Жак проиграл. Он даже ни разу не увидел позицию противника. Поражение было полным. Жак, немного разочарованный, поднялся с игрового места.
Крабовидный дце засуетился и предложил сыграть ещё – по более высоким ставкам; очевидно, ему хотелось опустошить карман землянина. Жак отказался и вышел из клуба на посвежевший после дождя воздух. Погруженный в мрачные мысли, Жак отправился в биоцентр, обстановка которого успокаивающе действовала на большинство живых существ.
Внезапно землянин ощутил для себя нечто новое. Участок, столь ревниво исследуемый Жаком последнее время, примыкал к крупной возвышенности, за которой находилась экскурсионная долина. Жак никогда не бывал там, но почувствовал, что знает её, как свои пять пальцев. В его сознании обширный холм стараниями то ли Пятого, то ли Второго превратился в пирамиду двускатных шахмат, и Жак четко распознал эту перемену. Загадочная улыбка заиграла на губах Жака: теперь он был уверен, что следующую партию ему удастся выиграть без особых усилий.
…Хорсер оторопело смотрел вслед удалявшемуся землянину:
– Он проиграл и не захотел отыграться!
И‑Лим тоже был озадачен:
– Да, случай необычный.
Хорсер, шурша серебристой накидкой, устремился бесшумной тенью за Жаком, желая проследить, не заглянет ли он ещё куда‑нибудь, кроме биоцентра. Но землянин не свернул с намеченного маршрута, нигде не задерживаясь, как будто в биоцентре его ожидало нечто гораздо более привлекательное, чем развлечения, о которых сотни рекламных вывесок кричали на улицах города.
Внезапно с небес вновь начали падать крупные капли. Очередной дождь заставил зевак, вышедших освежиться, вернуться в кубы, к игровым местам.
– Проклятая погода! – эльсинорец встряхнулся и свирепым взглядом окинул грозно надвигавшиеся тучи. – Надо будет дать взбучку этим инженерам‑метеорологам. Наверняка, кто‑то подкинул им хорошую сумму за этот ливень. Забыли, что на Мелии не все можно купить за деньги. Они на государственной службе, а не в частной конторе. Хотя и государство получит от этого дождя немало. Нужно будет потребовать увеличения ассигнований на полицию. Катастрофически не хватает сотрудников. И ещё эти непорядки в подводном городе.
Глава 8
"Мелия полна сюрпризов, а как известно,
сюрпризы редко бывают приятными".
И‑Лим
Чейши через хоботок потягивал нектар. От соломинки, любезно предложенной ему Гамильтоном, сенатор отказался – это было не в обычаях трубчатолицых.
Лорд Бальдуэн, сидевший напротив, расстегнул ворот мундира – адмиралу было слишком жарко на веранде нового особняка Гамильтона. Землянин пригласил к себе новых приятелей, чтобы обсудить пару вопросов в неформальной обстановке.
– Мне казалось, что климат на Мелии более сухой, – проговорил землянин, взглянув на небо, которое вновь покрылось тучами.
– Душно перед дождем, – заметил Бальдуэн, словно и не слышал слов Гамильтона.
– Климат – тоже составляющая часть планеты, как вода или атмосфера, – оторвался от своего бокала Чейши. – Мы пьем первую и дышим второй. Мы можем сделать воду сладкой или соленой, а воздух грязным или чистым. Также и с климатом, наши инженеры‑метеорологи могут создать все, что угодно – хоть лето среди зимы, или наоборот.
– Верно, – произнес Бальдуэн, – они действительно вертят погодой, как им вздумается. У меня такое представление, что кто‑то из них целую неделю ходит на работу без настроения. Это же надо. Так издеваться над населением нашей столицы.
– Неужели вы не можете навести порядок с погодой? – спросил Гамильтон.
– Погода – отличный бизнес, мистер Гамильтон. На Мелии есть регуляторы погоды, и она должна быть всегда хорошей. Это обязанность планеты‑казино. Сотни тысяч туристов хотят получать удовольствия. И погода им нужна. Но на Мелии все продается. Можно заказать и плохую погоду. Вы могли бы купить недельку за свои пять процентов акций "Мелия спейс".
