— А что если отправить Рудольфа в ее сон? Чтобы он там с тетей Элой поговорил, да сам за ручку и вывел.
— Это как? — удивилась Куртинья.
Я почувствовала себя отмщенной. Ну да, не знала я, что в каждом ковене свои тараканы. Зато курс по экспериментальной магии сдала на отлично. А там у нас как раз была тема про перемещение объекта в чужой сон. Правда, практику мы проходили на кошке и мышке. Мышка при этом сдохла. Зато кошка проснулась довольная.
Куртинья с Макарием дружно посмотрели на Рудольфа. Тот, побив рекорды бледности за сегодняшний день, мужественно кивнул.
- Я согласен.
— Вот что сила любви делает, — смахнув слезу, произнес кот. — Настоящий безу… герой. Молодец, потомки тебя не забудут. Какой у нас нынче гонорар за научные статьи? — спросил он Куртинью. Та покрутила пальцем у виска, встала и пошла вынимать пирожки из печи.
Кухня наполнилась сногсшибательным ароматом. При виде блюда с румяной выпечкой у меня слюнки потекли. Засвистел чайник, добавив аромата смородины и лесных ягод, и вот уже перед каждым из нас оказалась кружка с чаем, и не было никаких сил отказаться от соблазна.
Пирожки оказались с клюквой. Алая начинка напоминала кровь. Но вкус перебил неприятные ассоциации.
Ладно, мелькнула мысль на задворках сознания, если что, у меня есть антидот.
18
Опомнилась я уже дома, вместе с Рудольфом, Макарием и Куртиньей. Как я дала ей доступ в жилище, из головы выветрилось — все-таки пирожки оказались с подвохом. Но больше ничего странного я не заметила, и решила пока успокоиться.
— Мда, — вынесла вердикт ведьма, оглядев тетю Элу. — Все как я и предполагала. Эх, милочка, зря ты меня не послушалась, — обратилась она к спящей. — Ну да ладно, надеюсь, поправим дело. Анфиса, ты готова?
Я обнаружила, что держу в руках конспект. Как его нашла, в памяти тоже не сохранилось. А ведь я совсем не помнила, где он лежал.
Пробежалась глазами по тексту: порядок действий, формула приложения сил, особые моменты и комментарии — все сложилось в единую схему. Мысли были ясными и четкими, словно кто-то подсвечивал их, делая акценты в нужных местах. Удивительное ощущение, какого я прежде я за собой не замечала.
— Готова, — кивнула я.
— Тогда вперед.
И я начала действовать.
Усадив Рудольфа в кресло, велела закрыть глаза и расслабиться. Наложила на него сеть заклинаний, фиксируя места воздействия сил, и начала погружать его в сон.
Вскоре дыхание его стало ровным и размеренным — Рудольф уснул.
Теперь наступало самое главное — переплести его сновидение со сном тети Элы. А потом аккуратно переместить его внутрь. Так, чтобы сознание не почувствовало подмены и не заставило проснуться.
Для этого надо было точно такую же сеть накинуть на тетю Элу.
Сделать это оказалось непросто — в голове ее царил полный хаос. Кусок вернувшихся воспоминаний перемешал мысли и всякое ощущение времени. Надо было как-то привести все это в состояние стабильности. Подобного нам в академии не преподавали, пришлось импровизировать и надеяться, что безумная воронка чужого разума не утянет меня на дно.
А еще было бы неплохо отыскать ключик к утраченным воспоминаниям.
Хлебнув зелья удачи, я принялась плести первое заклинание. Затем второе. Когда вся сеть оказалась построена, вошла в точку пересечения сил… и пропала.
Когда тебя несет неведомая сила, и ты не можешь ей противостоять, единственное, что остается — это наслаждаться полетом. Что я и сделала. Мимо проносились обрывки воспоминаний, похожие на клочки тумана. Разглядеть что-либо было невозможно.
Завидев самое крупное, я попыталась ухватиться за него, чтобы хоть как-то зафиксироваться — и меня тут же затянуло внутрь…
На полу в маленькой комнате сидела девочка и читала. Книга была старая и явно не детская — темный переплет, пожелтевшие страницы. Огромная, она то и дело норовила сползти с колен. Рядом лежали забытые игрушки: плюшевый заяц, медведь с потертым носом и кукла с пуговицей вместо глаза.
