Вот и решай - выиграл ты от смены Родины, или проиграл? И не пора ли возвращать долги брошенной в тяжeлую минуту России? Все эти думы Петька и вывалил на младшего брата, как только сумел переварить весь поток обрушившихся на него новостей. Если родина отцов, а не далeких, мифических за давностью лет, предков, требует твоей помощи, надо идти и помочь. Если твои родители упокоились в этой земле, то она и является тебе родной. Если встал вопрос на какую сторону стать, то нужно выбрать Россию, а не чуждый Рейх, который так и не стал родным за все годы проживания в нeм.
Для брата вопрос был решeн окончательно и бесповоротно, а как поступить ему? Но кому - ему? Штандартенфюреру СС Фридриху Франку, или выпускнику Пажеского корпуса Теодору Фридриху Бехеру. Из данного при крещении двойного, по лютеранскому обычаю, имени в России прижилось первое, а Германии больше пришлось по вкусу второе.
Впрочем русская разведка больших вариантов выбора не предоставила. Или ты помогаешь им осознанно, и тогда у тебя есть шанс занять достойное место после их победы. Или тебя всe равно используют, как того требует необходимость, но в качестве награды тебя будет ждать только радость того, что остался жив.
Связника Гейдриха с этой стороны не оказалось. И он сам и все его соратники по «антисоветскому заговору» в данный момент старательно вспоминают «все детали своей вредительской деятельности, пытаясь выклянчить смягчение приговора у строгого советского суда». Примерно в таком духе высказался встретивший его на этой стороне советский полковник. Впрочем, после стандартного в такой ситуации запугивания, представитель русской разведки сразу перешeл от кнута к прянику. И предложил то же самое, что и прежние контактeры, но уже от имени официальных органов власти, а не «генеральского заговора, озабоченного только сохранением своего положения». Честно говоря, самому штандартенфюреру было наплевать и на судьбу неудачливых заговорщиков, и на то, как поменялись фразы в договорeнностях между ними и предыдущими представителями Гейдриха. Его волновало другое - советского офицера он не чувствовал! А это означало то, что русские знали его тайну, а следовательно кто-то из окружения Гейдриха, близкого окружения, имел свои собственные контакты с противником. Только там знали, что посланный на русскую сторону фронта штандартенфюрер Франк может чувствовать эмоции собеседника, а этот полковник разведки непроницаем как крепостная стена. Врождeнное, или результат долгих тренировок?
К чести противника, руки Фридриху никто не выкручивал, маузером в зубы не били, бессонницей не морили, а просто талантливо и неуклонно загоняли в угол, выходом из которого было только одно решение, то, которое и нужно было советской разведке. Последней каплей был разговор с братом. Петька так едко и остроумно высмеивал нацистские идеалы Рейха, так живо описывал все несуразности устройства Германии, что мог бы вызвать зависть у любого пропагандиста противника. А также отправку в концлагерь, если бы кто-нибудь услышал подобные откровения раньше. Фридриха потрясли не сами слова, а то, что Петька действительно так думал! Он это чувствовал. Когда-то умение чувствовать старшего брата избавило маминого любимчика Феденьку от многих вполне заслуженных подзатыльников, а теперь помогло сделать окончательный выбор. Если Петька считает, что они должны выступить на стороне большевиков, то нужно это делать.
Фридрих досмотрел разговор оберфюрера с советско-немецким разведчиком. То, что эти двое связаны друг с другом, было понятно почти сразу. И удивление оберфюрера при виде представителя советской разведки, и шок узнавания, настигший приставленного большевиками гауптмана позднее, давали столь сильный эмоциональный фон, что Фридрих мог почувствовать его на расстоянии более десятка метров. Забавной была и смесь чувств. Любопытство и ненависть со стороны советско-немецкого гауптмана, и грустное сожаление оберфюрера. А вот страха не было. Исчез страх, едва оберфюрер перешeл первую грань ожидаемой смерти. Фридрих в самые первые минуты новой встречи не сразу узнал Брокмана, настолько спокоен и отрешeн тот был.
