— Если затащит в замок, то без боя мы оттуда очень долго не уйдём, — шёпотом просветила Олега Мэй, — Но наверняка разбогатеем. Таркские владетели, в отличие от винорских жмотов, к музыкантам всегда щедры.
Договаривала она, когда они оба уже спрыгивали на землю через задний борт фургона.
— А вот и ещё таланты, — прокомментировал их появление молодой аристократ.
Трое сопровождавших его воинов — серьёзные дядьки — взяли их маленькую компанию под контроль, разъехавшись чуть в стороны друг от друга. Но угрожающих действий не производили.
Внутренне Олег чертыхнулся — вот каким таким образом слухи разлетаются? Не успели дать несколько концертов, а уже поди во всех замках округи про них прослышали. Свою ошибку он понял быстро — в постоялом дворе, где они сегодня останавливались, сначала надо было помыться в бане, пообедать, а потом уже давать своё короткое представление. А не наоборот. Кто-то из благодарных слушателей, пока Олег со своими товарищами приводили себя в порядок, успел оповестить вот этого обаятельного юношу.
— Рады видеть столь блистательного господина, — поклонилась Мэй.
Олег тоже изобразил учтивый поклон, но говорить ничего не стал, посчитав, что Мышь поприветствовала от лица их обоих.
— Да, это вы и есть, те самые, — удовлетворённо кивнул аристократ.
«Нет, это не мы» — хотелось сейчас сказать будущему императору. Его мозг сейчас усиленно работал над тем, как им избежать явно наметившейся поездки в замок, не устраивая при этом побоище. Первое, что пришло ему на ум, это постараться пока по-максимуму протянуть сейчас время, и он двумя естественными жестами отсигнализировал свою мысль лейтенанту ниндзей.
Лис его знаки заметил — применение рассеянного зрения в подобных ситуациях и отличная натренированность делали такую внимательность офицеров ниндзей обыденностью — и понял его мгновенно. А тянуть время Лис умел.
— Простите нас, господин, но, мне кажется, вы ошибаетесь, — в голосе лейтенанта слышались исключительно заискивающие нотки, — Мы едем в Плавий, и вряд ли мы те, кого вы ждали.
— Как же не те? Вы и есть! Я виконт Луин ри, Штокон приглашаю вас в замок моего отца. Вы будете накормлены, устроены на ночлег и сможете очень хорошо заработать.
— А вы не расскажете, что за срочная нужда возникла в таких скромных музыкантах, как мы? — поинтересовался Лис, — И мы бы хотели сделать небольшой привал. Немного привести себя в порядок, ну и…, — он выразительно посмотрел на Мэй, а потом на кустики.
— О, конечно, друзья, я вас не тороплю, — юноша был очень приветлив и дал знак своим сопровождающим дружинникам спешиться, — Мы даже не прочь составить вам компанию, — засмеялся он, — Не бойтесь, не сильно объедим. И, разумеется, оплатим. Надеюсь ещё и послушать, если вы окажете нам, — он посмотрел на своих дружинников, — любезность и что-нибудь исполните.
Луин оказался весёлым и общительным парнем. Олег не помнил, есть ли его отец в списках Гортензии, как будущий имперский граф или нет. Жаль, если он отсутствует в этом перечне. А впрочем, и Чеку с Гортензией, как будущим королю и королеве Тарка, такой будущий вассал сгодится.
Ещё не дожарился шашлык — а Олег решил побаловать весёлую компанию кулинарной новинкой — а трио музыкантов уже было в курсе красоты графского вассала вдовой баронессы Матины Пенков, двадцатисемилетней богини, к которой воспылал безумной страстью юный виконт.
Отец Луина к возникшему увлечению сына относился с насмешкой, но вполне доброжелательно, и был не против приглашать баронессу в свой замок почаще, чтобы дать своему молодому наследнику шанс добиться взаимности. Вот только баронесса, кроме обязательных — раз в пол-года — предъявлений своей дружины сюзерену, остальных посещений графского замка избегала.
Но у Матины Пенков, как выяснил настойчивый Луин, было уязвимое место — она очень любила музыку, а как раз с этим-то её хобби дела в их местах обстояли неважно.
