========== Крик души ==========
Я рос слабым и тихим мальчишкой, оттого, даже когда я перешёл в школу, у меня не было ни друзей, ни тем более подруг. Вообще, на протяжении всей моей жизни, из-за моей замкнутости, у меня не вязались отношения с противоположным полом, потому даже социальными сетями не пользовался. В какой-то момент я даже решил, что во много раз лучше других своих сверстников, которые только и делали, что впустую прожигали свое свободное время, не задумываясь о завтрашнем дне. Наверное, они пытались так утвердиться, но самое грустное для меня было в том, что девушка нравившаяся мне, крутилась именно среди них. Я пытался понять, что привело мою первую любовь в их аморальный клуб, но только попытавшись сунуться к ней, меня тут же отшили ребята, на пальцах объяснив, чтобы я держался подальше.
“Она человек взрослый, как никак пятнадцать лет, и в нравоучениях не нуждается. А если еще раз сунешься к ней, пеняй на себя”, - сказал мне тогда Сергей, заводила и авторитет среди местных парней.
Конечно я не придал его напыщенным словам значения, и угроза расправы не остановили меня от попытки вытянуть любовь из этой клоаке, и я попытался снова, сумев выловить ее одну, когда отличница, умница, да и просто красавица, какой я ее всегда считал, возвращалась домой.
- Ира! Постой!
- А, Павлуша?! Что тебе?
Я терпеть не мог, когда коверкали мое имя, чувствуя, что меня принижают. Это уменьшительно ласкательное приросло ко мне с начального класса из-за моих неразвитых плеч. В детстве меня часто путали с девочкой, и одноклассники в качестве дразнилки стали называть Павлушей. Поначалу я относился к ним снисходительно; что такого в том, что они меня так зовут, все же это было мое имя. Но с возрастом я стал понимать и ненавидеть их за это, уходя от общения со всеми и замыкаясь в себе, пока не увидел ее.
Ира перевелась к нам в школу на восьмом году обучения, и она сразу завоевало негласное место красавицы класса. Ее фигура не была идеальной, и она не выделялась объемом груди, но среди остальных, она была как цветок на мусорной куче. Оттого становилось больнее, когда я видел ее в той компании.
Сейчас, будь у меня больше времени, я бы обязательно сказал хоть что-то в протест, и попросил бы ее меня так не звать, но дорога не была длинной, и время на объяснения оставалось не много.
- Ира, я хотел спросить тебя, почему ты ошиваешься с шайкой Сергея? Они пьют, курят, ругаются матом, а про оценки и говорить нечего, у них лишь одна дорога…
- И что? - вдруг разозлилась она, введя меня в замешательство. - Тебе то какое дело, где я и с кем общаюсь?
Собравшись, я все же продолжил гнуть линию и решил высказать все до конца.
- Ира, ты совсем не такая! Ты умница и отличница, тебе не место среди этого быдла…
- Замолчи! - вдруг резко выкрикнула она, покрывшись красными пятнами. - Не лезь не в свое дело!
- Прости, я не могу! Ты мне… не безразлична, - с трудом закончив фразу, ответил я ей, стараясь не сводить с нее глаз, считая, что моя смелость в словах заставят ее обратить на меня внимания.
Отчасти я этого добился, но лишь только отчасти.
- Павлуша, - ехидно прищурившись, лукаво улыбнулась она, - ты что, влюбился в меня?
Теперь настала моя очередь пойтись пятнами, но не от злости, а от стыда, подтверждая все ею сказанное.
- Ха-ха-ха, - рассмеялась она, хватаясь за грудь. - Ты что, решил что Я, буду якшаться с тобой? Что обо мне другие подумают? Да тебя разве что ленивый не называет девчонкой. Хотя после того, что ты сказал, вынуждена признать, яйца у тебя есть… Но не уверена, что есть остальное.
- Ира! - ее слова резали уши но, собрав остатки воли в кулак, я решил открыться ей полностью. - Разве любви есть дело до того, что могут подумать другие?
- Ты серьезно? - возмутилась она. - Павлуша, ты себя в зеркало видел? Меня не интересуют такие… “мальчики”, - сделав ударение на последнее слово, саркастически ответила Ира. - Ты еще писькой не научился работать, чтобы приставать к девушкам, да и вряд ли найдется такая, которая согласиться с тобой…, разве что за деньги, - прыснула она прикрывая свой смех кулачком, подходя к дому.
