Питер же выглядел обаятельным толстячком, он с восхищением поглядывал на своих друзей и тоже вроде бы искренне улыбался, показывая заметную щербинку между передними зубами, и приветливо махал колдографу рукой. Но вот он мне не понравился сразу. Показалось, что и обаяние, и восхищение наигранные. Уже тогда Петтигрю был частью плана? Почему бы и нет — волшебник он не из слабых, что бы там ни говорили фанаты про криво проведённый ритуал воскрешения, но Волди-то он воскресил, а это говорит о том, что маг Петтигрю довольно сильный… И, опять же, что бы там ни говорили, откровенного слабака Мародёры не выбрали бы себе в друзья. Ох, что же произошло? И, кстати, кто это снимал, если вся компания на снимке?
И что мне теперь со всем этим делать?
— Что же делать теперь? — прошептала Петунья. — Что делать?
Я вздохнул и попытался взять себя в руки. Спокойствие, только спокойствие…
— Пожалуйста, тётя, успокойтесь, — мягко сказал я. — Вам не тягаться с Дамблдором. Боюсь, что даже если вы попытаетесь уехать, он найдёт вас везде. Поэтому вам нужно жить, как раньше. Потерпите меня ещё три года, а потом я буду возвращаться только летом. И вообще, постараюсь свести общение к минимуму — тогда вы сможете жить нормальной жизнью. И вы сможете уехать. Куда угодно — и лучше подальше от Англии.
— Ты не понимаешь, Гарри, — вскинулась Петунья. — Я боюсь за тебя! Этот волшебный мир… Он уже убил мою Лили и заставил меня ненавидеть её после смерти. А ты… Ты же ещё маленький мальчик… Что будет с тобой?
— Я постараюсь уцелеть, тётя, — отозвался я. — Обещаю. Всё будет хорошо.
В моих словах звучала уверенность, которой я на деле не ощущал, но Петунье хватило этого, чтобы немного успокоиться.
В конце концов, разговор с Петуньей оказался утомительным, но плодотворным. Я пообещал сделать артефакты для Вернона и Дадли, Петунья же заявила, что непременно придумает предлог, чтобы они носили их, не снимая. А ещё я попросил не говорить Вернону о её внезапно вернувшихся воспоминаниях. А когда Петунья спросила — почему, я ответил, что у нас под боком соглядатай имеется. На недоумение женщины, я сдал мисс Фигг с потрохами и попросил быть поосторожнее со старухой. Петунья отнеслась к моим словам вполне серьёзно, заметив, что мисс Фигг часто интересовалась, как у меня дела и советовала быть со мной построже, мол, дурная кровь…
— Да я просто сама не своя становилась после этих её слов, — заметила тётка. — Ты меня так раздражал, что хотелось наказать, да позлее… Неужели она как-то на меня воздействовала?
Я мрачно кивнул. А что? Очень похоже. Сама мисс Фигг колдовать не может, а вот обеспечить её нужной штучкой кто-то добрый и бородатый вполне мог. Ох, опять всё сходится на Дамблдоре, просто как в сказке.
— Вы носите не только мой браслет, но и это украшение, — кивнул я на кулон. — Его ведь тоже отец делал?
— Да, — кивнула Петунья. — Он говорил, что это поможет защитить мой разум… Я не понимаю, почему его сняла и спрятала… Не помню… А с мисс Фигг буду осторожнее. Ты прав, Гарри.
Похоже, один союзник у меня уже есть. Хиленький такой союзник, но лучше, чем вообще никакого. И голова у Петуньи варит неплохо, во всяком случае Верноном она вертит, как хочет. Что ж, так лучше, чем выживать в полностью враждебном окружении…
К тому же, вместе с частью памяти (удастся ли вернуть стёртое, я не знал, но сильно сомневался, что это возможно) к Петунье вернулась некоторая критичность мышления и она осознала, в кого они с Верноном превратили Дадли.
Думаю, что мелкого свина ждут неприятности — и на сей раз не от меня. Петунья всерьёз вознамерилась приструнить любимого сыночка и привлечь к этому Вернона. А я уже понял, что Вернон и Петунья вполне соответствуют поговорке про голову и шею. То есть муженька Петунья сможет убедить в чём угодно, и если до сих пор Вернон изо всех сил попустительствовал сыну, то только потому, что Петунья баловала его ещё больше.
