— Можно вашу карточку? — я без вопросов протянула ей ИК*. Раздался щелчок и мне вернули обратно. — Подождите здесь.
Отыскав стул, устроилась на нем и украдкой присматривалась к остальным. Ну, как присматривалась… Оценивала их очертания и вслушивалась: кто-то слушал музыку, кто-то общался между собой, кто-то играл на телефоне. Все они явно молодого возраста — может, студенты.
Из всех двенадцати образов один почему-то горел ярче остальных. Внутри него словно кружились тысячи светлячков, играя изумрудным светом. Честно, такое я «увидела» впервые, и зрелище завораживало. Потом раздался топот и шаги человека с ярким образом остановились на расстоянии вытянутой руки слева от меня. Человек с ярким образом очертания сел на соседнее место. Я сразу уловила запах сигарет и медового шампуня.
— Что-то не так? — услышав её хмык, на всякий случай, поинтересовалась у соседа, но меня окликнули со стороны.
— Мисс Рейн, можете войти.
Женщина придержала дверь и захлопнула за мной. В кабинете я также «увидела» человека с ярким образом. Но у него он пылал холодным серебристым светом.
— Мисс Рейн, пожалуйста, садитесь.
— Я сама, — сказала ей, когда женщина хотела помочь, и уселась на предложенное мягкое кресло.
— Мисс Рейн… — заговорил мужской поставленный голос и на удивление смутно знакомый.
— Можно просто Анна, — попросила я на автомате.
— Хорошо, Анна. Меня зовут Джеймс Уильям. И сегодня я проведу вашу проверку. Но перед этим я хотел бы обсудить… — откашлялся мужчина и некоторое время просто молчал. Слышались лишь клики мышки и стуки клавиш.
Похоже, просматривает мои личные данные.
— Ваше положение, — наконец закончил он свою мысль.
— Что-то не так?
— Нет-нет. Просто ваши данные из больницы очень… Любопытные.
Любопытные? Не поняла я и ощутила нечто странное, будто я внезапно предстала перед софитами прожекторов и не понимала, что меня оценивают.
— Любопытные?
— Да. Очень любопытные. Что вы ощущаете прямо сейчас?
Чего? Это уже проверка?
— Гм… Не знаю, легкое недоумение?
— А ещё что-нибудь?
— Это уже проверка такая?
— Прошу прощения, доктор Ким, можете позвать мою дочь?
Происходило что-то очень странное. Или это их новомодные проверки?
Женщина ушла и спустя несколько секунд вместе с ней в кабинет зашел другой яркий образ.
— Ну что ещё, оте… — раздался звонкий девичий голос, но быстро осекся, — …ц?
— Кэссиди, садись. Мисс Рейн, могу я попросить вас рассказать о человеке рядом с вами?
— Это что, новый метод такой? Раньше такого не было. Я точно пришла куда надо?
— Мисс Рейн… Анна, прошу.
— Ладно. От неё пахнет сигаретами и мёдом, — сказала я и тут же вновь услышала фырканье. Вот-вот, глупость какая происходит. — А можно я уже получу заветную ноль? Я, знаете ли, должна готовиться к университету.
— Не торопитесь, Анна.
— Да скажи ты ей уже! Даже я ощущаю, что… — вновь раздался девичий голос.
— Кэссиди, помолчи, — но девушку резко перебил её отец. — Вы правы, Анна, что ж, тогда не будем медлить. Доктор Ким, прошу.
— Позвольте?
— Ладно, — с меня сняли кепку и очки. Вместо них надели странный прибор.
— Удобно? — спросила женщина.
— Да, пойдет.
— А теперь расслабьтесь.
Я откинулась на мягкую спинку и тут же ощутила, как разливается тепло в районе висков, а потом волнами растекается по всему телу. В таком состоянии прошла минута, а за ней другая… Как ни странно мне было легко и спокойно. Легко… И комфортно…
— Опишите, что вы видите?
— Это шутка? — спросили у слепого, что видно… Ученые… Мотнула я головой.
— Анна.
— Ничего не вижу.
— Хорошо, а теперь, что вы видите? — вдруг в ушах прозвенел неприятный белый шум.
Да вы издеваетесь, что ли?
— Ничего. Я ничего не вижу.
— А что вы услышали?
— Шум. И только.