После всего вышесказанного чистый образ девушки разрушился как карточный домик, обнажая ее недальновидную, гнилую натуру, сделав уродиной в моих глазах. Слова были очень обидными, но я нашел в себе силы не показать эмоций. Только не при ней, нет.
- Все, Павлуша, отвянь! - махнула она, разрывая между нами дистанцию. - Не дай бог меня кто увидит с тобой, устану объясняться.
И не прощаясь, потухший идеал скрылась за дверью подъезда.
С оплеванной душей и сердцем, я еще долго бродил по городу, пытаясь отойти от обиды, но толе нас кто-то видел, или же сама Ира рассказала о моем разговоре, но в парке, через который я возвращался домой, меня уже ждала группа ребят во главе с Сергеем. Разговор не был содержательным, а потому все сразу перешли к делу. Сначала набросились толпой, словно я мог дать им отпор, но мне хватило пары ударов, чтобы оказаться в грязи, а потому, дальше пинал меня только Сергей, выполняя данное мне обещание. Последнее что я помнил это железный носок берца, летящий в лицо.
Это был самый яркий негативный опыт в отношении с девушкой, но не последний.
После школы, чтобы избежать армии, считая службу в ней нерациональной потерей времени, я поступил в юридический на бюджетной основе. Благо ума и знаний для этого хватило. Правда с деньгами дела обстояли хуже. На мужскую работу меня брать не хотели, а на женские должности находились другие, но жизнь в общежитии научила меня экономить. Поначалу помогали родители, а после третьего курса выкручивался тем, что помогал в учебе другим, смотря в будущее с оптимизмом. Так я и встретил вторую любовь, считая, что имею все шанса ее получить.
Ира была не права когда обзывала мое “орудие” писькой, уже тогда у меня он был довольно большим, а сейчас так и вовсе стыдиться нет смысла. Не то, что качкам с их недоросшим слоненком, каким я всегда представлял у Сергея. В последний раз я видел его около года назад, щеголявшего в новенькой армейской форме с аксельбантами и прочей мишурой в обнимку с какой-то девушкой смутно напоминавшей Ирину. Уж слишком разителен был контраст между той кого я помнил из школы и той, что я видел тогда. Но первая любовь и разочарование, всегда слишком яркие чтобы просто так все забыть. А потому, когда выпадали удачные дни, и удавалось подзаработать, я мог позволить себе потратиться на очередную рунетку, представляя вместо собеседницы Иру, снимая накопившийся стресс,
“И почему они столь беспринципны?” - глядя на красивое лицо в мониторе, удивлялся я, вытирая с него неосторожные капли. Мне искренне было не понять, что девчонок сподвигает на это.
“Хорошо, что Алена не такая!”
Ум, помноженный на достоинство и отсутствие вредных привычек, повышали мне оценку к себе и, несмотря на слабость тела, и все такие же узкие плечи, я был полностью убежден, что главное у меня все-таки есть, чтобы понравившаяся девушка меня полюбила.
“Когда выучусь, буду зарабатывать много денег, и мы построим чудесную семью!” - Строя наполеоновские планы, словно не могло быть иначе, засыпая в кровати, размышлял про себя я.
Мне уже стукнуло двадцать один, и я не собирался прожить свою жизнь в одиночку, потому с решимостью и ноткой романтики решился признаться в своих чувствах Алене. Для стопроцентного результата я одолжил у сокурсника черный костюм, который висел на мне как на вешалке, обзавелся недорогим одеколоном и цветами, ожидая девушку недалеко от подъезда. Она была на два года младше меня, но за время общения с ней, мне удалось многое узнать про нее, в том числе и ее адрес.
Она заметила меня издали но, увидев, сбавила шаг, и последние метры прошла не спеша.
- Павлик? Что ты тут делаешь?
- Алена… - чуть замявшись, стараясь прогнать нахлынувшие воспоминания об Ирине, я протянул девушке бедный букет из пяти красных роз. - Это тебе!
- Эээ, спасибо! А что за повод?
- Я давно уже знаю тебя, - вспомнив заученный текст, с каждым словом уверенней говорил я, - ты красивая, умная, с чувством собственного достоинства девушка, которую я глубоко уважаю…
С каждым моим комплиментом ее лицо вытягивалось и бледнело, и я считал, что на верном пути.
