— Но зато, вижу, вы уже привезли с собой менестреля? — от зоркого глаза леди Оснирель не укрылось решительно ничего. Да и сам мастер Неар не спешил прятаться в задних рядах. Он единственный оставался самим собой и вёл себя естественнее всех остальных артистов. Пользуясь общей на всех Островах привилегией менестрелей вести себя на пиру, как заблагорассудится, он сел на стол, поставив ноги на скамью, и уже бренчал что-то на лютне, время от времени прерываясь, чтобы выпить вина.
— Да, миледи, — кивнул мастер Боар коллеге, и тот вышел вперёд, одной рукой придерживая лютню. — Мастер Неар выразил такое желание.
— Это просто чудесно! — воскликнула леди Оснирель. — Всегда приятно услышать что-то новое! Наши менестрели тоже хороши — вы уже, наверное, успели оценить их мастерство? Но, я думаю, ваш певец может превзойти их всех. Спой нам!
Сам глава труппы вздрогнул от того повелительного тона, каким это было сказано, но мастер Неар и ухом не повёл. Сдёрнув с головы шапочку, он поклонился:
— Почту за честь, миледи! Мне нравится на вашем пиру, и я буду рад потешить вас новой песней.
— Всем тихо! — леди Оснирель вскочила, замахав руками и даже несколько раз подпрыгнув, чтобы привлечь внимание. — Менестрель будет петь!.. Что ты исполнишь для нас?
— «Арлейю», миледи. Это новая песня, я почти нигде её не исполнял и сам не знаю, понравится она слушателям или нет, — мастер Неар для пробы несколько раз щипнул струны лютни, проверяя, хорошо ли они натянуты, и заиграл:
Из замка отчего спешит
Арлейя, лорда дочь.
Её пугает и манит
Таинственная ночь
К ручью, что много лет несёт
Волну к чужой земле.
Её прекрасный рыцарь ждёт
С печалью на челе.
Они встречаются тайком.
С весны до этих дней
Она — по лугу босиком,
Он — мчался на коне.
«Мой нежный друг, моя любовь,
С тобою я опять!
Моя ты плоть, моя любовь,
Мои отец и мать!»
«Увы, Арлейя, я с тобой
Стою в последний раз.
Уже оседлан верный конь,
Настал прощанья час.
Назначили мне боги суд,
И на исходе дня
Сегодня в жертву принесут,
Любимая, меня!»
— Ах, как это печально! — всплакнула леди Оснирель, когда баллада закончилась. — Это так грустно, когда два молодых любящих друг друга сердца не могут соединиться! Я такого просто не выношу! Моё бедное сердце сейчас разорвётся! Кажется, у меня уже начинается сердцебиение!
Видящая тут же сорвалась с места, спеша налить в кубок миледи целебной настойки. Та сделала глоток.
— Прошу меня извинить, милорд. Эти артисты… Что они делают с нами! Я так люблю всякие сценки и спектакли, особенно про любовь… Менестрель, ты нам пока не нужен. Я хочу чего-нибудь повеселее, чтобы можно было танцевать.
— Танцы? — тут же откликнулись несколько гостей. — Давайте танцевать!
Мастер Неар откланялся и, как ни в чём не бывало, вернулся на своё место на скамье, где воздал должное угощению и вину. А приглашённые музыканты завели лёгкую неспешную мелодию. Под эту музыку гости встали с мест, а слуги кинулись убирать лишние скамьи и придвигать столы ближе к стенам, чтобы освободить место для танцев. Сидеть остались лишь сама леди Оснирель и ее почётные гости.
Соэль еще никогда так не веселилась. Всё происходящее казалось ей странным сном. Еще несколько дней назад она была просто актрисой — и вдруг в одночасье превратилась в знатную даму, наследницу громкого имени и титула. От всего этого девушке было слегка не по себе — особенно здесь и сейчас, когда она оказалась на пиру в окружении блестящих лордов. Сразу двое наперебой добивались её внимания — второй сын хозяйки замка, лорд Отирир и один из ближайших соседей, лорд Фараор. Они угощали девушку сладостями, то и дело подзывали виночерпия, чтобы её бокал наполнился вином, и наперебой развлекали разговорами.