— Мам, пап, смотрите, — девочка оглянулась, и я поняла, что вижу себя. Только волосы не рыжие, а светлые. — Тут написано, как старое сделать новым. Можно я нашу Мурыську сделаю молодой?
— Увы, доченька, — рядом появилась незнакомая мне женщина. — Это заклинание для животных не подходит.
— Мы для нее зелье сварим, — рядом с женщиной появился мужчина. — Ну-ка, Эли, где твой котелок?
— Ой, пап, правда? — девочка вскочила, едва не выронив книгу. — Я сейчас, я быстро, — она бросилась к шкафу…
Белый туман мгновенно затянул комнату, и меня снова вышвырнуло в пустоту.
Так вот какой была тетя Эла в детстве — похожей на меня. Вот только с родителями ей, похоже, повезло больше. В ее возрасте мне книжек не доверяли. И зелья варить не брали. И не поощряли подобного совсем. Разве что мама, беря с собой в лес, рассказывала о травах и кореньях, о том, что можно из них варить. Сама она занималась магией редко, украдкой. А отец и вовсе слышать ни о чем подобном не хотел. Почему же я ничего не слышала о тете Эле?
Следующий обрывок забросил меня во внутренний двор академии. Мой академии, запруженной адептами. И я увидела себя — немного испуганную и счастливую — рыжие волосы вразлет, новенькая мантия. День зачисления. По периметру толпятся родители. Надо же, а ведь в тот день со мною никого не было — я приехала в академию одна. И даже не думала, что и за мной кто-то наблюдает из толпы с вниманием и любовью — от воспоминания веяло теплотой.
Неужели тетя Эла за мной присматривала?
Еще одно воспоминание пронеслось мимо, и я в последний момент успела его поймать.
Снова комната, точнее, дверь, в нее ведущая. Внутри полумрак, разгоняемый огоньками свечей. Девочка стояла у двери, прислушиваясь. От тревоги и безнадежности, идущей из темноты, сводило скулы. Руки сжимали флакон с темной жидкостью.
— Элика, входи, не прячься, — послышался изнутри слабый мужской голос.
Помедлив, девочка отворила дверь и тихонько вошла.
В кровати, накрытый одеялом лежал отец. От прежнего, пышущего жизнью человека почти ничего не осталось. Рядом сидела мать — под глазами залегли тени, в глазах плескалась боль предстоящей утраты.
— Доченька, я давно хотел тебе сказать, — голос мужчины дрогнул, — у тебя есть сестра. Она живет в другом городе, у нее другая мама. Возможно, когда-нибудь ты захочешь с ней встретиться. Но будь осторожна… ее семья не владеет магией и вряд ли тебе обрадуется. Не обращай на них внимания… просто убедись, что … с твоей сестрой все хорошо, — последние слова напоминали шелест упавшего листа.
— Папочка, а я тебе зелье сварила, — девочка протянула ему склянку.
Тонкие пальцы, вздрогнув, оторвались от одеяла и снова упали. По комнате пронесся тихий, долгий, ускользающий вздох…
Когда туман снова сгустился, я наконец перевела дух — воспоминание отозвалось болью.
И поняла, что пора браться за главное — звать Рудольфа. А то сил не останется совсем.
Мысленно дотронулась до магической сети и потянула ее на себя.
Нехотя, по чуть-чуть, она поддалась, и я позвала:
— Рудольф, иди на мой голос. Иди к Гертруде, она здесь.
— Где я? — раздалось рядом.
Ух ты, сработало.
Вид у Рудольфа сонный. Это хорошо.
— Мы во сне тети Элы.
— Моей Гертруды?
— Да. Теперь тебе надо ее разбудить.
— Хорошо. А как?
И тут я поняла, что понятия не имею, как это сделать.
— Тебе видней, — произнесла единственное, что пришло в голову.
Рудольф кивнул.
— Ладно. Тогда я пойду туда, — он указал на золотистую дорожку, которой еще мгновение назад не было. Начинаясь у наших ног, она терялась в тумане.
