Возлагать все обязанности на Трандуила, Мира не хотела, далеко не все возможно сделать, находясь в тени Псевдоправителя. Поэтому, Мира соглашалась на поездки в соседние земли. Благодаря Гимли отношения, хоть и скрепя зубами «Миры», наладили с гномами. Друг Леголаса даже похвалил отца Зеленолиста. Искренне удивляясь, почему эльф рассказывал, что правитель Эрин Ласгалена просто на дух не переносит гномов. Хотя, вот секретарь выжигала дыру в каждом маленьком бородатом человечке, стоило лишь тому подойти ближе, чем на три метра. А если бы гном посмел к деве прикоснуться, Гимли не сомневался, Мирослава или отрубит руку, или не постесняется плюнуть в лицо.
Так же был совершен обмен формальными поклонами с Арагорном. Король и королева Арнора и Гондора были учтивы и уважительны к гостям. Арагорн восхищался аурой отца Леголаса, ведь помнил он Трандуила совсем другим. Так же, король не оставил без внимания несравненно опытные размышления и замечания, по поводу архитектуры, Мирославы.
С каждым днем «Владыка» ощущал все большую слабость в теле, по – началу, списывая все на перенапряжение. Но позже, все становилось только хуже. Просыпаясь утром, конечности немели и не слушались, в голове туман и будто бы вакуум. Беседы утомляли.
Зима уже подходила к концу. Средства, вернуться в свои тела, пострадавшие от магии, не нашли. Но Трандуил все равно был счастлив, что за это время он провел с сыном гораздо больше времени, чем за многие столетия. Он безмерно благодарен Мире за эти возможности, за ее смирение, покладистость и старание. Но король неоднократно замечал опущенные плечи, учащенное дыхание. «Ороферион» не раз тяжело вздыхал, придерживая голову рукой, словно та сейчас отвалится. И этот свет, что источал «Владыка». Он больше не походил на то золотое сияние, как раньше. Теперь, это было странное мигание. Трандуила это не просто волновало и беспокоило. Ужасало.
Они решили навестить сына в его землях, проверить, как идут дела. Вдоволь наговорившись, Мира поняла, что очень устала. Мягко улыбнувшись, «Трандуил» удалился в свои покои.
«Мирослава» зашла к «Трандуилу» вечером, застав «Владыку» на полу.
Мира ощущала, как тело горело, перед глазами пелена, сердце так быстро стучало, что казалось готово вырваться из тела.
Трандуил тогда был напуган. Он как мог, потащил на себе тяжелое тело. Закинул на постель. Выглянув из покоев, бросил какой-то служанке, чтобы та немедленно привела лекаря.
Меж тем, «король» метался по постели в каком-то лихорадочном бреду. Трандуил стянул тяжелые сапоги, сорвал удушливый камзол. Осторожно укрыл мягким покрывалом тело, беспокойно наблюдая, как душа внутри его оболочки становится слабее. Мира будто бы гаснет.
Мира хотела бы сейчас умереть. Она не понимала, что с ней, было страшно, больно и темно. А еще холодно, очень холодно. Хотелось тепла. Хотя бы немного. Перед глазами сияла звезда, она улыбалась так добро, умиротворенно, хотелось к ней прикоснуться. Мира протянула руку вперед и ее тут же перехватила теплая ладонь Трандуила.
«Мира» хотела бы сейчас поделиться теплом, ибо рука «Владыки» была ледяная. С уст стали сыпаться рваные молитвы на синдарине, а потом и вовсе пение. Мелодичная песня окутывала помещение, наполняя своим целебным эффектом.
Сердце внутри «короля» стало стучать медленнее, дыхание выровнялось.
В комнату ворвались двое слуг, лекари и сам Леголас. «Мира» подняла полный отчаяния взгляд.
— Что случилось?! — Леголас упал на колени рядом с кроватью, перехватывая отпущенную «Мирой» руку.
Лекари тут же окружили кровать.
— Жар, лихорадка, она слабеет. — Прошептала «Мирослава» куда-то в сторону.
Спустя минут пятнадцать, когда Трандуилу чуть ли не в подштанники залезли, лекари вышли в смежную с покоями комнату к Леголасу и «секретарю», с такими мрачными лицами, что можно было уже сейчас петь похоронный марш.
— Что с ним?! — Леголас схватил одного из лекарей за рукав.
Темноволосый эльф покачал головой.
— Мы никак это объяснить не можем. Фэа, словно бы испаряется, мы пытались поговорить с королем по осанве. Но он не отвечал, словно бы не слышал нас. Такое ощущение, что его тело будто бы отторгает душу и та сама по себе сгорает.
Лекари, поклонившись, удалились, а Леголас тотчас же бросился в комнату к отцу. «Мира» тихой поступью последовала следом.