— Вы уверены? — я только потом поняла, что слышу его голос в своей голове. Не ушами, а в самом сознании.
— Что… Что это? Что происходит?
— Могу вас поздравить, Анна, вы — псионик.
Эм…
— Простите?! — вмиг застыла я, думая, что ослышалась. Ведь этого… Этого просто не может быть.
— Вы — псионик, — спокойно повторил мужчина.
— Это… Это должна быть ошибка. Ведь две предыдущие тесты…
— Да, я видел те данные, Анна. Но сейчас, это факт. У вас явный потенциал, и вы можете его развить.
— Явный… Такой явный, что я сама это не ощущаю.
— Уверен, вы сами понимаете, о чем я.
— Гм… Нет, не понимаю… А могу я отказаться?
— Почему?
— Потому что, думаю, это просто ошибка. Не хотелось бы тратить время на ошибку.
— Вот как. А вы не думаете, что ошибаетесь вы? Кто знает, вдруг в один прекрасный день вы сможете вновь видеть мир.
— Такое возможно?! — не думая, спросила я, услышав про видение.
— Разуму под силу всё, Анна. Возможно, именно сила разума сможет заменить вам глаза. Я могу вас уверить, что у нас имеются подобные прецеденты.
Разуму под силу всё… Заменить глаза… Возможность снова видеть… Многократно повторялись в уме слова доктора Уильяма. В это хотелось верить. Черт возьми, очень хотелось!
ИК* — идентификационная карта (паспорт гражданина Эдем)
========== 1.3 ==========
2010 год 4 Октября Независимое и свободное государство Эдем
Не успела я привыкнуть к одним изменениям, как нежданно нагрянули ещё одни. И мне волей-неволей хочется спросить: «Вселенная, ты что, ненавидишь меня за что-то?». Или пытаешься поквитаться за все года покоя до сегодняшнего дня? Всё же было хорошо, мы взаимно игнорировали друг друга, не беспокоили лишними проблемами. А теперь что? Подумать только, я — псионик… Вернее, возможный псионик. Не стоит спешить и верить всем попало. И собственно, кто такие псионики?
Псионики, эсперы, медиумы, экстрасенсы, называйте, как хотите — люди с экстрасенсорными способностями — пусть мир и знает об их существовании, для простого обывателя вроде меня, они все равно подобно выдумке, фантастики.
Подумайте сами, многое ведь крутят по ТВ о том, что ученые каждый год открывают что-то там невероятное: стволовые клетки, космическая плесень, нейросеть, искусственный интеллект или ещё какая-нибудь заумная мега сложная вещь, которая ранее была только в фантазиях. И тут же все СМИ пестрят об этом уникальном открытии — настоящем научном прорыве, который в скором времени перевернёт мир с ног на голову. И все сразу такие восторженные и радостные от предвкушения перемен. Но для тебя, простого человека незнакомого со всем этим и далекого от науки в целом, всё это вряд ли будет казаться чем-то настоящим. Вот и я, в свою очередь, не была готова к известию, что этим самым чудо открытием с какой-то стати являюсь я сама. Просто супер…
Звучит как первостатейный бред. И вообще, как злая шутка. Но что, мне остаётся? Принять это, не зная, что это вообще такое, понадеяться, что когда-нибудь прозрею? Каков шанс?
— Я не понимаю.
— Что именно? Разве это не отличные вести, Анна? Отчего такой скепсис? — в голосе ученого слышались нотки удивления. Видимо, он ожидал от меня иной реакции.
— Я просто боюсь, вдруг это роковая ошибка. Может же быть такое. А ложная надежда — это не то, что я хотела бы. Я же ничего такого в себе не ощущаю и никогда не ощущала.
— О, как, — с интересом протянул доктор Уильям. — И что же псионики должны ощущать? На ваш взгляд.
— Я не интересовалась этой темой, доктор Уильям.
— Ну, а всё же? Почему ты настолько уверена в том, что у тебя нет псионического потенциала?
— Гм… Ну, раз псионики — люди у которых экстраординарные способности восприятия, то они вряд ли попадут в аварию, причем на не самой оживленной улице средь бела дня.
— Думаешь, будь у тебя такие способности, ты бы избежала трагического случая?
— Как минимум, знала бы наверняка.
— Может, именно эта авария и последующая травма пробудили в вас потенциал?
— Гм… Такое возможно?
