На пороге кабинета истории я остановилась, засмотревшись на преподавателя. Необычный цвет волос нисколько не портил Стоуна, а странное пенсне придавало шарма. Делало его непохожим ни на кого.
Хотя он оставался собранным и серьёзным, на какое-то время мы устроили переглядки. Знаете, когда на секунду встречаешься с незнакомцем взглядами и ими можно переговариваться о чем угодно, фонтанируя воображением.
Класс заполнился, а звонок заставил проскользнуть на место. Я все ещё украдкой посматривала на учителя и даже замечала, как он делает то же самое.
Сумасшедшая, подумаете вы? Я тоже так думаю. Но он заинтриговал меня на молекулярном уровне. Как магнит, притягивал к себе. Что в нем такого, что заставляло замирать каждый раз, стоило ему пройти мимо моей парты? Я абсолютно точно должна узнать о нем как можно больше, и это необычное желание меня не пугало.
– Итак, Стольм состоял из нескольких домов, одной главной дороги, соединяющей с внешним миром, и трёх центральных улиц. – Рэй разместил старую, в некоторых местах обтрёпанную карту на доске, прижал ее магнитами и показал на ней. – Церковь, небольшое кладбище (нынешнее центральное), дом мэра, что располагался за храмом. Это и был костяк первых колонистов, которые заняли существенные должности в городе и активно торговали с местными. Относительно закрытый мир со своими правилами и устоями.
Стоун развернулся к классу и, засунув руки в карманы брюк, продолжил:
– Следом за первой волной эмигрантов приехали беженцы, они привезли с собой другую культуру и новые болезни. Иммунитет местных не мог справиться с вирусами, а пришлые, наоборот, успешно справлялись с заболеваниями, отделываясь лёгким кашлем. Именно тогда впервые ввели понятие сглаз или плохой (чужой) глаз. Отсюда и гонения на ведьм. Пришлых женщин, что использовали в лечении траву, о которой местные жители не знали, стали обвинять в ведовстве. Только оно могло объяснить такое великолепное здоровье у одних, когда другие вымирали семьями.
Заслушавшись, я перенеслась на улицы, что ещё не успели обрасти камнями, а здания одноэтажными хибарами сиротливо жались друг к дружке, подальше от леса, что наступал со всех сторон. Домашние животные, что жили рядом с людьми, блеяли и мычали. Зловонный запах отхожих канав сбивал с ног, и дорога с ямами и рытвинами, размокшая после недавнего дождя, хлюпала под ногами поселенцев.
Посередине площади, привязанная железными цепями и верёвками к столбу, стояла девушка моего возраста. Рыжие волосы грязными колтунами висели вдоль простого холщового платья. Оно кое-как прикрывало тщедушное тело из-за многочисленных дыр. А лицом она была так похожа на ту, что спасала меня буквально вчера от несуществующего проклятия!
– Ведьма! Ведьма! Требуем справедливости! – Вокруг стояли испуганные жители. Кто-то опасливо косился на худышку, кто-то, кто похрабрее, в гневе выкрикивал обидные слова.
Пытаясь прорваться к кострищу, взывала к справедливости мать. Ее держало четверо, с трудом справляясь с рассвирепевшей женщиной.
Надвинутый капюшон скрывал лицо главного, но находящиеся на площади прекрасно знали организатора казни и невольно держались подальше от страшного человека. Громила зажёг факел. Люди замерли, наблюдая, как в звёздное небо сорвались маленькие вспышки. Это стало для всех знаком, неизбежностью судьбы. Рубикон, приближающий к смерти. Мать снова вскрикнула и повисла на руках удерживающих ее мужчин, зарыдала от бессилия спасти своего ребёнка.
Девушка гордо вскинула голову, хотя продолжала дрожать то ли от страха, то ли от холода. Растрескавшиеся губы зашептали, глядя безутешной женщине в глаза.
– Не плачь, мамочка, не плачь. Не будет больно. Он спасёт меня! Он придёт! Он не оставит меня!
– Заткните ей рот! – прогремел верзила. – Ведьма призывает демона!