– Неделю? За сотни миллионов?
– Если конечно, у вас есть желание разориться.
Чейши продолжил:
– На Мелии есть несколько человек, которые в состоянии купить погоду на год вперед, но они не любят это афишировать.
– А вы могли бы назвать этих людей? – спросил Гамильтон.
Полуоткрытые глаза трубчатолицего остановились на сенаторе:
– Вообще‑то, их трудно назвать не только людьми, но даже и гуманоидами. И зачем вам это нужно? Оставим крупный бизнес тому, кто пока играет лучше нас.
Лорд Бальдуэн поднял бокал:
– Вот за это бы я с радостью выпил. Как хорошо заметил наш друг Чейши – за тех кто "пока лучше нас". Пока. Надеюсь, тот прекрасный день, когда мы станем первыми людьми Мелии, уже не далек.
Чейши налил себе ещё нектара: он знал, что Гамильтон закупил несколько ящиков марочных цветочных вин – так почему не позволить себе немножко роскоши за чужой счет?
– Адмирал прав, но он не договаривает. Для достижения успеха нужны хорошие друзья. И мы с вами могли бы помогать друг другу. Может быть, мистер Гамильтон, вы поделитесь с нами вестями о своих успехах? – осведомился трубчатолицый.
– Да! – лицо Гамильтона озарилось улыбкой удовлетворения. – Я уже направил средства на переоборудование некоторых своих кораблей в боевые звездолеты. На них монтируют новые энергетические установки, оружие – импульсные пушки, защитные экраны. Думаю, через несколько месяцев они будут готовы на все сто процентов.
– Сколько вы сказали месяцев? – подался вперед лорд Бальдуэн.
– Шесть‑семь, не больше, – уточнил Гамильтон. – Можно, конечно, ускорить процесс, но я пока не вижу в этом особой необходимости.
– Мистер Гамильтон, вы знаете, что, согласно мелианских законов, вы сможете получить адмиральский чин и возглавить собственный флот? – спросил Чейши.
– Правда? Но я мало понимаю в управлении военным флотом. Я бизнесмен.
– О! Это ничего. Можно нанять опытного командира. На Мелии их сколько угодно. Единственное, что от вас потребуется, чтобы стать адмиралом, это присяга на верность Мелии, – авторитетно заявил Бальдуэн. – А командира я вам сам подберу.
– И все?
– А вы думаете, что этого мало?
– Но ведь я об этом и мечтаю! – воскликнул Гамильтон. – Я хочу стать настоящим гражданином Мелии. Это отныне и мой дом.
– Мы с лордом Бальдуэном всецело вас поддерживаем, – произнес Чейши. – Но принцы в последнее время очень настороженно относятся ко всем выходцам из ЗФЗ.
– Вы все время говорите о принцах, – заметил Гамильтон. – Однако я никого из них не видел. Дайте мне такую возможность, и я докажу свою преданность Мелии. Мои финансы уже работают на эту планету, и это только начало.
Чейши легонько засвистел – что это означало для трубчатолицых, землянину было неизвестно, но лигиец Бальдуэн безусловно понял сенатора и взял нить разговора в свои руки:
– Я уже известил принцев о ваших условиях. Они оба остались довольны. Это означает, что вас теперь будет слушать любой чиновник Мелии. Я получил от Первого принца указание о предоставлении вам специального статуса.
Землянин судорожно сглотнул: первые люди Мелии заинтересовались его особой, его заметили и оценили.
– А что сказал Второй принц? – спросил Гамильтон.
– Второй не возражал.
Гамильтон почувствовал себя на седьмом небе от счастья: наконец‑то!
…Дверь в кабинет капитана Робертса распахнулась с пронзительным скрипом.
– Шеф! – возникший на пороге Стинни сумел выдохнуть только это слово.
– Что там ещё случилось? – грозно бросил капитан. – Выкладывай скорее? Чего замолчал?
– Его украли!
Робертс прищурился:
– Стинни, я не совсем понял, о чем ты говоришь. Кого украли?
– Нашего робота! – выдохнул Стинни.
Секунд пять капитан остолбенело глядел на своего подчиненного, принесшего с утра столь отвратительную весть.
– И кто это сделал? – взял себя в руки Робертс.