Как мифический джентльмен в поисках червонца, так и юный виконт последние две декады — с тех пор, как его голову осенила эта гениальная идея — рыскал по округе в поисках музыкальных талантов. До сих пор его поиски были безуспешны, пока один из графских управляющих, желающий выслужиться перед наследником, не примчался сегодня в замок с выпученными глазами и рассказом о невиданно прекрасных исполнителях. Виконт собрался мигом, и вот, он тут, и уже пробует шашлык.
— Ого, как вкусно, — выразил он общее со своими дружинниками мнение, — Просто слов нет. Надо будет, как приедем в замок, к вам нашего повара прислать. Научите?
— Зачем в замке, господин? — ответил Олег, — У вас же есть с собой вощёнка со стилом, — он кивнул на сумку характерного вида, висевшую на лошади одного из дружинников, в таких обычно и возили писчие принадлежности, — Мы сейчас продиктуем рецепт. А насчёт поездки в замок…извините, господин, можно откровенно? Я не думаю, что баронесса сразу же примет приглашение. Она ведь не знает, что за музыкантов вы нашли. Может это победители местного конкурса художественной самодеятельности. Если вы позволите мне вам кое-что предложить, то, я уверен, что с вашей прекрасной баронессой всё устроится в лучшем виде. А вы, к тому же, можете даже прославиться в веках и стать примером для подражания.
Ну какой молодой человек не желает прославиться? Да ещё и получить при этом ответное чувство от объекта своего воздыхания? Конечно, виконт стал весь внимание.
Идея, как избежать посещения замка, где им светило задержаться надолго, возникла у Олега внезапно. Необходимо только было поделиться с этим миром ещё одной наработкой из мира прежнего. Жаль только, что это было не совсем тем, чем можно было бы гордиться, и в обычных обстоятельствах подобных новшеств Олег старался избегать.
Он помнил из истории, что северо-американские народы, когда-то не менее многочисленные, чем европейские, были переселенцами истреблены не только с помощью стравливания одних племён с другими — как правило более слабые объявлялись хорошими, а более сильные исчадиями ада, а потом наоборот — не только платой индейцам деньги за скальпы индейцев, как за шкурки животных, но и привнесением в жизнь индейцев того, против чего у коренного населения Америки не было иммунитета. От кори и виски индейцев умерло больше, чем от навязанных им междоусобиц.
Помня это, попаданец всегда старался ограничивать себя в прогрессорстве. И что-то привносил в этот мир, только если сам был убеждён, что какого-то особенного вреда от этого не будет — так производство кальвадоса он наладил зная, что спиртное здесь пьют все с самого раннего детства — или вред будет значительно меньший, чем польза.
Исполнение под фанеру конечно зло, но не такое уж и большое, которое, к тому же, теряется на фоне того толчка развития музыкального искусства, которое дал Олег. А фанера? На Земле это как раз в средние века и придумали. Да и другого варианта, как ещё уклониться от приглашения, в голову не приходило.
— Вечером, когда стихнут звуки дня, слышимость будет хорошая, — объяснял зажегшемуся идеей Луину лукавый и коварный попаданец, — Мы подъедем на фургоне почти к самому рву, шагов на двадцать. Вы выйдете вперёд, а мы встанем чуть позади. Я буду прямо за вами, так что различить, что это я пою, а не вы, будет невозможно. Замок вашей избранницы небольшой, как вы говорите, так что она будет отлично всё слышать. И придёт в восторг, я вас уверяю. Да вы и сами сейчас в этом убедитесь, когда мы с вами немного порепетируем, чтобы вы могли тоже напевать.
— А ты молодец, Лег! — похвалил его обнадёженный виконт, — Вот только, что потом? Вы уедете, а вдруг прекрасная Матина захочет ещё раз послушать? Да и как-то тут всё же обман получается, — засомневался он.
Несмотря на его прозвучавшие сомнения, Олег понял, что наживку Луин ри, Штокон заглотил глубоко — не сорвётся, а вопросы свои задал только с той целью, чтобы вот этот вот умный и хитрый комедиант Лег, подсказал ему и дальнейшие действия и помог успокоить свою совесть. Олег был не прочь оказать помощь в этом такому хорошему человеку.
— Ну, какой обман, благородный господин, — с укоризной посмотрел он на него, — Разве может быть обманом то, что вы делаете ради своей любимой и во имя любви? Она ведь получит наслаждение музыкой, о чём всё время мечтает, и сможет оценить вашей души прекрасные порывы. А потом, вы ведь всегда можете временно простыть. Когда же благородная госпожа полюбит вас — а, я уверен, вас невозможно не полюбить — вы ей всё расскажете, и вместе посмеётесь.
