— Итак… Которая из них нам нужна? — скучающим голосом произнёс один из крылатых воинов.
Ребекка крепко сжала Дашину ладонь. Обе девушки попятились, когда двое грозных демонов шагнули им навстречу. Внезапно внимание инкубов отвлёк шум с улицы.
Яркие вспышки разрезали плотные клубы дыма, и Даше казалось, что она видела, или скорее чувствовала, как на самых подступах к объятой огнём оранжереи ведётся ожесточённая битва. Кристоф снова и снова пытался прорваться сквозь вражеские ряды. В сердце проник маленький лучик надежды, когда инкубы из оранжереи отвернулись и поспешили на помощь своим товарищам. Оставшись одни, задыхаясь и кашляя от гари, девушки склонились над бесчувственным телом Мартина.
— Как ему помочь? — голос Даши охрип и срывался, горло раздирало от боли.
— Надо как можно скорее доставить его к Уфиру.
Даша тёрла слезящиеся глаза, и одновременно старалась сообразить, как далеко они от медицинского центра и каковы их шансы добраться туда невредимыми. Подняв голову, она моргнула и успела лишь коротко вскрикнуть, после чего мир вокруг потонул в огромной воронке беспощадного огненного смерча. Девушка зажмурилась и страшно закричала, не ощущая больше ничего, кроме всепоглощающей боли. В нескольких сантиметрах от неё вспыхнули красным пламенем два прищуренных хищных глаза и огонь немного отступил, подвластный чьей-то чужой воле, но разум уже провалился в спасительную пустоту.
Даша не могла слышать, как трубили отступление воины Азариаса и не видела, когда легионы Западных Князей, следуя за легатом, вступили в бой с мятежниками. Астарот всё-таки привёл свои войска им на помощь.
ГЛАВА 24.
Сознание медленно возвращалось, а вместе с ним и пожирающая тело нестерпимая боль. Казалось, что веки намазаны клеем и лишь для того, чтобы приоткрыть глаза, Даше пришлось приложить огромные усилия. Она лежала на холодном полу в маленькой тёмной коморке без окон. Ещё ей удалось различить, сквозь застилающую взор мутную пелену, массивную дверь, окованную железом. Мышцы не желали подчиняться, но всё же через какое-то время девушка с трудом заставила себя пошевелившись. Она убрала с лица прилипшие волосы, подняла голову и осмотрелась. Местами со стен осыпалась штукатурка, обнажив серые кирпичи, веяло затхлой сыростью, что проступала повсюду зелёными пятнами.
Рядом с обветшалой стеной Даша увидела Ребекку. Её неподвижное тело было уложено кем-то на матрас, брошенный прямо на пол, глаза закрыты, безвольно лежащие руки, испачканы грязью и запёкшейся кровью. Даша поднялась на колени и подползла к ней вплотную. Плечи, спина, ноги суккуба, всё было покрыто страшными ожогами, только лицо по какой-то странной случайности оказалось неповреждённым, видимо девушка во время вспышки инстинктивно прикрыла его руками. Бледное и холодное, лишённое всех красок, оно походило на безжизненную восковую маску. Милая и прекрасная Ребекка теперь казалась такой хрупкой и беззащитной. Даша закрыла глаза. Солёные капли скользили по щекам и вместе с ними выливалась наружу рвущая сердце боль, отчаяние и страх. Да только настоящих ран слезами не залечишь.
Девушка никогда ещё не чувствовала себя настолько беспомощной. Она понятия не имела, сколько прошло времени. А ещё её мучил голод и непрекращающаяся жажда. Она заглушала даже боль от ран и ожогов. Периодами являлись приступы тошноты и страшной слабости. Даша впадала в беспамятство, а может забывалась тревожным сном, но раз за разом сознание возвращало её к жуткой реальности.
Очнувшись в очередной раз, девушка ощутила присутствие в камере постороннего. Издав слабый стон, пленница повернулась на бок. Тяжёлая деревянная дверь была открыта настежь. Сквозь освещённый проём на каменный пол ложился прямоугольник света, в котором угадывалась серая тень. Даша подняла глаза. Опиравшись локтем о косяк, на пороге застыл высокий мужчина. Он смотрел на неё сверху вниз и в тусклом освещении, казалось, что его чуть раскосые глаза были лишены всякого выражения.
