— Милая моя, вы — кобыла! — рассмеялся мужчина.
— Замолчи! — огрызнулась та.
— Тпру, стоять! — прикрикнул тот и шутливо подмигнул ветеринару: — Может быть, ее стреножить? Или накинуть уздечку?
— Себе ее накинь! — воскликнула женщина. — Ненавижу тебя!
— С чего это вдруг? — наигранно удивился тот.
— Это ты во всем виноват! — эльфийка приподнялась, шлёпнув ладонью по животу: — Ты довел меня до этого состояния…
— Совершенно естественного для каждой здоровой женщины. Ведь так? — мужчина в упор посмотрел на альфара. Тот от волнения не знал, куда деваться — ведь он невольно стал свидетелем ссоры благородных господ. А такое слугам не прощают. — Да или нет? Это положение — естественное или…
— О, да! — закивал ветеринар. — Самое естественное и желательное для всех породистых…э-э… прошу прощения…я хотел сказать…
— Породистая ты моя кобылка, — издевательским тоном пропел мужчина, в то время как женщину трясло от гнева. — А если серьезно, то с нею всё в порядке?
— Да, — ветеринар ещё раз дотронулся до живота эльфийки, попытался приподнять сорочку, чтобы осмотреть внимательнее, но был остановлен её решительным жестом. — Насколько могу судить… Это первая беременность?
— Да!
— И, надеюсь, последняя, — с чувством высказалась будущая мать. — Ненавижу это состояние! Ненавижу тебя! Ненавижу всех мужчин… Я стала толстая и уродливая… — в ее голосе прорвались слезы.
— Помилуйте, госпожа, — осмелел альфар, — но ваша внешность не претерпела существенных изменений. Вы довольно изящно выглядите… Животик небольшой, но аккуратный… Ребенок живой и, — он опять дотронулся до чрева, — активный…
— Мальчик? — деловым тоном осведомился мужчина.
— А?
— Вы можете определить пол ребёнка?
— А…э-э… нет. Будь это кобыла, я бы попросил провести её туда-сюда и по походке и положению живота мог бы предсказать с некоторой долей вероятности, но…
— Пройдёмся? — мужчина тут же галантным жестом предложил женщине руку.
— Я тебе не кобыла! — взвилась та, шлёпнув его по запястью. — Хватит! Пусть он убирается!
— Нет, сначала пусть скажет, нет ли какой опасности для здоровья, — жёстким тоном возразил мужчина. — Ты забываешь, моя милая, что это — мой ребенок! И я хочу получить гарантии того, что хотя бы в этом отношении ему не грозит опасность… Леди вчера ночью потеряла сознание и упала. Весь день она провела в постели. И я хочу знать…
— Понятно, — кивнул альфар. — Но, чтоб сказать что-то определённое, я должен…ну… вы понимаете… осмотреть её… вообще!
— Вот еще! — фыркнула женщина. — Ни за что!
— Нет, милая моя, вы это сделаете! — прошипел мужчина, бросаясь к постели и придавливая женщину к подушке. — Начинай осмотр, — прикрикнул он на альфара. — Я подержу эту кобылку. А если будет брыкаться, мы её стреножим!
Женщина тихо заплакала от стыда и унижения. Допустить, чтобы к ней прикасались руки… даже не другого эльфа, а какого-то альфара… низшего существа? Какой позор! Её чуть не затошнило от отвращения. Живот напрягся, как каменный. Мелькнула короткая резкая вспышка боли…
— Ну? — мужчина выпрямился, отпуская женщину.
— Прошу меня простить, но… — альфар смущался и волновался ещё больше, чем в начале, — но опасность существует… Чтобы доносить младенца до срока, госпоже придётся соблюдать меры предосторожности. Поменьше двигаться, поменьше волноваться, никаких нагрузок. Неплохо бы поговорить с Видящей, чтобы она сварила кое-какие настои для расслабления матки и остановки кровотечения…
— Крово… — женщина приподнялась и увидела, что пальцы альфара в крови. — О, Покровители, что это? Это кровь? Я умру! Я умираю!
— Глупости! — отрезал мужчина.
— Мне страшно! — она откинулась на подушки и разрыдалась. — Я умру! И виноват в этом будешь ты! Ненавижу тебя!
— Да сколько угодно! — взорвался и мужчина. — Ненавидь, проклинай — мне всё равно! Но доносить ты должна!..