– Мы не знаем, шеф, – замялся Стинни. – Мы только видели огромный пролом в стене и покореженную аппаратную, через которую в робота можно было вставлять новые оружейные блоки.
Робертс молчал: кто‑то на Мелии оказался настолько смел и безрассуден, что взломал стену полицейского участка и выкрал самую дорогую машину, которая когда‑либо работала на местную полицию.
– Стинни, совершено преступление, о котором я и помыслить не мог, а вы ничего не знаете. Ничего!
– Не стоит так горячиться, сэр, – Стинни решил постоять за себя и всех полисменов участка. – Но наши законы несовершенны. Никто не считается с полицией. Никто. Мы ни на что не имеем права. Но мы же отвечаем за все. А наши заработки вызывают смех даже у детей. Любой бродяга может легко заработать за день больше чем полицейский за неделю. Мы рискуем жизнью, а что получаем взамен? Бесплатное питание из автоматов? Да любой нищий может в течение дня получить на него талоны за два часа. А вы видели, где живут наши ребята? Не вы офицеры, а простые полисмены? И после этого они все ещё служат в полиции. Да им памятники нужно ставить.
– Начальство с меня снимет шкуру за этого робота, – произнес Робертс более спокойно, понимая, что Стинни прав.
– А за погибших на этой неделе во время разборок в подводном городе Корфа и Ставинского с вас не спросят? Я знаю, что нет. Кому есть до нас дело? Жак, первый среди нас кто осмелился поднять пистолет на преступников. И где он теперь? Бежал под крыло Клу, потому, что боялся, что его упрячут в подводную тюрьму.
– Ладно, ладно. Успокойся. Я даже не узнаю тебя. Майор Хорсер работает над изменением законов относительно полиции. И Жака наказывать он не собирался. Он был на его стороне. Лучше выскажи твои предположения относительно робота. Может быть, он сам сбежал. Ну, там сбой в программе или ещё что.
– Он не мог уйти сам. После случая с канализацией я сам лично поставил ему программу локализации. Кто‑то просто унес робота.
– Он весит 328 килограммов. Человеку такое не под силу.
– Человеку – да. Но ирхи достаточно сильны для этого, а для кунукугура – это вообще плевое дело. Он и 700 килограммов унесет.
Робертс закивал головой: да, конечно, на Мелии можно ожидать чего угодно. Здесь даже верблюда протянут сквозь игольное ушко. Конечно, если за это кто‑нибудь заплатит. Вот, оно! Заплатит!
– За роботом корпорации Гамильтона в первую очередь должны были охотиться илинийцы. Илинийцы – лучшие мастера‑робототехники в Галактике. Они и только они.
– Может быть и они. А может быть и бандиты. Перепрограммировать робота и заставить его служить той стороне. Тоже вполне подходящая версия. Но, илинийцы помешаны на технике. Может быть, они бояться конкуренции? – размышлял вслух Стинни.
– Нужно отработать эти версии…
– Седьмой день подряд идет дождь! – майор Хорсер закрыл окно, когда первые капли застучали по вязкому пуленепробиваемому стеклу. – У наших небесных механиков мозги, наверное, плавают в воде. И заказала же какая‑то мерзость именно желтый дождь. Ну, фиолетовый, ну, зеленый – это куда ни шло. Но желтый!
В своей речи эльсинорец играл на публику, молча и с почтением ожидавшую, пока шеф выговориться по поводу скверной погоды, и проклянет всех, кто придумал торговать погодой за деньги. Хотя каждый на Мелии понимал, что это приносит в бюджет огромный доход. Да и вносит некоторое разнообразие в местную жизнь.
Мячикоподбный Хлес, чья исконная форма выразительно выделялась среди других сотрудников, поспешно откатился назад: желтый цвет был цветом его родной планеты, где песка хватило бы на всю Мелию, а светило было куда жарче мелианского. И почему это майору не нравиться желтый цвет? Некогда эльсинорцы очень любили желтых хлесов и устраивали целые облавы на его родную планету.
– Итак, – Хорсер обернулся именно к Хлесу. – Что удалось выяснить относительно землянина?