— Признаюсь, ты меня немало удивила. Не ожидал, что окажешься такой живучей, — он говорил негромко и отчего-то в голосе его Даше послышалась скрытая печаль.
Она не сочла нужным что-либо отвечать. Демон также немного помолчал, постаял с задумчивым видом, а затем шагнул вперёд и протянул руку, в которой была зажата стеклянная кружка с водой. Даша схватила её дрожащими пальцами и с жадностью выпила всё до последней капли.
— Так вот значит, как выглядит ребёнок, с которым не сумели справиться двое могучих трёхсотлетних демонов, — он не спеша забрал, пустую кружку.
Даша подняла измученный взгляд. Красивый мужчина с длинными, чуть вьющимися рыжеватыми волосами и яркими лиловыми глазами на гладком лице, продолжал смотреть на девушку пустым равнодушным взглядом. Мелькнула мысль, что вот и настал момент, когда ей лично довелось познакомиться со знаменитым предводителем мятежников, некромантом Азариасом. Но вместо того, чтобы похолодеть от ужаса, Даша сидела, закрыв глаза и сжав виски вспотевшими ладонями, облокотившись спиной о каменный выступ, и изо всех сил пыталась справиться с подступающей тошнотой.
— Зачем всё это? — спросила она глухим голосом.
Азариас немного помедлил, затем устало вздохнул и присел на корточки рядом с девушкой.
— Сотни лет я вынашивал план, чтобы Асмодей и его окружение навсегда сгинули со свету. Всё было готово, оставалось только воплотить его в жизнь. Или в смерть, — его губы тронула печальная улыбка. — Но тут появилась ты… Эх, ну как же не вовремя… Ты всё мне испортила, — он глубоко вздохнул и покачал головой.
— Может я, конечно, чего-то не понимаю, но разве, и ты не сгинул бы вместе с ними?
— А с чего ты взяла, что я не желал этого?
— Наверно, из-за элементарного инстинкта самосохранения?
— Что? Ах, да! Видимо я лишился его давным-давно, когда погибли моя жена и сын, а я потерял себя, цель и смысл жизни. И на протяжении полутора тысяч лет лишь ненависть и неутолимая жажда мщения требовали от меня каких-то действий.
Даше были неинтересны его душевные откровения. Но кто ж спрашивал её мнения? Поэтому приходилось слушать.
— Асмодей тогда только вступил на трон, — погрузился в воспоминания инкуб. — Он был ещё юным, но уже безмерно амбициозным. Возможно, ты слышала, что я владею искусством некромантии, довольно редким даром среди бессмертных рас. Развивая его с детства, под руководством человеческих магов, я достиг впечатляющих успехов, что несомненно привлекло ко мне внимание правящей верхушки. Получив приглашение занять почётную должность при дворе, я был горд и счастлив оказанной мне высокой чести, но при этом так же наивен и глуп. Я, Астарот и Уфир, все мы были необходимы Асмодею для укрепления полновластного господства. Сам он, не обладая никакими выдающимися талантами, кроме страсти разрушать чужие судьбы, постоянно опасался измены и свержения с престола. Наш Властелин преследовал любого, усомнившегося в его праве на трон, и его недоброжелатели один за другим исчезали в подземных казематах. Возложив на меня обязанности палача, он часами просиживал в пыточных, любуясь результатами моей работы. Знаешь, что происходит с нами, когда наступает разочарование? Это очень неприятное чувство, вызванное крахом надежд или тем, что не оправдало ожиданий. Мы стараемся делать всё, лишь бы продолжать жить в иллюзии вымышленного мира, не признаваться даже себе, что наши мечты не исполнились. Не стану подробно описывать какие ужасные вещи мне приходилось совершать. Скажу только, что спустя несколько лет я осознал, что постепенно превращаюсь в бездушного монстра. Я не желал этого. У меня была семья — жена, ребёнок, которых я очень любил. Я предпочёл разочарованию гнев. Поэтому однажды, приняв безрассудное решение, я явился к Асмодею и сообщил, чтобы он подыскивал себе другого живодёра, а мне осточертела эта проклятая должности. То был самый опрометчивый поступок в моей жизни и обошёлся он мне очень дорого. Как-то вернувшись домой, спустя несколько дней после памятного разговора, я обнаружил изувеченные тела жены и моего семилетнего сына. Сразу после похорон, я удалился от общества и стал жить в одиночестве, лелея в своём сердце мечты о возмездии. Знаю, ты, как и другие осуждаешь меня. Но скажи, разве кто-либо, оказавшись на моём месте не жаждал бы отомстить? Точно так же, как когда-то поступили со мной, вырвали душу и растоптали, так и я должен был превратить их лживый мир в прах и пепел.
