"Ацуми, сука неблагодарная, как она посмела!? Я вытащил ее из грязи и нищеты, сделал её своим личным адъютантом, а она смеет нарушать мой приказ! Будет следующей… Хватит позволять земляческим чувствам превалировать над куда более сильными желаниями." — Эта мысль молнией промелькнула в голове адмирала, вылившись в единственное полное презрения и угрозы слово:
— Говори.
— Господин, прошу меня простить, — Девушка в форме офицера сил самообороны все так же не поднимала глаз на обнаженного мужчину. — К вам срочный посетитель.
Харуки не сдержался и все же повысил голос:
— Какой посетитель!? Я что, непонятно объясняю? Ты хочешь опять попасть в то дерьмо, из которого я тебя достал?!
— Простите, господин, но посетитель предвидел вашу ярость, когда узнал о распоряжении и просил вам передать слова: «Харон, у меня есть плата за переправу.»
Глаза адмирала моментально сузились. Ярость сменил холодный рассудок. Только один человек в этой системе мог себе позволить так с ним разговаривать, и адмиралу очень не хотелось бы с ним встречаться, но, похоже, придется. Оно проследовал во мрак каюты и, подняв с пола кимоно, принялся собираться. Накинув одежду, мужчина поманил свою помощницу в комнату и указал на матрац:
— Разберись с этим.
Харуки Оно удалился, оставив своего адъютанта перед футоном с лежащей на нем девушкой. Ацуми подобрала тонкое, как спица, слегка вымазанное багровым лезвие и убрала в сторону. Она провела ладонью по глазам девушки, спрятавшись от ее навсегда застывшего взора, и привычным движением стала стаскивать тело на пол. Тонкая красная полоса, оставшаяся на белоснежной простыне после того, как труп оказался на полу, заставила Ацуми чертыхнуться:
«Господин любил это белье, а теперь его придется выбросить. Кровь не отмыть.»
***
Адмирал Оно брёл по закоулкам корабля, разгоняя всех встречных своим непривычным видом: распахнутое кимоно и отсутствие очков на его глазах пугали людей больше разогретого «Кронида». Адмирал терпеть не мог неопрятности и не давал послаблений ни одному из восьми сотен членов экипажа "Мора", включая самого себя. Сейчас же офицер спешил и не обращал внимания на свой внешний вид. Полуголый мужчина вскочил на платформу центрального лифта, шахта которого пронизывала все естество огромного корабля сил самообороны.
"Черт бы побрал этого проклятого Эпоса. Его надо было прикончить еще тогда, после бегства Джуда. Так нет же, решили — герой, да к тому же еще и не гнушающийся замараться, всегда пригодится. Вот теперь мучайся. Вся их троица тогда башкой крепко повредилась, а мне расхлебывай."
Оно на чем свет стоит костерил непонятно зачем оказавшегося на его корабле Райберга, когда платформа лифта наконец застыла в нужном сегменте. До приемной было рукой подать.
«Так, все — таки не стоит радовать этого ублюдка запыхавшимся видом. Нужно одеться. Да и проверить бдительность сволочи этой изворотливой не мешало бы», — с этими мыслями Харуки, споро миновав днк — контроллер, оказался в смежном с приемной помещении. Галопанели крохотной комнаты уже проецировали лицо незваного гостя. Как оказалось, он был не один. Адмирал осмотрел спутника Райберга и сразу же потерял к нему интерес.
"Глазенки бегают, совсем сопляк — похож на адъютанта. Так, для проформы его приволок. Или же это "друг" Фобоса? Может, старый черт изменил своим пристрастиям, — Харуки тут же вспомнил "покорную" партнершу, которую ему пришлось бросить в своей каюте из — за непрошенных гостей и стиснул зубы, — посмотрим, не ослабла ли твоя хватка, Райберг."
