Лейр прислушался опять, склонив голову набок, кивнул и поднял три пальца.
— Всего три голоса, — перевел-рассудил бывший браконьер. — Значит, трое взрослых. Щенков у них не больше пяти. Итого восемь, ну девять зверей.
Все приободрились. Артисты не первый раз сталкивались с волками и знали, что стая никогда не набрасывается сразу со всех сторон. Сначала нападают матёрые. И если удастся подбить или ранить одного-двух, остальные часто прекращают преследование. Особенно если убили волчицу.
Внезапно вой изменил тональность — стал выше и резче.
— Наши следы… — прошептал Янсор. — Скорее! Может, успеем оторваться!
Привстав на козлах, матушка Ханирель хлестнула лошадей, и те пошли рысью. Мужчины перешли на бег, хватаясь за борта фургона, внутри которого Ниэль, Соэль и Раэна на три голоса пытались успокоить заголосившую Ташу и её детей. Причём Нюша плакала вместе с мамой, а маленький Калоник всё норовил выскочить и посмотреть на волков. Его удерживали, чтоб мальчишка не спрыгнул из фургона на полном ходу, а он визжал и брыкался.
Мужчины не разговаривали, сберегая дыхание. Всеми в равной степени владела одна мысль — стая не может гнаться вечно. Если матёрые всего лишь учат молодых преследованию, в какой-то момент они могут бросить безнадежное дело. Ибо какой смысл рвать жилы, тратя время на добычу, которая успела убежать слишком далеко. Все надеялись, что вой вот-вот прекратится — верный признак того, что волки оставили путешественников в покое. Но голоса зверей звучали всё громче и ближе, заставляя сидевшую на козлах матушку Ханирель раз за разом пускать в ход кнут, погоняя лошадей. Бежать по ровному артистам было легко, но фургон так грохотал, скрипел и стучал колесами, что казалось, вот-вот развалится.
— Э!
Громкий крик Лейра заставил всех оглянуться и приостановиться. Немой юноша указывал куда-то вбок от дороги.
— Что там такое?
Вдоль дороги росли деревья, переплетался ветвями кустарник. На первый взгляд там не было ничего примечательного, но Лейр упрямо показывал в ту сторону:
— Э! Э-а!
— Потом! — отмахнулся мастер Боар. — Ты разве не слышишь? Звери…
— Волкии-и-и! — завизжала Таша, высовываясь по пояс и указывая пальцем на дорогу. За миг до того несколько серых теней выскочили из зарослей, устремляясь к фургону. Альфаре вторили Ниэль и Соэль.
— Вот гоблины, — выругался Янсор, кидаясь к фургону за своим луком и стрелами. — Сколько же их!
В стае даже на первый взгляд было больше девяти волков — бывший браконьер навскидку определил, что их там около дюжины. Артисты были обречены, но сдаваться без боя не хотелось.
— Э-а! — стоял на своём Лейр. — Ы!
— Погодите, — Даррен вдруг кинулся к обочине и взмахнул руками, делая несколько пассов. — Там что-то есть!
Волки приближались, но Лейр и Даррен их словно не замечали. Они встали плечом к плечу, немой юноша положил руку на локоть фокусника, указывая на что-то впереди.
— Ворота!
Возглас матушки Ханирель взбодрил всех. За деревьями вдруг внезапно возникло — словно сдёрнули невидимый полог — каменное сооружение. Две довольно высокие, в три-четыре роста, башни с зубцами наверху соединялись аркой. Ещё две башенки, поменьше, кажущиеся игрушечными по сравнению с первыми двумя, высились чуть впереди. Они больше напоминали будки часовых, да, если судить по неглубоким нишам, так оно и было когда-то, в давние времена, когда эти ворота ещё действовали. Даррен добавил еще несколько пассов — и иллюзия спала окончательно. Оказалось, что на самом деле дорога тут совершала крутой поворот, устремляясь как раз к воротам. Фургон всего десяток махов не доехал до тупика. Еще бы чуть-чуть — и лошади свалились бы в незамеченную ранее яму, увлекая за собой фургон и обрекая артистов на смерть.