- Алена, я люблю тебя!
- Че?
Не такой реакции и примитивного слова ожидал я услышать но, списав на то, что своим откровением просто ошеломил неподготовленного человека, решил сбавить напор и продолжать чуть спокойнее.
- Алена, я тебя люблю и хочу построить с тобой отношения. Создать семью. Я понимаю, что это для тебя неожиданно, потому не требую ответа сейчас.
- Требуешь? Ты?!
Кровь отошла от моего лица, понимая, что я снова ошибся.
- Прости, я не это хотел сказать.
- Павлик мне кажется, ты слишком многое вообразил, помогая мне с учебой. Построить с тобой семью? Серьезно? А на что жить?
В прошлом меня не ставили в расчет как мужчину, теперь ситуация повторялась, но теперь смотрели на мой кошелек.
“Неужели она не понимает что все это временно?” - в сердцах выругался я, разочаровываясь в ее “простоте”.
- Алена, я лучший на своем курсе, а закончив учебу буду зарабатывать достаточно, чтобы ты ни в чем не нуждалась! - сделав акцент на материальных благах, раз для нее это оказалось важнее моих возвышенных чувств, попытался вразумить ее я.
- А сейчас что, любовью питаться? Ты, Павлуша, - ненамеренно исковеркав мне имя, - кажется, слишком надышался одеколона. Да и не может у нас с тобой быть ничего. Мне нужен мужчина, а не мальчик! - решив, что как мужчина я ноль, ответила девушка.
“Снова Павлуша, снова обидные слова, да что с ними со всеми такое?!” - этот крик души был только во мне, но казалось, что я выкрикнул на весь мир.
- На! - сунув мне в руки букет, небрежно выплюнула она. - У меня есть дома веник. Надеюсь, мой ответ достаточно ясен, и ты больше сюда не придешь.
И также как Ира, несколько лет тому назад, обошла меня с краю и скрылась в подъезде, оставляя наедине с разбитыми чувствами.
Бросив цветы в урну, как последнее напоминание о себе, (по крайней мере, до завтра, пока его не очистит уборщик), я, ссутулившись, направился домой, снимать напряжение.
Денег оставалось немного, но обида приглушала трезвость ума.
Через час я вышел в чат с девушкой во всем составляющей мой идеал. Даже волосы убраны в хвостик, как я люблю, словно она сделала это ради меня.
Проплатив приват на пятнадцать минут я расстегнул ширинку и уставился в монитор, подвинув поближе клавиатуру чтобы подсказывать ей чего я хочу. Однако уже через пару минут в этом отпала необходимость. Девушка толе была профессионалом, толе угадывала мои мысли, но вела она себя так, как в тайне я считал должна вести себя каждая женщина. Никакой вульгарности, немного кротости, слегка игривые, плавные движения.
Она то давала мне подсмотреть, что скрывала короткая юбка, повернувшись к камере так или эдак, то мигом пряталась под откровенной одеждой, мило краснея словно бы от стыда. Это была игра, игра - которая мне нравилась. В конечном счете она конечно разделась и я смог довести себя до конца, в очередной раз испачкав клавиатуру и стол, но я не жалел об этом, умиротворенно вздохнув и откидываясь на спинку деревянного стула.
На общение с ней у меня оставалось чуть больше минуты, и я решил спросить у нее.
- Можно вопрос? - набрал в чате я, заворожено наблюдая, как она стыдливо прикрывает груди руками, продолжая начатую со мной игру. Хотя после всего что я видел, в этом не было смысла, но кажется ей самой нравилась это.
- Конечно! Но времени совсем мало… - тактично намекнула она на то, что можно и проплатить, но у меня не было больше на счету денег, потому я довольствовался малым.
- Ты очень красивая! - я ее видел, она меня нет, она говорила в микрофон, мне же приходилось отписывать в чат, но я делал это быстро, потому задержка в общении была минимальной. - И от этого обидно сильнее что, такая как ты, занимается этим… Ответь, почему?
Она как-то странно посмотрела в свой чат, после чего повернулась к веб-камере. Ее ротик был слегка приоткрыт, а глаза широко раскрыты, но вместо ответа я услышал вопрос, на который не осталось времени, чтобы ответить.