Адмирал набрал на консоли ввода нужную команду и стал наблюдать, как видимый только ему газ стал заполнять все пространство приемного покоя. Газифицированная смесь этамитал барбамина, приправленная феромонами дестов, вот — вот должна была подействовать. Должна была… Айзек Райберг, облаченный в полупрозрачную куртку и свой излюбленный физиокомбенизон, расплылся в добродушной улыбке, стоило ему на секунду отвлечься на браслет — коммуникатор, моргнувший на его запястье. Следом за улыбкой последовала еще пара жестов, давших понять адмиралу, что его план с "сывороткой правды " провалился. Эпос совершенно нахально закинуть ноги в массивных армейских ботинках на стол, за котором предстояло сидеть господину Оно и поманил Харуки пальцем. Он будто точно знал, на какой из стен приемной располагаются датчики, транслирующие изображение на галопанель Харуки. Адмирал на секунду задержал свой взгляд на глазах Эпоса, но тут же отвел его в сторону. Даже ему — адмиралу Харуки Оно, которого называли Хароном не только из — за имени и фамилии — не нравилось долго чувствовать на себе холод, рвущийся наружу из двух ледяных колодцев, заменивших Эпосу глаза. Адмирал быстро переоделся в подготовленный на всякий случай китель, спрятал глаза за небольшими блюдцами черных очков и пошел навстречу давнему сопернику и еще более давнему боевому товарищу.
— Айзек, я бы сказал, что рад тебя видеть, но, к сожалению, это не так, — Харуки вошел в кабинет и сразу же разместился в кресле, за тем самым столом, горделивый вид которого попрали ботинки Райберга. Адмирал ринулся в наступление:
— Что тебе надо от старого больного вояки? Тебе и так оказали самое полное содействие и не стали сразу же растирать дредноут на кварки, а ты еще что — то хочешь? Из — за тебя мы лишились двух хороших десантных отрядов, а все ради чего? Скажи мне.
— А вот я рад тебя видеть, Харуки. Приятно чувствовать, что стариков не забывают в Содружестве. У тебя не хилое такое пособие по старости, в виде целого корабля потенциального мяса. Как раз об этом мне и хотелось с тобой поговорить.
Айзек самодовольно улыбнулся и небрежно скинул ноги со стола, придвинувшись ближе к замершему адмиралу. Говорившие не обращали внимания на присутствие Киллиана, будто того и не существовало. Хотя… Каждый из сидевших за столом мог с легкостью сделать так, чтобы это и вправду случилось. Адмирал чуть привстал из — за стола, нависнув над Райбергом черным грозовым фронтом, и, не уследив за тоном, рявкнул:
— Что ты несешь?! Какое мясо?! Твои менталы любимые тебе окончательно шестеренки в башке повредили?!
— Харон, не надо комедию разыгрывать перед моим спутником. Даже он, совсем еще безмозглый сопляк, учует за километр твою фальшь. Правда ведь, Сивар.
Меньше всего на свете Киллиану сейчас хотелось встревать в спор этих чрезвычайно опасных персон. Что он и не преминул продемонстрировать, прикинувшись глухонемым. Айзек, не дождавшись реакции на свой вопрос, махнул на юношу рукой и вновь обрушил всю тяжесть своего взора на возвышавшегося над столом адмирала.
— Харуки, во — первых, если ты забыл, менталы не только мои "друзья", но и твои. Правда об этом они не знают. Пока… Но я ведь могу им сообщить, кто тогда вел «Фантом». А, Харуки? Хочешь? Хочешь, каждый раз ощущать трепет, когда ментал будет появиться на твоем корабле? Хочешь, проводить ночи напролет думая об одном: не привиделась ли тебе вся твоя жизнь? Постоянно в айзоброне не походишь.
Разговор, понятный лишь двум заклятым друзьям, все — таки подействовал на Оно. Он примирительно качнул головой, сел в свое кресло и скрестил пальцы, сложив руки на столе. Айзек продолжил:
— Хочешь, расскажу, как я решил эту проблему? Хочешь, расскажу, как я смог успокоиться и перестал бояться мести целой расы телепатов, когда вы, суки, ничего не придумали лучше, чем сдать им меня? Я принял все как есть. Я не знаю, сон вокруг меня или явь. Да и какая к черту разница? В нашем мире есть твари, которые не способен породить ни один кошмар, и твари эти, чаще всего, не закованы в чешую, увенчанную шипами, а ходят на двух ногах и носят костюмы тройки. — Харуки молчал ожидая продолжения. — Во — вторых, я, в отличие от тебя, не привык просто так продавать людей, и те два отряда погибли совсем не напрасно. Базы, которые сейчас в голове этого мальчишки, самые древние, что нам удалось найти у чужих. Возможно, там будет информация по противодействию и вычислению нантосов, возможно, еще что — то, но это не главное. Главное как раз — таки то, как погибли наши люди. Ты смотрел записи с "Разряда"?
Харуки на секунду замялся, но потом все же презрительно бросил:
— У меня есть дела поважнее, чем изучать детали чужих провалов.