Такое бывало и раньше, что знатные лорды после выступления добивались внимания исполнительницы главных ролей. Ей случалось получать маленькие подарки и букеты цветов, но дальше этого дело заходило редко. Её низкое происхождение тут служило отменной защитой — редко, какой лорд унижался до того, чтобы упрямо преследовать гордую актрису. «Не желает — ну и не надо! Значит, она столь глупа, что не способна оценить порывов моей возвышенной души!» — говорили себе многие и после двух-трёх визитов оставляли девушку в покое. Пожалуй, единственным исключением стал лорд Рейдиар из приграничья на Сапфировом Острове. Но после того, как в её жизни появился Лейр, всякие охотники заполучить девушку в постель куда-то делись. Молчаливый рыцарь не произносил ни слова, никак не лез в её жизнь, но само его присутствие уже было красноречивее всяких слов. Если им случалось выступать в замках, дело всякий раз ограничивалось подарками и цветами. Но одного взгляда на лицо Лейра бывало достаточно, чтобы воздыхатель отступал. Откровенно говоря, Соэль нравилось такое положение вещей. Она привыкла к Лейру, как к ещё одному брату, посланному ей судьбой.
Сейчас он был далеко — играл роль стражника, а охрану не пускали в пиршественный зал. Для рядовых рыцарей сегодня накрыли столы в другом, смежном, зале, где к их услугам были весёлые служанки. Ни его, ни Тайна — Тайнира! — рядом не было. Но, как ни странно, Соэль не волновалась. Она припомнила несколько реплик из пьес, в которых ей случалось играть принцесс, и теперь отвечала словами из своих ролей. Было даже весело — девушка словно играла ещё одну роль, роль знатной дамы. А их в её жизни было немало.
Заиграла музыка, и горячая ладонь Отирира сжала её пальцы:
— Леди Сорирель, не откажите принять моё предложение?
— Какое? — от волнения она забыла слова.
— Я приглашаю вас на танец!
— Ох…
Девушка заколебалась. Она никогда не танцевала придворные танцы, а те пляски вечером у костра и на подмостках больше подходили для актрисы, чем для знатной дамы.
— Я не знаю, — пробормотала она, пытаясь отнять руку. — Мне надо подумать!
— Но танец уже начался!
Вскочив с места, Соэль попятилась, ища глазами брата.
Тайн чувствовал себя куда лучше, чем можно было предположить. Окружённый дамами, которые смотрели ему в рот и томно вздыхали, он, по примеру менестреля Неара, присел на край стола и легко жонглировал яблоками, подбрасывая их то сбоку, то из-за спины.
— Ах, как это, наверное, трудно? — восхищённо всплескивали руками зрительницы.
— Да ничего особенного! — юноша, не глядя, протянул руку и к яблокам присоединились сразу две груши. — Простая ловкость рук!
— И как вы всему этому научились?
— Да это проще простого! Не сложнее, чем ходить по верёвке!
Дамы ахали, всплёскивая руками, и юноша был в восторге, купаясь в лучах их восхищения. Пробиться к брату было решительно невозможно, и девушке пришлось отступить.
— Моя госпожа, — рука Отирира обняла её сзади за талию, оттаскивая в сторонку, — почему вы убегаете? Я всего лишь хочу пригласить вас на танец…
— Ну, только если на какой-нибудь один…
К началу они опоздали, все пары уже заняли свои места, и им пришлось встать с краю. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо то, что не приходилось вертеть головой во все стороны, исподтишка подсматривая за другими танцорами. А плохо, кажется, было всё остальное. Делая шаг вправо и влево, отступая и кланяясь, подавая спутнику руку и проходя вслед за ним, Соэль волновалась. И это, кажется, было заметно со стороны. «Ох, как же плохо я играю! — думала девушка. — Из рук вон плохо! Как будто в первый раз!»
— Вы чем-то взволнованы, миледи, — произнёс Отирир.
— Да?
— Вы уже дважды ошиблись.
— Ох… А я и не заметила! Знаете, у нас на Острове танцуют совсем по-другому! Мне этот танец непривычен.
— Понятно! Тогда давайте уйдем…
— Давайте!
Они стояли с краю, и им ничего не стоило сделать в следующий миг шаг не вправо, а влево, выходя из круга. Последние такты мелодии ещё звучали, а они уже выскользнули вон.
На галерее, опоясывающей пиршественный зал, было тихо и спокойно. Музыка звучала совсем рядом.