Всё. Готов. Олег облегчённо перевёл дух — поездка в графский замок отменяется.
— Так что мы будем петь? — недолго поразмыслив, спросил виконт у Лиса, полагая того главным в музыкальном руководстве..
Казалось, он при этом хотел потереть руки. Но, то ли воспитание помешало, то ли тут такой жест вообще не принят — как ни странно, но в Сольте и Нимее Олег несколько раз такой, чисто русский, как он раньше думал, жест несколько раз наблюдал.
— Не только петь, благородный господин, — поклонился вперёд, сидя на земле с шампуром в руке лейтенант, — Но и в перерывах между вашим вокалом, наше трио будет играть, чтобы ваша дама сердца могла воспринимать все песни. А песни будут и шутливые, и романтические, и про любовь.
Чтобы Лис лучше понимал, какую песню надо предложить виконту, Олег брал несколько аккордов на гитаре, после которых лейтенант легко подхватывал тему.
— Начать, господин, лучше с песен про вашу любимую, — предложил он.
— А что, такие есть? — выпучил глаза от изумления Луин.
— Конечно, — Лис незаметно подмигнул Олегу, но улыбку сдержал, — Вот, к примеру, одна так и называется «Матина Пенков».
Олег взял первый аккорд «Санта-Лючия». Пусть он и не Робертино Лоретти, но такую песню любой обладающий слухом испортить не может в принципе. К тому же, русский перевод этой прекрасной песни Олег знал, перевести на местный, он давно перевёл, с Лисом и Мэй отрепетировал её ещё в Виноре, осталось только вместо Санта Лючия петь Матина Пенков. Впрочем, море он на озеро заменил, а то не понятно, знает ли красотка вообще о существовании морей, может она дремучая? Это она в глазах влюблённого джигита и, возможно, вот этих его троих возрастных кунаков идеальна, а в реальности всё несколько хуже.
Перестать обращать внимание на реакцию местного населения при исполнении им песен он себе обещал, но сдержать обещание не смог пока. Как он теперь понимал всех своих коллег от Нерона до Стаса Михайлова. Популярность — это наркотик. Лишь бы не пристраститься.
— Давай ещё, прошу тебя, — виконт, не гнушаясь, обнимал простолюдина Лега и, обращаясь к Лису, умолял сделать очередной репетиционный прогон.
— Не забывайте, господин, нам скоро надо будет уже выдвигаться, — приводил Луина в чувство лейтенант, — А нужно и другие песни хоть немного разучить. Да, и вы же должны их одобрить, — разбудил он в нём чувство ответственности.
— Да, да, — закивал юноша, — Конечно. Давайте следующую репетировать.
Но прежде, чем приступить к следующему номеру, Лис настоял, чтобы отмерли трое защитников виконта и начали исполнять свои обязанности. Сделал это он также по знаку регента, увидевшего магическим зрением, что на полянку в сотне шагов от тракта, где они расположились, примеривается свернуть довольно внушительный обоз.
— Всё, господин виконт, — доложил старший троицы, — объяснили, отогнали. Они поехали дальше.
Судя по скорости, с которой было выполнено распоряжение виконта, дружинники боялись пропустить даже малую толику репетиционного процесса.
Следом были продемонстрированы переделанная под сегодняшнюю потребность песня из фильма «Собака на сене» имевшая огромную популярность в Пскове — только и в ней, вместо «Венец творенья дивная Диана», Олег пропел«…дивная Матина» — песня из Бременских музыкантов «Луч солнца золотого…» и русская народная «Живёт моя отрада в высоком терему, а в терем тот высокий нет хода никому», особо тронувшая отвергаемого виконта. На этом Олег посчитал нужным закончить, о чём и сигнализировал Лису.
— Будут ещё наши музыкальные композиции без пения, — пояснил он виконту, — Этого хватит. Иначе баронесса вся уйдёт мыслями в музыку и забудет про вас.
К счастью, уговаривать долго Луина ри, Штокона не пришлось, тот уже перешёл в стадию предвкушения того, как он будет распевать пред очами любимой.