Стараясь не отставать, я устремилась следом.
Шагал Рудольф быстро, мне пришлось почти бежать.
Когда пришла уверенность, что путь бесконечен, тропа вывела нас на поляну. Зеленая травка, птички, цветочки — и только здоровенный булыжник посередине этого благолепия выпадал из образа. На нем сидела тетя Эла. Точнее, Элика, потому что на тетю она не тянула совсем, юная, светлая, хрупкая. Ах, да, я же видела ее глазами Рудольфа.
— Гертруда, — он бросился к ней. — Любимая, пойдем домой.
— Я и так дома, — Элика подняла взгляд. — Ты хочешь меня отсюда забрать? Зачем?
— Чтобы ты проснулась.
— Зачем?
— Если ты не проснешься, то умрешь. А ты должна жить.
— Зачем?
— Затем, что мы собирались пожениться, уехать, купить дом, детей завести…
— Зачем?
— Затем, что мы любим друг друга.
— Тогда оставайся со мной, здесь.
— Не получится, — вмешалась в разговор я, видя, что Рудольф готов согласиться.
— Анфиса, — взгляд Элики скользнул по моему лицу. Спокойный и совершенно равнодушный. — Зачем ты здесь?
— Тебя спасаю, тетя Эла.
— Я не тетя Эла. И я не просила меня спасать. Ведьмы такие докучливые. До всего-то вам есть дело.
— Не вам, а нам. Ты тоже не проходила мимо, когда стоило приглядеть. Так ведь?
Тетя Эла отвернулась.
— Я не помню.
— Я тебе покажу.
Я развернула перед ней увиденную картинку-воспоминание, ту, что с академией.
— Что это? Твоя учеба?
Я поняла, что разрозненные кусочки мало что ей дадут. Не беда, вернемся — расскажу, что знаю. Вот только как вернуться, если она и слышать об этом не хочет.
И тут я почувствовала, как сквозь сеть моих заклинаний ломится кто-то еще. Грубо, как медведь в малинник.
— Элика, деточка, ну что ты в самом деле! — раздался возмущенный голос Куртиньи — Давай-ка, живенько, собирайся и на выход. Чего ты как маленькая?
Мертвое спокойствие тети Элы мгновенно сменилось злостью.
— Ты! — она вскочила, тыча в нее пальцем. — Ты! Ты мою силу забрала, ведьма!
— Да, — с достоинством ответила Куртинья. — Забрала. Чтобы тебе, дурочке, хоть что-то осталось, когда объявишься. На, возвращаю.
Что произошло дальше, я не поняла — что-то полыхнуло, и я провалилась в забытье.
Последнее, что помню, это попытка удержать магические нити, связывающие меня, Рудольфа и тетю Элу…
19
Комната кружилась
— Проснулась! — радостно воскликнул Макарий, раздвигая шторы. В окно ворвался солнечный свет, заставляя жмуриться. — Радость ты наша! Наконец-то! Пирожочков хочешь?
Пирожки-Куртинья… Произошедшее вспыхнуло в сознании ярче солнца.
— Что с тетей Элой? И как Рудольф? Живы?
— Живы, живы, не волнуйся, — мягкая лапа похлопала меня по руке. — Ты молодец, справилась, — в голосе фамильяра звучала гордость.
— А Куртинья?
Кот хихикнул.
— Анфиса, ты проспала все самое интересное. Тут такое было!.. Подожди, ты наверное голодная? Давай покушать принесу?
— Макарий, — простонала я, — не мучай, рассказывай, — я похлопала по одеялу, и кот с довольным видом залез на кровать. Прислонился теплым боком и начал рассказ.
Как оказалось, тетю Элу с Рудольфом я все-таки умудрилась вернуть, после чего отключилась. Куртинья выбралась сама.
Потом эти трое устроили такой шум, что Стелла, Мирабель и Хенна спешно покинули город. Папаша Рудольфа отказался и дальше их прикрывать — у сына оказалась на руках масса козырей. Да таких весомых, что и невеста будущая сразу понравилась, и вступление в наследство произошло. И о помолвке объявили. Чего только не сделаешь, когда есть риск должность потерять.