— Ну, о твоих "делах" мы еще поговорим, а вот насчет чужих провалов, это ты прав. Тардум ведь действовал без твоего ведома? — Айзек прищурился, будто силясь увидеть глаза собеседника, скрытые непроницаемыми линзами очков. — Руководство не будет спрашивать разрешения, правда ведь, Харуки. Стоит им щелкнуть пальцами, и все твои делишки сразу вскроются. Им и выдумывать ничего не придется. Сколько их было? Пятьдесят? Сто?
Разум адмирала пылал. Ярость, обуявшая Оно, была так сильна, что, казалось, вот — вот должна была выплеснуться из зрачков, прожечь очки и испепелить самодовольного Эпоса.
"Как он смеет угрожать мне в моем же доме, где я — царь и бог! Сотру в порошок! Испепелю!"
Айзек сложил руки на груди и ухмыльнулся:
— Что, уже рученки тянутся нас на атомы расщепить или в открытый космос выбросить? Так ты не спеши. Мальчишка сейчас в кибере корабля и знаешь, что самое забавное? Этот пацан оказался первым на моей памяти, разум которого смог сдержать внутри себя нантоса.
Адмирал вскочил со своего места и скинув очки закричал на Эпоса:
— Райберг! Ты за кого меня принимаешь? Хочешь, чтобы я поверил в бабкины сказки!?
— Ты не горячись, Харон, не горячись. Это не сказки. Как думаешь, нантосы попадали в изолированные киберсферы кораблей? Как они почти уничтожили планетарную виртуальную реальность? После первой атаки, они подселялись в меморов и, как вирус, разносились ими по мирам. Ты почему думаешь, меморов почти не осталось, а нантосы затихли? Переносчиков не осталось. Модифицированный модуль этого паренька первым смог принять в себя нантоса и не дал ему вырваться…
Харуки все — таки взял себя в руки и вновь сел:
— Ты совсем спятил? Тут восемьсот человек команды, ты хочешь нести ответственность за их смерть? Да и как ты узнал, что нантос не может выбраться?
— Ну, знаешь ли, мы все ещё живы, значит, не выбрался. Выпустить его могу лишь я или мое отсутствие. Если я не буду своевременно продлевать блокировку модуля памяти, то всем будет плохо… Так что и не думай меня убивать, а то я вижу, прямо аж знобит тебя от желания, — Райберг масляно улыбнулся и потрепал оцепеневшего Киллиана по голове, — моя персональная кибербомба.
Айзек хохотнул и придвинутая ближе к столу:
— Так, о чем это я? Ах да, записи. Выведи последние секунды перед взрывом десантного отсека на галопанель, пожалуйста.
Оно неохотно подчинился. Картинка, демонстрирующая нутро десантного корвета, предстала перед их глазами. Спокойствие и тишину, воцарившиеся среди уставших абордажников, нарушил пленный богомол, стоявший рядом с тардумомц. Он что — то протрещал на своем языке, а в следующую секунду огненная волна захлестнула отсек. Запись прервалась.
— Ну и что я должен был здесь увидеть? То, что всем и так было известно? Что тут такого? Корды в плен не сдаются, и таракан решил себя подорвать вместе с нашими ребятами.
— Ой, как заговорил, ребята его… Ты мне — то уж не рассказывай, какие они твои, и как они тебе были дороги… Я так смотрю, на руководящей должности мозги — то твои притупились. Не туда смотришь. Видишь щупальце, тянущееся от костюма "безмозглого" к корду? Это, по всей видимости, — контроллер. Он управлял всем железом механоида. Отсюда следует что?
Адмирал всмотрелся в изображение момента, на который вернул запись Райберг и увидел искомое щупальце.
— Что следует?
— Да, Харон, меняет власть людей, тебя, видимо, окончательно разучила думать. Корд не мог взорвать имплантаты. Тардум контролировал механизированную часть. Понимаешь? Его тело — собственная живая плоть, послужило взрывчаткой. Поэтому — то я и пришел к тебе.
Ненависть к Эпосу в разуме адмирала сменило любопытство.
— Помнишь недавний взрыв на Аверитии? Ну, на базе подготовки тардумов. Никаких следов взрывчатых веществ, никто не взял на себя ответственность, никто не понял, что произошло. Ситуация очень похожа, только здесь мы знали, кто подорвался. Террористы и чужие пользуются одной и той же технологией, а что это за технология, я и хочу выяснить с твоей помощью.
Вздернутые от удивления брови адмирала не смогли скрыть даже занявшие привычное место очки.
