— А как же ревность? Мне очень не хочется, чтобы он переживал из-за этого... Как-то неприятно.
Луиза расхохоталась, да так громко, что Ровена опешила.
— Боже мой, смотрю на вас и понимаю, что я когда-то сама была такой. Мужчина — это самец. Что делает самец, чтобы завоевать самку в животном мире? Отгоняет от нее других самцов тем, что доказывает ей свою уникальность. Мужчина должен ревновать, иначе он не живет. Как бы он ни противился этому чувству и как бы он вас не упрекал за то, что вы его им раздражаете. Но не опускайтесь до низких игр с его чувствами. Если вы заденете его самолюбие — пиши-пропало. Мужчина никогда не простит вам, если вы его хоть немного унизите.... Унизите его мужское достоинство.
Ровена покорно опустила голову. Горничная как раз закончила с платьем и отошла в сторону.
Ровена, видя в зеркале свое отражение, невольно прикрыла руками глубокое декольте и сжалась. Луиза же, убрав ее руки, промолвила:
— Привыкайте, моя дорогая. Больше храбрости! Более того, надо подчеркнуть прекрасный вид милой драгоценностью, чтобы взоры были точно там, где нам бы желалось.
Луиза пошарила в шкатулке с драгоценностями и выудила оттуда золотой кулон, надев его на шею девушки.
— Я говорила вам, что лучше подбирать волосы, оставляя лишь пару локонов. Если вас так смущает декольте, я разрешаю вам носить газовую косынку и не более!
Учитесь медленным и изящным жестам. Иногда один поворот головы может свести с ума, если его умеючи сделать. Вы должны наслаждаться собой. Если вы не будете наслаждаться собой, то и вами никто не будет наслаждаться. Будьте для себя как нектар, который бы вам очень хотелось испить.
Луиза прошлась по комнате, продемонстрировав то, о чем говорила.
— Распрямите плечи и не пяльте так глаза! Во всем должна быть томность, чувственность и загадка. Вам надо будет подрумянить щеки и подчернить брови. Привыкайте, так же, и к украшениям.
И, кстати, не бойтесь герцога, не теряйте перед ним самообладания. Каждый раз вы как овечка, поистине вас можно только пожалеть в такие моменты.
Он мало когда бывает доволен, а злится очень часто. Если вы узнаете его получше, то поймете, что он просто имеет такую натуру. И это вовсе не вы являетесь источником его раздражения.
— Правда? А мне казалось, что он не переносит меня. Но, в любом случае, я не думаю, что он такой, каким вы его описываете. Мне кажется, это только внешнее. Я думаю, он имеет душу глубокую и многогранную, умеет тонко чувствовать, у него прекрасный вкус, он очень чуткий и этично относящийся к чему бы то ни было. Уверена, просто надо узнать его получше. Он просто прячется под панцирем из холода и отчужденности. Он не такой....
Луиза, приподняв одну бровь, впитывала каждое слово Ровены, удивляясь про себя, но не позволила обнаружить ни одно из поднявшихся в ней в этот момент чувств.
— А вы, я погляжу, зашли дальше, чем я думала. Я знаю герцога довольно давно и, поверьте, у него очень тяжелый характер.
Тут уж Луиза сама начала сомневаться в том, что говорила.
— О, я уверена, к нему можно найти подход! Я бы поняла его! — воодушевленно воскликнула Ровена, купаясь в своих мечтах. В то время как Луиза то и дело давила в себе уколы боли и ревности, вызванные столь уверенной речью девушки.
— Ну что же, если вы так считаете, то вперед. Если у вас получится, я сама запишусь к вам в протеже. В любом случае, вы молоды и слишком влюблены, чтобы видеть всю суть вещей. Но эти же качества послужат вам щитом в борьбе за ваше счастье.
В этом вся прелесть молодости. Женщины старшего возраста видят слишком много и видят даже порой то, чего нет. Так что, возможно я ошибаюсь на счет герцога фон Ламберга.
Итак, на чем мы там остановились?
Важно понимать, что вы не принадлежите никому…. даже вашему будущему мужу. А это значит, что вы вправе принимать внимание того, кого захотите, при этом умея не переступать границы приличия и не обнадеживая никого из ваших ухажеров. Умейте играть, одновременно учитесь не задеть ничьих чувств.