У меня даже возникла мысль отложить акцию возмездия, намеченную на завтра, вроде бы нечестно получается по отношению к Петунье и как-то… мелко, что ли. Может, оставить пока Дадли в покое? Ага, а он меня в покое оставит? Конечно, можно поверить, что кузенчик внезапно исправится, но это вряд ли. Я тут послушал втихаря разговоры одноклассничков и сделал вывод. Главным в компании Пирс-Дадли-Ник является вовсе не Дадли. Ник играет роль мозгового центра, но сам руки пачкает редко, Пирс намечает очередную жертву и глумится словесно, а вот Дадли… Дадли эти двое приблизили к себе за большую физическую силу. Типичный «бык»-шестёрка, который нужен, чтобы запугать и сломить. То есть, друзья Дадли ему вовсе не друзья и относятся к нему соответственно — потому-то они так легко и поверили, что первую пакость сделал он, сами-то они при случае, не задумываясь, так бы и поступили. Поэтому, развалить эту компанию просто необходимо, а значит… Значит, делаю пакость Пирсу и Нику, и да, после этого им придётся солоно, но тут, уж извините. Их-то поведение никакими ментальными закладками не оправдаешь, они такие, какие есть. А значит — будут огребать. Есть, правда, опасность, что они догадаются, что истинный источник всех неприятностей — я, но… Какие ваши доказательства? А если попробуют подкараулить и набить морду, то есть у меня парочка грязных приёмчиков от того же Лёвы Терентьева. Нехорошо? Знаю. Но я просто хочу покоя и возможность разобраться со всеми своими непонятками и проблемами, которых возникает всё больше и больше. Всё. Вижу цель — не вижу препятствий.
Все эти мысли проносились у меня в голове, пока я помогал Петунье готовить ужин, а потом я ненавязчиво подбросил парочку идей насчёт здорового питания и вредности жареного бекона для отдельно взятых свинов — большого и мелкого. Петунья прониклась и даже спросила, откуда я всё это знаю, я отговорился очередным школьным проектом… Вот что хорошо в английской школе — проектное задание можно получить практически на любую тему, а то и самому эту тему придумать. Так что Петунью мои знания не удивили.
А ещё я так же ненавязчиво подкинул Петунье мысль насчёт бокса. В смысле спорта. Канонный Дадли им, помнится, занимался, вот и пусть начнёт пораньше. Меньше будет времени для гадостей. Подкинул я эту самую мысль настолько филигранно, что Петунья была в уверенности, что эта идея пришла в голову ей самой, и была сама собой крайне довольна. Оставалось получить одобрение Вернона, но Петунья с этим справится. А я… я буду наблюдать за воспитательным процессом со стороны.
Вернон и Дадли объявились дома фактически одновременно, и точно к ужину. Дадли выглядел подозрительно счастливым, интересно, помирился он с Пирсом или нет? Вернон же таким довольным не выглядел, он явно был в курсе о шутке с зубной пастой. Видимо, Петунья позвонила ему ещё днём. И да, Вернон отчитал Дадли и посоветовал выбирать себе друзей более осмотрительно. Впрочем, выглядело это внушение очень мягким, зато потом Вернон переключился на меня и поинтересовался, как мои дела в школе. Возможно, он надеялся, что у племянника дела идут ещё хуже, чем у сына… но тут уж он обломался. Я коротко и бодро ответил, что в школе всё в порядке, что я получил две наклейки за урок французского, и что мы будем ставить спектакль…
Вернону мой позитив показался неинтересным, и скоро попросту прервал мои излияния вялым взмахом руки, уткнувшись в тарелку. Правда, минуту спустя он в изумлении поднял глаза на Петунью:
— Дорогая, что это такое?
— Салат, — невозмутимо ответствовала та. — Дорогой, ты ведь понимаешь, что вам нужно уделять больше внимания своему здоровью?
Вернон мрачно покосился на мою тарелку, но там никаких разносолов не было, всё то же самое, и ему пришлось смириться. Дадли тоже попытался поныть, но это Петунья пресекла железной рукой и положила обоим к салату ещё по отварной грудке индейки с овощами. Вожделенное мясо пресекло все возражения, а уж изумительный сладкий пирог, который появился на десерт, и вовсе привёл семейство в самое благодушное настроение. И тут Петунья произвела контрольный выстрел:
— Вернон, дорогой, ты не думаешь, что Дадли нуждается в развитии своих талантов?