К замку Пенков они прибыли за склянку-полторы до наступления темноты — ехать оказалось совсем недалеко — но замковые ворота были уже закрыты, а мост поднят.
— Господин виконт, — сказал с башни узнавший юношу баронский дружинник, судя по уверенному виду и приличному доспеху — знаков различия не было видно, капитан баронской дружины, — Госпожа никого не принимает.
— А я не в гости, Огрой, — весело сказал Луин, — Я с подарком.
Лис подогнал фургон шагов на десять ко рву перед поднятым мостом. Оказалось слишком близко, но поправлять уже было поздно — виконт соскочил с коня и принял гордый напыщенный вид. Пришлось поторопиться и музыкальному трио — Олег, как было уговорено, сел на стул со своей гитарой позади влюблённого джигита, Мэй села слева, Лис встал справа.
К тому, что во время концерта придётся нюхать смрадную вонь из рва и от разлагающегося трупа на колу перед воротами — раба, судя по ошейнику на гниющей шее — Олег не готовился, но за время своего пребывания в этом мире, он уже достаточно закалился, чтобы даже не морщиться. Впрочем, нельзя сказать, что это ему давалось без всяких усилий.
Начали они, как и уговаривались с музыкальной композиции, главную партию в которой играла Мэй. Когда она, под аккомпанемент Олеговой гитары и Лисового бубна с колокольчиками, закончила исполнение Одинокого пастуха, то Олег чуть не стукнул себя по лбу от злости за свою непредусмотрительность. Ладно бы, что уже все обитатели замка, включая забывших обо всякой субординации, обнаглевших и потерявших страх слуг, высыпали на стены во главе со своей хозяйкой — вон она стоит даже толком не расчёсанная на надвратной башне — но и влюблённый юноша, похоже, вот-вот сменит объект своего обожания.
Идея, что клин клином вышибают, а искусство искусством, пришла Олегу своевременно. Он заиграл первые аккорды подготовленной для начала их совместного концерта песни и несколько раз начинал вполголоса запевать: «Живёт моя отрада…, живёт моя отрада…., живёт моя отрада…, ну же, виконт!»
Звуки гитары и знакомые слова привели юношу в чувство, и хоть он всё же несколько раз порывался повернуться в сторону Мэй, но втянулся в процесс исполнения. И у него стало получаться, кажется, ничуть не хуже, чем у каких-нибудь Стрелок или Блестящих. Правда, проверить, насколько правильно он открывал рот, Олег сидя сзади не мог.
— С твоим соло заканчиваем, — успел негромко сказать в перерыве между первой и второй песней Олег бывшей воровке, пока виконт наслаждался криками восторга со стен и башни замка, — А то всё окажется намного хуже, чем могло бы, если бы мы даже на замок согласились.
— Не ревнуй, Лег, — сверкнула глазами Мэй, — Ты же знаешь, я только тебя люблю. Хотя виконт….будущий граф…
— Ну и проваливай к этим высокомерным благородным ублюдкам, — бросил в сердцах Лег и взял аккорд «Венца творенья..»
Слава Семи, но больше трёх песен им исполнять не пришлось. После Мантины Пенковой на мотив Санты Лючии крепость пала. С диким скрежетом, а потом и грохотом, перед гордым виконтом рухнул мост и отворились ворота.
— Теперь вам не нужно мешкать, господин, — торопил Лис виконта, — Не теряйтесь. Говорите, что голос от волнения сорвали. А через пару декад мы с вами ещё споём на обратном пути, — вдохновенно врал Лис, — Конечно, если к тому времени это понадобится.
Счастливый Луин в сопровождении своих охранников устремился на разграбление павшей твердыни, а трио музыкантов поспешило удалиться.
— Как медленно они своими копытами шевелят, — сокрушённо говорил Олег, сидя на облучке рядом с Лисом и глядя на неспешный шаг тяжеловозов, — Как бы баронесса не захотела продолжения банкета.
— Не думаю, что они там так быстро между собой разберутся, — опять высунулась из фургона Мэй, — Но нам лучше с тракта свернуть восточней. Там дорога, по которой мы когда-то бежали. По ней редко кто ездит, и нас там будут выискивать в последнюю очередь. Правда, там и банд много, но нам они не сильно страшны. Разве что отберут какую-нибудь еду или одежду, но и то, вряд ли.