А во главе городского ковена встала новая ведьма. Сильная, опытная и мудрая. Может все-таки пирожка?
Я рассмеялась. И поняла, что чувствую себя намного лучше.
— Значит Куртинья добилась своего.
— Так она всегда своего добивается, — пожал плечами кот.
— А вот и нет. Меня же замуж не выдала.
Макарий многозначительно улыбнулся.
— Я бы на твоем месте с выводами не спешил.
Из окна послышался шум подъезжающей кареты. Затем раздались голоса. В дверь постучали.
— Жених? — произнесла я.
— Он самый, — кивнул кот. И тут же утешил: — Не твой. Это Элика с Рудольфом с примерки вернулись. К свадьбе все готово, ждали, когда ты очнешься. Магическое истощение — штука неприятная, но обратимая.
Кот спрыгнул с кровати и отправился открывать, оставив меня наедине с вновь нахлынувшей тревогой — удалось ли вернуть способности тете Эле?
Долго гадать не пришлось — на лестнице послышались торопливые шаги, и в комнату забежала тетя Эла.
Первое, что я заметила — она стала выглядеть немного старше. Или это новая одежда так ее изменила?
Рассмотреть себя повнимательней она не дала — тут же оказалась рядом и заключила в объятья.
— Анфиса, с возвращением! Мы так тебя ждали!
— Зачем? — вырвалось у меня. Лучше бы язык прикусила.
— Затем, что близким людям лучше быть вместе. Я поняла это там, на поляне, где вы с Рудольфом меня нашли. Нам очень тебя не хватало. Но я знала, что ты вернешься.
И тут до меня дошло. Словно холодной водой обдало.
— Ты отдала мне свою силу.
Тетя Эла покачала головой.
— Хотела, но Куртинья не позволила. А пока мы с ней ругались, Макарий сам тебе помог. Хороший у тебя фамильяр, добрый. И сильный. Нам только чуть-чуть дополнить осталось — и ты на поправку пошла.
Тетя Эла присела на краешек кровати, и я на миг ощутила себя ребенком.
— Ты вспомнила? — спросила я с замиранием сердца. — Как мы с мамой у тебя гостили.
— Не знаю. Иногда чувствую что-то знакомое. Вот как сейчас — кажется, что вот так я когда-то здесь сидела, и ты маленькая, но… больше ничего не помню. А сегодня, представляешь, — она улыбнулась, — вспомнила, что у меня в подполе варенье. Вот прямо увидела банку — малиновое. Спустилась — а там не варенье, а капуста квашеная. Вот что это было?
Мы обе рассмеялись, и это было так здорово.
Пришедшая мысль немного подпортила настроение.
— Наверное нам с котом пора подыскивать себе жилье.
— Зачем? — удивилась тетя Эла. — У вас же есть этот дом.
— Это твой дом, — сказав это, я почувствовала, как жалко его покидать.
— Уже нет. Дом считает тебя своей хозяйкой. И я даже вспомнила почему — когда я его покупала, то хотела, чтобы вы с мамой тоже сюда переехали. И когда я… в общем, когда я потеряла силу, ты стала законной наследницей.
— Но я…
— Не переживай, дарственная оформлена. Я рада, что дом теперь твой.
— Но как же ты? Как же вы с Рудольфом?
— О, дорогая, об этом точно не стоит беспокоиться. После свадьбы мы уедем в его имение на западе королевства. И вряд ли вернемся — там куча дел: замок, несколько деревень, земли, — за всем надо приглядывать. Нам будет не до дома.
— А как же твой магический дар? — рискнула спросить я. Прислушавшись к ней, я уловила огонек ее способностей. Но он был слабым.
Тетя Эла пожала плечами.
— Куртинья говорит, что со временем должен восстановиться, — она замолкла и прислушалась. — Можешь сама у нее спросить, кажется, это она.
Тут я и сама услышала стук колес.
Спустя пару мгновений в комнату ворвалась Куртинья, деятельная как никогда.
— Очнулась? Чудненько, — она окинула меня взглядом. — Давай, собирайся, одевайся, будем тебя в порядок приводить. Негоже встречать жениха в таком затрапезном виде.