ещё двое ребят с их курса — Римус и Питер. Мы так повеселились тогда… Этот домик… Это Лили с Джеймсом заплатили за него — сказали, что это их подарок нам с Верноном.
Снейп подружился с Мародёрами? Снейп был на свадьбе Петуньи? Никакого скандала не было? Джеймс и Лили подарили Дурслям дом? Что ещё здесь не так? И разве Снейп уже не состоял тогда в кружке по интересам имени Волди? Канон? Какой канон? Тут всё, похоже, вразнос пошло! И как тогда ситуация докатилась до нынешней?
*СанПиНы — санитарно-эпидемиологические правила и нормативы, обязательные для медучреждений, школ и дошкольных учреждений. За их соблюдением в России следит санитарно-эпидемиологическая служба (СЭС).
Комментарий к Глава двенадцатая. В которой герой делает подарок и получает совершенно невозможную информацию Чудная картинка — Снейп и Мародёры — друзья:
https://static.zerochan.net/Harry.Potter.full.324736.jpg
А это они же постарше за игрой в бутылочку:
http://orig02.deviantart.net/c4ae/f/2010/006/e/6/spin_the_bottle_by_sikuriina.png
Фото для выпускного альбома:
http://pre15.deviantart.net/47d1/th/pre/f/2010/006/0/e/hogwarts_1974_yearbook_by_sikuriina.png
Следующая глава во вторник.
Автору на кофе, Музу на печеньки:
https://money.yandex.ru/to/410014057127193
Огромная благодарность тем, кто уже помог!
====== Глава тринадцатая. В которой герой много думает, пытается делать выводы и приобретает первого союзника ======
Да, глава не слишком динамичная, но для развития сюжета важная.
Канон? Какой канон? Тут всё, похоже, вразнос пошло! И как тогда ситуация докатилась до нынешней?
— Миссис Дурсль, — поторопил я Петунью, — а что было дальше?
Женщина обхватила себя руками за плечи и стала раскачиваться на стуле, закрыв глаза. А потом прошептала:
— Я не помню… Я ничего не помню дальше, Гарри… У меня словно вынули часть памяти. Следующее воспоминание после свадьбы — как я выхожу утром на крыльцо за молоком и вижу корзину… С тобой… В ней было письмо от этого вашего Дамблдора. Когда я открыла его… понимаешь, у меня словно в голове всё перевернулось. Я ощутила ненависть к Лили… Ненависть и зависть. Прости меня, но я подумала: «Эта сучка сдохла со своим никчёмным муженьком, а мне подкинули их щенка. Он испортит нам жизнь, из-за него мой Дадли не получит всего, что заслуживает…»
Я кивнул. Что тут было сказать?
— Нет, ты не понимаешь, Гарри! Я подумала такое о любимой сестре и родном племяннике! Я не могла раньше и помыслить о таком! А тут… Помню, ты заплакал и я почувствовала отвращение к тебе, настолько сильное, что даже не сразу смогла взять тебя на руки… И Вернон… Он тоже стал другим, понимаешь? У него ненависть стало вызывать даже слово «волшебство»… И мне это казалось правильным, потому что мы нормальные. Понимаешь — для меня так важно было, что мы — нормальные! Я так боялась, что у Дадли это проявится, один раз я увидела, что бутылочка с молоком парила возле его головы, а он смеялся… У меня случилась истерика… Но потом больше такого не повторялось… Никогда…
Вот же ж… Как же хочется вслух выругаться… Желательно матом… Похоже, на Дурслях понакручено такого… Тут и ментальные закладки, и стирание памяти… и превращение моего дражайшего кузена в сквиба! Ведь летающая бутылочка — это стихийный выброс! Дадли был волшебником, был… Неужели это всё провернул Великий и Светлый? Ну, тогда он просто гений интриги… А Снейп… Вот, кто мне непонятен. Неужели он заодно с Дамблдором, если всё тут не по канону? Но если он дружил с Мародёрами, у него не было повода становиться Пожирателем и мстить Джеймсу. Или и у него с памятью Светлейший поработал? Ох, что-то мне всё меньше и меньше хочется в Хогвартс… Если уж легилимент Снейп не смог защититься, то кто я против Дамблдора? Букашка, хоть с потенциально большой магической силой…
С другой стороны — здесь всё указывает на Светлейшего слишком явно. Ладно, Дурслям можно было стереть память, можно было каким-то образом превратить Дадли в сквиба. Но почему в каноне всё перевёрнуто с ног на голову? Для того, чтобы канонная версия стала единственно верной, нужно было Обливиэйты пачками раскидывать, да ещё и память поменять очень многим волшебникам. Дамблдор, конечно, силён, но провернуть такой фокус практически в одиночку? Ой, что-то здесь не так, сильно не так… Такое чувство, что Дамби мне подсовывают в качестве этакого жупела, чтобы было кого ненавидеть и против кого бороться. С другой стороны — а с чего я взял, что здесь рулит канонная версия, если всё уже поменялось так, что мама не горюй? Я себе вообще слабо представляю расстановку сил в волшебном мире, может, есть детали, которые изменили картину с точностью до наоборот без всякого вмешательства Дамблдора?