Тело побледнело, с губ слетали редкие вздохи, тени пролегли под глазами, волосы спутались.
Трандуил не мог в это поверить. Что происходит? Мира умирает? Его тело умирает? Она просто не может умереть. Почему? Эльф просто не мог сдвинуться с места, наблюдая за тем, как Леголас взял за руку «Трандуила», шепча слова поддержки на синдарине и молитвы, вернуться.
— Ты не можешь умереть. Ты ведь была под опекой моей руки, как ты можешь умереть? — С «девичьих» губ слетал отчаянный шепот, но такой тихий, что принц и не вслушивался. — Неужели, стоило ее и вовсе не выпускать из леса? Да, забирай мое тело, хоть навсегда, мне уже все равно. Живи, Мирослава, прошу, останься.
«Мира» не могла больше находиться в комнате и просто вышла.
Мандос вздохнул, разочарованно мазнул взглядом по изображению в полу и отвернулся.
Улмо оказался за спиной, но Мандос уже знал, что у него гость, вот только, встречать бога морей, не было настроения.
— Доигрался? — Ульмо склонился над ухом Мандоса, который ковырял пальцем белоснежный пол.
— Зачем ты пришел?
— Я говорил, что твои игры до добра не доведут, кара настигнет рано или поздно. Эру прознал о твоих шуточках. — Улмо развел руки в стороны.
Мандос поджал колени к груди, надул губы.
— И вовсе это были не шуточки. — Обиженно произнес владыка загробного мира.
Улмо сочувственно посмотрел на светлую фигуру божества и вздохнул.
— И что, Мандос, думаешь, они смогут? Ведь если сейчас она умрет, ты останешься в выигрыше. Ты слишком много дал им возможностей.
— Это не интересно, когда выигрываешь, имея на руках козыри с самого начала игры. Интересно, как же они поступят в итоге? — Мандос снова провел рукой по полу, и вгляделся в изображение ниже. Туда где, душа короля лесных эльфов нежно гладила по голове побледневшую душу Миры.
Владыка загробного мира и так понимал, как они поступят, точнее, как поступит Трандуил. Но успеет ли повелитель Эрин Ласгалена? Мандос сильно сомневался. Девушка почти потеряла все крупицы своего света.
Комментарий к Карта 10: Джокер
В этой части я хотела передать, как король и Мира стали работать сообща, выказывая поддержку друг к дуру. И как эти двое все таки привязались. Осознание короля, что он не хочет отпускать от себя эту душу. Я уверена, все знают эту композицию, но пока я писала эту часть, то заслушала этот саундтрек просто до дыр.
Evenstar (OST Властелин Колец) Isabel Bayrakdarian
И да, я всегда рада любой критике и вообще комментариям, ибо это помогает расти или удостовериться в своих строках:)
========== Карта 11: Туз треф ==========
Наслаждение доставляет не секс, а любовник.(с)
Мардж Пирси.
Ей снова снится смерть. Ей снова снится боль, удушение, жалость к себе, сожаление о том, что не успела. Снится, как мокрое от пота лицо склоняется над ее телом, облизываясь, в предвкушении удовольствия. А ей противно, от его запаха, ее воротит от его, наполненного похотью, взгляда.
Она не успевает сделать вдох, а горло сдавливают сильнее, выдавливая последние частички жизни. Ей безумно хочется жить. В голове только одна мысль.
«Воздух».
«Мира» сидела в смежной комнате, спрятав лицо в ладони. Пальцы мелко подрагивали, от холода ли? Страха?
Только страха за что? За девчонку, которая свалилась на голову, словно гномы в летний праздник? Трандуил не мог подобрать ответа на этот вопрос. Эта бестия вломилась в его мир внезапно. Маленький огонек среди леса. Потом, чужестранка стала заполнять своей аурой все вокруг. Медленно, постепенно. Как если бы, в огонь подливали масла, по капле. Сначала, эта хохотушка пробралась к его слугам, поселилась в сердцах его подданных, разожгла там свое пламя, позже перешла на его народ в лесу, покоряя своими безумными плясками и играми. А потом, король и не заметил, как эта дева стоит рядом с его троном, молчаливой прозорливой орлицей. Как он повелся на ее очарование? Почему решил, что азарт сможет его зацепить? Надо было сразу выгнать ее, от греха подальше, и забыть, как страшный сон. Но нет, ему было ее просто жаль! А еще интересно, странно. Она манила, пугала, очаровывала, заставляла замереть залюбовавшись.
А он, именно, пожалел несчастную девушку, оказавшуюся в неизвестном ей мире, в чужом теле, среди непонятных ей существ. Он проникся ее страхом смерти, который ей пришлось испытать. Прочувствовал боль, которую она натерпелась, когда ее тонкую шею сжимали до хруста.
