Его старые душевные раны, от которых он готов был умереть, — да что там, практически не дал тогда себе жить, — а раны ли это были? Или царапины? Он сравнивал себя с матерью — с тем, что произошло с ней. Практически полная подмена личности. Глубочайшее жестокое насилие — физическое и психическое.
Его личность никто не стирал, кроме него самого, конечно. Все, что он в прошлой жизни сделал с собой, — все сам. Своими стараниями. Он использовал свое право на счастье и несчастье — как сумел. Да, все же это были раны. Но его право и воля была — залечивать их или растравлять. Он выбрал второе. Ради чего?
А теперь надо было вернуть мать — самой себе. Ради нее — не ради своего детства. Так было правильно. Северус подумал, что, возможно, для этого он и оказался в этом теле, вот он, смысл его возрождения…
Наладить жизнь семьи.
Вернуть Эйлин.
Наладить связи с родом.
Отомстить.
Да, кивнул сам себе мужчина, именно в этой последовательности. И торопиться он не будет. Ему осталось целых девять лет на это. Только первоочередная задача не будет ждать.
Северус все чаще отмечал тягу отца к соседнему дому: няня Кэтрин, веселая, спокойная, что греха таить, была гораздо симпатичнее Эйлин. У той на внешность слишком сильно влияли эмоции, ее внутреннее состояние: после вторых родов женщина очень сильно, можно казать, катастрофически подурнела. Северус понимал, что это временно, но отец… Впрочем, счел сын, пока так даже лучше. По крайней мере, легче ему самому — под присмотром оставалась только мать, и это было существенным облегчением. В любом случае, сестру приходилось усыплять, как только все собирались в доме, но и после он мог легко заработать что-то вроде расходящегося косоглазия, одновременно «ведя» отца и мать. Так что чем позже в доме собирались все, тем лучше было для Северуса. Тем более что он уже начал разворачивать шпионскую деятельность — конечно, «руками» матери. Благо, влиять приходилось минимально: их желания узнать состояние дел рода Принц ни в чем не противоречили. Эйлин даже сама генерировала некоторые идеи, так что сыну оставалось либо слегка сдерживать ее, либо, наоборот, подталкивать в уже выбранном ею самой направлении.
Так они узнали, что в поместье все более-менее в порядке, только Леди и Лорда Принц уже пару лет никто не видел… А Эйлин наконец смогла похвалить саму себя за умение общаться с маглами. Через некоторое время это сказалось на улучшении отношений с бывшими подругами. Женщины осторожно восстанавливали общение, за что Эйлин (и Северус) были им благодарны. Эти совершенно не свойственные магам по отношению к маглам чувства (и связи на его основе) впоследствии неоднократно выручали и мать, и сына.
====== 9. Нахальный малек или вернуть свое детство! ======
К Рождеству климат в семье Снейпов немного стабилизировался, и Северус, наконец, позволил себе передышку. Однако стоило немного расслабиться, как все снова пошло не по тем рельсам. Праздники, а с ними и хорошее настроение, прошли, оставив одни воспоминания. Минул и четвертый день рождения — без особых сюрпризов, но спокойно (и то хорошо)... а уже через неделю началось.
А как было приятно сидеть в удобном кресле и читать отличную книгу неизвестного автора (на сей раз это был солидный том по ритуалистике)! Он так давно не мог просто почитать что-то из интереса, а не отыскивая как можно быстрее ответ на очередной вопрос, лихорадочно листая страницы. Мужчина увлекся и чуть было не пропустил опасный момент…
В тот вечер, после того как муж высказал недовольство едой, Эйлин не постеснялась вывалить на него кучу претензий, на что тот просто ушел из дому, хлопнув дверью и предоставив раздраженную жену самой себе.
Увы, к ней зашла очередная приятельница, которая и рассказала в подробностях (частично придуманных), куда пошел Тобиас. Эйлин была зла, но в то же время почувствовала странное облегчение. Северус едва успел поработать над тем, чтобы она осознала это, и предотвратил ее поход к соседке, несмотря на подначивания «подруги». Противную тетку же отныне занес в собственный «черный список» и дулся, пока она не ушла.
Эйлин думала. Ревности она не чувствовала, но тем не менее, была зла. Очень зла. Северус осторожно начал с ней «внутренний разговор».
— Раз я так злюсь, то я что-то чувствую к нему?
— Но он же МОЙ муж!
— Получается, я считаю его своей собственностью?
— Наверное… Вот надо же, сама себя озадачила, — рассмеялась Эйлин и взяла на руки дочь. Она наконец начала ее воспринимать как своего ребенка, но до той остроты, которой достигало ее материнское чувство к сыну, было далеко. Зато малышка, чувствуя себя в более спокойной обстановке, в добрых руках, сама вела себя спокойно (хотя и не без влияния старшего брата).
Тут раздался стук в дверь. Эйлин попросила сына открыть — четырехлетнему пареньку, достаточно крепкому и очень умному, было вполне по силам пустить в дом ее подруг, не впервой.
— А мама кормит Эбби, но… проходите, — услышала она голос сына и прошелестевшие по коридору шаги.
— Вы миссис Снейп? — обратилась к ней почти с порога строгая пожилая дама, не обращая никакого внимания на звонкий лай Ричи. Северус окликнул любимца, и тот послушно замолк.
Эйлин кивнула, по-прежнему держа Эбби у груди.
— Юджиния Браун, инспектор социальной службы. У вас есть дети пяти лет?
— Северусу еще четыре. Пять ему исполнится почти ровно через год.
— Отлично! — затараторила дама, — Вам уже пора водить мальчика на подготовку к школе! Вот адрес, занятия начинаются со следующей недели, с утра и до обеда. Это недалеко, в соседнем квартале, — она протянула Эйлин какую-то бумажку и продолжила:
— Там организован специальный класс для малышей, их учат правильно говорить, описывать картинки, узнавать буквы алфавита, считать и даже маршировать под музыку!
Северус не выдержал и фыркнул.
— И правильно вести себя тоже, — поджала и без того тонкие губы дама.
“Маршировать под музыку, ага”, — подумал бывший «Ужас Подземелий» и едва сдержался.
Дама еще минут десять мурыжила разными странными поучениями растерянную Эйлин, но, наконец, ушла. Сразу после этого разыгралась новая семейная сцена.
— Ну что я там буду делать, мам, подумай сама! Алфавит учить? Я уже читаю! Правильно говорить — я что, неправильно говорю?! Маршировать?! Они с ума сошли? — возмущался четырехлетка, вызывая у матери практически оторопь.
Да, Эйлин стало как-то уже совсем не до мужа. Точнее, не до его похождений: ей было наплевать, что там у него с соседкой, — а вот поговорить и посоветоваться… С одной стороны, ей хотелось, чтобы сын «вышел в свет», хоть какой-то — в его успешности она не сомневалась. С другой — ей нравилось, когда он рядом, дома, и отпускать его куда-то… Нет, одного она его точно не отпустит, будет водить сама. Может, он примет этот «класс» как часть прогулки? Злость быстро улетучилась, а Северус, почувствовав это, понял, что нашел еще одну идею. Он неожиданно широко улыбнулся:
— Папа придет, вы еще посоветуйтесь. Но я бы никуда не пошел. Разве что сразу в школу.
Эйлин поперхнулась.
Когда вернулся Тобиас, морально готовый к продолжению скандала, Эйлин неожиданно погладила его по рукаву и извинилась. Пока мужчина удивлялся, ему кратко обрисовали ситуацию. Семейный совет продолжался долго: сын снова экспериментировал — ему было очень интересно, до чего родители договорятся без его воздействия. Впрочем, их разногласия едва не переросли-таки в ссору, когда мать начала:
— Тобиас, чаша моего терпения переполнилась, и если ты…
Сын не дал ей закончить мысль, с грохотом выскочив в коридор, откуда торжественно принес свое синее в горошек детское ведерко и предложил матери. После пары секунд замешательства веселились родители дружно. Итог же получился ожидаемый: ребенку предложили «хотя бы сходить и попробовать». Что ж, на это он был согласен.
В понедельник утром, старательно изображая гордость от того, что «тоже пойдет по делам, как папа на работу», Северус, одетый в лучший костюмчик, заметил, как его тело болтает ногами от желания прямо сейчас встать и пойти. Неизвестность звала. Сидеть дома, гулять с Ричи, ходить в одни и те же гости ему давно поднадоело. Оставить мать без внимания он уже не боялся: несколько дней гуляя с любимым псом вокруг, в радиусе пары кварталов, он мог неплохо чувствовать и контролировать мать (а как от нее было иначе сбежать?!). Интересно будет совместить это с общением со сверстниками и будущей «учебой».
В просторной комнате оказалось аж двенадцать детей, причем трое из них (двое мальчиков и девочка) были его знакомыми — детьми маминых приятельниц. Он улыбнулся очередной мысли, подошел к Чарли и Бобу и… протянул им руку для рукопожатия. Чарли слегка оторопел, потом вспомнил, как его отец приветствует своих взрослых знакомых, и в полном восторге ответил на рукопожатие.
— Мы же теперь как взрослые! — сообщил он затормозившему было Бобу.
Северус подмигнул мальчикам и приложился к ручке слегка прифигевшей Кэти.
— Здороваемся, как взрослые! — объявил он новую игру.
Так Северус, а за ним Боб и Чарли обошли всех присутствующих, представляясь, пожимая руки другим мальчикам и делая вид, что целуют руки девочкам, а потом игру продолжили остальные, пока не пришел учитель.
— Это было здорово! — Чарли с Бобом сияющими глазами смотрели на своего лидера.
Наблюдавший за детьми педагог решил, что заниматься с этой группой будет одно удовольствие. Но долго радоваться ему не пришлось.
Странный черноволосый мальчик вышел перед всеми, поздоровался, представился и начал задавать вопросы…
Учитель вынужден был отвечать, где он учился, где живет, сколько ему лет, как давно работает с детьми, каково его семейное положение… Поймав себя на ощущении, что попал на собеседование, бедняга на секунду зажмурился и решил все же начать урок. Ему показалось, что упорядоченное активное движение будет способствовать… Хотя бы тому, что этот ребенок замолчит! Но мальчик демонстративно скрестил на груди руки и встал у стены, не поддаваясь ни на какие уговоры. Его заинтересовали только проигрыватель и музыка, но объяснить принцип действия мистер Грин не мог…
Пришлось браться за чтение, и вроде дело пошло. Но стоило дать Северусу (что за странное имя!) книжку в руки, как он начал довольно бегло — а главное, с выражением — читать! А мистер Грин так надеялся хоть немного сбить апломб этого маленького гения. Ну ладно, хотя бы делом занят. Вот только остальные дети смотрят в рот ему, а не учителю. И педагог на свою беду начал обсуждение прочитанного отрывка…
Через два часа после того, как Эйлин с дочкой вернулись домой, проводив Северуса в «подготовительный класс», в дверь дома позвонили.
Открыв, женщина увидела совершенно довольного сына и смущенного незнакомого молодого человека, представившегося помощником учителя.
— Ваш мальчик слишком много умеет, ему скучно в классе. Учитель не успевает работать с другими детьми, он его все время о чем-то спрашивает. Ваш сын отказывается маршировать, зато устраивает всякие розыгрыши. У нас уроки идут четко по времени. Сегодня мистер Грин потерял часы, а Северус сказал, что Чарли их проглотил, а на самом деле спрятал их ему под рубашку. Мы чуть с ног не сбились — искали, на чем ехать в больницу, а в животе у Чарли громко тикало! А когда читали сказку Алана Милна, он спросил, Пятачок, когда вырастет, будет кабан или свинья, представляете? К тому же, он, оказывается, отлично умеет читать и считает лучше, чем настоящий школьник! Примите мое восхищение, миссис, вы прекрасно занимались с ребенком. Не хотели бы вы вести группу детей? У нас не хватает специалистов!
Развеселившаяся и пребывающая в прекрасном настроении Эйлин все же сразу возразила:
— Но я нигде не училась, у меня нет диплома! Кто доверит мне детей? И потом, у меня маленький ребенок, я не смогу надолго уходить из дома.
На что получила очередную бумажку с адресом и уверения в том, что все проблемы решаемы, работа просто отлично оплачивается, — и молодой человек, как выяснилось, младший брат и помощник мистера Грина, распрощался и ушел.
Настроение Эйлин оставалось отличным до самого вечера, а Северус отдыхал, читая в Чертогах разума «Душа ребенка» Прейера. Что-то он находил забавным, что-то — неточным, но при чтении возникали все новые мысли… Определенно, это была удачная идея — перевести все внимание на себя забавными детскими выходками. Его губы невольно изогнулись в улыбке. Неожиданно ему захотелось увидеть, как же он выглядит здесь, в Чертогах. Конечно, в простенке появилось овальное «по пояс» зеркало, и мужчина начал удивленно рассматривать себя.
Все тот же застегнутый наглухо черный камзол с белоснежной полоской тонкого воротничка, все та же чуть сутулая поджарая фигура. Но он… помолодел. Да, несомненно. Но выглядел не совсем таким, каким помнил себя в молодости «той жизни». Он озадаченно узнавал и не узнавал свое лицо, особенно взгляд.
— Никогда бы не подумал, что мне понравится, — сказал он себе, наблюдая, как в глазах мелькают озорные искорки.
— Получается, у меня получается! — Джемма радостно трясла брата. Тот лишь улыбался и кивал.
— Ну посмотри! Ребенок в нем наконец-то начал оживать! Он начал влиять на него! Смотри!
Она радостно закружилась, пустив в Джаспа яркий солнечный зайчик большим овальным артефактом, который держала в обеих руках.
Зеркало, такое зеркало… Не только в свои глаза смотрел Северус, но надо ли ему пока знать об этом?
Через три месяца Эйлин досрочно закончила курс дошкольной педагогики и получила диплом. Почти на все занятия она брала сына…
А в их доме следующей осенью открылся мини-класс на шесть ребятишек.
Комментарий к 9. Нахальный малек или вернуть свое детство! Бета сильно занята, пока выкладываю так, за что еще раз прошу прощения. Но вычитывать старалась.
Еще раз спасибо всем моим читателям за комментарии, вопросы и поправки!
Да, никто так и не ответил, вставлять ли “вбоквел” https://ficbook.net/readfic/5917872 – он вписывается в общую концепцию, без него она будет не полной. Ну и вроде народ туда ходил-ходил, читал, а вот плюсиков никто не ставил. Что, так фигово написано или просто кликнуть лень? Так скажите, я поправлю... (((
====== 10. Маленькая защитница ======
Северус помнил, что первый стихийный выброс магии у него случился около пяти лет. Воспоминания были не лучшие: разломанная мебель, обгорелая занавеска и страшное лицо кричащего отца, боль от ударов — такая, что, казалось, вот-вот расколется голова. Крики матери, оттаскивающей мужа от ребенка, драка между родителями, точнее, избиение…
Он не мог не беспокоиться тем больше, чем ближе подходило время: несмотря на то, что библиотека Чертогов была перерыта самым тщательным образом, а вопрос о том, как обезопаситься от стихийного выброса или вовсе избежать его, был задан «госпоже Демиургу» в письменной и устной форме, результата не было.
«Видимо, ответа действительно не существует», — думал он, и был совершенно прав. К сожалению, другими вопросами он не задался, а то мог бы заранее узнать, что ему грозило нечто большее, чем просто выброс, и хоть как-то подготовиться, но — увы.
Ему хватало других мыслей и дел в разваливающейся семье, куда отец возвращался в основном ради детей, в первую очередь — ради дочери. Крошка Эбби развивалась быстро и уже начала ходить, что-то лепетала, вызывая улыбки родителей и озабоченность брата. Он хорошо понимал, что уже скоро у него времени останется еще меньше… Девочка была очень эмоциональной, от любой мелочи могла заплакать, но, к счастью, успокаивалась тоже быстро: порой между плачем и смехом интервал был всего в несколько секунд.
Между родителями же отношения разладились окончательно. Однажды вечером Эйлин быстрее, чем обычно, освободилась от детишек, которых она обучала, и решила сама сходить к Кэтрин забрать дочь. Увидела она мирно играющую в одиночестве Эбби, а в соседней комнате — няню и своего супруга в совершенно недвусмысленной позе. Благо, Северус ожидал этого и вовремя успел поработать с матерью: скандала удалось избежать. Зато пришлось дирижировать долгим и неприятным разговором, в котором все стороны были заинтересованы, но никто не желал ни в чем уступать.
Втолковать Эйлин, что это только плюс — переключение интереса нелюбимого мужа на другую, унять истерику няни Кэти (вопившую в лучших традициях советского кинематографа «не виноватая я, он сам пришел!»), привести в чувство и влить хоть какую-то адекватность в папаню, тупо талдычащего что-то вроде «Это не то, о чем ты подумала, это все случайно!», вывести их всех наконец на спокойный разговор — было непросто!