Свой очередной ход трубчатолицый снова сделал удачно, и Жак понял, что и эту игру он проиграет ничуть не хуже предыдущих.
Едва Жак это осознал, как вновь выполз на свет Второй. Его обыкновение появляться в такие решающие моменты уже начинало раздражать Жака, но упрекнуть Второго он не осмеливался.
А между тем Второй уже разобрался в психологии данной игры. Чуть увеличив интервалы на раздумье, он заставил трубчатолицего сначала занервничать и ошибиться несколько раз подряд, а затем и вовсе поставил противника на грань срыва, сделав блестящую серию из беспроигрышных выборов. Трубчатолицый, видя, что победа ускользает из его лапок, напыжился, почти целиком завернувшись в балахон с широченными рукавами.
Однако, Второй, ограничившись демонстрацией своих возможностей, снова ушел в тень, и соперник Жака вновь стал брать платину за платиной, и вскоре, пыхтя от удовольствия, сгреб обеими лапами пачку кредиток, лежащих на столе для ставок.
Жак ещё некоторое время посидел за игровым столиком, крабовидный официант‑дце принес ему угощение за счет заведения и попросил не огорчаться из‑за такого пустяка, как деньги.
Землянин согласился, что в жизни все переменчиво и, возможно, в будущем ему все‑таки улыбнется удача.
Спустя пять минут все тот же официант попросил Жака освободить игровое место, и землянин внял его увещеваниям.
В прохладном парке, по аллеям которого туристы бесконечным потоком направлялись в гости к Зоо, после живительного дождя приятно было побродить и подумать о житейских передрягах. Жак прислонился спиной к дереву: ему было над чем поразмыслить. Фатальный рок поражения буквально преследовал Жака; он проигрывал все, что мог, а потом узнавал от своих внутренних приятелей, что упустил верную победу. И ещё один момент: почему‑то Клу никогда не огорчался по поводу проигрышей землянина. А проигрывал он много больше, чем зарабатывал в биоцентре. Наверняка, чиуанин имел какие‑то личные интересы в столь невезучем помощнике. Конечно, это казино принадлежало самому Клу, но налоги забирали большую часть кредиток, и в итоге, Клу был в убытке.
– Жак? – чуть хрипловатый голос прозвучал над самым его ухом.
Землянин вздрогнул от неожиданности: он был готов поклясться, что секунду назад рядом никого не было.
– Кто здесь?
– Я – ваш друг, Жак, – пред ним стоял довольно высокий человек с мягкими чертами лица, затянутый в черный костюм – совершенно немодный для Мелии наряд.
– Вы знаете меня, но я ещё не знаю вас, – угрюмо произнес Жак. Он уже научился не доверять первым встречным на Мелии.
– Имена ничего не значат, особенно здесь, – продолжал незнакомец. – Важно лишь то, что я – друг людей. А мы – люди – высшая раса в Галактике.
Жак разочаровано вздохнул: яснее ничего и быть не может. Перед ним стоял один из тех многочисленных фанатиков, которые всеми путями и средствами пытались добиться господства человеческой расы над другими. Их нынешним центром было королевство Утремер, возникшее первоначально как очень далекая колония ЗФЗ, но веков пять назад получившая независимость. С тех пор Утремер не упускал ни единого случая побряцать оружием.
– Я не сторонник вашей идеи, – холодно ответил Жак.
– О, вы просто не ощутили ее вкуса, – незнакомец явно намеревался приобщить Жака к своим идеалам.
– Вы, наверное, с Утремера? – спросил Жак, желая проверить свою догадку.
– Да, я имею честь быть подданным его величества короля Луи II.
– И что же вам нужно от меня?
– Разумеется, ваше содействие и помощь, – утремерец заговорил с воодушевлением. – Если все люди объединятся, то мы станем непобедимыми. Все должны помогать Утремеру и словом и делом. Ведь вы – землянин, в вас заложено чувство гордости ещё большее, чем в людях, выросших вдали от планеты‑матери. Неужели вы не слышите призыва первозданной стихии? Победа, власть, честь, первенство – неужели все это для вас лишь пустые слова?