- Многовато сегодня беженцев. - Высказался обергруппенфюрер Дитрих, мрачно осматривая текущую по шоссе людскую реку.
- Будет ещe больше, когда наши танки ближе подойдут. - Злорадно прокомментировал подполковник Охрименко, составляющий единственную свиту двух эсэсовских генералов.
Все остальные сопровождающие остались далеко в стороне, где остановился кортеж автомашин, доставивших группенфюрера Гейдриха и обергруппенфюрера Дитриха на этот участок дороги. Недовольные штабные блюдолизы пытались понять, что же такого важного находится на столь непримечательном участке шоссе, находящемся к тому же слишком близко к линии соприкосновения советских и немецких войск. Да и где она эта линия? С южной стороны Берлина русский генерал Катуков и немецкий генерал Рейнгардт уже две недели с переменным успехом играют в танковые шахматы, используя в качестве игровой доски многочисленные городки окрестностей немецкой столицы. Реальную обстановку этого игрового поля не знают даже сами танковые боги противоборствующих сторон, а уж в вышестоящих штабах известно только то, что происходило позавчера, в лучшем случае вчера. Офицеры свиты тревожно прислушивались к звукам непрекращающейся уже три недели канонады, пытаясь определить районы идущих в данный момент боeв. Гремело где-то далеко на юго-востоке, давая надежду на то, что в эту сторону русским танковым бригадам сегодня не нужно.
- Как подойдут, так и уберутся обратно. - Отозвался Дитрих, реагируя на наглое высказывание русского офицера. - Я думаю, что у генерала Гудериана найдeтся, чем их встретить.
- Гудериану придeтся вертеться как блохе под собачьими зубами. - Напомнил о трудности задачи Гейдрих.
- Ага, с востока Катуков молотом в лоб, а с юга Рокоссовский серпом по яйцам. - В очередной раз проявил своe своеобразное чувство юмора Охрименко.
Гейдриху поначалу было трудно понимать шутки своего учителя русского языка, но чем лучше он изучал язык, тем осмысленней становились словесные выпады советского подполковника, даже высказанные по-немецки. Использование будущими противниками Гудериана в качестве оружия основных большевистских символов выглядело очень забавно. Особенно применение серпа. Да и позиция у Рокоссовского очень подходящая именно для этой операции.
Дитрих промолчал, признавая очередное словесное поражение. Недовольно отвернулся, сплюнул в сторону, но хотя бы за пистолет перестал хвататься, как было поначалу. Всe-таки Дитрих меняется, понемногу, почти незаметно для окружающих, а тем более для самого обергруппенфюрера, но меняется. И одной из причин этого стал пленный русский подполковник. Истины ради, нужно сказать, что менялись все. И Дитрих, и Гейдрих, и сам советский подполковник. В его шутках уже нет той злости, что сквозила поначалу. Он уже не пытается при первой же возможности выставить Дитриха дураком, даже когда тот высказывает откровенные глупости. А три дня назад Гейдрих стал свидетелем события просто невероятного. Эсэсовский генерал и советский подполковник склонившись над картой совместно проводили анализ событий на французском фронте, и советский офицер терпеливо разъяснял недалeкому в военных делах Зеппу, как именно нужно подрезать французский клин, чтобы заставить «лягушатников» отказаться от захвата Парижа. Как оказалось, фюрер пригрозил отправить бывшего любимца во Францию, «реализовывать на практике свои идиотские советы». Дитрих имел неосторожность высказать собственное видение событий под Парижем в присутствии своего бывшего друга. То, что в более благополучные времена воспринималось как забавная шутка, сейчас вызвало у Гитлера бурную реакцию с ором и принятием скоропалительных решений. Зато теперь не нужно придумывать повод для вывода из Берлина подчинeнных Дитриха. Раз фюрер велел командиру «Лейбштандарта» отправляться под Париж, значит и сама дивизия должна отправляться вместе со своим генералом.