Посвящать себя всю только одному мужчине — это большая ошибка. Женщина от этого быстро вянет и истощается. Она как цветок, должна всегда цвести и пахнуть и привлекать пчел. Если пчелы улетели, цветок завянет.
Делайте все, что хотите, но вы должны притягивать словно магнит. Чем? Своими манерами, жестами, словами, одеждой, прической — всем на свете.
И в подобном ключе Луиза разглагольствовала еще добрых два часа, передавая своей слушательнице все премудрости женщины. В конце концов она сообщила Ровене, что на сегодня информации достаточно и что она ждет ее на ужине у мадам Уитклиф на днях.
Дамы договорились о тонкостях туалета для данного вечера, для чего Луиза пообещала девушке прислать свою горничную, чтобы та передала секреты своего мастерства горничной леди Клифорд.
Вот наступил день ужина у мадам Уитклиф. Как и было условлено, горничная мадам де Бриссак привела девушку в требуемый вид согласно вкусам и желаниям мадам де Бриссак.
А когда Ровена взглянула на себя в зеркало, то немного побледнела, но из-за румян, которые горничная мадам де Бриссак наложила на ее щеки, бледность оставалась незаметна.
Корсет затянули так, что Ровена едва ли могла вздохнуть, а глубокое декольте казалось ей чем-то из ряда вон выходящим. Она не смогла одеть колье, ужаснувшись от мысли, что ее грудь и так слишком оголена, чтобы еще больше привлекать к ней внимание, и ограничилась лишь сережками. Волосы ее оказались высоко подобраны вверх и перетянуты жемчужной нитью, лишь пара локонов закрывали шею, которая теперь вся покрылась мурашками.
Тем не менее она признавала, что платье из лилового шелка с черными кружевами прекрасно оттеняет ее белую кожу, подходит к волосам и в целом ей очень идет, в разрез с более светлыми тонами.
Отправившись затем к маркизе Ровена была придирчиво изучена, кое-что в ее внешности было подправлено, были получены последние наставления и дамы, наконец, выехали.
Ровена вся трепетала от бесконечных вопросов в голове: как она выглядит, что о ней подумают и что скажет Одилия и сумеет ли она оправдать ожидания маркизы.
Трепет этот усиливался все более, а когда экипаж маркизы подкатил к особняку семьи Уитклиф волнение полилось через край.
— Возьмите себя в руки, — степенно произнесла Луиза, сходя с коляски, — ничего ведь не изменилось. Вы просто стали красивее и эффектнее, вот и все. Сделайте вид, что ничего не произошло. А любопытствующим можете сказать, что у вас просто хорошее настроение, только и всего. Берите пример с меня.
В подтверждении своих слов маркиза гордо прошествовала к входной двери, сохраняя, как и всегда, всю свою грациозность, выдержку и шарм.
В зале уже собрались гости и теперь общались между собой. Первые минуты напряжения сменились для Ровены удивлением, а потом и облегчением, когда она заметила, что никто не устремил на нее недоумевающего, осуждающего или даже просто любопытного взора. Вспомнив слова маркизы, она заверила себя, что беспокойство ее совершенно надумано. И, вздохнув спокойнее, она проследовала за маркизой.
Но тут же от спокойствия ее не осталось и следа, когда маркиза вдруг отступила в сторону и Ровена столкнулась с прямым взглядом герцога фон Ламберга, тот устремил к ней пронзительно ледяной взор.
— Что вы так напряглись? — услышала вдруг Ровена шепот рядом с собой, продолжая смотреть на герцога. — Вы же не на горшке! Расслабьтесь.
Ровена вспыхнула, метнув на Луизу осуждающий взор, но ту ее комментарий, кажется, ничуть не смутил.
Франц в этот момент стоял в конце зала не двигаясь, словно чем-то пораженный. Вздрогнув, Ровена тут же захотела спрятаться, но огромным усилием воли заставила себя снова поднять на него глаза, немного улыбнуться и склонить голову в знак приветствия, чего ранее никогда не делала. Она даже отметила, что Франц совсем не изменил ни своего положения, ни взгляда, лишь слегка склонил голову в ответ. Она даже не могла представить себе то, что происходило с ним в этот момент.