Жак сощурился, прикидывая, как ему удобнее врезать утремерцу – правой рукой по челюсти или левой ногой по печени:
– Нет, не пустые, просто я вкладываю в них несколько иной смысл, нежели вы.
– Смысл есть только один. Или люди, или эти ксеноморфные формы. Рано или поздно конфликт между ними неизбежен.
– Конфликт неизбежен между такими как вы и здравомыслящей частью людской расы.
– Этот ответ может не понравиться моему королю, – нахмурился незнакомец.
– А какое мне дело до короля Утремера? Я подданный ЗФЗ, а в недалеком будущем стану гражданином Мелии.
– Но Мелия станет колонией Утремера. Неужели вам не ясно?
– Сомневаюсь, что вашему монарху это по силам.
– Это похоже на оскорбление нашего короля! – вскричал утремерец. – Никто не смеет безнаказанно оскорблять нашего короля! Вы ответите за это – когда Мелия покорится Утремеру.
Возможно, утремерец добавил бы ещё что‑нибудь, но Жаку его слушать надоело, и он выпустил на волю Третьего, для которого помахать кулаками было излюбленным занятием. Через пару секунд утремерец лежал без сознания в кустах, а Жак свернул на боковую аллею.
Ехидный смех, донесшийся до ушей землянина, заставил его оглянуться: по аллее гурьбой двигалась компания трубчатолицых во главе с недавним соперником Жака. Трубчатолицый показывал своим друзьям какой‑то маленький предмет в виде соломинки и оживленно жестикулировал.
– Фазмаг, – откуда‑то сбоку раздался до боли знакомый и отнюдь не желанный для Жака голос.
Жак медленно обернулся и увидел Хорсера в его неизменной накидке. Майор, казалось, возник ниоткуда.
– Фазмаг, – отчетливо повторил эльсинорец, – фазовый магнитный излучатель, настраивается на любую волну. Просто замечательная вещь, необходимая каждому игроку в "клеть".
– Вы знали? – Жак ужаснулся. Его обыграли самым бессовестным образом, а полиция была в курсе происходящего и даже не попытались пресечь. Хороши же здешние законы!
– Скажем так, мы догадывались, – бесстрастно обронил майор. – Но один из моментов в вашей игре подсказал, что ваш партнер не использовал фазмаг – в отличие от вас.
– В отличие от меня?
– Не нужно строить из себя невинную жертву! – прорычал Хорсер. – Я сам видел, как ты – Жак‑землянин – невезучий по всем статьям, взял двадцать пластин подряд! Такого себе не позволяют даже местные шулера, не говоря уже о дилетантах.
– А разве мой противник не проделал тоже самое?
– Трубчатолицый меня сегодня не интересует, – мрачно отрезал Хорсер. – Кстати, я здесь видел консула Утремера. Ты с ним знаком?
– Не знаю, о ком вы говорите.
– А он тебя знает. Он даже искал тебя, – Хорсер вплотную придвинулся к землянину.
– Не припомню, чтобы кто‑нибудь представлял его мне, – ответил Жак, и это была сущая правда.
– Учти, Жак, – черный нос Хорсера коснулся носа землянина, – я могу простить очень многое: махинации, обман, коррупцию, грабеж, убийство, шпионаж. Кстати убийство ты уже совершил, причем двойное. Но если я узнаю, что ты снюхался с врагами Мелии, то от тебя не останется даже молекулы.
Проникновенный шепот эльсинорца острыми когтями царапал разум Жака, въедаясь в самые дальние уголки подсознания. Почему‑то Жак был уверен, что угрозы Хорсера достаточно весомы, и майору будет не очень затруднительно их осуществление. Третий, лишь недавно скрывшийся в сознании землянина, так и рвался наружу.
– Это называется "правосудие по‑мелиански"? – осведомился Жак, мысленно уже изготовившись к новой схватке.
– Спокойнее, дружище, спокойнее, – неожиданно сзади проскрежетал чей‑то голос, и тяжелая рука легла на плечо землянина.
Эльсинорец зарычал и отступил в тень, сущность этой перемены не сразу достигла разума Жака.
– Майор Хорсер, как всегда, злоупотребляет вверенной ему властью, – продолжал скрежетать голос И‑Лима. – Но мы – игроки – всегда приходим друг другу на помощь. Хорсер, почему бы тебе, в самом деле, не задержать трубчатолицего, он мне уже изрядно надоел своими низкопробными фокусами, да и улик против него побольше.