Но что потом?
Разве, сейчас, он снова жалеет ее? Или себя, что теперь на веки вечные придется остаться в женском теле, а его народ будет оплакивать погибшего «короля»? А его сын? Разве, теперь он сможет ему доказать, что на смертном одре будет лежать не Владыка лесных эльфов, а дева из далеких земель?
«Мирослава» подняла голову и посмотрела в сторону Леголаса, сидящего за столом. Принц невидящим взглядом перебирал бумаги, в которых было расписано, сколько и какого материала необходимо, чтобы восстановить архитектуру Итилиэна. Сколько провизии придется запастись, чтобы прокормить прибывших в этот край. Но мысли не складывались.
Леголас вспоминал последний день, перед тем как Тауриэль покинула Эрин Ласгален.
— Спасибо вам за все, мой принц, Владыка отпустил меня с миром, пожелав найти спокойствие. — В зеленых, поддернутых пеленой глазах, не было ни одной эмоции.
Эльф знал, эти формальности, стражница с удовольствием бы пропустила, вскочив, наконец, на коня и рванув как можно скорее к берегу, где отправляются корабли в Валинор.
Принц поджал губы, стараясь сохранить спокойствие. Он бы взял сейчас ее за руку, попросил бы остаться. Но она лишь сухо улыбнется и покачает головой. Все давно бессмысленно. С тех самых пор, как в темницах его отца появились гномы. Тогда, принц потерял всякую надежду завоевать сердце рыжеволосой, непокорной эльфийки. А сейчас, ему лишь остается учтиво склонить голову. Что он и сделал, прижав руку к сердцу.
— Прости меня, Леголас. — Принц не поверил словам, сорвавшимся с губ Тауриэль.
Эльф тут же поднял глаза на заостренное лицо. Девушка смотрела прямо, с сожалением и нежностью. Принц никогда не видел у нее такого взгляда.
— Наверное, стоило, вопреки словам твоего отца ответить на твои чувства, — тяжелый вздох, она продолжила.— Я бы, скорее всего, пережила бы только упреки и осуждения Владыки. Но таких мук не знала. — Она на секунду замолчала.
Леголас затаил дыхание. А в зеленых глазах блеснули слезы.
— Но знаешь, я не жалею не секунды, что отдала свое сердце ему. Пусть и гном, пусть смертен, пусть и умер. Но не жалею. И может быть, Эру позволит, наконец, мне с ним воссоединиться. А Ауле благословит нас, ведь слишком долго ждала. Так, что, прости меня. Прости, что тебе пришлось, молча наблюдать, неспособный мне помочь. Но посмотри, Леголас, твоя судьба иная и более благородная, нежели любовь с дикой эльфийкой. Не отступай от своих целей. — Тауриэль отступила на пару шагов назад. — И я безмерно благодарна его величеству, за его заботу. Он действительно лучший король, который достоин своего леса. Его место тут, но это страшная ноша, остаться в этих землях в одиночестве. — Тауриэль опустила голову.
Леголаса смутили последние слова.
— Зачем ты это говоришь?
— Эта девчонка, Мирослава. Я в ней сомневалась до самого конца. Она слишком мало пробыла тут, невозможная, казалась, несобранной, легкомысленной, грубой. Но. — Тауриэль широко улыбнулась. — Ее место - рядом с Владыкой.
Леголас тоже улыбнулся. Все встает на свои места. Тауриэль больше не будет страдать, и сейчас он видел, как дева счастлива. Принц понял слова стражницы. Его место в Итилиэне, это его миссия, цель. А дальше, и он сможет обрести покой, оставив Арде кусочек вековой истории. А Трандуил. Отец сам поймет, что ему нужно. Сын давно уже вырос, больше нет смысла окружать последнюю свою кровь такой опекой. Пора, наконец, открыть глаза.
Тауриэль покинула Эрин Ласгален, чтобы отправится навстречу своему счастью и спокойствию.
Вот только есть ли смысл, в словах рыжеволосой стражницы теперь? Король умирает, принцу придется оставить свои задумки и сесть на трон. Рядом с ним несравненно будет Синголо, чтобы поддержать, направить, дать совет. Мирослава? Кто она? Он так мало ее знает, но уже успел отметить, какая усердная девушка. Сколько ей лет? Порой складывалось ощущение, что столько же, сколько и отцу.
И все же, все неправильно. Почему отец умирает? Что произошло? Горе? Отчаяние? Что сподвигло к тому, что фэа гаснет? Это просто не его отец! Это не тот эльф, который пережил боли больше, чем каждый из эльфов обширного лесного королевства!
