Встреча в гримерке, если и не всколыхнула уснувшие до поры воспоминания, то дала пищу для размышлений. Правда это или нет? Узнал ли его пришедший за кулисы лорд или это случайность? Что теперь делать? Эти господа знали правду о его прошлом — или, вернее, о прошлом Лаэмира, их потерянного сына. Но кто он сам? Мим Лейр или лорд Лаэмир? Помнится, Тиар в сходной ситуации быстро сделал свой выбор. А как быть ему? Говорят, его нашли в петле… Почему он там оказался? Как и у кого узнать, что произошло несколько лет назад? Если он не сам сделал этот шаг, значит, ему помогли. Янсор что-то упоминал о следах борьбы, которые оставались в том месте. Значит, у него были враги, желавшие его смерти. Кто они? Где они теперь? Что будет, если они тоже его узнают — или, вернее, спутают Лейра и Лаэмира? Захотят закончить с актёром то, что начали с рыцарем?
Эти вопросы требовали ответа, и юноша бродил по темным аллеям, стараясь держаться подальше от оживленных, ярко освещенных замков, от музыки, песен и плясок. Он сейчас никого не хотел видеть.
Он шёл по поместью-столице, не обращая внимания на огни и музыку ночного бала. Шёл, не разбирая дороги, напрямик, пересекая дорожки и легко перепрыгивая через живые изгороди, сворачивая в сторону лишь когда на пути вставала стена какого-либо замка. Громада часовни Покровителей слабо светилась в окружении темных деревьев, невольно притягивая взгляд. Когда-то давно он — или, что вернее, Лаэмир — любил Видящую. Эта любовь и привела его к краю могилы. Рыцарь Лаэмир умер. А мим Лейр не испытывал никакого чувства к той женщине, из-за которой всё произошло. Но если правы его товарищи по сцене, и если здесь до сих пор живут те, кто тогда желали его смерти, они наверняка живы и сейчас. В любой момент могла произойти нечаянная встреча. И к этому он должен быть готов.
Часовня, где жила его жена, стояла в стороне от всех замков, среди запущенного парка. В последние несколько лет тут не проводились садовые работы — дорожки зарастали травой, декоративные кустарники либо теряли красоту, либо чахли и сохли под тенью деревьев. В траве и на клумбах попадались ветки. Считалось, что это обязанность Видящей — следить за порядком в примыкавшем к часовне парке. Боясь эльфийской магии, альфары-садовники отказывались тут работать, а старший мастер-садовод в одиночку ничего не мог поделать. Кроме того, он сам настолько привык, что Хозяйка справляется в одиночку, что даже сейчас садовники были уверены, что запущенность парка — просто-напросто часть какого-то большого и грандиозного плана.
Вообще-то, Охтайру было решительно всё равно — тот, кто несколько лет прожил в лесу, как дикий зверь, быстро учится не замечать неудобств наподобие камней на тропинке. Но одичавшие заросли мешали и ему, так что полукровка свернул в сторону, обходя парк по дуге.
Путь его пролегал мимо каскада прудов, между которыми возвышался красивый замок. Окруженный водой с четырех сторон — четыре пруда отделялись друг от друга насыпными аллеями — он, казалось, был устроен на острове. Вдоль берегов в кустах выделялись белые силуэты беседок и небольших павильонов.
Здесь пришлось немного замедлить ход — замок отнюдь не спал. Вообще, в поместье-столице празднование помолвки наследника не прерывалось ни на миг. В любое время дня и ночи можно было услышать где-то звуки музыки, песни, видеть танцующих или просто гуляющих. На волнах качались небольшие изящные лодочки, играла музыка.
Внезапно среди ярких огней и танцующих пар мелькнул знакомый силуэт.
Словно дикий зверь, выслеживающий добычу, Охтайр метнулся к кустам, прижимаясь, пытаясь слиться с листвой и по привычке набрасывая на себя полог невидимости. Вот так удача! Думать о том, что его недруг делает здесь, в одиночестве, в роще, было некогда. Сама судьба привела его сюда, и отсюда он уже не уйдёт.
Полукровка коснулся пояса. На перевязи висел короткий, чуть длиннее локтя, меч кавалериста. От боевого ножа, который мог позволить себе любой простолюдин, он отличался лишь тем, что был заточен с двух сторон. Клинок покинул ножны совершенно бесшумно. Всего один удар в спину…Нет, два. Вторым ударом он отсечёт эту голову, которая слишком крепко держится на плечах.
И почти тут же послышался чей-то изумлённый и радостный возглас:
— О, какая встреча! Лейр? Это вы?