– Трубчатолицый мне не нужен, – судя по яду, с которым это было произнесено, эльсинорец был готов вцепиться в горло Предводителя.
– Однако эта жертва от тебя ускользнула, – И‑Лим кивнул в сторону землянина.
– Я искренне благодарен вам, – Жак обернулся, чтобы рассмотреть получше своего заступника, когда увидел, что Хорсер отодвинулся ещё дальше.
– Сказала овечка спасибо волку, – пробурчал себе под нос эльсирнорец.
– Небольшая услуга никогда не повредит попавшему в беду, – Предводитель готов был расточать щедроты в любом направлении, особенно, когда четко видел перед собой достижимую цель.
– Но я даже не знаю вашего имени, – Жак пытался понять, кто может скрываться за металлической маской: манеры его спасителя были явно гуманоидные.
– Это могу сделать я, – Хорсер прямо искрился злорадным настроением. – Перед вами, господин Жак, Предводитель игроков Мелии И‑Лим. Пара месяцев в местной подводной тюрьме, гораздо лучше одного дня в компании И‑Лима. Но это лично мое мнение.
– И‑Лим? – поразился Жак. – Я много слышал о вас…
Жак развернулся и бросился бежать, повинуясь желанию Четвертого.
– Какая странная у него походка, – спокойно заметил И‑Лим.
– Какая неосведомленность! У людей это называется бег. Надевая маску гуманоида, ты мог бы позаботиться о знании таких элементарных вещей. Тебе, И‑Лим, никогда его не достать.
– Жаль, – сквозь маску послышался весьма откровенный вздох сожаления. – Но и тебе тоже, не так ли?
Глава 9
"Наше радушие пропорционально вашему кошельку"
И‑Лим
Следующие четыре недели мелианского месяца пролетели незаметно для Жака. Он уже приспособился к здешнему времяисчислению: год делился на двенадцать месяцев, каждый из которых состоял из пяти недель. Сутки по длительности не очень отличались от земных, в чем находили особую прелесть именно туристы с Земли, но не Жак.
Он сумел за это время по‑новому почувствовать Мелию, на работу с животными у него уходило теперь гораздо меньше, чем раньше. Однако в клуб‑казино Жак больше ногой не ступил. Не то чтобы ему не хотелось, просто Клу всегда находил для него какое‑то новое специальное задание.
И Жак в глубине души был благодарен чиуанину. Теперь он знал множество вещей, до которых додумался совершенно самостоятельно: например, что к дереву с вечно‑багряными листьями, которое в единственном экземпляре росло в биоцентре, прижавшись смолистым стволом к каменному выступу у подножия горы, и которое Клу называл реликтом оледенения на соседней планете – Пилосе, лучше подходить с левой стороны, поскольку хищные ветви направлены в противоположный бок. Ещё Жак узнал, что аратонского рогоносца можно почесать двумя способами: за кончик рога – и тогда он будет ласковее котенка – и возле основания рога – и тогда необходимо скорее уносить ноги, пока цел. Если верить рассказам Клу, когда‑то в биоцентре было два рогоносца, но один из них куда‑то бесследно исчез.
Землянин как раз готовил питательный раствор для кормежки растений более миролюбивых, чем пилосский реликт, когда его окликнул зычный голос чиуанина:
– Жак, иди сюда! Ты мне срочно нужен для нового задания.
Новизна всегда вызывала у Жака определенную долю заинтересованности.
– Тебе будет необходимо сгонять на флипе в космопорт и встретить моего племянника. Он прибывает пилосийским рейсом через час с гостьей нашего биоцентра.
– Может, мне стоит подготовить сначала вольер для нашей гостьи? – осведомился Жак.
– Для кого? – переспросил Клу.
– Для гостьи.
Обычно непроницаемое лицо Клу вытянулось:
– Наше гостья не животное. И, наверное, будет поразумнее нас с тобой. Она из расы соланийцев, которых, насколько мне известно, даже такие гордецы, как вы – земляне, уважаете и боитесь. Если хочешь ей угодить, то запасись цветочками с приятно дурманящим ароматом. Например, кхкхаж.