— Один тиран пытается свергнуть другого тирана, это слишком банально и скучно, — Даша чувствовала себя всё хуже, и уже едва держалась, стараясь не показывать слабости перед своим тюремщиком.
— Тебе не понять. Мне не нужна власть, я хочу, чтобы Асмодей и его подхалимы поплатились. Так вот, — продолжил он рассказ. — Около тысячи лет я прожил в одиночестве, но потом постепенно, ко мне стали примыкать другие инкубы, недовольные правлением Асмодея. У меня появилась армия единомышленников, готовых бороться с произволом власти. Мы собирались поднять бунт и если понадобится, то погибнуть, но уничтожить злейшего врага. Несмотря на воодушевлённый народный порыв, восстание не состоялось. И причиной тому послужило появление в нашем лагере неожиданных гостей с Агуннары. Двести лет назад они дали нам в руки оружие, несущее угрозу для жизни любому бессмертному существу. К сожалению, тот экземпляр оказался слишком слабым и не оправдал наших ожиданий, как и спустя сотню лет, его двойник. И вот теперь мы должны были получить третий шанс, который поставил бы наконец, точку в истории существования нашей цивилизации. Но, повторюсь, — он выгнул бровь с явным неодобрением, — хоть это и невероятно, но ты умудрилась испоганить весь наш грандиозный замысел. Я пришёл в отчаяние, очередная попытка отомстить провалилась. Но тут мои разведчики донесли информацию, что девчонка, столь нагло возникшая на моём пути, сосем не такая простая, какой кажется на первый взгляд. Ты обладаешь способностью эльфов путешествовать через миры без наличия ключей, открывающих порталы переходов. И я подумал, что неплохо было бы самому завладеть таким полезным трофеем.
— Так вы устроили кровавую бойню, чтобы похитить меня?! — от резкого движения, Даша поморщилась, подавляя болезненный стон.
— Да, всё так и есть. На тот момент я рассчитывал, что ты поможешь мне попасть на Агуннару, там бы я нашёл своих союзников.
— Вы понимаете, что из-за одержимости местью превратились в безумного маньяка? Вы не восстанавливаете справедливость, а неоправданной жестокостью оскорбляете память трагически погибших близких. Что сделала вам Ребекка? Она в жизни своей никому не причинила вреда! За что вы мстите ей, мне?! — девушка сорвалась на крик, который тут же оборвался, и Даша, согнувшись пополам, закашлялась.
— Я не могу никого жалеть. Иначе всё потеряет смысл, — он взлохматил свою рыжую шевелюру. — Воины, выполнявшие мой приказ, двигались по следу за тобой, и он привёл их в оранжерею. А там, в пылу сражения у солдат просто не было времени разбираться, кто из вас, кем является…
— Я сделаю, что вы скажете, — прошептала Даша, — помогите, пожалуйста, Ребекке. Ей нужен врач.
— Не переоценивай свою значимость. Ты не в том положении, чтобы торговаться. А насчёт твоей подруги… Её осматривал лекарь. Разрушены звенья жизненно важных элементов энергетической структуры. Она не сможет восстановиться и в любом случае умрёт. Это лишь вопрос времени. Единственное, что я могу для неё сделать — покончить с мучениями быстро и безболезненно.
— Нет! Пожалуйста, не надо! Не делайте этого! — Даша разрыдалась.
— Ты слышала, что я сказал? Её каналы разорваны, связь с миром утрачена. У нас нет настолько хороших специалистов, которые могли бы восстановить жизнеспособность твоей драгоценной княжны. Впрочем, как знаешь. Но учти, ты лишь продлеваешь её страдания. Гуманнее было бы сейчас лишить девушку жизни. Поразмышляй пока над этим. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли поесть, — и он быстро вышел, закрыв за собою дверь и заперев снаружи.
Через четверть часа после его ухода в замке снова заскрежетал ключ, и в камеру вошёл юноша. Он поставил на пол тарелку с едой и кувшин с какой-то тёмной жидкостью, имевшей горький запах травы. Черты его лица показались Даше смутно знакомыми. Выполнив возложенное на него распоряжение, он направился было к выходу, стараясь не смотреть в сторону пленников, когда Дашу внезапно осенило.