— Может быть, вы хотите отдохнуть, миледи? Тут есть несколько укромных уголков, где нас никто не потревожит, — Отирир одной рукой обнял девушку за талию. В другое время Соэль бы заволновалась — она догадывалась, что за приглашением в укромный уголок может последовать попытка соблазнения. Но сейчас её крепче всякой брони защищала мысль о том, что она — знатная дама, которую не так-то легко обидеть.
— О, что я слышу? — она кокетливо улыбнулась. — Кажется, вы пытаетесь за мной ухаживать, милорд?
— А вам это неприятно? — растерянность, отразившаяся на лице Отирира, как ни странно, понравилась Соэль.
— Ну, почему же… Просто я думала, что это будет как-то по-другому!
«По-другому» — значит, как в тех пьесах, где ей приходилось играть. Но молодой лорд понял её по-своему. Он схватил девушку за руку и поспешил вернуться в пиршественный зал.
На помосте маленькая леди Оснирель всё еще оживлённо беседовала с гостями, и встретила подошедшего сына и Соэль с удивлением:
— А вы куда пропали?
— Матушка, милорд Бореар, — Отирир опустился на одно колено, — я прошу у вас разрешения начать ухаживать за леди Сорирель.
— Ой! — испуганно пискнула девушка, которую её спутник всё ещё держал за руку.
— Соэль? — мастер Боар был удивлен. Ниэль молчала, прижимая руки к груди.
— Папа, я… не знаю! — из глаз девушки брызнули слёзы.
— Это просто прекрасно! — воскликнула леди Оснирель. — Мой милый, я согласна! О, лорд Бореар, не правда ли, это знак судьбы? Мы должны непременно сделать оглашение!
— Оглашение? — эхом повторил актёр. — Не слишком ли скоропалительно?
— Так оглашение ещё не свадьба и даже не помолвка! — захихикала хозяйка замка. — У вас и у меня будет достаточно времени, чтобы подготовиться к свадьбе. А наши дети как раз успеют получше узнать друг друга.
Мастер Боар покачал головой и посмотрел на жену. Да, оглашение — ещё не свадьба и даже не помолвка. Это всего лишь объявление о том, что такой-то юноша отныне всерьез намерен начать ухаживания за определённой девушкой с целью добиться от неё взаимности. Если его старания увенчаются успехом, празднуется помолвка и назначается дата свадьбы. Если нет — все постепенно забывают про объявление, как будто его и не было. Но у самого актёра обошлось без этого. Какое оглашение, если он просто сбежал из дома в фургоне артистов? У них даже свадьба состоялась уже после того, как родился Тайн. И ни он сам, ни его жена никогда не думали, что хоть кому-то из их детей улыбнётся подобная удача.
— Я согласен, — сказал он.
— Тогда огласите, милорд! — леди Оссирель встала и сделала знак музыкантам, чтобы замолчали. — Слушайте все! Это очень важно!
Мастер Боар взял за руки дочь и будущего зятя. Он был словно во сне — всё произошло так быстро. Ну, мог ли он еще сегодня утром думать, что вечером придётся отдавать свою дочь замуж?
— Благородные лорды и леди, — начал он, — я, Бореар сын Боредара, глава Дома Бореар, ныне имею честь сообщить, что высокий лорд Отирир из Дома…э-э…
— Дома Ольреара, — шёпотом подсказала леди Оснирель.
— Кхм… Из Дома Ольреара получил моё разрешение начать ухаживать за моей дочерью, леди Сорирель, о чём и сообщаю всем присутствующим.
Шквал восторженных криков обрушился на него, словно овация. Смущённая Соэль отворачивалась, Отирир и его мать сияли, Ниэль тихо плакала от гордости. Тайн протолкался сквозь ряды тех, кто спешил поздравить девушку и ободряюще обнял её, шепнув на ухо:
— Выше нос, сестричка! Оглашение — ещё даже не помолвка!
— Да я вовсе не плачу, — всхлипнула Соэль. — Я просто… просто не знаю…
— Так тебе как раз и даётся время, чтобы получше всё узнать и разобраться в своих чувствах! И потом — разве ты не помнишь, сколько помолвок расторгалось в последний момент в тех пьесах, которые мы играли?