- Павлик, это ты?
Когда ко мне вернулась ясность ума, монитор уже показывал разрыв соединения. Оплаченное время приватной трансляции вышло, но это не ограничивало меня в бесплатном общении в чате, вот только во второй раз среди полураздетых девиц всех сортов и мастей мне найти ее так и не удалось.
Кто она? Разве мы знакомы? Или же я чем-то ей напомнил кого-то? Но она же меня не видела, и это не отменяло факта, что она назвала мое имя?!
Голову занимали вопросы на которые у меня не находилось ответов. В памяти проносились лица девушек, которых я когда-либо знал: Ирины, Алены, и других с кем доводилось не долго общаться, но лишь образ этой голой девчонки, чьего имени я даже не знал, заклеймив еще до общения с ней аморальным для себя словом - “рунетка”, я не мог вспомнить. Только цвет глаз, и хвостик с резинкой.
“Почему они все такие? - уже валяясь в кровати, размышлял про себя я. - Красивые снаружи, но гадкие внутри. Если бы я был девчонкой, никогда бы не позволил себе вести себя так…, и уж тем более не опустился бы до уровня этой…” - мысленно махнув в сторону виртуальной “подружки”, не сумев вспомнить лица, засыпая, подумал я.
========== Я не она! ==========
Я проснулся, когда уже рассвело, тут же зажмурившись от яркого света.
“Я что, оставил открытыми шторы?” - глядя в окно, пытаясь понять что не так с окружением, спрашивал себя я. Вот только чем дольше смотрел на него, тем сильнее путались мысли.
В общаге у нас стояли старые деревянные рамы, а сейчас я смотрел на стеклопакет, которых не было ни на одном этаже.
“Меня решили разыграть?” - пытаясь успокоить тревожные нотки, подумал я, начиная осматривать комнату, но то что я увидел меня не утешило.
- Какого… - не стесняясь быть услышанным, выругался я, глядя на прилепленные к моей голове и рукам датчики ведущие к какому-то медицинскому аппарату. Но не это мягко сказать взволновало меня, а то, что когда я избавился от проводов и откинул от себя одеяло, то на груди, как бы глупо это не звучало, была грудь, обтянутая лифчиком.
По всей видимости, меня все-таки кто-то услышал, или же всему виной стали снятые датчики. Но уже через минуту в палату, а это была именно она, влетела встревоженная медсестра, а следом за ней недовольный медбрат в растрепанном халате, который он наспех пытался подвязать своим поясом. Кажется, мое пробуждение сорвало ему планы, но в отличие от него, мое душевное состояние было намного серьезнее его прерванного рандеву.
- Господи, - воскликнула женщина, остановившись у больничной койки вытаращившись на меня, - очнулась!
- А были какие-то сомнения? - недоумевая, спросил я, слабо представляя, что вообще здесь кругом происходит.
Дальше меня наспех осмотрели, после прибежал какой-то лысый дядька в очках, по всей видимости, главврач, который понимал в медицине побольше, потому проверял мое состояние тщательней, ну а после него заглядывали уже все кому не лень, дабы увидеть маленькое чудо, как прозвали мое пробуждение. В какой-то степени я с ними был солидарен, вот только вместо “чудо” хотелось высказать им: “че за херня?”.
Какое-то время ко мне еще забегали сестры, задавали вопросы, спрашивали самочувствие. Я отвечал односложно, не понимая, где нахожусь, сколько прошло времени, и самое главное - кто теперь я. А то, что я - это уже не я, было понятно и так, об этом свидетельствовали два холмика впереди, на которые я натыкался каждый раз, наклоняя голову вниз.
После завершения осмотра и заключения врачей, меня оставили в покое, вновь нацепив датчик на палец, с обещанием завтра же перевести в другую палату. После того как прошло отрицание и понимание, что все это не сон, на меня накатила депрессия. Сначала я был в шоке от того, что я теперь не я и тушка больше не моя. Потом мне не давали покоя врачи, снующие туда-сюда, затем пришедшая злость, на себя, на судьбу, ну и как закономерный итог упадок духа. Понимая, что ничего с этим пока сделать нельзя, я на время смирился. В психиатрии любое негативное потрясение делится на пять стадий, от отрицания к принятию, кои я за полдня и прошел, разве что третий пункт пропустил и с судьбой на сделку не шел.