Охтайр навострил уши. Женский голос был ему не знаком, но вот имя… Случайное совпадение или…
Он тенью метнулся в сторону ярко освещённого замка, где на подъездной аллее сейчас устроили танцы. Там одинокий юноша был атакован несколькими девицами и их кавалерами, окружившими его плотным смеющимся кольцом. Музыка ещё звучала, и ярко одетые девушки пританцовывали и кружили рядом, как стайка бабочек.
— Ах, Лейр, — томно ворковала какая-то красавица, чуть ли не прижимаясь к артисту высокой грудью, трепещущей под шелками. — Вы великолепны! Я влюбилась в вас с первого взгляда!
— Лейр, — поспешила перебить её другая, — вы — лучший актер из тех, кого я видела! Это божественно!
— Вы — мой герой! — пылко воскликнула третья, распахнув объятия. — Разрешите вас поцеловать!
И, подпрыгнув повисла на шее мима, жарко целуя в щеки.
— Ы-ы-м! — тот сделал попытку оторвать от себя прелестницу.
— Не будьте так жестоки! — воскликнула она. — Я люблю вас!
Прижимая руки к сердцу, артист попятился от наступавших девушек.
— Останьтесь! — умоляли те. — Хотя бы на минуту! Пожалуйста… Позвольте пригласить вас на танец! Покажите нам что-нибудь… Какую-нибудь сценку! Ах, не уходите!
Его хватали за руки, тянули в разные стороны, увлекая в круг. Охтайр выругался — в толпе не подберёшься на расстояние удара. Если только не…
Нацепив на лицо самую весёлую и беззаботную улыбку, он убрал меч и выступил из кустов, присоединившись к танцующим. Быстро разбил какую-то пару, оттеснив кавалера от дамы, обхватил девушку за талию, одаривая улыбкой и закружил в танце, не забывая зорко смотреть по сторонам.
Он увидел его почти сразу — поддавшись магии танца, мим кружил в танце одну из сияющих от счастья поклонниц. Еще несколько девиц тянули своих партнёров поближе, мешая друг другу, и всё норовили попасть ему на глаза.
В какой-то миг их взгляды встретились.
У Охтайра сердце ухнуло куда-то в живот. От волнения он стиснул руку своей партнёрши так, что девушка возмущённо вскрикнула и попыталась вырваться из его объятий. Но мим лишь безмятежно скользнул взором по исказившемуся от волнения лицу полукровки. Не узнал или умело притворяется?
Пробиться ближе не было никакой возможности — мало того, что Лейра окружал целый сонм девиц и их сопящих от ревности кавалеров, так еще и собственная партнёрша изо всех сил ему начала мешать. Стиснув зубы, Охтайру пришлось дождаться, пока музыка смолкнет. Только тогда он смог, наконец, оттолкнуть от себя девицу, вернее, впихнуть её в объятия какого-то другого танцора. Это заняло всего несколько секунд, но, оглянувшись, полукровка заметил, что его противник исчез.
Удрал! Он всё-таки что-то почувствовал или…
Пихая локтями танцующих — музыка уже зазвучала с новой силой — Охтайр промчался через всю площадку и едва не закричал от восторга: за деревьями мелькнула одинокая фигура.
Вырвавшись от пылких поклонниц, юноша нарочно углубился в густую зелень парков, спеша уйти как можно дальше от ярких огней, громкой музыки, звонкого смеха и веселья. Ему нужна была тишина, чтобы немного подумать. Эти зелёные раскосые глаза, на миг мелькнувшие в толпе… В них было столько ненависти!
На берегу, в кустах сирени, виднелась острая кровля беседки. Можно было уютно устроиться на траве у самой воды, но Лейра потянуло под крышу. Там ему точно никто не…
Внезапно Лейр остановился. И Охтайр, который тенью следовал за ним, тоже вынужден был остановиться, с досадой сжимая и разжимая кулаки, словно уже стискивал их на горле врага.
Словно в раздумьях, Лейр сделал ещё несколько шагов в темноту.
Отлично! Охтайр почувствовал мстительную радость и потянул меч из ножен. Есть шанс сделать всё быстро и без лишнего шума. Он подкрадётся, как зверь, прыгнет из засады, оглушит резким ударом в шею, оттащит в кусты и там разберется, кто есть кто. Лейр — настоящий Лейр — был Преданным, значит, у него на груди должен быть знак, подделать который невозможно. Ибо клеймо, которым его выжигали, делалось из магического сплава. И частица магии всегда была в клейме. Её почувствует любой волшебник, даже такой неопытный и необразованный, как его супруга. Решено! Он украдет этого типа, притащит в часовню, чтобы проверить. Даст Дехтирель последний раз взглянуть в лицо своего врага, а потом по-простому перережет ему глотку и утопит труп также, как утопил ветеринара. Тело, кстати, нашли и как раз его извлекли из того же самого пруда. Но это был простой слуга, и следствие не проводилось. А тут — какой-то артист! Перед труппой отделаются извинениями и выплатой небольшой компенсации.