Cоланийцы считались весьма древней расой – по крайней мере в сравнении с землянами. И хотя внешне они ни чем не отличались от классических гуманоидов, половина жителей Галактики старалась обходить их стороной. В ЗФЗ соланийцев называли "светящимися". На их родной планете был столь высокий уровень радиации, что без защитного костюма любой землянин не протянул бы и часа, но для соланийцев радиация стала жизненной необходимостью. Они впитывали разрушительную энергию, преобразовывая её в соответствии со своими потребностями. Вне родной планеты соланийцы испускали своеобразное свечение, а для поддержания внутренней энергии вынуждены были употреблять в пищу продукты с повышенной дозой радиоактивности.
Всю эту информацию Пятый извлек из глубин своей памяти и выложил пред Жаком. Жак вздохнул и мысленно приготовился к тому, что парочка желтых, плавно переходящих в красные, кхкхаж будет красоваться на рукавах его комбинезона всю дорогу до космопорта, заодно приводя землянина в состояние легкого опьянения. Да и помогали эти милые цветочки от излучения.
– Ты ведь помнишь Клинка? – прозвучал над ухом вопрос чиуанина.
– Да, да, конечно, – подтвердил Жак. Он ни разу в жизни не видел соланийцев, но бравого космолетчика Клинка он мог бы узнать из тысячи чиуан.
– Отлично, но, на всякий случай, я сообщил им, чтобы они не забыли одеть значки биоцентра, – Клу, как всегда, проявил верх предупредительности.
Жак автоматически взглянул на свой значок, который Клу выдал ему пять дней назад. Ничего особенного – изображение высокого дерева переливалось синим и зеленым оттенками.
– Давай, давай, поторопись, – проговорил чиуанин, – звездолеты обычно приходят без опозданий.
Жак оставил свои хозяйственные занятия и на флипе быстро добрался до космопорта. Он не был здесь со дня собственного прилета на Мелию – почти целую вечность.
Космопорт представлял собой огромный купол, от которого в направлении посадочных площадок простирались лучи‑переходы. Жак по своему опыту знал, что эти переходы подвижны и могут подстраиваться к трапу звездолета.
Прибывающих пассажиров надлежало ожидать в громадном зале под куполом. С легким чувством проникновенного трепета Жак вновь ступил на мраморные плиты этого зала, и его сразу же окружил бесконечный поток разноголосья. Динамики космопорта ежеминутно выплевывали сообщения о чьем‑то прибытии или отлете. Обрывки фраз настойчиво стучались в сознание каждого посетителя космопорта. О чем только здесь не говорили! Далекие миры и соседи по улице, космический экспорт и бутерброды на дорогу, чьи‑то похороны, плавно переходящие в чье‑то наследство, и какие‑то махинации, закончившиеся банкротством. Но больше всего слухов сейчас порождал новый военный космопорт, возводимый каким‑то чудаком‑земляном в южном полушарии Мелии. Впрочем, некоторые осмеливались утверждать, что он вовсе не землянин, а обыкновенный сенатор, решивший построить за счет планеты свой собственный маленький флот. Сверхновые линкоры и крейсера уже где‑то сходили со стапелей космических верфей.
Этот бурлящий поток информации едва не захлестнул Жака, но поскольку землянин не имел склонности к распространению сплетен, то общительные гуманоиды и ксеноморфы постепенно оставили Жака в покое, образовав вокруг него внушительное по размерам свободное пространство…
– Черт побери, Хорсер, ты мог бы быть и откровеннее!
– С кем? Неужели с тобой? И‑Лим, я всегда подозревал, что у тебя есть чувство юмора, но не думал, что оно настолько меркантильное.
Металлическая маска И‑Лима недовольно засопела:
– Я всего лишь хочу узнать, сколько космолетчиков тебе удалось нанять?
– Об этом мечтает знать половина Галактики. Но так и быть, я скажу тебе по секрету: вполне достаточно.
– Хорсер, с тобой совершенно невозможно разговаривать, – Предводитель игроков запыхтел ещё больше.
– Я, как тебе известно, не сторонник пустой болтовни. Я ведь не спрашиваю у тебя, сколько ты нанял специалистов из "золотого отряда".