— Вы должны быть предельно осторожны, милорд, — произнес ветеринар. — Существует опасность преждевременных родов. Если вовремя не принять меры предосторожности, вы можете потерять младенца, а то и его мать…
Женщина разрыдалась в голос.
— Мы подумаем над этим, — пробормотал мужчина. — Но не сейчас. Сейчас я доставлю тебя обратно!
С этими словами он накинул ветеринару на голову мешок, как в прошлый раз, и повел его прочь.
Альфар следовал за высоким лордом послушно. Он до последнего не подозревал дурного, и даже когда что-то — шнурок, веревка — сдавило ему шею, не сразу почувствовал неладное. Лишь когда стало не хватать воздуха, он забился, пытаясь освободиться, но петля сдавливала его всё туже и туже, а воздуха оставалось всё меньше и меньше…
Задушив ветеринара, Охтайр легко, как овцу или козу, взвалил его тело на плечо и зашагал к ближайшему водоёму. Концы надо прятать в воду. Конечно, у него есть жена и дети, они могут поднять тревогу. Но где и кого искать? Ушёл муж ночью по приказу одного из высокородных — и не вернулся. Куда ходил? Зачем? Нет ответа! А вот если оставить свидетеля в живых, он может узнать голоса, может опознать фигуру, может просто проболтаться, что в поместье-столице есть одна беременная эльфийка, к которой тайком водят ветеринаров, а не целителей, поскольку она скрывает своё состояние, а это очень подозрительно. В то время как ему надо, во что бы то ни стало, подольше сохранить тайну.
Ближайший водоём был прудом, на берегу которого стоял замок леди Миритирель, кстати, дальней родственницы Наместника Ровилара по материнской линии. Можно было, конечно, бросить труп в реку, но тут будут искать в последнюю очередь. А тем временем он подготовит к исполнению свой план. Долгие годы ожидания подходят к концу. Осталось всего несколько недель или месяцев. Только бы Дехтирель не скинула раньше срока мертвого младенца! Всё, что он делал, делалось ради этого существа, ради его счастья и благополучия.
Леди Миритирель в ту ночь не спалось по банальной причине — ей было одиноко. Супруг с некоторых пор предпочитал спать отдельно, и леди либо была предоставлена сама себе, либо искала развлечений на стороне. Но сегодня была как раз такая ночь, когда её ложе любви пустовало. И дело было не в отсутствии любовника как такового — просто женщине хотелось чего-то нового, необычного, загадочного. Да еще и духота летней ночи была невыносима!
Устав метаться без сна на пышной постели, леди Миритирель как была, даже не набрасывая накидки, подошла к окну и распахнула створки, позволив прохладному ветерку ласкать ее разгорячённое тело. Ночь была восхитительна. На небе — ни облачка, и звезды вместе с молодым месяцем так ярко светят! В парке сквозь листву мерцают огоньки светильников. Серебрится зеркало пруда, обрамленное зарослями кустов. Будь леди Миритирель помоложе, она бы непременно выскользнула из замка, чтобы побродить на берегу пруда, слушая голоса ночных птиц. Нет, отсюда их тоже слышно, но не так отчётливо. Совсем другое дело — сидеть на камне у самой воды, обхватив колени руками и ждать. Как знать, может быть, именно в эту минуту таинственный незнакомец пробирается через чащу, не ведая, куда попал — и видит внезапно у пруда силуэт незнакомки…
А вот, как раз, и он! Леди Миритирель схватилась за грудь и свободной рукой протёрла глаза. Нет, ей не мерещится! Кто-то выскользнул из кустов на противоположном берегу пруда. Кто-то, несущий на плече мешок. Острое зрение позволило женщине рассмотреть, что незнакомец был высок ростом, прекрасно сложен, в обычном мундире легионера и полумаске, скрывавшей его лицо. А вытянутый мешок явно не походил на собранные с собой дорожные припасы. Более того, это было нечто, не представляющее ценности, раз незнакомец, поколебавшись с минуту, выбрал место у берега, подошел и, размахнувшись, бросил свою ношу в пруд!
Леди Миритирель вздрогнула, словно фонтан брызг оросил ей лицо. Волнение, страх и любопытство её были столь сильны, что она несколько минут просто неподвижно стояла у окна с раскрытым ртом и вытаращенными глазами. Тем временем незнакомец в полумаске повернулся и исчез тем же путём, как и пришёл.
