В конце обеда семейство вновь вернулось к обсуждению очередной поездки к психологу. Петунья не сдавалась.
— Поедем на автобусе. Мы с Дадли прогуляемся, можем зайти к моей знакомой в Дидсбери, я ей сегодня звонила, она будет рада: мы давно не виделись.
— Мардж вас тоже примет…
— Дадли она с радостью примет. Будто ты не знаешь, что меня она только терпит.
— Как тебе удобней, Пет. Просто имей в виду.
— Ты же знаешь: я не люблю собак.
— Да. И мою сестру тоже. — вздохнул Вернон. — Она, конечно, женщина простая и грубоватая, но… От нее и ее собак может быть немало пользы. Особенно в нашей ситуации.
— И какой же?
Петунья поджала губы. Ей совершенно не хотелось общаться с заядлой собачницей. Идеальная хозяйка, она, мягко говоря, не приветствовала никаких домашних любимцев, от которых куча хлопот, много шерсти и грязи.
— Хорошо обученные собаки прекрасно чуют врагов, даже если те невидимы, могут охранять дом, когда нас нет; их можно натравить, в конце концов.
На слове «невидимы» Гарри распахнул глаза и тихо охнул.
— Ты хочешь? О, нет…
— Я просто мыслю вслух. И тебе советую пообщаться на эту тему с Мардж.
— Ну, если только на эту тему, — вздохнула Петунья. В словах мужа был определенный резон. Но собаки… на ее лужайке… Брр. И тут же встрепенулась, вспомнив кое-что.
— Кстати, Гарри… меня спрашивают, что за удобрения для травы я использовала? Что мне отвечать?
Зеленые глаза племянника расширились… и он завис. Дурсли, конечно, уже научились смиряться с этой его странностью, но ненадолго. Минут на пять. Благо, этого времени ему обычно хватало, чтобы вернуться к окружающим.
Как только тетя Пет спросила его про удобрения, Гарри словно стрельнуло в голову. Хагрид. Драконы. Навоз. Мадам Стебль. Над навозом поколдовать… а тетя продаст в кружке садоводов? Волшебные удобрения, просто и безобидно. И Статут никто не нарушит, если не проговорится, конечно. А тетя не проговорится, это точно. Но теплицы мадам Стебль и буйство зелени в них просто встали перед глазами. Тут эти самые глаза остекленели, а мальчик замер.
«Пора применять меры к возвращению мальчишки с небес на землю», — решил Вернон и тяжело поднялся с места. Когда дядя потряс его за плечо, Гарри едва не выпалил все, о чем думал, как на духу, но вовремя притормозил: была ведь еще идея насчет лужаек! Ею он и поделился.
Дурсли задумались. Деньги в последнее время улетали словно в трубу, но все траты были действительно необходимыми! И если получится хоть часть вернуть с помощью Гарри… Почему бы и нет? Вернон вопрошающе посмотрел на задумавшуюся жену.
Петунья боролась сама с собой, а поскольку женщиной она была сильной, процесс шел не быстро. Ей хотелось, конечно, чтобы Гарри заработал, наконец, на свои расходы, но допустить, что у всех в округе станут лужайки, как у нее?.. А если вдруг еще и лучше? Однако заработок мог получиться приличный. Решено: она предложит его услуги в кружке садоводов, а потом поговорит с племянником, чтоб тот, ну… не слишком… не перестарался, в общем! И она утвердительно кивнула.
После того, как все дела с кузеном были закончены, и тот, наконец, оставил его в покое, отправившись к любимому телевизору, Гарри пошел к себе. На этот раз он даже книгу не взял: требовалось просто подумать.
В голове крутились мысли о том, где взять денег. И первая была — о драконьем навозе. Да уж, ароматное дельце получится. Но если он не выцарапает из гоблинов свои галлеоны, это может стать выходом. Он еще раз вспомнил, как они с Роном ходили за теплицы, когда пересаживали мандрагоры, и те кучи… Мда. Вот если не выцарапает, тогда и займется.
И он со свежеобретенным энтузиазмом погрузился в чтение нудных историй о праве наследования, как-то невзначай забыв, что он маг, и потому вполне может попробовать как-нибудь устранить запах. Но читать и понимать древние витиеватые выражения стало несколько проще.