— Тигрий! — окликнула она парня.
Тот машинально обернулся и замер на пороге с лицом, выражающим полнейшее изумление.
— Даша! Это ты? Что… произошло? Почему ты здесь? Это какое-то чудовищное недоразумение!
— Да, это настоящее безумие, — горько усмехнулась девушка. — Расскажешь, как ты попал сюда?
— Ну…, сама знаешь, мне особо некуда было податься. Я всё время думал о том, что с тобой стало после нашего расставания. И вот мы снова встретились… И это совсем не то, что я представлял.
— Тебе известно, что здесь происходит? Это всё Азариас! Возомнил себя полновластным вершителем судеб, а на самом деле просто престарелый инкуб, скорбный головою. Ещё бы, за тысячу-то лет одиночества, неудивительно, что его шизофрения обрела запущенную форму.
— Что ты такое говоришь?! — искренне возмутился Тигрий. — Азариас — освободитель. Он благороден и посвятил себя борьбе с несправедливостью.
— Взгляни на меня, — Даша развела руками. — По-твоему, я попала сюда в результате его благородства? И посмотри, что они сделали с Ребеккой.
Тигрий стоял в растерянности. Его вера в непогрешимость князей никак не вязалась с тем, что видели сейчас его собственные глаза.
— Мне пора возвращаться на пост, прости…, — и он вышел в коридор с откровенно паршивым чувством, ломающим устои привычного для него мира.
После его ухода Даша провалилась то ли в сон, то ли в новый обморок. Из этого состояния её вывел лёгкий стон. Даша резко распахнула глаза и метнулась к Ребекке. Та лежала так же неподвижно, пустой взгляд был устремлён в потолок.
— Ребекка! Ну, наконец-то ты очнулась, — выдохнула девушка, осторожно поправляя её спутанные волосы. — Потерпи чуть-чуть, скоро нас спасут. Кристоф ни за что не сдастся, пока не разыщет нас.
Суккуб медленно перевела безжизненный взгляд на Дашу.
— Кристофа больше нет, — раздался её надломленный голос, наполненный безграничной болью.
А в голубых глазах застыла безысходная, невыразимая скорбь.
Даша вздрогнула.
— Ты не можешь знать это наверняка.
— Я знаю. Мы всегда могли чувствовать друг друга. А сейчас я ощущаю лишь пустоту.
Даша закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула, запрещая себе впадать в отчаяние. Кристоф погиб, он не придёт. Она сама должна каким-то образом вернуть Ребекке желание жить и бороться. Даша покормила сломленную девушку тем, что принёс Тигрий, но человеческая пища не могла насытить суккуба.
— Нам надо подумать, как выбраться отсюда, — она пыталась придать своему голосу решительность.
— Я не смогу. Прости. Для меня всё кончено. Тебе придётся справляться самой.
— Нет! Не говори так. Мы спасёмся вместе, — она всё-таки не сдержалась и расплакалась.
Даша ревела, обливаясь слезами и умоляла Ребекку не оставлять её. Но молодая княжна не слышала её мольбы, снова надолго погрузившись в беспамятство.
Возможно, Азариас был прав и единственным выходом являлось прекратить, наконец, бессмысленные страдания. Даша думала об этом, но не могла принять решения оборвать едва теплящуюся жизнь внутри измученного тела. Она легла на пол возле суккуба, обняла её и крепко прижала к себе, делясь живым теплом. Да так и уснула, не заметив, как совсем тускло, но всё же замерцали в темноте мрачной камеры, казавшиеся до того безжизненными энергетические каналы. Как постепенно оживала, темнея, паутина бесцветных нитей, сплетаясь с потоками светлой энергии несущий в себе жизнь.
ГЛАВА 25.
Праздничные выходные подошли к концу. Ада и Эрик возвращались в Терру, после отдыха на море, среди совершенных в своей красоте лагун, окружённых высокими горами и рифами. Вдоволь наплававшись в чистейшей бирюзовой воде и заучив тексты услышанных в ночной тишине волшебных песен, помимо золотистого загара и сияющего вида, они везли с собой частичку навечно запечатлённого в сердцах недоступного простым людям, царства бессмертных сирен.