Возвращение немого
Глава 1
Оружие артиста — не меч или отрава.
Оружие артиста — над зрителем забава.
Пролог.
Весь день шел дождь. Он монотонно стучал по ветхой крыше, шуршал по листве окружавших домик вековых деревьев, журчал по сточному желобу. Земля с покорностью принимала влагу — с начала лета это был далеко не первый ливень. Лес напитался водой, как губка, а в сумрачной чаще на тропинках не успевали высохнуть лужи. Но старая волшебница, меряя шагами небольшую комнатку, с волнением и нетерпением прислушивалась к стуку капель. Губы и пальцы ее непрерывно двигались. Она то принималась хрустеть суставами, то шевелила пальцами, то стряхивала с них невидимые капли, то принималась торопливо расплетать и снова заплетать косу, то теребила висевшие на худой груди самодельные — из коры, сухих плодов и листьев — амулеты. Время от времени ее беззвучное бормотание прорывалось отрывистыми фразами: «Лей, лей, не жалей! Проливайся поскорей!.. Весть неси из облаков… знать хочу, что далеко…»
К вечеру дождь прекратился. Едва дождавшись, пока с веток перестанут шлепаться на размокшую от влаги землю последние капли, и сквозь листву протянет тонкие нити лучей закатное солнце, старая волшебница робко высунула нос наружу. Кадка, которую она поставила на открытое пространство, была до краев заполнена свежей дождевой водой.
Отлично! Она не сомневалась в результате, но все равно что-то заставляло ее волноваться, мучиться, терзаться сомнениями. Это было уже несколько раз. Но прежние результаты ее не удовлетворяли, вынуждая снова и снова перепроверять их.
Она заметалась по домику, хватая с полок амулеты, склянки, мешочки. Выбирать нужные не было нужды — и так заранее было известно, где что лежит и что понадобится. Но все равно брезжила смутная мысль — а те ли эликсиры она использует? Может, стоит заменить желчь саламандр на сок волчеягодника? И, мучимая сомнениями, волшебница на всякий случай проверяла и перетряхивала свои запасы. Не истек ли срок годности? Не пора ли заменить некоторые препараты? Пожалуй, за Сиреневым Туманом надо сходить. Навестить свой бывший дом… заодно и посмотреть, как там новая Хозяйка себя ведет… Но это потом. Сначала — дело.
Торопясь, пока не погасли последние лучи солнца, пока вода еще не выдохлась, старая волшебница склонилась над колодой. Тучи ходят над всем миром. Им нет преград, они не подвластны магии — если только это не утраченное ныне знание Ордена Ша*. От всего, что знали и умели адепты этого магического ордена, осталось лишь несколько погодных заклинаний. А истинное умение и мощь Заклинателей Ветра, как их иногда называли, увы, уже не достижима.
(*Орден Ша — один из существовавших в древности магических орденов. Был посвящен одному из Покровителей, Ша, Ветру. Адепты этого ордена управляли погодой.)
Вода повсюду. Она в соке растений, в крови животных и людей. Она течет ручьями по земле и пропитывает собой глубинные пласты земли. Жаркое солнце испаряет влагу, ветер собирает ее в облака, которые плывут из края в край — и несут с собой воспоминание о том, что видела и где была та вода, что составляет их. Если она прольется дождем, то, собрав капли до того, как они впитаются в почву, можно с помощью некоторых заклинаний «подсмотреть», что видела вода там, откуда пришла.
Уже не первый раз старая волшебница собирала дождевую воду. Зимой она точно также собирала снег, ибо снег — та же вода, только замерзшая. Много картин прошло перед ее взором. Она искала. И пусть поиски пока были бесплодны, в глубине души Видящая верила, что однажды увидит нужное.
Ритуал был отработан до мелочей. Руки сами проделывали привычные манипуляции, с губ слетали нужные слова.