Остаток дня Гарри провел, зарывшись в книги и периодически хватая свою заветную тетрадь. Чего в ней только не появилось… Он все еще никак не мог разделаться с воспоминаниями о первом курсе, хоть мысли все время перепрыгивали на прошедший год.
Ловушки на запретном этаже прошли мы, первокурсники. Их готовили для сильнейшего темного волшебника? Чтобы он развлекся, что ли? Наверное, это была просто проверка, действительно ли я герой. Ничего себе проверка, Квиррелл-то умер по-настоящему! И я бы ни за что не прошел шахматы без Рона, а зелья — без Гермионы… Их тоже проверяли? Значит, я не один такой… подопытный? Может, и у них этим летом что-то изменилось, как у меня, потому и не пишут?
Почему Гермиона поняла про василиска, а мудрый и опытный директор — нет? Он же директор, он в Хогвартсе сколько лет? Выяснить. И как он мог взять учителем идиота Локонса?! А что случилось бы с Джинни, если бы мы не пришли?
Чем больше Гарри писал, тем меньше ему хотелось возвращаться в школу. С друзьями он, несмотря на их молчание, с удовольствием бы встретился, но поведение директора в его голове никак не укладывалось — слишком странное. Поначалу Гарри думал, что в первые дни учебы попросит у Дамблдора совет, возьмет эту вот тетрадку, и тот поможет ему разобраться во всем, но теперь он очень даже сомневался.
А потом он вспомнил профессора зельеварения и свой самый первый урок зелий… И разозлился. О, Гарри вовсе не считал позором не ответить на вопросы, на первом-то уроке, с какой стати? А вот с чего, интересно, он решил, что можно и дальше продолжать в том же духе? Мдя. Так, надо вспомнить… в самом начале было что-то… что-то… Гарри прикрыл глаза, и перед ним встал класс зельеварения, он с Роном за партой, летящий черный силуэт в развевающейся мантии… Что?
Зазвучал голос… «Я научу вас, как околдовать разум и обмануть чувства. Я расскажу вам…» — дальше Гарри слушать уже не мог — перехватило горло. Голос был знаком. Очень знаком, хоть и отличался от того, который говорил с ним в его памяти. Сильно отличался. Но горло сжалось не от этого.
«Околдовать разум. Обмануть чувства. Меня что… зельями поили? — писал он в тетради. — Это был Снейп? Да нет, он ближе пары метров и не подходил! Кто-то еще? Близко держались только друзья. Нет, не может быть. И почему мне кажется, что я помню еще и его голос? Почему он не такой, как в классе? Существует ли зелье памяти? Доверия? Или наоборот, неприязни? Как я мог не интересоваться этим целых два года?!» Гарри дважды подчеркнул последние слова и задумался.
Недавно он прочел, что чары, наложенные поверх других, не работают вовсе, либо же дают совсем не тот результат, что предполагается. И быстро слетают. А вот зелья… Хорошо, что он решил просмотреть свой прошлогодний учебник по чарам.
Чем он занимался в Хогвартсе помимо того, что сидел на уроках, болтал с Роном, ругался с Малфоем и ввязывался во все приключения подряд? С кем он общался, кроме Рона и Гермионы? И почему только с ними, ведь… А Невилл — вспомнил он неуклюжего мальчишку, который стал на факультете кем-то вроде клоуна и даже не думал спорить по этому поводу. И всегда оставался один. Разве это справедливо? Разве это… по-гриффиндорски? Гарри записал мысль про Невилла.
«А начислить баллы за праздничным столом… это по-гриффиндорски? — начал он новый абзац. — За что нам их вообще дали? Мы ведь нарушили все правила!»
Он погрыз перо, откусил кусок, сплюнул и дописал: «Директор или, правда, слегка ненормальный, или играет с нами. Играет… нами?»
Теперь ему было о чем поговорить с миссис Филдс. Хорошо, что она дала клятву. А уж как повезло, что она волшебница, хоть и почти сквиб… Нет, простите, как это, почти сквиб — и высшая трансфигурация? Если она не ответит ему на этот вопрос, их занятия бесполезны.
Второй раз в Манчестер собралась вся семья. Заинтригованная рассказами мужа и племянника Петунья так подействовала на общую атмосферу в машине, что посмотреть на психолога-волшебницу захотел даже Дадли. И в симпатичный садик они чинно вошли всем семейством. Дадли, правда, так и не понял, что такого в этой миссис Филдс: ну тетка, ну… приятная. И чего мать завелась?