Охтайр пригнулся, горбясь и становясь похожим на хищника. Губы его сами собой сложились в трубочку — он давно уже, еще в детстве, от своей приемной матери-троллихи, научился этому нехитрому магическому приему: особым свистом заманивать дичь в ловушку.
Лейр остановился…
«Не ходи туда!»
Тихо вскрикнув, юноша схватился за голову. Неведомо откуда возникший голос причинил физическую боль. Словно раскаленная игла вонзилась в лоб как раз над переносицей.
«Назад!»
Подчиняясь этому странному голосу, Лейр шагнул назад. Где и когда он мог слышать этот голос? Такой настойчивый, такой уверенный…
«Вот хорошо! Вот так. Еще шажок…»
Подчиняться на сей раз было легко и приятно. На сей раз? Что же выходит, он уже оказывался в подобной ситуации? Когда? Что тогда произошло?
Думать не хотелось. Достаточно знать, что впереди — опасность, что ему, безоружному, не стоило туда ходить.
Развернувшись, юноша зашагал прочь, возвращаясь в круг, где гремела музыка, и танцующие с радостью приняли его обратно.
Охтайр оторопело смотрел ему вслед. Этого просто не могло быть. Он почувствовал ловушку? Но ведь даже маг не мог бы учуять западню. Это была просто приманка, рассчитанная скорее на диких зверей, чем на разумных существ. Может быть, все дело в том, что этот парень — немой? Лишив его голоса, Покровители взамен одарили его чем-то еще?
Всякий другой восхитился бы таким противником — всегда приятно, когда твой враг не кладет покорно голову на плаху! — но Охтайр не любил препятствий. И, если нельзя уничтожить врага одним способом, надо просто найти другой, только и всего.
Часть 2. Главы 5 и 6
Глава 5.
Соэль не спалось. Рядом на широкой постели мирно посапывала Раэна. Отвернувшись к стене, похрапывала матушка Ханирель. Но не эти звуки мешали девушке задремать. Лейр опять ушёл!
В замках и поместьях, где артистам случалось выступать, многие знатные дамы увлекались загадочным актёром. Юноша, который на сцене ни разу не произнёс ни одного слова! Тот, кто большую часть представлений проводил в маске, эффектно срывая её во время последнего акта или же до конца оставаясь под чужой личиной. Во время простых концертов он играл на виоле, аккомпанируя певицам, немного танцевал — и всё равно молчал. Это было так странно, так необычно, так интригующе! Дамы соревновались между собой за знаки внимания Лейра. А он принимал их, как должное. Получая записки и подарки, он не утруждал себя ответами, но время от времени исчезал. Соэль уже научилась предугадывать, когда он уйдёт, а когда — останется. Можно было успокоиться и не ревновать — ибо Лейр играл чувствами женщин, не щадя их, и весь пыл отдавал именно ей, простой девушке, своей партнёрше на сцене.
Но только не здесь! Это было то самое поместье, где они когда-то нашли незнакомого юношу, висевшим в петле. Это здесь Лейра — или как там его назвали те лорды? Лаэмира? — хотели убить. Наверное, тот, кто отдал такой приказ и тот, кто приводил его в исполнение, оба ещё живы. Пока артисты здесь, Лейру грозит опасность! И вот он ушёл, невзирая ни на что. Ушёл, чтобы опять, как всегда, вернуться к ней.
Но если он не вернётся? Если случится беда?
Соэль больше не могла выносить ожидания. Тихо-тихо, стараясь не разбудить подругу и бабушку, она выползла из-под одеяла, сунула босые ноги в туфельки, набросила на сорочку теплый плащ и выскользнула в коридор.
Шагах в десяти справа от нее было узкое окно, забранное фигурной решеткой. Слева, шагах в пятнадцати, небольшая площадка, куда выходили две лестницы — одна снизу, другая сверху — и начинался еще один коридор, пошире, с колоннами. За окном серое ночное небо время от времени озарялось вспышками фейерверков. Но тут было тихо.