Увидев Ровену, он действительно встал словно сраженный громом. Изменения в ее внешности казались ему разительными. Он задержал взгляд на ее огаленной шее, скользнув ниже, тут же почувствовал, как к горлу его привалил огромный ком. И далее охватил всю фигурку целиком, не отдавая отчета бурлящим во всю внутри него возможным и невозможным мукам ада.
Ему даже показалось, что он на мгновение потерял ощущение пространства и времени, так как совершенно не заметил маркизу, которая теперь выросла перед ним.
— С вами все хорошо, ваша светлость? — красноречиво вкрадчиво осведомилась она, внимательно глядя в его глаза. И, обернувшись в сторону Ровены, она быстро произнесла. — Вы как будто чем-то удивлены?
— Что вы из нее сделали бога ради? — выдохнул герцог, продолжая смотреть на Ровену, которая остановилась неподалеку, чтобы поприветствовать кого-то из знакомых.
— А что такое? С каких это пор вас так волнует внешность леди Клифорд?
— Дело не в этом! Зачем вы делаете из нее вторую маркизу де Бриссак?! К чему этот вульгарный образ?!
Легкая улыбка исчезла с губ Луизы и лицо ее приобрело серьезность.
— А вам-то какая вдруг стала разница, я не понимаю? С каких пор вас так заботит эта девушка, что вы так за нее переживаете? Или в вас вдруг проснулось дружеское участие? Во что мне с трудом верится.
— Дело не в этом. Дело в том, что этот парад совершенно глуп. Чего вы хотите этим добиться?
Между тем Ровена приблизилась к ним настолько, что Луиза уже не смогла ничего ответить герцогу.
Она старалась держаться уверенно и нацепила на себя всю обворожительность, которую только могла обнаружить в себе в эти минуты.
Она поприветствовала герцога. Тот ответил ей натянуто и холодно, но к своему удивлению, он констатировал, что поведение его не возымело обычного эффекта. Разозлившись еще больше, он превратился в ледяной айсберг, выпятив вперед свою широкую гранитную грудь. Благо, Ровена не задержалась с ними и попросила ее извинить, с легкостью лани ускользнув к Одилии, которая уже ожидала ее.
— На мой взгляд тот образ, что вы создали, совершенно неудачен.
— Да что вы, — играючи парировала Луиза, — с каких это пор вас интересуют женские образы? Кажется еще совсем недавно вы оставались к ним совсем безучастны.
И я все еще не понимаю, почему вдруг леди Клифорд вызвала в вас столько смятения. Ей-богу, даже не знаю как реагировать на ваши неожиданные выплески.
Герцог, не в силах более выносить захлестнувшие его эмоции, вместо ответа склонил голову и, попросив его извинить, спешно удалился куда-то.
Луиза, хихикая, пожала плечами и пошла по залу приветствовать знакомых.
В это время Ровена получила от своей подруги шквал комплиментов и поздравлений в том, что Ровене так повезло оказаться в протеже у такой великой дамы.
— Уверена, — щебетала Одилия, — сегодня ты соберешь еще больше комплиментов, только подожди чуть-чуть. Скоро здесь появится человек, который непременно вознесет тебя в ранг богини. Ох, мне уже не терпится услышать его мнение.
Ровена, удивленная, осведомилась у Одилии что та имеет в виду.
— Скоро узнаешь. — таинственно вымолвила она и тут же продолжила, загораясь вдруг. — О, легок на помине! А вот и он!
Ровена обернулась в направлении, которое указывала Одилия и увидела Виктора. Побледнев она растерялась и поджала губы. Виктор заметил девушек первым и теперь направлялся к ним.
— Но что он здесь делает?! — прошептала Ровена.
— Как что? Это теперь и мой друг тоже. Я посчитала нужным пригласить его.
— Но я же не рассказала тебе самого важного! О, почему ты не спросила у меня!?
Одилия, удивленная речами и видом своей подруги устремила на ту вопросительный взгляд, но Виктор уже приблизился к ним и приветствовал их, посвятив Ровене восхищенный взгляд.
Троица провела в беседе еще несколько минут и Ровена, не имея уже сил выносить внимательный взгляд юноши, решила отлучится, подобрав пустячный предлог.