Дадли накатался на качелях, потом устроился в гамаке, поначалу краем уха слушая, что там рассказывает брат. Правда, услышал он столько непонятного, что захотелось подойти и попросить перевести ЭТО на человеческий английский. Абстрактных понятий и вообще непонятных слов оказалось в этой беседе слишком много для его мозга. В отличие от Гарри, желания узнать и разобраться, что к чему, они у него не вызывали, а вот зевоту — запросто. Так что вскоре он просто отключился и задремал.
Петунья Дурсль, едва увидев дом и садик, поняла: ей тут, скорее всего, понравится. Хозяйка дома тоже соответствовала образу приличной леди, хоть и была, как показалось Петунье, немного излишне молода. Но та ушла заниматься с Гарри, познакомив Пет со своей матерью… Вернон на некоторое время почувствовал себя лишним. Но ненадолго: десерты… чай… и… его мнение о Дэвиде Суше, как об актере, сыгравшем Пуаро?!
— Хорош. Я бы сказал, убедителен и уместен.
— Конечно, Агата Кристи…
— Неужели вам не нравится ее цикл про Пуаро?
— Что вы, он великолепен… Но мисс Марпл, согласитесь, неподражаема!
Разбуженный, накормленный и снова едва было не уснувший Дадли встрепенулся: наконец-то разговор перешел в знакомое русло. Многие сюжеты он знал от Гарри, а кое-что они все вместе смотрели по телевизору. Дурсль-младший даже удостоился комплимента пожилой миссис (как же ее зовут-то?..), рассказав, что ему очень понравился рассказ «Тайна регаты». Послушав его в исполнении Гарри, он в конце концов и сам его прочел. Это было немного сложнее, чем про индейцев, но тоже очень увлекательно!
А Гарри в это время, выговорившийся, успокоенный и немного уставший, получал массу полезной информации. Например, о том, как можно восстановить и улучшить собственную память. И об амулетах личины ему признались, да.
Он с удивлением узнал, что у магглов есть разные интересные способы защиты разума. Чего только стоило упражнение «не думай о белой обезьяне» — Гарри после этого не мог не думать о ней! Он даже немного обиделся, когда миссис Филдс начала смеяться, но когда та объяснила, как это работает и как из этого можно сделать защиту, засмеялся тоже. Все оказалось так просто!
А мысль устроить в собственной голове библиотеку, как в Хогвартсе, с Запретной секцией и даже Тайным отделением настолько пришлась ему по нраву, что миссис Филдс была вынуждена его остановить: он вознамерился заняться этим делом сию минуту. Ну, или хотя бы попробовать.
А еще он узнал, что от Авады шрамов не бывает. И Мунго посетить ему, наверное, придется… Вот бы там еще от очков избавиться… Кстати… почему ему с этим-то никто не помог?
Возвращались домой они снова в сумерках, причем в единодушном молчании. Каждый получил что-то весьма полезное и приятное. Петунья увозила уникальный рецепт совершенно фантастического крема, Вернон — «Миллионы Стрэттон-Парка», свежайший детектив Дика Фрэнсиса, Гарри крепко прижимал к груди целых три книги: одну по психологии влияния и две по эзотерике… И только Дадли, отлично выспавшийся, вкусно поевший и насмотревшийся «Легенды о Тарзане», был настроен поделиться впечатлениями. Но поскольку красноречием он, увы, не отличался, то после нескольких «Он ка-ак прыгнет! И бац! А потом бдыщь!» замолчал, решив завтра первым делом уговорить Гарри посмотреть фильм вместе. Кассета, выданная во временное пользование, грела душу любителя приключений.
Гарри с трудом продирался сквозь дебри первой книжки: впервые ему было так трудно улавливать смысл текста. Писатель из психолога получился так себе, а популяризатор — вообще никакой. Но примеры — яркие картинки из жизни других людей — разбавляли текст и очень его выручали. После них можно было хоть что-то уяснить из того, что там имел в виду автор…
А еще он понял о себе, что он немного нейротик* и этот… интроверт. И еще холерик, кажется, пополам с сангвиником. И капельку меланхолик.
А потом попытался понять, кто такие его родственники. Получилось довольно просто… И даже кое-что в их поведении для него прояснилось. Вот бы он узнал это раньше!