Приговорённой тут же воткнули в рот грязную тряпку и наградили несколькими ударами. Теперь она могла только стонать, из разбитой брови кровь лилась по лицу, капала на грязное одеяние, но глаза горели огнём гнева, дух не сломлен…
К плечу прикоснулись, возвращая в классную комнату. В голове разыгралась настолько реалистичная картина, что я до сих пор чувствовала во рту запах гари от костра, вспыхнувшего, когда человек в балахоне поджёг его. Видела, как молниеносно занялся вокруг девушки сухой тростник, не оставляя надежды для спасения, за секунды добираясь до нежной кожи девушки.
Я поёжилась, выдыхая пар изо рта. Рэй удивлённо вскинул бровь, заметив, что я дрожу (совсем как та несчастная). Учитель по-своему понял моё состояние. Он подошёл к окну, закрыл форточку и продолжил вещать какие-то факты из жизни города. Жаль, но основную нить его рассказа я давно потеряла. Силясь вернуться к уроку, решительно наклонилась к тетради, чтобы успеть записать последние слова лекции. Что за?..
Моя тетрадь изображала кострище. Люди в ужасе разбегались в стороны, а столб, к которому была прикована рыжая ведьма, пустовал. Я поспешно закрыла тетрадь, стоило Стоуну пройти мимо парты.
– Хорошо, запишите домашнее задание. Могу вас обрадовать: надо идти в библиотеку. – Недовольные стоны – это что-то новенькое.
Ученики даже ради любимого предмета не готовы идти на такие жертвы, как потеря свободного времени на выходных?
– Найдите интересные истории о ведьмах. Можете выбрать любую и представить ее остальным.
Он посмотрел куда-то вглубь класса.
– Джейн, помоги освоиться Стефани, она твоя напарница в проекте.
Урок закончился, я быстро скинула учебник в сумку и выпрямилась, когда эффектная красотка с короткой стрижкой приблизилась ко мне. Яркая помада, казалось, никого не смущала в школе. Это та красавица, что помогла избавиться от проклятия.
–Джейн Макферсон, – представилась зеленоглазка. Как же она похожа на видение. – Для друзей Джи.
– Стефани Марф, для друзей Стеф.
–Марф? Хотела спросить, а ты случайно не из местных Марфов? – Когда я утвердительно кивнула, улыбка слетела и Джейн осторожно переспросила, покосившись на учителя. – Ты родом из этих мест?
Стоун наблюдал за нами с непроницаемым выражением лица.
– Да, а?..
Задать встречный вопрос я не успела, Джейн подхватила под руку и потащила меня на выход.
– До свидания, мистер Стоун! – выкрикнула она.
– Всего доброго.
Я чувствовала, как спину буравит его взгляд, пока новоиспечённая знакомая тащила меня в шумный коридор. Перед самым выходом мне все же удалось вывернуться из цепких объятий, и обернуться. Черт, показалось. Рэй Стоун увлечённо писал что-то в журнале. Но руку дам на отсечение, я чувствовала: он смотрел нам в спину.
– Пойдём. Я тебе все расскажу и покажу. Кстати, запиши мой номер телефона.
Макферсон выдавала тонны полезной информации. Какой туалет посещать строго запрещено, так как он постоянно ломается. Какой душевой кабиной пользоваться; когда можно приходить в бассейн, а в какие дни надо старательно избегать его посещения, потому что некий мистер Коллинз, посещающий его, болеет неизвестной кожной болезнью. И главное, что принято, а что нет в старшей школе Стольма.
В перерыве на обед она познакомила меня с близкими подругами. Несказанное одолжение новенькой, и я очень переживала по этому поводу, но Джи запретила волноваться.
– Eсли ты мне понравилась, однозначно понравишься и моим подругам. Они замечательные! – Место, где нас поджидали одноклассницы, находилось в стороне от общих столов.
Рядом с каменной стеной, с которой начиналась смотровая площадка, оканчивающаяся лестницей в парк, в тени плюща, стояли небольшой округлый стол и несколько стульев. Покрасневшие к осени листья нависали над ними, расползаясь по навесному зонту, создавая уединённую беседку, где можно отдохнуть.
Эта передышка пришлась кстати, я чувствовала на физическом уровне, что любопытные взгляды просверлили во мне дырки.
– Это Келли Март и Аманда Дагнес, – представила подруг Джейн. – Прошу любить и жаловать Стефани Марф.