Только бы Гитлер не отменил свой каприз. А для этого самому Дитриху желательно не попадаться на глаза фюреру. Как показывает опыт общения с главой Рейха, тот не слишком любит вспоминать о своих ошибках. Помогут и извечные прихлебатели, уж они сделают всe возможное, чтобы выставить это скоропалительное и ошибочное решение, как очередное проявление гениального предвидения событий. Если Дитрих сумеет остановить французов! А если не сможет, то всe равно что-нибудь придумают, но решение фюрера в любом случае станет гениальным. Правда, решение это не соответствует планам Гейдриха, вернее совпадает только в части удаления Дитриха с его дивизией из мышеловки Берлина, но фюреру об этом знать необязательно. У рейхсканцлера хватает более важных проблем, чем знакомство с планами заместителя Гиммлера.
Самому рейхсфюреру тоже не всe известно. Как и Гейдриху очень мало известно о реальных планах своего начальника. Гиммлер ведeт какую-то свою игру, но никто и не ожидал, что будет как-то иначе. Все они плетут заговоры за спиной горячо любимого фюрера, все строят планы на будущее, все собираются на пути к собственному спасению утопить пару-тройку особо нелюбимых соратников по борьбе.
Намного оригинальнее высказанное Охрименко предположение о том, что и Гитлер собирается проделать то же самое со всеми ними. «За контракт с дьяволом желательно расплачиваться чужими душами, лучше всего вашими!» Сам Гейдрих посчитал слова русского всего лишь забавной метафорой, а вот Дитрих задумался. Фюрера он знал очень хорошо, недаром в одной машине столько километров по Германии намотали, тогда ещe Германии, а не Рейху. И то что Гитлер менялся, ему было видно лучше всех. И было этих изменений не одно, не два и даже не три. И самым странным из них было изменение конца двадцатых, когда из немного странноватого, но всe же понятного, товарища по партии выкристаллизовался уверенный в своей исключительности и непогрешимости фюрер немецкого народа. Произошло это буквально за несколько месяцев для тех, кто видел фюрера издалека, и за несколько дней для тех, кто общался с ним накоротке.
Фюрер тогда действительно продал душу дьяволу. Вот только звали этого дьявола не Люцифер, а Рокфеллер. И плату он требовал не душами, а полновесным золотом. И ещe неизвестно, кто из них бесчеловечней и безжалостней - дьявол земной или дьявол небесный? И, как показал опыт, беспроигрышных сделок с врагом рода человеческого не бывает, как бы его не звали. Люцифер или Рокфеллер. Светоносный падший ангел, или североамериканский нефтяной миллиардер.
Подошло время платить по счетам, а платить то нечем! Захваченное в Европе на первом этапе завоеваний уже проглочено безжалостным молохом войны, который с каждым днeм всe прожорливее и ненасытнее. Надежда на богатую добычу в разгромленной России окончательно улетучилась уже после поражений прошлого года. Рейх тратит свои неприкосновенные, «подкожные» запасы, а их всe меньше и меньше. Недалeк тот день, когда не будет ни горючего, ни боеприпасов, ни продовольствия. Вполне возможно, что и люди к тому времени закончатся. А заокеанский представитель ада на земле, надававший самых обнадeживающих посулов на начальном этапе сделки, вдруг отрeкся от своих обещаний, и требует плату со всеми процентами немедленно, пока ещe есть с кого требовать. Пока что обязан платить Адольф Гитлер, а на кого повесят долг, если фюрера вдруг не станет?
Дитрих поделился своими соображениями с Гейдрихом, на что тот хмыкнул и пояснил. Платить будут немцы! Немцы и ещe раз немцы. Платить и каяться, каяться и платить.
Фюрер надеялся расплатиться богатствами России, но у русских оказался свой взгляд на эту проблему, и они пришли пояснить его правителям Рейха. Они единственные, кто в состоянии объяснить фюреру и его соратникам всю глубину их заблуждений.
Как ни странно, но спасти Германию от кабальных выплат по долгам Гитлера тоже могут только русские. Если оккупируют еe. Вряд ли при нынешнем положении дел у Рокфеллера найдутся рычаги воздействия на советское правительство.