Поднимаясь по ступеням в башню, Видящая услышала льющуюся сверху музыку и тихо улыбнулась. Лютня и свирель сплетали незатейливую мелодию, и в этом для целительницы был добрый знак. Её подопечная, которая еще полтора года назад была просто слабым болезненным ребёнком, требующим постоянного ухода и забот, постепенно превращалась в молодую девушку. Правда, её хрупкое сложение не оставляло сомнений в её столь же хрупком здоровье, однако, можно было надеяться, что со временем то и другое станет намного лучше.
Причина, как знала волшебница, сидела сейчас на скамеечке у ног Винирель и играла на свирели. Само присутствие внезапно обретённого брата действовало на наследницу лорда Варадара лучше многих лекарств. Уже несколько раз девушка покидала башню для того, чтобы прогуляться с Тириаром по зимнему саду и переднему двору. А несколько дней назад, пользуясь тем, что весна выдалась ранней и теплой, они даже вышли за пределы замка и несколько минут бродили вдоль берега речки. К осени лорд Варадар обещал выписать для дочери из поместья-столицы учителя танцев, чтобы всю зиму девушка училась танцевать и, возможно, через год-другой даже смогла бы ездить по гостям. Ну, а пока она играла вдвоём с братом.
Одолев последние ступени, Видящая остановилась на пороге. Дочь лорда Варадара занимала на верху башни две комнаты — большую переднюю и спальню, часть которой отделили ширмой — её вторая половина служила одновременно и комнатой для занятий, и туалетной. В передней комнате небольшая ниша, отгороженная ширмой, предназначалась для постоянно дежурившей у больной девочки сиделки. Первое время по приезде целительница спала именно тут, не решаясь даже на час оставить маленького ребёнка без присмотра. Впоследствии её сменила служанка.
Окно было распахнуто настежь, и Винирель сидела на подоконнике, спиной к свежему воздуху и вечернему ветерку, который врывался в комнату. Ногами она опиралась на скамеечку, на которой тут же примостился Тириар со свирелью. Наклонившись вперед, девушка наигрывала на лютне, а юноша подпевал ей на свирели. Мелодия была знакома — брат и сестра уже несколько дней её разучивали. Камин, конечно, не горел, да и про свечи эта пара забыла, хотя уже за окнами вовсю полыхал закат. А, судя по накрытому столу, музыканты и про ужин забыли тоже.
— Ну, как вам не стыдно? — волшебнице не хотелось прерывать музыку, но беспокойство за здоровье подопечной было сильнее. — Вы что себе позволяете, миледи? Сидеть на окне? С вашим здоровьем?
— Матушка! — Винирель встрепенулась и, к ужасу волшебницы, встала на скамеечку ногами, оказавшись в опасной близости от распахнутого окна. — Вы слышали, как мы играли?
— Слышала, — Видяшая прошла в комнату. — Вы делаете успехи, моя дорогая!
— Это Тириар меня учит, — девушка тепло улыбнулась брату.
Тот встал, прижимая свирель к груди. При встречах с волшебницей юноша до сих пор робел и старался её избегать. Отец рассказал сыну, что Видящая хотела забрать его в Орден. Старый лорд не сказал ничего определённого, но у Тириара ещё в бытность бродячим артистом был знакомый полукровка, Даррен-фокусник. Того тоже должны были отправить в Орден Видящих по достижении определённого возраста. В ожидании этого момента тамошняя волшебница не скрывала от Даррена, что ему отведут роль медиума — живого источника магической энергии. Медиумы — слуги Видящих, быть таковым — большая честь и ответственность, которой удостаиваются не все. Они стоят у истоков могущества и власти, служа и поддерживая её. Но все эти красивые слова так крепко были связаны с мнением волшебниц о том, что мужчина, владеющий магическими силами — существо неполноценное, что все медиумы — ошибки природы и непременно погибнут без заботы и ухода волшебниц, которым в благодарность за это должны отдавать свою магию, что Даррен ещё в детстве заподозрил неладное и убежал из замка. Уже в труппе он рассказал всё Тиару, такому же полукровке, как он сам, и юноша раз и навсегда запомнил, что ему от Видящих надо держаться подальше. И теперь, живя в одном замке с волшебницей, которая пыталась протестировать его магические способности и собиралась сделать медиумом, Тириар боялся её.