Бледная и болезненно худая Келли внимательно просканировала меня и мягко заметила:
– Классные ботфорты!
– Спасибо! – Я с облегчением выдохнула, вроде меня приняли.
В отличие от Келли пышущая здоровьем Аманда поднялась и приобняла. Я шокировано смотрела на Джейн.
– Аманда, не пугай! – засмеялась та.
Снаружи круга крапал дождик, играя расслабляющую мелодию, а внутри не умолкающая Аманда с внушительным размером груди и пухлыми губами полностью завладела нашим вниманием. Даже яркая Джейн терялась на фоне активно жестикулирующей шатенки. Основательно дополненная информация о школе плавно перетекла на город.
– Лучшее место «У Полы», там свежие салаты и соки, – заявила Келли, категорически не согласившись с Амандой, любительницей фастфуда и выпечки. – После кино мы ходим именно туда.
Наличие нового сплочённого коллектива разом охладило агрессивный настрой в отношении моей персоны, и ещё до конца дня от меня отстали, даже перестали заметно шушукаться. Я поняла, что моих новых подруг опасались не меньше Киры Кайн и её злобной команды.
Вдруг я заметила, как по спине пробежали мурашки, заставляя сердце учащённо забиться, и повернула голову. Я заметила его сразу, как в прошлый раз, и не потому, что он был самым высоким, просто я точно знала, куда смотреть.
Стоун заметил, что я наблюдаю. Одними губами я произнесла: «Спасибо». За новых друзей и за то, что так непринуждённо решил мои проблемы. Мне показалось, что на мгновение лицо Стоуна посветлело, но на него уже накинулись ученицы, поэтому маска лёгкого безразличия заняла привычное место.
Глава шестая. Кладбище
Свинцовые тучи. Скрюченные лапы деревьев. Их ветки, тянущиеся в разные стороны, поддерживали небо на месте, чтобы оно не упало на древние усыпальницы тех, кто больше не потревожит мир живых. Горгульи с трагичным выражением на мордах и здесь несли службу.
Я постояла, прежде чем решиться и зайти внутрь. К вечеру на кладбище никого. Из-за погоды светили автоматические фонари. Яркие островки придавали некую праздность, и не так жутко пробираться между могил, что плотными рядами стояли друг с дружкой. Сначала было страшно, но с каждым шагом страх отступал, а сердцем овладевали умиротворение и покой.
Дороги кладбища сходились к центру, образуя площадь, в середине которой стояло бетонное возвышение. На него я и присела. Осторожно достала папку и, вздохнув, открыла её. Лист скользнул в руки, а пальцы привычно сжали чёрный мел.
Взгляд выхватил несколько постаментов, что лаконично вплелись в рисунок. Ранее нарисованная могила существовала и здесь, правда, была цела и невредима, если не обращать внимания на изменения, внесённые временем, что стесали крылья ангела и его нос.
На моей картине могила была разрушена, раскурочена и необходимо было разломать памятник, прорисовав реальные части постамента.
Ветер подхватил листья и бросил под ноги. Шёпот, донёсшийся до меня, встревожил воображение, нарисовал в красках ведьм, что были сожжены на этой земле, и мной овладело лёгкое беспокойство. Только усилием воли я заставила себя дорисовать деревья и высохшие кустарники. Шелест повторился, бросив очередную порцию мёртвой листвы. Я и не заметила, как стемнело, а тело затекло и онемело. Глаза заболели от недостатка освещения.
– Останься… – шептало вокруг, и я шумно сглотнула, чтобы приглушить зов.
Ветер, разозлившись на моё неверие в происходящее, сорвал резинку с головы, вырвав несколько волосинок. Я ойкнула.
Из темных могил потянуло заметным, осязаемым каждой клеточкой кожи холодом, по краям дорог стал клубиться туман. Кладбище преображалось, оживало и менялось на глазах.
Все инстинкты вопили. Я наскоро покидала вещи в сумку и поторопилась уйти с капища. Оглянулась по сторонам, казалось, что на меня кто-то смотрит, но сейчас в этой дымке невозможно было хоть что-то разглядеть. Найти бы центральные ворота, через которые вошла.