Быстро найдя маркизу она пожаловалась той:
— Вы уже видели? Господин Уорвик здесь! Ох, какая неловкость. Как же мне теперь себя вести?
— Ничего страшного, что он здесь. Вам это даже на руку.
— Но это доставляет мне массу неудобств! Я чувствую себя виноватой перед ним. Ох, кажется он всерьез надумал исполнить желаемое.
Сокрушенно промолвила Ровена.
— Здоровое чувство вины еще никому не мешало. Но когда оно чрезмерно, как у вас, это уже самоедство, дорогая. А если вы будете всем активно демонстрировать свою загнанную внешность, то окружающие с удовольствием нагрузят на вас все виды вины, которые только могут найтись в этом мире. — шепнула маркиза.
Тут же ударили в гонг, что означало: “ужин подан”. Гости неспешно начали стекаться в столовую.
Маркиза отыскала в толпе герцога и что-то ему шепча, взяла его под руку, увлекая в сторону столовой. На пол пути она отпустила его руку и теперь уже взялась за руку своей юной компаньонки, которая семенила за спиной Луизы, не имея смелости приблизится к ней из-за герцога.
Франц шествовал рядом, занятый своими мыслями.
Вдруг Ровена дернулась и резко вскрикнула, бросив на маркизу негодующий обескураженный взгляд, так как та зачем-то сильно наступила ей на ногу.
— О, зачем…. — начала было Ровена, желая узнать почему маркиза вдруг так себя повела, но наткнулась на донельзя красноречивый предостерегающий взгляд последней и смолкла.
Маркиза тут же переняла эстафету:
— Что такое моя дорогая?! Что случилось?! — и видя что Ровена поджала ногу и согнулась принялась осматривать ее. — О, бедняга, как вы умудрились вывихнуть ногу на ровном месте? Ну ничего страшного, уверена, ваша травма совсем легкая.
Кое-кто из компании гостей остановился, предложив помощь, но маркиза отклонила ее, заявив во всеуслышание, что девушке не помешает хороший ужин, после которого все обязательно встанет на свои места. И, взяв ее под руку, словно для поддержки, она тут же отпустила ее и протараторила шустро, обращаясь к герцогу:
— Не могли бы вы помочь леди Клифорд добраться до ее места? Ей-богу, одна она не справится, посмотрите как ей больно, будьте так добры, ваша светлость.
И правда, от боли лицо девушки исказилось гримасой и она действительно немного прихрамывала.
Герцогу не оставалось ничего другого, как учтиво согласиться. Ровена, не желая противиться, покорно уцепилась за его локоть, залившись румянцем.
И только герцог и Ровена двинулись вперед, то тут же остановились, так как рядом с ними объявился Виктор.
— Могу ли я помочь? — учтиво-натянуто осведомился он у пары, метнув на герцога сухой взгляд.
Тот, заметив в этом жесте гораздо большее, чем показал Виктор и чем заметила сама Ровена, поджал губы, почувствовав как в нем поднимается раздражение.
— Почему нет? — так же сухо отозвался он, превращаясь снова в холодный айсберг. — Думаю, леди Клифорд в ее несчастье лучше было бы оказаться под руку с близким ей другом. Охотно вверяю леди вам, господин Уорвик.
Виктор склонил голову. Ровена словно марионетка прошествовала из одних рук в другие, чувствуя донельзя сильное смущение, которое она старалась спрятать за нежной улыбкой.
Герцог же, взбудораженный столь неприятной ситуацией, или скорее тем, о чем он вдруг догадался не в силах был совладать с все растущим раздражением, которое теперь уже бушевало яростью и, вместо того, чтобы пойти в столовую повернул в обратном направлении. А встретившись взглядом с Луизой, молча и безучастно наблюдавшей за маленьким спектаклем, прошипел:
— Мне до крайности противен тот факт, что вы решили избрать меня предметом своих интриг. Я не глуп, мадам, я совсем не глуп, хочу заметить, и игры со мной опасны. С меня хватит на сегодня. Хорошего вам вечера.
Натянуто поклонившись, герцог проследовал к выходу и через пару мгновений уже исчез с поля зрения.
Маркиза, закусив слегка губу, проводила его взглядом, сделав для себя кое-какие выводы, а потом молча проследовала за остальными гостями, машинально принявшись обмахиваться веером.