Поверхность воды подернулась рябью. Стала мутной. Потом, откуда ни возьмись, пошла пена, густая, как мыльная. Легкий взмах руки, еще одна тягучая капля срывается с горлышка пузырька — и все пропало. Вода опять была спокойна и прозрачна. Но, когда волшебница склонилась над нею, затаив дыхание, в глубине стали проявляться картины…
…легкая рябь. Туча брызг. Муть, поднятая на мелководье босыми ногами. Мечутся в стороны испуганные мальки. Девушка с берега что-то кричит — видно, как она сердито притопывает босой ножкой и машет рукой — мол, сколько можно баловаться, хватит! «Что ты как маленький, Лейр?» — можно прочесть по губам. Ладонь зачерпывает воду. Брызги летят на девушку, она хмурится, пряча улыбку под досадой, закрываясь рукой. Вода постепенно успокаивается. Муть оседает. Тот, кого она назвала Лейром, наклоняется, чтобы зачерпнуть ведром воду из реки. На несколько секунд мелькает его лицо прежде, чем ведро разбивает картинку. Дальше только кусочки целого — половинка рта, глаз, прядь волос у виска, нос, ямочка на щеке…Река течет себе дальше, неся в памяти воды образ юноши, которого все считают мертвым.
Опершись на край бадьи, Видящая тяжело дышала, словно все это время пробыла под водой. Голова кружилась, ломило виски. Усталость навалилась такая, что не осталось сил даже порадоваться долгожданной удаче. Откуда принесла эту картинку дождевая вода? Где и когда протекала та река? Не найти ответа.
Часть 1.
Глава 1.
Тихий шелест дождя по окошку служил своеобразным фоном к негромкой песне. Присев на бочку и заложив ногу на ногу, девушка напевала себе под нос, задумчиво перебирая струны лютни.
Говорят, что скоро начнётся весна.
Интересно — где? Интересно — когда?
Говорят ещё, время песен пришло.
Интересно — как? Интересно — куда?
Говорят, что есть и богатство, и честь.
Интересно, сколько и у кого?
Кто-то совершил справедливую месть.
Интересно мне — оправдали ль его?
Девушка пела, не обращая внимания на то, есть ли у нее слушатели, но в таковых сегодня недостатка не было. Народу набилось полный трактир. Последние недели лета выдались дождливые, часть урожая сгнила на корню — то, что не успели убрать, — и поселяне, пользуясь непогодой, предпочитали заливать горе в трактире, сетуя на капризы погоды. У многих из собравшихся тут пахарей часть зерна осыпалась или сгнила, и осталась лежать на полях в грудах прелой соломы. Но это не мешало людям пить и чесать языки.
Тем более, что повод был отличный — зарядивший с утра дождик не давал выйти в поле и спасти то, что ещё можно было убрать. А раскисшие в грязь дороги принесли и неожиданный приятный сюрприз — немного не доезжая до поселения, в грязи завязла и сломала переднюю ось повозка бродячих артистов. Бросив поклажу и лошадей, они пешком прибрели сюда. Трактирщик тут же отрядил нескольких крепких парней на помощь, и вот уже третий день артисты жили под его кровом. Ось починили ещё вчера, но непогода испортила дороги, так что путникам поневоле пришлось остаться тут, поджидая, когда же сквозь тучи проглянет солнце и немного подсушит землю.
В ожидании этого момента они день-деньской проводили в нижнем зале, развлекая публику. Народ валом валил послушать песни и шутки, полюбоваться на ловкость рук фокусника или оценить игру артистов — вечерами они давали небольшие представления, разыгрывая сценки из спектаклей. Несмотря на грядущие неурожаи, выручка в те дни в трактире подскочила до затянутых тучами небес, так что владелец заведения на радостях даже поил и кормил артистов бесплатно.
Допев, девушка хлебнула сидра из стоявшей рядом кружки и заиграла другую мелодию, когда дверь хлопнула, впуская нового посетителя. Остановившись на пороге, он откинул на спину капюшон промокшего насквозь темно-зеленого плаща и окинул взглядом честную компанию.
— Ну и ну! — прозвучал весёлый голос. — А чего вы тут все сидите? Погода сказочная!
— Ничего себе сказочная! Дождь с утра, — отозвались из дальнего угла. Девушка прижала струны арфы рукой, прерывая музыку.
— Так заканчивается дождь, — молодой еще мужчина с тонкими острыми чертами чуть вытянутого лица легкой походкой прошёл к стойке и бросил трактирщику монетку. — И ветер поднимается. Назавтра будет солнышко, верьте слову!
— Твоему слову только и верь, — трактирщик попробовал монету на зуб.