Я запиналась о камни, о разрушенные могилы, которые возникали из ниоткуда. Казалось, карта кладбища менялась и запутывала меня. Когда заметила спины знакомых монстров, охраняющих вход, я вздохнула с облегчением.
Вдруг, перед самым выходом что-то зацепило мой свитер. Рефлекторно дёрнулась, стараясь отцепиться, но невидимое с силой потянуло назад. Я задохнулась от ужаса. Меня буквально тащило внутрь кладбища. Вскрикнула и со всей силы рванула вперёд. Сначала ничего не получалось, я трепыхалась как марионетка, но потом резко крутанулась, выскользнула из свитера и вырвалась из крепкой хватки, оставляя верхнюю одежду в темноте. Напуганная до чёртиков и всклокоченная, я выскочила на улицу, по пути врезавшись в случайного прохожего.
– Стефани? – прозвучал знакомый голос.
Я постанывала на земле после неудачного падения.
– Мистер Стоун? – Я удивлённо рассматривала учителя в стильном пальто, с зонтом-тростью, на который он опирался. Стоун протянул руку в перчатке и помог подняться.
Он внимательно посмотрел на вход кладбища, потом снова на меня и нахмурился, ожидая ответа. Это и правда выглядело странно.
– Я художник, вернее, хочу им стать, делала зарисовки, и картина, мне надо… а потом ветер и шёпот, и я вообще испугалась, и вот… – тараторила я и только успела подумать, какие руки у него горячие. – Так холодно…
– Стефани, уже поздно, – смягчился Рэй, изящным жестом снял пальто и накинул его на мои плечи. Вопросов по поводу того, где моя одежда, он не задавал.
– Позволь мне угостить тебя горячим чаем и отвезти домой. – Рэй посмотрел куда-то вглубь кладбища. – Небезопасно одинокой девушке гулять в этом месте вечером.
Стоун приобнял меня, я проследила за его руками, приятно поддерживающими меня. Перед глазами снова предстала картина, когда за мгновение до освобождения в тумане я заметила скрюченную руку, что удерживала меня за ворот свитера. Мотнула головой, старательно вытесняя воспоминания. Скорее всего, зацепилась за куст, а воображение дорисовало жуть. И у меня получилось, с Реем все страхи легко отступили, уступая место совершенно другим чувствам.
Мы шли молча. Стоун приобнимал меня, поддерживал под руку, как если бы это была средневековая прогулка. И это было фантастически! Может, и нельзя испытывать такой странный интерес к учителю, но вокруг пустая улица, я испугалась и замёрзла, а он такой сильный, согревающий, а ещё от него приятно пахнет. С ним хорошо. Спокойно.
Я доходила ему до середины груди. Рэй значительно выше Ари, но утончённее. У брата присутствует мощь, а здесь пружинистая грация. А сила, что, несомненно, в нем ощущалась на физическом уровне, словно специально скрывалась самим Стоуном за пенсне, за ленивой походкой. Казалось, он водит за нос людей своим изящным строением тела.
Мы дошли до конца ограды кладбища, перешли через дорогу. В цокольном здании местной гостиницы оказалось небольшое кафе для постояльцев.
– А вы живете тут? – кивнула я в сторону рецепшена, что использовали по совместительству как барную стойку.
– Иногда, – ушёл от ответа учитель.
Принявший заказ официант даже не посмотрел в нашу сторону, словно избегал находиться рядом со Стоуном. Да и редкие посетители не страдали от излишнего любопытства – нас буквально не замечали. Мы заказали блины, я чай, а Стоун кофе. От ужина он отказался, да и мне после испытанного ужаса обильных возлияний организм не простит.
Мы расположились возле резного окошка, через которое можно наблюдать часть ограды кладбища, откуда пришли, и проспект, изредка освещаемый фарами проезжающих автомобилей.
Старая часть Стольма настолько колоритна, что неправильно наблюдать здесь признаки современности: транспорт и светофоры; по мостовой скорее должны передвигаться экипажи.
– Вы странная девушка, Стефани. – Стоун отпил из маленькой чашки. – То срываете с себя одежду у всех на виду, то поздним вечером выпрыгиваете из кладбищенских ворот.
Я смутилась, вызвав у него лёгкий смех.
– Смеётесь…
Он невзначай накрыл своей рукой мою, но соприкосновение сбило дыхание.