Вернон согласился. Мелкий свин насторожился, поскольку никаких особых талантов за собой не знал. А Петунья продолжала разливаться соловьём, рассказав про секцию бокса, про то, как она поможет Дадличке укрепить здоровье и стать чемпионом. Вернон только обалдело кивал, я мысленно ржал, а Дадли, до которого дошло, что там будут учить драться, согласился не без восторга. Ага, Дадли, драться тебя учить будут ещё не скоро, до этого грамотный тренер сначала покажет тебе небо с овчинку в плане физических упражнений и сгона веса. Только бы свин на попятную не пошёл…
И я картинно вздохнул:
— Да-а… жаль, что у меня нет таких талантов…
— Да куда тебе, ненормальный! — с треском рухнул в расставленную ловушку Дадли. — Ма-ам, пап! Я буду самым лучшим и ни за что не брошу занятия!
Бинго! Теперь мелкому свину придётся заниматься всерьёз, лишь бы показать всю ничтожность ненормального кузена и собственную значимость, а то в последние дни его эго получило сильные повреждения. И я с понурым видом отправился мыть посуду, чтобы показать Дадли, как я огорчён и расстроен. Свин сиял. И тут за меня неожиданно вступился Вернон:
— Не стоит так называть Гарри, Дадли… Это… нехорошо…
Что? В лесу сдох самый большой медведь?
Но тут Вернон продолжил:
— Он же не виноват, что родился не таким талантливым, как ты…
А, нет, показалось.
Дадли надулся от гордости, но больше не делал попыток назвать меня ненормальным. Вот и ладно. Пора мне за уроки садиться… И непременно ночью посоветоваться с Томми по поводу внезапно открывшихся мне новостей…
Комментарий к Глава тринадцатая. В которой герой много думает, пытается делать выводы и приобретает первого союзника Снейп и Лили в Хогвартсе:
https://78.media.tumblr.com/bb7b2924deba3356a3c9f5642d403296/tumblr_ouh61pIRjJ1w3vnj3o1_1280.jpg
http://www.youloveit.ru/uploads/posts/2013-08/1377337966_youloveit_ru_garry_potter_krasivye_arty02.jpg
Джеймс и маленький Гарри:
http://i55.beon.ru/48/53/2515348/62/104670162/harry__s_first_christmas_by_anxiouspineapplesd5o8qhr.jpeg
Северус, Римус, Джеймс и Сириус:
https://static.zerochan.net/Harry.Potter.full.1171951.jpg
http://img14.deviantart.net/1f62/i/2004/350/b/1/remus_lupin_and_his_dark_men_by_metamorphism.jpg
====== Глава четырнадцатая. В которой герой продолжает проявлять врождённую широту души ======
После ужина я ушёл к себе, предоставив Вернону и Петунье обсуждать грядущую Дадличкину спортивную карьеру, а самому Дадли надуваться от гордости. Мне снова нужно было дождаться, пока Дурсли угомонятся, чтобы получить возможность без помех продолжить партизанско-подрывную деятельность.
Итак, на повестке дня пакость для Пирса и Ника, подготовка сюрприза для мисс Фигг, беседа с Томми (но это уж ночью, хорошо, что я могу это делать во сне), да ещё и для рюкзачка Клары время нужно выкроить. Ох, время, время… Пусть мне восемь лет и до письма из Хогвартса ещё долго… Но это только так кажется. Мне нужно овладеть хотя бы основами (а в идеале и не только) волшебства, разобраться с наследством, узнать о положении дел в волшебном мире, а то канон прямо-таки по швам трещит… и вообще-то в Азкабане Сири неповинный томится, с этим тоже надо что-то делать. Интересно, он мой крёстный, как в каноне? Тогда он вполне может стать моим вторым союзником. Но для этого Сириус нужен мне более или менее вменяемым, а значит, побег ему нужно устроить пораньше. Канонный Сириус после двенадцати лет Азкабана был всё-таки малость не в себе…
А так… Сириус богат, у него есть великолепное убежище — дом на Гриммо, откуда его никто выковырять не мог, есть библиотека с массой интересных таких книг и куча тёмных артефактов, которые так радостно вышвыривала в каноне Молли и подворовывал Флетчер. Нет уж. Не позволю. Никаких Уизли. И никакого Ордена Феникса. Если Дамблдору надо — пусть хоть в «Кабаньей голове» свои сборища устраивает. Сириуса я им не отдам.
К тому же… я не уверен, что Джеймс и Сириус были такими же раздолбаями, как в каноне. Да и с Люпином не всё просто.