Развернув фургон, матушка Ханирель во весь опор погнала лошадей навстречу воротам. Волки, чувствуя, что добыча вот-вот ускользнёт, помчались со всех лап. Пронзительный вой зазвучал над дорогой. Напуганные лошади, тоже догадавшись о близости спасения, понесли. Заголосили сидевшие в фургоне женщины и дети. Мужчины, сломя голову, мчались за ним. Лишь Янсор и Лейр с Дарреном немного задержались. Бывший браконьер уже успел натянуть лук и искал первую мишень, фокусник лихорадочно спешил сплести отводящее глаза заклинание, надеясь, что магия подействует на зверей, а Лейр стоял над ним с трофейным мечом, готовый защитить безоружного товарища. Всего трое — против дюжины волков.
Издалека башни производили впечатление, но, когда артисты поравнялись с ними, стало заметно, что на них лежит печать запустения. Сами ворота были снесены — не осталось даже петель и запирающей решётки. Зубцы на башнях оказались просто следами эрозии и разрушений — наверняка, там имелся еще один этаж или крыша, от которой остались теперь одни обломки.
Судя по ширине башен, внутри каждой имелось место для пары дюжин воинов, а арка ворот, под которой прогрохотал фургон, была шириной почти в два маха. Но время не оставило ничего, кроме камней.
За башнями имелось свободное пространство — то ли плац, то ли просто небольшая площадь для досмотров. Едва фургон выскочил на неё, матушка Ханирель резко натянула вожжи, заставляя лошадей остановиться. Изнутри послышались крики:
— Что случилось? Тупик? Почему стоим?
— Архипелаг, — объявила матушка Ханирель.
Мужчины тоже остановились, силясь отдышаться. Неар, у которого лёгкие были посильнее, огляделся по сторонам и присвистнул:
— Вот это да!
Артисты много раз проходили Вратами, как Внешними, так и Внутренними — на каждом Острове их несколько, расположенных на равном расстоянии друг от друга. Некоторые из них сделаны постоянными, как эти. Другие проявляются неожиданно, и до самого последнего момента не знаешь, на правильном ли ты пути.
Здесь изменилась сама местность. Если раньше они ехали по равнине, то сейчас вдруг оказалось, что фургон остановился на вершине холма, поросшего лесом. Другие холмы вставали впереди. Дорога пропадала — площадка была тупиком — но виднелась за деревьями, направляясь теперь не с севера на юг, а с запада на восток. И она явно была крепче и не такая старая и заброшенная, как та, по которой ехали только что.
— Где мы? — Соэль и Ниэль с любопытством высунули носы наружу.
— Топазовый Остров, — ответил мастер Боар.
— Ты уверен? — Ниэль спрыгнула наземь, шагнув к мужу.
Вместо ответа он указал на арку Внешних Врат. По верхнему краю шла отделка из золотисто-желтых полупрозрачных камней с розовым оттенком. Женщина тихо ахнула.
— Не может этого быть!
— Смотрите!
Соэль указывала на арку ворот, под которой только что промчался фургон. Артисты оцепенели, глядя на троицу, которая остановила зверей. От обычных волков они отличались пропорциями — слишком мощные задние лапы, слишком длинные челюсти и маленькие ушки, — а также расцветкой и густой шерстью на шее и загривке, так что их можно было принять за помесь волка и льва. Зверей было действительно больше дюжины — пятеро матёрых и штук восемь щенков, уже крупных, но ещё тощих и по-детски нескладных. Тихо рыча, они обходили троих мужчин, которые, пятясь, медленно отступали к воротам.
— Янсор, — тихо всхлипнула Раэна, двумя руками вцепившись в повод его скакуна.
Но волновалась она зря.
Даррен взмахнул руками, и бежавший впереди самец внезапно остановился, словно налетел на стену, опустил морду к земле и стал тревожно нюхать дорогу. Его подруга и трое других матёрых волков тоже начали принюхиваться, огрызаясь на вертевшийся рядом молодняк. Они крутились на небольшом пятачке как раз между «будками часовых», то задирая морды и с шумом втягивая в нос воздух, то снова принимаясь искать что-то на земле. Артисты стояли в двух шагах от них, но волки их не чуяли.
— Они потеряли наш след, — прошептал пораженный мастер Неар.
— Тихо!
Очевидно, уловив какой-то звук, самец вскинул голову, прислушиваясь. Его янтарно-жёлтые глаза почти в упор уставились на замерших по ту сторону отсутствующих ворот артистов. В горле зверя заклокотало рычание. Он даже сделал пару шагов в ту сторону, насторожившись. Уши говорили зверю, что рядом кто-то есть, но глаза и нос сообщали обратное. Он даже сделал пару шагов навстречу артистам — те ненадолго замерли, задерживая дыхание, и молясь только об одном — чтобы древняя магия не подвела, задержала зверей.