Крадучись, Соэль дошла до лестницы, ведущей вниз. Там, внизу, ярко горел свет. Здесь, наверху и выше, царил мрак. Девушка не решилась спускаться или подниматься. Она остановилась на верхней ступеньке, готовая ждать и чутко прислушиваясь к малейшим шорохам и звукам. Там, внизу, продолжался праздник. И ей в какой-то момент стало страшно — а что, если кто-то поднимется сюда и заметит её, одинокую и испуганную?
Она уже решила вернуться в постель, когда в соседнем коридоре послышался шорох шагов. Какая-то тень замелькала, стремительно приближаясь, между колонн.
Соэль отпрянула с тихим криком — и тень, к её ужасу, прибавила шаг, переходя на бег. Девушка кинулась прочь — и тень превратилась в Лейра. Юноша легко, как бабочку, схватил ее в объятия, приподнимая над полом. Угадав, наконец, кто ее поймал, пленница перестала вырываться и несколько раз стукнула его кулачком в грудь:
— Как ты мог? С ума, что ли, сошел?
— Ы-ым, — помотал головой тот.
— Где тебя полночи носило? — продолжала шепотом выговаривать ему Соэль. — Куда ты ходил? Зачем?
Лейр испустил вздох, закатывая глаза и осторожно ставя девушку на пол. Как объяснить ей, что с ним творится? Как передать обуревающие чувства? Как рассказать, что с ним случилось этой ночью? Все мысли и сомнения, если сам он не в состоянии разобраться в них? Кто его поймет, если он сам себя не понимает? Ясно одно — за ним кто-то охотился, и лишь интуиция помогла ему избежать смертельной ловушки. Прижав одну руку к груди, Лейр помотал головой, мимикой пытаясь выразить, что все не так-то просто. Вед если это правда, значит, охотник может решиться на вторую попытку. И останется только гадать, где и когда он нанесёт новый удар.
— Не хочешь отвечать? Не надо! — нахмурилась Соэль. — В конце концов, это твоя жизнь, мне не стоит вмешиваться… Я зря тут столько времени простояла! Ты и думать забыл…
— Э! — тот замотал головой, беря ладонь Соэль в руку и прижимая ее к своей груди, чтобы девушка пальцами могла почувствовать биение его сердца. — Ы-а!
— Ты всегда так говоришь, — вздохнула она. — А сам… Поманили и побежал…
— Мм-м? — он поднял брови, всем своим видом изображая полное непонимание.
— Ну, как же! А та записка?
— Х-хм, — пренебрежительно скривился юноша, отмахиваясь с таким презрительно-беззаботным видом, что все стало понятно без слов. Признаться, отягощённый своими мыслями, он и думать забыл про ту незнакомку, которая назначила свидание, вспомнив о ней только что.
— Так ты, — Соэль на сей раз поняла его пантомиму правильно, — не был у этой… ну…
— А-о! — решительно отверг все обвинения Лейр. — Ы!
Он опять привлек девушку к себе, заглядывая в глаза так, что слов и жестов было не нужно для того, чтобы понять их выражение.
— Ох, Лейр, — простонала Соэль. — А я так…волновалась…
Лейр улыбнулся своим догадкам и поцеловал девушку. Соэль, милая, добрая, сразу отозвалась на поцелуй, обнимая руками за шею. Целуя подругу, он думал, что та не должна ни о чем догадываться. Никто ничего не должен знать. Чем меньше его товарищи-артисты будут знать, что правда, а что — ложь, тем лучше. Это тяжело. Но он справится. Как говорил мастер Боар, артист и лорд: «Все мы играем роли. Одни на сцене — другие в жизни!» Настала его очередь.
Тихо застонав от горечи непрошенных мыслей, Лейр так крепко обнял Соэль, что та тихо вскрикнула, пытаясь отстраниться. Но юноша был настойчив. Не прерывая поцелуя, он вскинул девушку на руки и понес к себе в комнату.
Ни он, ни она не заметили, что сквозь приоткрытое окно в другом конце галереи, за ними с дерева наблюдают чужие глаза. А утром наследник Раванир узнал, что его денщик Охтайр ускакал куда-то в неизвестном направлении.
Тиар проснулся от тихого прикосновения чьих-то прохладных пальцев к щеке. Вздрогнув, юноша распахнул глаза, рывком садясь на постели и мгновенно все вспомнив. Вот это да! Такого с ним не случалось ни разу в жизни. Еще никогда он не засыпал в постелях своих любовниц, успевая ускользнуть из спальни практически сразу после того, как совершалось самое главное. Большинство его возлюбленных не настаивали на задержке, а некоторые сами торопили, выпроваживая за дверь. И вдруг…