Принц вышел из-за стола и просто ушел, не сказав никому ни слова.
После того, как двери захлопнулись, Синголо ожил, доселе, никем незамеченный, словно статуя.
—И что теперь, ваше величество? — Синголо встал и прошелся по комнате.
— А мне, откуда знать? — «Мира» так же встала с места, подошла к окну и привалилась на раму, вглядываясь вдаль.
— Ты меня удивляешь, друг, все слишком очевидно, не находишь?
— Я тебя не понимаю. — «Золотоволосая эльфийка» не повернула головы.
— А вот я не буду тебе объяснять. Прекрасно ты меня понимаешь, Трандуил. — Синголо раздраженно взмахнул рукой и тоже покинул помещение.
«Мирослава» какое то время все еще смотрела на недостроенные арки и переходы, снующих повсюду рабочих. А сейчас, все королевство молится. Молится за него. Проходя мимо эльфов, в каждом взгляде улавливалась боль. Каждый эльф надеялся, что король вернется. От этого осознания становилось тепло.
Но это все пустое. Ведь он-то жив! Вот, посмотрите, глупцы, ваш король жив и здоров! Но сколько пройдет времени и сил, прежде, чем все это осознают? Страшно подумать. А ведь там, в лихорадочном бреду и ужасе метается по постели одинокая чужеземка. Она будет существовать только в его мыслях, его воспоминаниях. Для всех Мира - жива. Но только Трандуил будет знать, что золотоволосой девы больше не будет существовать.
«Мира» целенаправленно устремилась в покои, где сейчас лежал «Трандуил». Со всей серьезностью и уверенностью «Мирослава» открыла двери.
«Ороферион» сидел в постели, сложив руки перед собой, разглядывал мерцающие пылинки в свете закатного солнца.
Сердце подскочило к горлу и тут же упало вниз. Сон ли? Померещилось? Нет, вот сидит, смотрит пустым взглядом, задумчиво, отчужденно, словно внутрь себя. «Трандуил» повернул голову в сторону дверей, заметив ошарашенную «Миру», слабо махнул рукой. «Дева» не могла сдвинуться с места.
— Ваше величество, хотите анекдот? — Не дождавшись ответа, продолжил «Владыка».— Встретились человек и эльф. И человек говорит: «Эльф, ты похож на девочку», а эльф ему отвечает: «Для вас люди, все похожи на девочек. Взялись же от куда-то полуорки, полуогры…» Человек сердито: «Эй, замолчи!» А эльф: «Полудраконы, кентавры…». Человек: «Остановись!» Эльф: «Русалки….».
«Мира» даже не улыбнулась, медленным шагом направившись к постели. А «Трандуил» сам посмеявшись над своей шуткой, но, не добившись эффекта, продолжил.
— Ну ладно, еще один знаю. Эльф: «С Востока орки!». Человек отвечает, оглядев разношерстную армию: «Конницей их!». Эльф посмотрев на гномов: Какая же у гномов конница?» Человек, кашлянул : «Маленькая! Понница!»
«Мира» осматривала лихорадочным взглядом «эльфа» перед собой, потянулось рукой к лицу. «Ороферион» захихикал, но потом надул губы, посмотрев изподлобья.
— Не любите анекдоты? — Улыбка спала с лица, как только «король» взглянул в медовые глаза.
— Жива. — Прошелестела «Мира», сев на край кровати, дотронулась до лица «Владыки».
«Трандуил» грустно улыбнулся, взяв руку «девы» в свою ладонь, отвел от щеки.
— Мне снилось, что я умирала, снова и снова. Коля душил меня, воздуха не хватало. Я хотела жить. Сильно. Сбросить потные руки с себя и бежать без оглядки. — Льдистые глаза, уверенно направили свой взор на рассеянную «девушку».
«Король» ласково улыбнулся, погладил тыльную сторону руки в своих ладонях.
— После, наверное, двадцатого раза, я поняла, что это бесполезно. Мне было суждено умереть. Я столько раз стояла на грани. Меня насиловали и резали ножом. Избивали так, что приходилось увозить на скорой. Грабили. А я чудом спасалась. Вылечивалась, проходила курсы с психологом не раз. Говоря себе: «Ну, жива, и, слава богу». И все же. Умерла. Оказалась тут. Все равно, избежала смерти, как видите.— На какое-то время Мира замолчала. Подняла руку, чтобы взять в свои ладони уже обе руки «девушки». — Я смеялась Коле в лицо, пока он душил меня в последний раз. Потому, что смирилась с неизбежным. Хохотала, как никогда, потому, что знала. Сколько не молись, а все равно убьет. Ваше величество…— «Трандуил» крепко сжал маленькие ручки в своих теплых ладонях.