— А я тебе когда-нибудь врал? — новый посетитель оперся на стойку, осматриваясь. Взгляд его упал на сидевшую на бочке девушку: — Ого! А я и не знал, что у тебя тут новенькие!
— Это — артисты. Из остроухих! — со значением промолвил трактирщик, ставя кружку с пивом на стол в пределах досягаемости нового посетителя. — А ты и соврёшь — недорого возьмёшь.
— Ага, остроухие, значит, — мужчина пригубил напиток, пропустив последние слова трактирщика мимо ушей. — А сдача где?
— Какая сдача?
— Такая! На тот медяк мне полагались бы либо две кружки пива, либо пиво и хлеб с сыром. Ты не дал мне ни того, ни другого. Где сдача? — торгуясь, посетитель не сводил глаз с музыкантши.
— На! — трактирщик сердито швырнул на стойку полушку. — Подавись! Ну и крохобором ты стал, Хоррен!
— Просто я умею считать деньги! Кстати, мелочь можешь забрать себе… в обмен на пиво!
Получив вторую кружку, парень взял ее и подсел к бочке поближе.
— Привет, — промолвил он, снизу вверх глядя на девушку. — Меня Хорреном зовут. А тебя?
Темноволосая девица — судя по разрезу глаз и чертам тонкого лица действительно из племени остроухих или эльфов, как они сами себя зовут, — лишь бросила на говоруна косой взгляд. Всё её внимание было сосредоточено на струнах арфы, она склонила голову набок и прикрыла глаза, чутко прислушиваясь к извлекаемым звукам.
— Брезгуешь? — Хоррен наигранно нахмурился. — А, между прочим, в наших краях раньше жили твои родичи, остроухие!
— И оставили свои уши кое-кому на память, — фыркнул кто-то из посетителей.
Шутку оценили. Улыбнулся и сам Хоррен. Его собственные уши были скрыты под темно-зеленым, в цвет плаща, колпаком, и он не спешил обнажать голову.
— Не обращай внимания, — повернулся он к девушке. — Это они просто так болтают! Так как тебя зовут?
Девушка не ответила, продолжая перебирать струны.
— У тебя красивый голос, — продолжал Хоррен. — Мне нравится, как ты поёшь. Спой ещё!
Девушка всё ещё молчала, как в рот воды набрала. Доиграв мелодию, она потянулась к своей кружке, и мужчина тут же накрыл её ладонь своею.
— И руки, — промолвил он, завладев её ладонью. — Они такие… нежные!
— Слушай, ты чего к девушке пристал? — один из посетителей, скромно сидевших в уголке, оказался тоже остроухим. Он до этого располагался спиной к двери, и Хоррен просто не рассмотрел его лица и ушей. Но вот мужчина повернулся к сидевшей на бочке девушке, и его нечеловеческая внешность сразу бросилась в глаза.
— Оставь её в покое, — он встал, и хотя его рост для эльфа был невелик, взгляд поневоле заставлял прислушиваться к его словам.
— А ты ей кто? Отец или муж? — фыркнул Хоррен. Девушка вырвала свою руку и спрыгнула с бочки.
— Она — моя сестра, — встал второй длинноухий. Внешне он действительно чем-то походил на девицу — цветом темных волос и разрезом глаз особенно. — Этого достаточно?
— Вполне, — по неписанным законам брат за честь сестры мог и кровь пролить.
— И моя ученица, — произнёс низкорослый. — Иди сюда, Раэна.
Девушка молча повиновалась, устроившись на столом между своим братом и ещё одним парнем, красавцем с бронзово-медными волнистыми волосами.
— Ну, вижу, вы парни серьезные, — усмехнулся Хоррен. — Или мне следует называть вас…э-э… Перворожденными?
Мастер Неар переглянулся с Дарреном и Тиаром. Эти двое действительно могли считать, что в числе их предков были благородные лорды. Но его отец был простым мастером.
— Не стоит, — мирным тоном сказал мастер Неар. — Мы не настолько важные персоны, чтобы вспоминать о титулах… если они есть.
— Тогда, может быть, познакомимся поближе? — Хоррен присел на свободное место за столом напротив. — Меня Хорреном зовут. Эту красавицу — Раэной, я слышал. А остальные?