Я снова вытащил колдографию, всмотрелся в юные, весёлые лица… Джеймсу и Лили был отпущен двадцать один год, Сириусу — тридцать шесть, Снейпу и Люпину — тридцать восемь. Это неправильно. Молодые, яркие, талантливые не должны уходить так рано… так безвременно… И пусть я не могу отменить смерть Лили и Джеймса, но вот с остальными… Ох, что-то меня потянуло, как всех попаданцев, пафосно превозмогать. Наверное это оттого, что я всё больше и больше вживаюсь в эту историю, становлюсь в ней своим… и Гарькины беды воспринимаю, как свои личные.
Нет, я не собираюсь геройствовать, но не хочу корить себя за то, что мог сделать… и не сделал. Всё, хватит высокого стиля, пора заняться программой-минимум.
Я уже ничуть не удивился, когда обнаружил себя сидящим за столом и плетущим очередную фенечку. На сей раз браслет был явно мальчишечий, неровно округлые тёмно-синие бусины перемежались в нём с угловатыми золотистыми и почти кубическими угольно-чёрными. Получалось мрачновато, но стильно. На сей раз я не сомневался, что делаю браслет для себя — и с определённой целью. Защитить разум и память. Слишком уж меня потряс рассказ Петуньи о потерянных воспоминаниях. Нет, я должен себя защитить. Хоть как-то. Ещё бусинка, ещё узелок… Всё, вот теперь можно заканчивать.
Я уже даже не удивился, когда законченный браслет окутался еле заметным сиянием, которое впиталось в него. После этого я ощутил лёгкую усталость — но такую приятную, не опустошающую, словно после хорошей зарядки. Получилось. У меня получилось, и что-то мне подсказывает, что эта поделка вышла в разы сильнее, чем та, что я сделал для Петуньи. Вот и хорошо.
Я прислушался. Внизу, в гостиной бормотал телевизор, значит, Дурсли ещё не спят, на «охоту» за нужными мелочами выходить пока рановато. Подождём…
Я проверил уроки, раскроил очередные джинсы Дадли на рюкзак для Клары, но решил, что шить сегодня не буду — Клара ещё не придумала дизайн будущего изделия, а значит, подожду с этим до завтра. Зато я сшил из лоскутков джинсовую жилетку для Тедди, а из кожаной нашлёпки сделал ему галстук, украсив бусиной из шкатулки.
Я посадил Тедди на тумбочку у кровати и почувствовал, как теплеет на душе. Да уж, в этом меняющемся мире должно быть хоть что-то постоянное. Якорь. Для меня этим якорем стал смешной медвежонок, купленный за гроши в старой лавчонке. И пусть. Это — моё. Моё полностью.
Дурсли наконец-то угомонились, и я совершил очередной ночной набег. Немного уже известного мочегонного, вода, сахар, крахмал, сода, медицинский шприц из аптечки и кое-что из удобрений Петуньи. Чудно, у меня есть всё, что нужно аж для двух сюрпризов.
Шприца, кстати, Петунья вообще не хватится. Он остался с прошлого визита в этот дом Марджори Дурсль и её Злыдня. Я вообще-то собак люблю, но эту псину, хотя видел её только в Гарькиных воспоминаниях, уже ненавижу всеми фибрами души. Мерзкая тварь, обожавшая рычать и гонять Гарьку, наглоталась чего-то на помойке, её рвало, и обеспокоенная Мардж вызвала ветеринара. Тот промыл псине желудок и прописал какие-то уколы. Мардж, умевшая управляться со шприцем самостоятельно — всё-таки питомник держала, педантично вколола Злыдню всё, что причиталось, так что через пару дней он уже загнал Гарри на дерево под хохот Дадли и ехидные усмешки Мардж. Вот кем надо быть, чтобы позволять своей собаке травить ребёнка? Ничего, пусть только Мардж ещё раз появится… Избавлю я её от забот о Злыдне, ох, избавлю…
Мардж уехала, а вот шприц оставила в аптечке, сказала — на всякий случай. Петунья, кстати, всё порывалась его выкинуть, но, видимо, не хотела ссориться с родственницей мужа, и шприц остался. Вот и пригодился… для правого дела!
Я растолок таблетки, растворил их в воде, а получившийся мутноватый раствор вколол шприцем в пакетики с соком, строго соблюдая дозировку. Между прочим, я нашёл предлог завернуть к школьной медсестре и, пока она разговаривала в соседней комнате по телефону, быстренько посмотрел карточки Пирса и Ника. Оба были здоровы, как быки, какими, собственно, и казались, никаких аллергий, мне нафиг не нужны осложнения, мне нужно их осмеяние… Так, одно дело сделано, теперь нужно приготовить сюрприз для мисс Фигг. Хорошо, что я помнил этот простой, но действенный рецепт, а Петунья — такая любительница цветочков.