Гарри взял вторую книгу… и новую тетрадь, в надежде выписать самое главное и использовать. Но с самых первых страниц у него начали возникать вопросы. Решил записать их тоже, чтобы выяснить все по порядку, когда снова поедет к психологу. Вот, например, «вести здоровый образ жизни» — это как? Он должен бегать по утрам и обливаться? Или что-то еще?
На «чаще встречайтесь с друзьями» он только невесело хмыкнул, а на «проводите больше времени на природе» засмеялся, вспомнив Запретный лес… Но Дад что-то такое говорил недавно, про укрытие на дереве, кажется? Кто мешает попробовать? Местный парк располагался неподалеку.
Следующее предложение ненадолго ввергло его в ступор. «Занимайтесь любимыми делами» — он записал и задумался: а какие дела у него любимые-то? Летать!!! Он вздохнул. Да, вот как он, такой красивый, начнет рассекать над Тисовой… Неопознанный летающий объект быстро опознают, и отвертеться не выйдет… Ладно, это все в школе. Кажется, он вновь начал скучать по Хогвартсу. А пока ему остается второе любимое дело — читать!
Стоп, только два? Он что, совсем убогий? А еще?
Воспоминания подсовывали ему неприглядную картинку: раньше он практически ничего и не любил делать. Уборку в доме, на кухне — терпеть не мог, работу в саду ненавидел, в школу… так-сяк, уроки… они почти всегда проходили мимо. Даже ел, толком не чувствуя вкуса. Он помотал головой. Что же с ним было-то?..
Положим, для чтения не было условий, книг не давали (а он разве просил?), работать заставляли… А сейчас что? «Сейчас просят», — ответил он сам себе. Оказывается, это большая разница. И когда просят, ему, по сути, все нравится. А еще лучше, если вообще все сам. Лужайка, вон. Гарри взглянул за окно на собственное творение и ощутил, что ему очень даже приятно на это смотреть. Может, дело в том, что ему не нравилось все делать руками? Но магией он раньше и не умел. А результат… Это же здорово — знать, что такую красоту сделал сам.
Он посмотрел на кусты бирючины, которые высаживал года три назад, ругаясь себе под нос и жутко страдая. Разрослись. Красиво. Что ему тогда не нравилось-то? Саженцы были не тяжелые. Воду таскать не пришлось: ему протянули шланг. Копать глубоко тоже не надо было, так в чем же дело? Он не мог понять себя прошлого, так что в конце концов пожал плечами и снова нырнул в книгу.
«…Настройтесь на духовный рост — медитируйте, молитесь…» — это надо будет у тети спросить. А про медитацию что-то в последней книжке было, и про техники — можно сегодня же прочитать и попробовать. Молитесь… Хм. А как? И зачем?
Прочитав «…исключите из своего круга общения нежелательных людей», Гарри усмехнулся. Вот прямо возьмет и исключит, да… Прогуливание уроков зельеварения никак нельзя было назвать удачной идеей, несмотря на явную ее заманчивость. Поттер даже вздохнул. Мечтательно.
А уж ежедневных встреч с Малфоем и подавно было не избежать. Разве что остаться на второй год или, наоборот, «перепрыгнуть» на курс вперед. В том, что второй вариант точно не про него, Гарри был уверен. Даже если Гермиона поможет. А первый… Он тогда останется без друзей. Хотя Рон, возможно, и составил бы ему компанию. Но Гермиона их убьет! Морально, конечно, зато с особой жестокостью.
«Ну почему самое интересное обычно пишут в конце?» — тихо возмутился Гарри, на последних страницах наконец найдя то, что вполне мог опробовать.
«…Используйте приемы защиты силой мысли — представляйте себя окруженным прочным коконом, который гасит негативное влияние…»
Наконец-то. Он задумался и решил представить себя… в яйце.
Яйцо ему почему-то представилось большущее, такое, что он мог бы влезть туда в натуральную величину. «И кем я там буду? Страусом? — думал Гарри: они всей семьей недавно смотрели передачу про Африку. — Может быть. Они здорово бегают и сильно лягаются. А… о, вот бы драконом!»
Он начал представлять свои мысли в виде лент, которые заматывают его в пространстве, формируя в воображении, как они образуют контур яйца, начиная с его ног. Получалось довольно лихо. Так он и уснул, забыв переодеться, но автоматически завернувшись в одеяло.