— Передовые технологии генной инженерии, в основном, разрабатываются и испытываются на Ласте. Правда, там они используются довольно — таки экстравагантно, но все же… Мне нужен контакт с Миносом. Нужно, чтобы этот маньяк мне помог. А кто еще кроме тебя может заставить это существо кому бы то ни было помогать?
Айзек закончил говорить и вольготно разместился в кресле, будто только что он не вывалил на Харуки проблему всечеловеческого масштаба, а предложил сыграть партию в маджонг. Адмирал прогонял все возможные сценарии развития ситуации в голове и по всему выходило, что он должен был помочь Эпосу, как бы это не задевало его самолюбие.
"А что, если взрывы продолжатся? А что, если кто — то узнает, что я не помог этому самодовольному ублюдку с расследованием? Или Райберг намеренно меня сольет?"
Мысли крутились к голове Харуки, пока не переродились в логический ответ: "Нужно помочь Эпосу вначале, чтобы отделаться, а уж потом… Потом я спрошу с него за все. Вот только уберется с моего корабля."
Адмирал встал и широко улыбнулся:
— Готов на все ради помощи Содружеству! Я отдам приказ готовить "Мор" к старту. Мы лично проводим вас на Ласт.
Айзек проигнорировали вытянутую адмиралом Оно руку и, прихватив с собой Киллиана, устремился прочь. Переносить гипер он предпочитал на борту Вергилия.
***
Как только они оказались вне зоны действия датчиков и сенсорики "Мора", Райберг приказал Киллиану вынуть из носа фильтр и заговорил:
— Даже не думай меня спрашивать обо всем этом. Если бы мне не нужно было твое дальнейшее присутствие, я бы давно тебя выпотрошить, как очень неудобного свидетеля и носителя слишком многих тайн… Да и вообще, ты мне не очень нравишься. Но фиксировать расследование ты должен.
Райберг говорил это таким обыденным тоном, что сразу становилось понятно: «потрошение свидетелей» для него было привычным делом. Киллиан набрался духа и все же спросил:
— У меня был всего один вопрос. Сэр, все то, что вы говорили про нантоса в моей голове — правда?
Айзек ухмыльнулся чуть шире обычного и, заговорщицки подмигнув Сивару, сказал:
— Ты вроде взрослый, чтобы верить в сказки. Главное, что адмирал купился…
Глава 1. Часть 8. Ахерон
Сон не шел. Киллиан ворочался с бока на бок и никак не мог отправить свое сознание на долгожданный отдых. Он уже и не помнил, когда последний раз нормально спал. Наверное, это было еще на Топазе. Вроде бы так недавно и в то же время совсем в другой жизни. Жизни беззаботного мальчишки, мечтавшего о космосе, мечтавшего выбраться из своего маленького мирка и посвятить свою жизнь куда большей цели, нежели простому прожиганию времени до неминуемой смерти. Киллиан хотел служить родине, хотя это понятие и было размыто как — никогда… Давно, когда человечество еще не выбралось из «чрева» матушки Земли, а космические корабли не рассеяли зерна колонизации по всему Рукаву Ориона, человек мог легко и просто сказать: "Я служу родине". У людей был свой дом, своя земля, ради которой стоило идти в бой, ради которой стоило умирать, стоило мстить… Теперь, когда одного общего дома у людей не стало, вся раса раздробилась на совершенно непохожие друг на друга планеты — аванпосты, планеты — трофеи, полученные в кровавом горниле Выживания. Планеты, которые так полностью и не стали человеческими, ведь дом не может покориться новым хозяевам, если старые, пусть и в усеченном виде, все еще в нем. Служить родине теперь означало немного другое — означало служить виду. Означало, служить человечеству. Единственной скрепой, не дающей мирам отторгнуть общее прошлое и пуститься в саморазрушающее космическое отшельничество, был флот. Флот сил самообороны. Конечно, было еще мифическое руководство, направлявшее жизнь Содружества в определенное русло, но вот кем они были и где вершили судьбы простых людей, было доподлинно неизвестно. Уже давно, с самого момента выхода цивилизации на просторы вселенной, люди не избирали своих вождей. Руководство назначалось и менялось по своим, ведомым только высшим чиновникам принципам. Киллиан не хотел служить неизвестно кому и поэтому, подавая документы для зачисления в спецотдел флота, мечтал служить именно родине, пусть и в другом, эволюционировавшем обличье. Он мечтал о флоте.