— Стрессовые ситуации и пережитые тяготы могут служить триггерами и привнести изменения во всем организме и психике в частности. Бывают случаи, что после травм, люди меняются до неузнаваемости и открывают в себе ранее невиданные грани.
— И вы хотите это исследовать? Воспроизвести мой случай? Не думаю, что такое понравится вашим студентам, где первое условие — покалечить себя до критического состояния и лишиться зрения.
— Естественно, такого не будет, — уверил меня учёный.
В общем-то, если немного подумать, у меня нет особых причин отказываться. Ничего ведь не потеряю, разве что год жизни, наверное, пока они не убедятся в том, что это была всего лишь ошибка, погрешность.
— Но, ладно, доктор, это я так, просто интересуюсь. И… Что мне теперь делать?
— Значит, вы согласны?
— Конечно, — пожала плечами.
— Подпишитесь здесь, это ваше заявление на поступление.
— Думаю, то, что вы мне даете, написано не на Брайле, доктор, а обычный бумажный лист.
— Кхм-кхм… Это так… Но могу прочесть вслух.
— Нет нужды. Просто шучу. Где подписаться? Просто укажите точное место. Ничего, если подпись будет немного кривоватой, да?
Пальцами одной руки ощупала место подписи на бумаге и поставила свой корявый почерк.
— Конечно, — любезно ответил доктор. — Хорошо. Сейчас вас отвезут в ПсиИнститут, там есть интернат и всё нужное. Как только прибудете туда, с вами свяжется куратор первокурсников и объяснит, как будет проходить ваше обучение и проживание в кампусе.
— Я могу поинтересоваться, а что будет, если выяснится совершенно обратное вашим ожиданиям?
— А что касается ожиданий: поживем — увидим.
Блеск… Что это за обнадеживающий ответ, — слегка мотнула я головой, не получив подробности.
— Тогда, на этом всё? Я уже могу идти учиться в ПсиИнститут?
— Остался один нюанс, — раздалось несколько постукиваний по клавишам и звуки некоего аппарата. — Вот, возьмите, по прибытии вам выдадут новую карточку псионика-студента в обмен на старую.
— Спасибо.
— Подожди. Отец, можно я пойду с ней? Покажу там всё, введу в курс дел. Мы же в одном кампусе будем, а может и… соседями, кто знает.
Последнее она произнесла с особым акцентом.
— Если мисс Рейн не против.
— Почему бы и нет. Ты там учишься, мисс Уильям?
— Ага. Кстати, можешь звать меня просто Кэс.
— Тогда, веди, Кэс.
— Кэссиди, не думай, что я забыл о жалобах профессоров. Но поговорим об этом позже, — остался позади голос доктора Уильяма, когда мы покидали его кабинет.
Дочь профессора… Занятно.
— Так… Для начала надо будет взять твою новую карточку. Кстати, там нужно будет новое фото, открепление от прежнего места жительства и… Ну, это уже там разберемся.
— Я думала, что будем учиться здесь.
— Неа. Здесь обычный университет информационных технологий. Настоящий Институт, он же Псионикум в народе, хотя это совершенно разные организации, расположен в маленьком полуострове на окраине города. Государство раскошелилось, строя то место, вот увидишь.
— Да… Увижу, Кэс. Я всё прекрасно увижу.
— А? Ой, прости. А ты… и вправду, ну… слепая?
— А что, очки и трость уже не признак?
— Прости-прости, поняла. Просто не представляю, каково это.
— Не так уж и страшно, в самом деле. По началу — конечно, а потом привыкаешь жить в этой тьме.
— Зато у тебя есть клёвая трость.
— А то! Самой нравится.
С моей новой яркой знакомой мы встретились с миссис Кимберли у регистрационной. Едва услышав сенсационные вести из моих уст, воспитательница была обескуражена больше меня. Она не знала, что и сказать. Её образ весь замерцал, соответствуя её состоянию.
Любопытно. Кажется, то, что я «вижу», и есть моя экстрасенсорика, да? И именно это имел в виду доктор Уильям. Если это так, то как-то не впечатляет. Вообще не впечатляет. Я бы лучше научилась гм… видеть будущее, читать мысли, например. Хотя нет, читать стрёмные мысли что-то мне совсем не улыбается. Лучше телекинез, во! Сидела бы на диване, а тут к тебе сами приплывают по воздуху чашка кофе и вкусняшки — это было бы идеально, просто рай для лентяя, как я.