– Вполне очевидно, что у него либо раздвоенное, либо совмещенное сознание, – многозначительно изрек инспектор.
– Так раздвоенное или совмещенное?
Хлес заюлили на месте, что для гуманоидов означало бы пожатие плечами и ссылку на высших существ:
– Это определить слишком трудно. У него очень высокий уровень блокировки, мне не удалось его взломать. Очевидно, земляне далеко продвинулись в области психологического контроля. Раздвоенное сознание расколоть проще – оно вмещает только два кода – две личности. А совмещенное сознание – три, четыре, пять, и даже десять сущностей. Они могут некоторое время вообще не проявляться, находиться в состоянии своеобразного сна.
– Значит, совмещенное, – подытожил Хорсер, который в лекциях Хлеса явно не нуждался.
– Да, – подтвердил Хлес.
Эльсинорец погрузился в анализ: "Это означает, что одна из личностей этого Жака вполне может быть агентом ЗФЗ, другая – игроком, а третья – вообще неизвестно кто. Да, давненько я не встречал ничего подобного. А если он действует не один, а в компании с кем‑то?
– Что удалось узнать о Миранде?
– Она действительно связана с Кэрком, – торопливо проговорил Хлес.
– А с кем связан Кэрк?
Хлес, казалось, уменьшился в размерах – очевидно, опасался гнева своего начальника:
– Мне удалось выяснить /при этих словах стоявшие у стены риллы утробно зарычали/, что Кэрк время от времени наведывается в подземелье – к лоуменам.
– К лоуменам? Этой банде нищих и убогих? Похоже, пришел черед заняться ими. Необходимо усилить патрули возле канализационных станций, это заставит лоуменов призадуматься над зыбкостью их положения на Мелии.
– Но трогать их весьма опасно. Они хорошо заселили подземный мелианский мир, и мы даже не предполагаем, какие сюрпризы нас там ждут. Они могут легко нарушить коммуникации, и тогда нам придется активно вмешаться. Но это война. Я.. – Хлес попытался возразить майору, но то прервал его, не желая вступать в дискуссию.
– Вернемся к Жаку, – произнес эльсинорец. – Чем он сейчас занимается?
– Играет. Уже седьмой день – ровно столько, сколько идет дождь.
– И выигрывает? – в голосе Хорсера прозвучала нотка надежды.
– Нет, – бодро ответил Хлес. – Пока ещё ни разу.
– За все семь дней?!
Молчание было утвердительным ответом майору.
"Он либо необычайно хитер и одновременно наивен, либо глуп, как Хлес", – взор эльсинорца на мгновение остановился на желтом мячике, а потом с тоской на желтом дожде…
…Сегодня Жак играл в "клеть". Он вообще удивлялся, что Клу нарочно отстранил его от активных работ в биоцентре и вменил в обязанность каждый день ходить в казино.
Чиуанин объяснил это просто:
– Послушай, Жак, твоя манера игры превосходна, и ею можно наслаждаться часами. А теперь иди – разминай мозг и не мешай мне трудиться.
Жак понял, на что намекал Клу – на постоянные проигрыши, которые уже стали притчей во языцах во всех ближайших кварталах. Клу тоже приходил пару раз посмотреть на "достижения" своего подопечного.
В тот день, когда Жак входил сквозь стеклянную гирлянду в роскошный зал казино, землянина радушно приветствовал директор заведения – долговязый гуманоид из расы урийцев, выросший на родной планете – Урии, а затем осевший на Мелии, где тяготение было немного большим, что и давало о себе знать появившимся брюшком.
– Желаю вам удачи в сегодняшней игре, – зубы урийца обнажились в белоснежной улыбке.
Жак учтиво кивнул. Он выбрал "клеть" – новую разновидность; он всегда выбирал новые игры.
Крупье бросил на стол очередную пару металлических пластин, которыми игроки‑соперники закрывали ячейки "клети". Весь фокус состоял в том, что только одна из пластин могла при помощи магнитных полей занять положенное место.
Землянин протянул руку и взял ближайшую к себе. Она беспомощно полетала вокруг шаровидной клети и упала обратно на сукно стола.
Трубчатолицый противник довольно заурчал и ухватил вторую платину, которая отлично легла в свободную ячейку.