Целительница бросила на него быстрый взгляд. Каждой волшебнице, которая привела в Орден нового медиума, полагалась награда, и ей было жаль, что она упустила такой шанс. Отступить её заставил не только выкуп, выплаченный лордом Варадаром за сына, но и мысли о том, что сам полукровка слишком взрослый, чтобы его можно было так легко сломать и превратить в послушное оружие. Будь он чуть помладше, а его отец менее богат, всё могло бы закончиться иначе.
— Вы отменный учитель, — вежливо сказала Видящая, обращаясь к Тириару.
— Благодарю вас, — пробормотал тот, опуская глаза.
— Но ваше поведение, моя милая, безответственно! — продолжала целительница. — Вы должны были подумать о своём здоровье…
— Простите, матушка. Но мы так увлеклись…
— То, что вы забыли про ужин, еще не самое главное. Вы можете простудиться, сидя у распахнутого окна. И даже свалиться вниз!
— Но тут же Тириар! Он бы меня подхватил! — улыбнулась Винирель.
— Я не сомневаюсь, — волшебница помогла девушке спуститься на пол. — Но и своя голова на плечах у вас должна быть! На сегодня занятия окончены. Вы сейчас отправитесь в свою комнату, — это относилось к юноше, — а вы выпьете целебную настойку и ляжете спать.
— Как — спать? Зачем? Почему? — чуть ли не хором воскликнули брат и сестра. — Но ведь ещё не поздно! Ещё даже не ночь!
— Это, может быть, вы и привыкли ложиться спать заполночь, — отрезала целительница, намекая на прошлое Тириара, — а леди Винирель выросла не на подмостках, и подобные посиделки ей противопоказаны. Вам надо поужинать, выпить настойку и приготовиться ко сну.
— Не уходи, — девушка протянула юноше руку. — Поужинай со мной!
— Как скажешь, — он отодвинул стул, спеша занять место. — Признаться, я очень хочу есть!
Видящей не оставалось ничего другого, как смириться. В конце концов, её подопечная всё-таки поужинает, а это главное.
Два часа спустя, простившись с сестрой, Тириар пошёл к себе. Замок уже затихал, только горели огни в комнатах у кого-то из придворных, да слуги спешили закончить все дела. По давней актёрской привычке юноша не хотел спать. И, переступив порог погружённой в темноту комнаты, лишь скинул верхнюю тунику и, не глядя на разобранную постель, вскарабкался с ногами на подоконник, обхватив колени руками. Вид отсюда открывался не слишком хороший — часть стены и соседняя башня закрывали примерно половину обзора. А дальше было лишь поле, роща и холмы. Но, если подключить немного воображения, можно было перенестись в и чащу леса, и на берег реки.
В глубине души молодой лорд Тириар скучал по себе прежнему, по простому парню Тиару, который играл на сцене принцев и героев и мечтал о счастье. Теперь у него есть всё — имя, титул, отец, сестра, даже мачеха. Он богат, успешен. На будущий год отец справит его помолвку с одной из девушек, дочерей кого-то из соседей. Они поедут в поместье-столицу Топазового Острова на празднование новогодия, где его в позапрошлом году представляли Наместнику Топазовому, как наследника рода. Там на празднике тоже выступали артисты, и Тириар надеялся, что это и есть его труппа, но ошибся. Мастер Боар и его артисты покинули поместье-столицу за месяц до этого, отправившись на соседний Бирюзовый Остров. А теперь они, наверное, уже поехали ещё дальше, и искать их немыслимо.
— Мама, — прошептал он, вспоминая Ниэль. Вот кого ему действительно недоставало.
Посидев на окне ещё немного, Тириар спрыгнул с подоконника и, на ходу избавляясь от одежды, направился к постели. Растянулся на простынях, перекатился набок…
И тут же две тёплые руки обняли его сзади за плечи, а в ухо дохнуло ароматным дыханием.
— Наконец-то, — прошелестел женский голос. — Я уже устала ждать, когда ты придёшь. Иди ко мне, мой принц!
Горячие мягкие губы сдавили мочку уха, в то время как ловкие руки уже начали путешествие по его телу, спускаясь на грудь и ниже. Их обладательница явно знала толк в подобных делах.