Покровитель Рирен-Зверь, очевидно, внял беззвучной мольбе. Покрутившись ещё немного на дороге и даже пару раз копнув камни лапой, волчица первая потрусила прочь. Щенки побежали за матерью, а двое волков постояли чуть-чуть, озираясь по сторонам, но потом с явной неохотой отправились своей дорогой. Эльфы провожали их взглядами.
— Пора и нам ехать, — первой нарушила молчание матушка Ханирель, когда звери отошли достаточно далеко, а защитники присоединились к своим товарищам. Раэна молча обняла Янсора за шею, Даррен только отмахнулся от взволнованной Таши и полез в фургон — фокусника от волнения всего трясло. Лейр стоял чуть поодаль, так и не убрав меча и напряжённо чего-то ожидая.
— Поехали, — прошептал мастер Боар.
Колёса фургона заскрипели, когда матушка Ханирель стала разворачивать лошадей. Вожак, идущий последним, тревожно вскинул морду — ему почудился какой-то звук. Но это было слишком далеко, и зверь оставил его без внимания.
По старой дороге шагалось легко и уверенно, матушка Ханирель правила лошадьми с таким видом, словно проезжала тут уже не раз. И когда на пути показалась развилка, даже не раздумывала, куда сворачивать.
Спустившись в седловину между двумя холмами, дорога обогнула небольшое озеро, в центре которого торчал крошечный островок. Там среди буйно разросшегося кустарника торчал то ли обелиск, то ли просто дикий валун. Увидев его, мастер Боар невольно ускорил шаг.
— Не может этого быть, — пробормотал он.
— Что, знакомые места? — усмехнулась матушка Ханирель.
— Да, — как-то странно смутился глава труппы. Сыновья заинтересованно таращились на отца.
Обогнув озеро — на берегу, у самой воды, обнаружились развалины небольшого домика, — дорога стала подниматься на холм. Обогнав фургон, мастер Боар шагал теперь впереди, и все приноравливались к его шагам. Склон был не крутым, ровным, но артист шёл медленно. Его не заставил прибавить шаг даже мелкий нудный дождик, который мелкой моросью посыпался с облаков.
Наконец, подъём закончился на плоской вершине, где среди зарослей колючего кустарника глазам путешественников предстал старый замок. Дорога проходила по противоположной стороне, огибая вершину, и фургон остановился на повороте. Оставив всех, мастер Боар один пошёл к старому зданию. Ниэль догнала его первая. За нею, решительно бросив вожжи, с козел слезла матушка Ханирель. Потом потянулись и все остальные. Таша, не решившись бросить добро и детей, хлестнула лошадей, заставив их сойти с дороги и направившись по пятам.
Когда эльфы подошли к самой стене, обнаружилось, что заплывший ров и земля вокруг густо заросли шиповником. На колючих кустах еще сохранились листья, тут и там гроздьями висели спелые ягоды.
— Осторожнее! — воскликнул Даррен, когда мастер Боар протянул руку, отводя в сторону ветки. — А вдруг он ядовитый?
— Не думаю, — глава труппы без опаски двумя пальцами взял колючую веточку. — Это белый шиповник. Я-то знаю!
Это несколько успокоило артистов — всем известно, что алый шиповник растёт там, где имеет место злое колдовство. А белый служит просто знаком покинутого много лет назад жилья.
Подходов к замку не было — шиповник разросся так густо, что дорогу пришлось прорубать сквозь него ножами. Подъёмный мост, до которого они наконец добрались, двигаясь гуськом по узкой просеке, оказался цел, но выглядел таким старым и ветхим, что глава труппы сразу заявил:
— Фургон оставим тут. Лошадей, может быть, и переведём, а под ним он обрушится.
Янсор тут же доказал, что переправить лошадей на ту сторону можно и не через мост — он пришпорил своего скакуна и легко перемахнул обмелевший, заплывший и заросший ров.
Ворота в недрах сторожевой башни оказались целы, но не заперты, а просто прикрыты. Стоило налечь плечами, как одна из створок подалась со скрипом и скрежетом, а потом рухнула, по счастью, никого не придавив.