Вот только не спешит почему-то на Запад знаменитый русский паровой каток, которым столь красочно пугали Германию во времена прошлой войны, именуемой теперь Первой мировой. Собранных под Берлином советских войск с избытком хватит, чтобы просто втоптать в землю те дивизии, которые волею фюрера оказались в окопах под столицей Рейха, а генерал Конев уже три недели не торопится начинать наступление. Вернее, все три недели он старательно изображает активные действия многочисленными разведками боeм, удерживая в напряжении командование Вермахта, ожидающее, что вот именно сейчас, именно на этом участке русские ударят. Даже выброшенные вперeд бронированные клинья обеих танковых армий не уходят на оперативный простор, а всe также топчутся в окрестностях Берлина. Как бы ни хороши были Рейнгардт с Готом, но возникни у Катукова с Рыбалко желание обойти позиции немецких танковых дивизий, они смогли бы это сделать. Ведь немецкие панцеры жeстко привязаны к Берлинскому укрепрайону, а русские танки нет. Или всe же привязаны? Некоторые горячие головы ОКВ предлагали отвести часть войск из столицы для удара во фланг вырвавшегося вперeд Центрального фронта Рокоссовского, но были образумлены своими более здравомыслящими коллегами. А не этого ли ждут русские? Восемь армий Конева никуда не делись. Всe также нависают над столицей Рейха более чем миллионом бойцов, обещая непременно ударить, как только часть подразделений противника покинет свои позиции. Берлинский капкан сработал по полной. Вермахт не может уйти из него частично. Или нужно оставлять столицу без боя, на что не согласен фюрер, или ждать пока противник нанесeт удар здесь, чего до сих пор советское командование не сделало. А тем временем фланговые фронты русских стремительно двигаются вглубь Германии, беря под контроль второстепенные, по сравнению со столицей, но столь важные для обороны Рейха города и местности. Рокоссовский уже к Лейпцигу вышел. А оборонять город некому, все под Берлином. Пара хороших ударов и город падeт. И что дальше? Опять планы операций переделывать?
Никто, конечно, не сомневался, что русские захватят Саксонию, просто ожидалось, что произойдeт это намного позже. Или намного раньше. Если вспомнить как резко они рванули полгода назад.
- Генерал, вы уверены, что ваш посланец будет переходить именно здесь? - Подполковник Охрименко демонстративно избегал эсэсовского звания своего ученика, хотя Гейдрих не понимал причин этой брезгливости. Звание, как звание. Использовали же русские не так давно вместо генеральских званий их должностные аналоги типа комбригов и комдивов.
- Если ничего экстраординарного не случится, то именно здесь. - Ответил ему Гейдрих.
- Если никакому русскому дураку в генеральских погонах не взбредeт в голову начать наступление. - Добавил Дитрих. - Наши немецкие генералы предупреждены.
- А если сам фюрер распорядится? - Продолжил высказывать сомнения Охрименко.
- Вряд ли. - Дитрих потeр рукой подбородок. - Видел я его вчера.
- Как видел? - Удивился Гейдрих. - Зепп, мы же договаривались, что ты будешь избегать встреч с ним.
- Случайно получилось. - Смутился Зепп. - В коридоре столкнулись. - Дитрих опять вцепился в подбородок. - Да и не Гитлер это был - двойник.
Гейдрих с Охрименко мгновенно повернулись в его сторону.
- Зепп, ты уверен, что это был двойник? - Гейдрих был чрезвычайно серьeзен.
- Конечно! - Отмахнулся обергруппенфюрер. - Мне ли не отличить настоящего Гитлера от его двойника. Хоть и похож очень сильно, намного больше, чем все остальные двойники. Издалека так и не отличить. - Дитрих опять махнул рукой и горделиво добавил. - Но меня не обманешь!
- А я ещe удивлялся - чего это наш генерал в опалу попал... - Протянул Охрименко. - Да и шофeра с камердинером в отпуск по состоянию здоровья отправили... И адъютантов меняют каждую неделю...
- Ну и что? - Спросил Дитрих, подтверждая своe тугодумство.
Охрименко только покачал головой. Зепп - это Зепп.