Соэль кивнула, припоминая. Даже странно, что у неё самой всё происходит, не как в пьесе.
— Музыку! — воскликнула леди Оснирель. — Танец молодых! И всем пусть принесут вина!
На галерее зазвучала тихая мелодия. Мастер Неар торопливо поправил лютню, подыгрывая оркестру. Отирир подал Соэль руку, выводя её в круг. Девушка шла, как во сне, и пропустила тот миг, когда двери отворились, и в зал вступил Лейр.
Юноша пировал вместе с остальными рыцарями и телохранителями в малом зале. Тут тоже рекой лилось вино и эль, служанки разносили угощение, звучали песни. Как ни странно, но эта весёлая пирушка — рядовые рыцари были лишены многих условностей, которые ограничивали жизнь знатных лордов и леди — будила в душе Лейра смутные воспоминания. Он был уверен, что это — не первая его пирушка, что однажды было нечто подобное. Вот только в другом месте. И совсем другие рыцари хлопали его по плечу, что-то говорили… поздравляли…
С ним и здесь пытались заговаривать, выясняя, кто его господа и откуда приехали, но быстро отстали, поняв, что собеседник нем. Артисты в труппе уже давно научились понимать тот язык мимики, жестов и отдельных отрывистых звуков, который заменял ему речь. Но для остальных его язык по-прежнему оставался набором гримас и взмахов рук.
С каждой минутой Лейр чувствовал себя здесь всё более одиноким. Воспоминания о той, другой, ныне забытой вечеринке жгли душу. Устав сидеть среди чужих лиц и слушать чужие неинтересные разговоры, он в один прекрасный момент встал и направился прочь. А именно — в большую пиршественную залу, туда, где находились те, кто был ему близок и дорог. Особенно она — та девушка, которая пару часов назад выскользнула у него из рук и ушла вместе с отцом в залитую огнями пиршественную залу. Она была нужна ему — девушка, которая вытеснила из сердца всех остальных, ибо все остальные умерли вместе с памятью.
Юноша привык молчать — в том числе и о том, что было у него на душе. Лишённый возможности спрашивать и ждать ответа, он научился слушать, замечая и запоминая иногда то, что упускали из виду остальные — ведь попросить повторить или уточнить что-то он не мог. Переступив порог большой пиршественной залы, он сразу услышал тихую нежную музыку и увидел единственную пару, которая кружилась в зале под сотнями внимательных взглядов. Лорды и леди не сводили глаз с танцующих и тихо перешёптывались между собой:
— Отирир всего второй сын — ему не стоит замахиваться на многое…
— А она кто? Наследница?
— Нет. У неё есть брат. Вон он, возле отца…
— Помолвлен?
— Нет, насколько известно.
— Откуда они взялись?
— Вы не слышали? У замка Боредар объявился наследник.
— Кто?
— Вон он, лорд Бореар!
— Тот самый, который когда-то сбежал с актрисой?
— Именно он! Хорошо, что ему хватило ума бросить её в первом же замке и жениться на знатной даме. Вы уже видели его супругу?
— Да, только издали. Леди Нанирель просто чудо! Говорят, она дальняя родственница Наместников Бирюзовых.
— Высоко взлетели! И Золотая Звезда отхватила их наследницу! Ловко! Надо пригласить лорда Бореара к нам. Как считаешь, сестрица? Тебе нравится лорд Тайнир? Ты бы согласилась выйти за него замуж?
Из обрывков фраз складывалась картина, поверить в которую Лейр не мог. Соэль помолвлена с этим лордом? Ну, да, так и есть. Кругом, не замечая молчаливого рыцаря, лорды и леди тихо обсуждали оглашение и строили планы, как долго придётся ждать помолвки. Обычно, её объявляют через полгода после оглашения и тогда же назначают дату свадьбы, до которой иной раз может пройти несколько лет. Но несколько лет или один день — не так уж важно. Соэль отдана другому?
Словно какая-то сила сдвинула юношу с места, и он направился к танцующим.
Музыканты заметили его и поспешили оборвать мелодию, завершив танец резким аккордом. Удивлённый Отирир не успел выпустить руку Соэль, когда рядом с ними вырос Лейр. Лицо юноши выражало целую бурю чувств. Мягко, но вместе с тем решительно он расцепил руки партнёров, жестом отстраняя молодого лорда: