- Простите. – лицо метиса медленно залилось краской – Но нам с Мией пора покинуть вашу теплую компанию. Спасибо за помощь, я отблагодарю, когда помощь потребуется вам.
- Не стоит. – отмахнулся ливонец – Мне за это заплатили, а с Тиной я поделюсь.
- И куда ты пойдешь? – грубовато вопросил рикт.
- Для начала домой. – честно ответил Иму.
- Нельзя тебе домой. – Рао покачал головой – И ты об этом знаешь. Киор выдал твою тайну, то, что ты – Токэла больше не секрет. И, поверь, такие новости разлетаются быстро. Нет никакой гарантии, что дома тебя не будет ждать какой-нибудь неприятный сюрприз. И сам попадешь, и девочку подставишь.
Рао был прав, и спорить с этим было бы глупо. Иму знал, что дочь Киора наполовину вайр, а соответственно, потенциально опасное существо. Ее может ждать судьба похлеще изоляции. О том, какая судьба может ждать его самого, Иму почему-то не подумал.
- У меня есть другой вариант. – продолжил рикт – Я знаю, что по меркам людей ты уже совершеннолетний, но ты наполовину рикт. Соответственно, по нашим законам до совершеннолетия тебе еще почти десять лет. Я усыновлю тебя.
- Что? – метис даже кофе подавился.
- А что? В Матау* тебя никто не достанет, зубов не хватит. И Миу с собой заберем.
Предложение было в высшей степени заманчивым, вот только…
- Прости, Рао. Я не понимаю, зачем ты так печешься обо мне, и очень признателен за такое щедрое предложение. Но… Я полукровка, понимаешь? Я никогда смогу стать таким, как ты, воином. Это первая причина. А вторая – я не хочу жить, подчиняясь воле главе клана, который будет решать за меня мою судьбу. Извини.
Рикт поджал губы, но ничего не сказал, принимая решение Иму. Он хорошо его понимал. Вступить в клан - это навсегда, и все твои потомки тоже будут принадлежать клану. И, наверное, это не стоит того, даже если на кону стоит жизнь.
- Но домой возвращаться тебе все же не стоит. – вмешалась Тина – Рао прав.
- Я знаю, что он прав. Только не могу иначе. Там осталась Нэлл. Она мой самый преданный друг.
- Я пойду с тобой. Телохранитель я, или где? – отозвался Томо.
- Я Токэла, не забыл? И без тебя справлюсь.
- А откуда столько спеси так внезапно? – обиделся ливонец.
- Прости, Томо, но я даже не знаю, кто тебя нанял, и зачем. Но это и не важно, важно то, что если тебе заплатят за мою смерть – ты убьешь меня, не моргнув и глазом. Разве не так?
Тина, услышав это из уст метиса, побагровела от гнева:
- Ты поначалу мне даже нравился, Иму, пока не начал говорить такие вещи. Томо не такой, он волен выбирать принимать ему заказ или отказаться. И он…
- Тина! – перебил ее наемник и спокойно произнес – Я не убиваю тех, кого спасал, Иму. Это принцип.
Иму стало ужасно неловко, под осуждающими взглядами он начал задыхаться. Ему казалось, что не только три пары глаз смотрят на него, а мерещилось, будто он стоит перед толпой, и все смотрят так… будто он совершил преступление, укоряюще. Краска мгновенно залила лицо и сразу же отступила, как только он понял, что не может дышать.
- Эй, Иму, что с тобой? – Рао протянул руку, видимо, намереваясь потрясти его за плечо.
Звонкий шлепок по руке не мог остановить рикта, но Томо, наблюдавший за Иму ранее, перехватил эту руку едва ли не всем весом:
- Не смотрите! Не смотрите на него! – и первым подал пример, отвернувшись.
- Не смотрите?! – завизжала Тина – Да у него глаза закатываются! Он не дышит! Сделайте что-нибудь!!!
После истеричного выкрика ливонки, Рао не выдержал, он подскочил к метису, сгреб его одной рукой и принялся осторожно трепать по щекам.
Иму сквозь мутную пелену слышал, что ему что-то кричат, говорят, уговаривают, он пытался вернуть себе осознание происходящего, но напрасно. Сознание окончательно накрыло темнотой.
- Говорил же! – рявкнул Томо, выдирая обмякшее тело полурикта из огромных рук Рао – не трясли бы его как грушу, он бы не вырубился!
- Да что вообще случилось-то? – жалобно вопросила девушка.
- Возможно, какая-то детская психологическая травма, а может, один из видов аутизма. – уже спокойным тоном ответил ей брат – Не знаю, я не врач.
Вокруг было темно, так темно, что казалось, будто его закопали заживо. Холод сковывал тело, он попробовал пошевелиться – и не смог, закричать – не вышло, словно во рту был кляп. Да вдобавок по его лицу что-то ползало, что-то скользкое, влажное и мерзкое. Он попробовал пошевелиться, стряхнуть это с себя, но руки не слушались, он даже не чувствовал их. Мысль о том, что он похоронен, и по его телу ползают черви, оглушила. Отчаянно стараясь задавить панику, он боролся с пульсацией крови в висках и пытался сделать хоть один крохотный вдох. Легкие горели от недостатка кислорода, в ушах звенел набат, зато ползанье по его лицу прекратилось.
- Иму?
Голос принадлежал ребенку и доносился он откуда-то издалека, но ему было все равно, он собирал все силы, чтобы вдохнуть и закричать, позвать на помощь.
- Иму! - и чья-то маленькая рука отнюдь с немаленькой силой хлопнула его по груди.
Воздух ворвался в легкие целым потоком, его было так много, что Иму закашлялся, просыпаясь, свет ночных ламп показался настолько ярким, что глаза заслезились. У него таких ламп не было. Где он?
- Ты в порядке?
От неожиданности он шарахнулся в сторону, едва не упав с кровати, повернул голову – рядом с ним сидела девочка.
- Ты тоже меня боишься? Папа меня боялся.
- Что? – он поначалу даже не понял суть вопроса, ночной кошмар еще не до конца отпустил его, но девочка подождала, когда он придет в себя – Нет, Миа, конечно, я не боюсь тебя. – Иму тепло ей улыбнулся – Мне просто приснился дурной сон.
- Я знаю. Ты дышать перестал.
- О, даже так? Спасибо, что разбудила.
Иму оглядел себя, обнаружил ту же простыню, в которую он закутался еще до того, как случился приступ, и попытался встать.
- Ты куда? – возмутилась девочка и схватила его за руку – Я еще не закончила.
Странно, но Иму даже не подумал о том, чтобы отшатнуться от малышки, нарушившей его личное пространство, она не вызывала в нем паники. И он замер, сидя на диване, когда девочка с фломастером в руках залезла к нему на колени и принялась рисовать. Так вот что ползало по его лицу – фломастеры. Замечательно. Она хотя бы не неприличные слова на нем пишет?
- Готово! – возрадовался ребенок и сунул ему под нос зеркало.
- Красота. – терпеливо вздохнул метис, рассматривая птичек на своих щеках – Любишь птиц?
Миа кивнула. А он смотрел на нее и не знал, как сказать ей, что папа не придет за ней, что ее папы больше нет. Как вообще можно сказать ребенку такое? И почему она не спрашивает его, где ее папа? Она же смотрела в его раскосые глаза совершенно спокойно, не детским взглядом, и вдруг заявила:
- Я знаю, о чем ты думаешь.
- М?
- Ты думаешь, как рассказать мне… Не надо, мне Тина все рассказала. Я знаю, что папа умер.
И глаза, взрослые, спокойные, понимающие. Иму не смог в них смотреть, он опустил взгляд, слова его прыгали, как зайцы, а голос звучал неуверенно:
- Прости, малышка. Тебе, наверное, сейчас не просто. Я своих родителей не помню вообще, так что даже не представляю, что ты сейчас чувствуешь. Если тебе станет легче, мы можем поговорить об этом, ты можешь высказаться или, если хочешь, попла…
Детская рука зажала ему рот, и он с удивлением посмотрел на Миу. Ее рот кривился от эмоций, но она храбро сражалась с ними:
- Не говори ничего. Знаешь, мой папа думал, что я была слишком маленькой и ничего не помню. Однажды он пришел, и сказал, что он мой папа, а маму я больше никогда не увижу. Он сказал: «Знаешь, малышка, иногда так случается, что близкие умирают». Я знаю. А еще я знаю, что ты пообещал ему. Он боялся, что я могу остаться одна, поэтому он попросил тебя…
- Тебе правда семь? – уточнил метис, как только она опустила руку.
- Правда. А еще правда то, что если и ты умрешь, я тебя убью. Ты пообещал заботиться обо мне, так что не говори про папу. У меня больше нет папы. – голос девочки подозрительно задрожал, но она снова справилась с собой – У меня теперь есть только ты.
Иму не знал, как ему реагировать, опыта общения с детьми у него не было, но что-то подсказывало ему, что дети не так себя ведут. Теперь ему стало ясно, почему Киор ее боялся. Он пытался впихнуть ее в рамки обычных человеческих детей, но Миа таковой не являлась. И все-таки она была ребенком и нуждалась в заботе.
- Я пойду в комнату Тины. Знаешь, они еще не спят, хотя время уже десять часов ночи.
И она ушла, а Иму, наконец-то огляделся. Эта комната не выглядела так, будто в ней кто-то жил, скорее уж, в ней иногда кто-то ночевал. На стуле он обнаружил свои постиранные вещи. Белые джинсы сохранили следы чужой крови в виде некрасивых бурых пятен, но его это больше не коробило. Если уж маленькая девочка держится так храбро, даже потеряв своего отца, то ему вторично терять сознание – вообще стыдоба. Одевшись, он вышел в зал.
Его новые знакомые смотрели новости. С экрана вещала миловидная молодая женщина, она то и поведала всей стране, что сегодня вечером тело бывшего министра обороны было найдено повешенным на собственном ремне, следов борьбы не обнаружено, тело отправили на экспертизу, а криминалисты предполагают суицид.
- Долго искали. – фыркнул ливонец.
- Повесился? – хмыкнула его сестра – Томо, ты как всегда в своем стиле.
- А что? После общения с Токэлой у мужика такие проблемы начались, что я бы на его месте тоже повесился, и не то что на ремне, а на собственном… кхе-кхе…
- А длины кхе-кхе на это хватит? – меланхолично вопросил Иму, обнаруживая свое присутствие.
- Это зависит оттого, сколько раз по этому кхе-кхе стукнуть. – не остался в долгу Томо – Как самочувствие?
- Я в порядке. – заверил его метис – Тина, у вас телефона не найдется?
- Кому ты собираешься звонить? – тут же напрягся Рао.
- Исону, своему напарнику. Нэлл не ответит самостоятельно на неизвестный номер, я запретил ей. На свою голову…
- Может, птичек для начала с лица смоешь?
Чертеж был почти готов, но завершить его до конца Исон уже не мог – глаза слипались. Да он и не дополз бы до кровати, если бы не сигнал звонка. А вдруг это Нэлл, и она что-нибудь нашла?
Шатаясь, как после пьянки, он встал, рука задела целую батарею пустых банок из-под энергетика, и они со звоном рассыпались по полу.
- Черт! – он, наконец, дополз до дисплея на стене и принял вызов – Кто там?
Если бы звонила Нэлл, дисплей остался бы черным. Зачем ей демонстрировать ему пустую комнату? Но с экрана на него смотрела шикарная ливонка, Исон аж дар речи потерял, да еще и глаза потер, вдруг он уснул на рабочем месте.
От девушки эти жесты не укрылись, и она благосклонно улыбнулась. Лучше бы уж не улыбалась, челюсти у ливонцев – страх и ужас.
- Вы Исон?
- Я. А вы кто?
- Вы один в доме? – мурлыкнула блондинка.
На уставший мозг изобретателя это действовало, мягко говоря, слабо:
- Один. Говорите, что хотели и исчезните.
Да, грубо, но ему сейчас не до флирта. У него друга похитили.
Вместо ответа девушка просто… ушла? Что за черт?
- Исон, ты меня слышишь? – на дисплее появилось лицо Иму, Исон даже закашлялся – Да-да, это я. Можешь даже ущипнуть себя.
- Иму?! Ты где?! Чего они хотят? Денег? Я заплачу, сколько угодно заплачу!
- Успокойся, Исон! Не надо никому ничего платить. Я в порядке и совершенно свободен. С тобой-то что? У тебя такой видок…
- Плевать на мой видок! - перебил его Исон – Где ты? Я тебя заберу.
- Я у друзей, забирать меня не надо.
- А ты уверен, что они тебе друзья? – подозрительно прищурился изобретатель – Все лицо в синяках.
- Уверен. А синяки еще после похищения не прошли. Ты связывался с Нэлл? Она в порядке?
- Да что ей будет? – устало буркнул он – Я отменил твои запреты, мы держим связь.
- Сбрось ей этот номер, пусть позвонит. С тобой мы еще свяжемся.
И дисплей потух. Исон даже не знал, радоваться ему, что Иму нашелся, или злиться, что этот засранец не спешит возвращаться. Бурю эмоций пересилила усталость. Решив и злиться, и радоваться после того, как хорошенько выспится, Исон махнул на все рукой и пополз в спальню.
В большом зале горел камин, мягкие язычки пламени разгоняли мрак, но заставляли плясать бархатные густые тени. Перед камином стояла женщина-рикт, и смотрела на огонь напряженным взглядом, сосредоточенно думая о чем-то своем.