А есть ещё вариант — самый неприятный. Дамби — не кукловод. Дамби — сам марионетка, кукловод прячется в его тени и дёргает за ниточки. И вот это хуже всего, потому что я примерно понимаю, чего ждать от Светлейшего, а вот чего ждать от «тёмной лошадки»? И кто может быть этим самым кукловодом? Фламель? Гриндевальд? Мерлин? Да хоть Кощей Бессмертный — гадать можно до посинения. Я могу хоть до вечера придумывать варианты — все они одинаково недоказуемы. К тому же, если бы Фламель так рвался захватить власть — давно бы сделал это, а Гриндевальд в Нурменгарде кукует, а плести интриги, сидя в таком месте, вообще-то затруднительно.
М-даа, и что мне со всем этим делать? Неважный из Петуньи источник информации…
Я с некоторой жалостью посмотрел на женщину. Похоже, Гарькина тётка такая же жертва ситуации, как и я. Да и все остальные Дурсли — тоже. Нет, вряд ли они были белыми и пушистыми, но под воздействием ментальных закладок все их дурные качества только усугубились, а совершенно неумеренная, удушающая любовь к Дадли — оборотная сторона ненависти ко мне. То есть Дадличке всё доставалось в двойном размере и получалось безудержное баловство, в результате которого выросло… ну, что выросло, то выросло.
Петунья, продолжавшая сжимать шкатулку, снова открыла её и, достав фотографию, протянула её мне:
— Возьми, Гарри… Это единственное изображение Лили, что у меня осталось. Они здесь все…
Я взял снимок… пардон, колдографию… и стал её разглядывать. Ну да, на ней, вместе с Лили и Мародерами был запечатлён юный Снейп собственной персоной. И выглядел он совсем не так, как в фильме. Аккуратная мантия со слизеринским галстуком, длинные, забранные в хвост волосы, открывающие бледное, как говорят, породистое лицо с длинноватым, но вполне себе аристократическим носом, улыбка, как и у всех остальных.
Хорошая у него улыбка, искренняя, непохоже, что Мародёры заставили его сниматься силой. Лили стояла в центре, она ещё больше напоминала лисичку, чем в моих воспоминаниях, от улыбки на её щеках выступили ямочки, она то и дело сдувала со щеки непокорный медный локон. По бокам её обнимали Джеймс и Северус, оба то и дело косились на девушку, только вот никакой взаимной ревности я не заметил. Очкастый, лохматый Поттер смотрел на Лили с любовью, Снейп — тоже, но, скорее, как на сестру… Сириус, обнимавший за плечи Джеймса, был таким юным и красивым, что я с тоской вспомнил его в фильме — усталого, грустного, почти сломленного. От этого Сириуса била такая волна силы и обаяния, что он невольно притягивал взгляд. Неудивительно, что в него многие были влюблены…
Римус и Питер стояли по краям. Римус был вообще не похож на своё киношное воплощение. Широкоплечий, с уверенным взглядом, светловолосый здоровяк, этакий юный викинг. И что-то мне подсказывало, что со своим внутренним зверем он живёт в мире и согласии. Мля-я… Это что ж надо было с ним такое сотворить, чтобы он превратился в ту канонную половую тряпку?