Уже начал спускаться осенний серый вечер, и в колодце двора было сумрачно. Но даже ночная тьма не могла бы скрыть признаков запустения — проросшие во всех трещинах траву и молодые деревца, осыпающуюся штукатурку, треснувшую слюду окон, гнилые двери, полуразвалившееся крыльцо, ступени которого превратились в груду щебня. Когда-то утоптанный двор весь порос густой высокой травой, цеплявшейся за ноги мужчин и платья женщин. Тут и там угадывались кучи мусора, тоже заросшие сорняками. Колодец превратился в груду камней, ведро сгнило, но когда внутрь бросили камешек, послышался плеск воды.
— Отлично, — обрадовался мастер Боар. — Вода есть, дрова тоже найдём. Осталось посмотреть, что там внутри.
— Ты действительно этого хочешь? — со странной интонацией спросила Ниэль.
— Милая, — он пожал жене руку, — рано или поздно, это должно было случиться!
— Я с тобой!
Рука об руку, как новобрачные или влюбленные, они поднялись на крыльцо, с трудом распахнули двери — вернее, просто доломали их остатки — и шагнули внутрь.
— Подождите нас!
Дождь начал усиливаться, и остальные бегом бросились догонять чету.
Они нашли главу труппы с женой в нижнем холле, погружённом в полумрак. Двумя тёмными громадами по бокам высились лестницы на второй этаж. Чернели провалы на месте дверей, ведущей в кухню и кладовые. Как стволы деревьев на склоне крутого оврага, замерли колонны. Держась за руки, мастер Боар и Ниэль озирались по сторонам.
— Ну, — обратился глава труппы к догнавшим их молодым эльфам, — вот отличное место для ночлега! Осталось разжечь огни.
Осенний ливень уже хлестал вовсю, так что переносить вещи, заводить внутрь лошадей и разжигать огонь в камине пришлось второпях, спеша просушить вымокшую одежду. На втором этаже обнаружился просторный пиршественный зал с хорами для артистов. Весь третий занимали еще два зала поменьше и несколько комнат. Но большинство жилых помещений располагалось в двух башнях. Уставшие, промокшие и проголодавшиеся артисты не стали тратить время на осмотр всего замка. Они убедились лишь, что он действительно заброшен и что здесь достаточно места для того, чтобы разместиться всей труппе.
Потрескивание огня в камине — на растопку пошли старые, рассыпающиеся в труху стойла в конюшне — перекрывало шум дождя. Некоторые кусочки слюды в больших витражных окнах выпали, одна рама разболталась и закрывалась неплотно, и шорох падающих капель сливался с треском пламени, создавая своеобразную музыку. В кладовой не нашлось никаких припасов, но у артистов еще осталась ветчина, сыр, лепёшки, немного крупы и остатки зелени. Янсор подстрелил зайца, девушки набрали вдоль дороги грибов. А из ягод росшего у ворот шиповника сварили крепкий напиток, не сладкий, зато горячий и бодрящий, что для промокших путешественников было лучше всего.
Один из столов передвинули ближе к огню. В проржавевшие гнезда вставили несколько самодельных факелов. Одну из пыльных старых портьер приспособили вместо скатерти. Во главу стола Ниэль со странной тихой улыбкой под удивленными взглядами детей усадила своего мужа, заняв противоположное место. Остальные расселись по бокам, посматривая на эту пару. Ветчина, подстреленный Янсором заяц, сыр, лепёшки и зелень заняли свои места на бутафорских блюдах — раскрашенных деревянных подносах. Горячий напиток шиповника разбавили остатками вина и налили всем, даже детям.
Сидевшие в разных концах стола друг напротив друга, мастер Боар и Ниэль смотрели друг на друга так, словно впервые увидели после долгих лет разлуки. И чувствуя, что сейчас происходит что-то необычное, остальные артисты притихли, посматривая на эту пару.
Наконец, Ниэль взяла свой кубок с горячим напитком, подняла.
— Ну, — промолвила она с улыбкой, — ты ведь об этом мечтал, мой лорд? Усадить меня за этот стол как хозяйку в этом доме?
— Да, — мастер Боар тоже поднял кубок, салютуя женщине через стол. — Да, моя леди.
Соэль тихо пискнула.
— Ну, что ж, — Ниэль поднесла бокал к губам, — вот твоя мечта и сбылась.
Глядя друг другу в глаза, они тихо сделали несколько глотков.