— Я сама в шоке, миссис Кимберли. Но ради стипендии… Кхм-кхм, я хотела сказать, ради возможности развить свой потенциал разума и ради науки, — подчеркнула я последнее слово, — я согласилась.
— Это… Это прекрасные новости, Анна! — воскликнула женщина и на радостях заключила меня в крепкие объятия.
Что-что, а моя жизнь в последние дни превратилась в какую-то череду объятий: сначала с машиной, потом со смертью и болью, потом с тьмой, с доктором Шарри, и вот с миссис Кимберли. И как полагается после объятий закономерно настает пора расставаний.
— Вы так радуетесь, что я больше не буду доставлять вам проблем?
— Конечно, нет! А-а… Поняла. Иногда твой сарказм трудно уловить.
— Может, это был не сарказм?
— Ну, хватит.
— Да, простите… Значит, пора прощаться?
— Береги себя, Анна.
— Вы тоже. И спасибо, что заботились обо мне.
— Это моя работа, — скромно, но с достоинством ответила миссис Кимберли.
— Работу можно выполнять как угодно.
— Вы сейчас куда? — она пропустила мой комментарий сквозь уши.
— В кампус, — ответила за меня моя спутница и представилась. — Кэссиди Уильям.
— Кимберли Мариан, а вы… Тоже?
— Ага. Я тоже, — просто ответила моя знакомая.
— Ясно… Ну, ещё раз удачи, Анна. Уверена, мы все будем гордиться тобой. И не забывай нас.
С этими словами моя прошлая жизнь захлопнула передо мной дверью и ушла, оставив запах лаванды. По приюту я точно не буду скучать. Может быть, только по ней. И я искренне желаю вам всего хорошего, миссис Кимберли.
— Какая приятная женщина.
— Да… Ты права, Кэс.
Ты права.
— Ну, пойдем?
На улице нас уже поджидала служебная машина института. Весь путь до кампуса занял около часа. Нашим водителем был тот ещё неразговорчивый тип. Он мигом уехал обратно, высадив нас возле входа в главное здание, при этом за весь путь не проронил ни звука. Ладно.
Как и говорила Кэссиди, кампус располагался в самом океане и соединялся с сушей через, скажем так, небольшой мост. На выходе из машины я сразу ощутила на лице бриз океана, соленый вкус во рту, услышала шум волн издали и брызги фонтана где-то рядом. Довольно гармоничное место, скажу я вам. Наверняка не зря оно выбрано для обучения псиоников.
— Пришли! — огласила очевидное Кэссиди, явно указывая вдаль. — Мы прошли через огромную арку, ты бы видела эту эпичную гравировку на нем: «РАЗУМ ПРЕВЫШЕ МАТЕРИИ» и символ в виде треугольника с глазом внутри. Эм… Что-то у тебя мало вещей, Анна.
— Всё своё — ношу с собой.
— Ну, зато на стипендии закупишься чем-нибудь. Мажорить, конечно, не получится, но жить можно. А если будешь показывать хорошие результаты, добавят прибавку.
— Результаты чего?
— В институте действует рейтинговая система. Войдешь в ТОП 3, будут начислять всякие награды.
— В ТОП 3?
— Там объяснят. Если вкратце, каждый день ставятся определенные оценки. А в конце недели на главном экране оглашаются имена студентов, набравших хорошие рейтинги. Честно, то оно редко сходится с настоящим уровнем пси сил. Наверное, работает просто как мотивация.
— Занятно. А если окажешься на дне списка?
— Накидывают штрафы, дают дополнительные занятия, всячески порицают, а также ябедничают родителям.
— Мило. Но от одного пункта я уже освободилась. Им некому будет ябедничать на меня.
— Тогда будут порицать с удвоенной силой.
— Боже мой, только не это.
— Вот-вот, бойся.
Спереди раздались приближающиеся шаги. Как и у Кэссиди, у человека образ светился ярким светом, но как-то обрывисто. Затем раздался уставший мужской голос, судя по которому можно было дать ему лет тридцать-тридцать пять:
— Мисс Рейн, мисс Уильям, меня зовут Карл Зенер, я куратор первокурсников, ваш куратор. Мне уже сообщили о вас. Пройдемте за мной.