Он изо всех сил старался понравиться, но именно поэтому молодые артисты и не спешили идти ему навстречу. Они не умели общаться со зрителями в неформальной обстановке. Тем более, со зрителями-людьми. А этот Хоррен — его лицо и пристальный взгляд чуть раскосых, как у чистокровного эльфа, глаз немного пугал — был очень странным типом. И эта внезапная симпатия… и навязчивость…
— Меня зовут Даррен, — наконец, сказал брат девушки.
— Приятно познакомиться, — улыбнулся Хоррен и глотнул пива. — А ты поёшь или танцуешь?
— С чего ты взял?
— Ну, вы, остроухие, всегда поёте и танцуете. На лесных полянах при свете луны и звёзд. И тот, кто слышал вашу музыку и видел ваши пляски, присоединяется к вам и пляшет до тех пор, пока не падёт замертво. Так или нет?
Ответить фокусник не успел. Конец неприятному разговору положило появление мастера Боара. Глава труппы шагнул в общий зал трактира, пригнувшись под притолокой:
— Дождь перестал. Наш фургон починили. Можно выезжать хоть сейчас!
— Отличная новость! — менестрель кивнул своей ученице: — Сбегай наверх, предупреди наших!
— Вы куда-то едете? — тут же заинтересовался Хоррен.
— Да, — мастер Боар подошёл ближе. — Здесь мы задержались из-за дождя и поломанной оси, но нам надо торопиться. И так пришлось потерять почти три дня. Если опоздаем, наши места займут другие.
— Вы торопитесь? — вежливо, но упрямо лез вперёд Хоррен. — Куда, если не секрет?
— На осеннюю ярмарку в Старгород.
— А какой дорогой поедете? — мужчина не спешил отставать. — Понимаете, я-то местный и все дороги тут знаю, как свои пять пальцев, — он торопливо сунул руку назад, показывая из-за спины кулак кому-то из посетителей. — И меня тут все знают, как облупленного… Так куда вы намереваетесь двигаться дальше?
— В город. Далеко до него?
— Нет. Если выехать с рассветом и нигде не задерживаться, то можно поспеть как раз перед закрытием ворот. Но это смотря, по какой дороге ехать!
— А что, — мастер Боар взял недопитой Раэной сидр, сделал глоток, — есть варианты?
— Есть. Можно ехать через Срезники, а можно напрямик. Через Срезники дорога чуть длиннее — в Срезниках придётся и заночевать, тем более если отправиться не рано утром, а ближе к полудню. Два дня потерять придётся, зато безопасно.
— Чем же?
— На главном тракте разбойники иногда шалят, — с невинным видом объяснил Хоррен. — Барон Старгородский уже трижды посылал в леса свои отряды. И кнесс тоже как-то раз отправил в эти леса своего верного рыцаря, чтобы тот помог здешнему барону навести порядок. А всё без толку. Ну, разгонят эти шайки на какое-то время, ну годик-другой поездят люди нормально, а потом опять начинается. Неспокойно на большом тракте. И как раз возле этих мест. Правда, дорога там хороша, а до Срезников по низу ехать придётся. Ну, да ведь вам скорость не нужна, вам безопасность важнее, не так ли?
— Мы подумаем, — сдержанно ответил мастер Боар. — В любом случае, спасибо…э-э…
— Хоррен. Просто Хоррен, — заулыбался мужчина. — Безо всяких титулов и званий. Тем более, для вас!
Глава труппы встал, за ним поднялись и остальные. Попивая своё пиво, мужчина ждал, пока они уйдут. Только после того, как последний остроухий поднялся по лестнице, он тоже встал и оглядел собравшихся в трактире людей.
— Только рты раскройте, — пообещал он, — мало не покажется!
— Обижаешь, — трактирщик как раз в это время наливал пиво кому-то ещё. — Первый раз, что ли! Но этих всё-таки бы не трогал. Остроухие! Еще остальные налетят и такое устроят — куда там баронским карательным отрядам!
Хоррен пожал плечами — мол, видали мы твоего барона и вояк его тоже видали, — допил своё пиво и спокойно ушёл. Дождь и в самом деле уже иссяк, только мелкая морось висела в воздухе. Но уже чувствовалась свежесть и дышалось легко, как после грозы. В мокрых кронах шелестел постепенно усиливающийся ветерок. День завтра обещал быть хорошим. Для любых дел.