– Да что с ним сделается, с твоим дурацким котом? Он у меня в машине. – Ее голос стал пронзительным, она явно с трудом держала себя в руках. – Только я сейчас на парковке перед полицейским участком. Из меня вытрясли вообще все, вплоть до того, что ты ела в последние два дня. Они считают, что тебя похитили.
– Погоди секунду. – Я прикрыла трубку ладонью и обернулась к Лукасу. – В полиции считают, что меня похитили. Попросить ее передать им, что со мной все в порядке?
– Нет, – поспешно ответил он. – Они начнут задавать ей вопросы, а она может не удержаться и сболтнуть что-нибудь лишнее.
Я кивнула и вновь отвернулась.
– Элль, не говори никому, что я тебе звонила.
Она засопела:
– Ты подалась в бега? Это все из-за интерната, да? Можешь пожить у меня, если тебе так не хочется туда ехать.
Мне страшно не хотелось ее пугать.
– Никуда я не подалась. Это связано с тем, что случилось с моей мамой.
– Ты имеешь в виду ее сердечный приступ? Такие вещи иногда случаются сами по…..
– Это был не совсем сердечный приступ.
Элль на миг умолкла.
– Что ты имеешь в виду?
Лукас сделал мне знак заканчивать.
– Мне пора.
– Позвони потом еще, – прошептала она в отчаянии.
– Обязательно.
Я нажала на кнопку отбоя, одновременно желая, чтобы Элль оказалась рядом, и радуясь, что ее здесь нет.
Джаред тронулся с места, и дневник Лукаса соскользнул с сиденья. Я подняла его, провела по видавшей виды кожаной обложке. Мамин серебряный браслет соскользнул на запястье.
– Жаль, что мама не оставила мне ничего такого.
Она знала бы, как поступить в подобной ситуации.
Мне так не хватало наших с ней разговоров, когда я сидела на столе, пока она готовила, и жаловалась на школу, парней и очередной рисунок, который недотягивал до моих стандартов. У мамы всегда находились на все ответы. Или хотя бы брауни.
Лукас подровнял растрепавшиеся странички.
– Он перешел ко мне после смерти дяди. Каждый член Легиона записывает все, что с ним происходит, в дневник, и потом передает его своему преемнику. У твоей мамы, скорее всего, тоже был такой.
Они все еще полагали, что она была одной из них, что ее сердечный приступ был вовсе не случайностью, а воздаянием за то, что наши предки два с лишним столетия назад впустили в мир демона.
Наверное, именно поэтому они не оставили меня дома.
– Она не имела к вашему Легиону никакого отношения.
Джаред поскреб затылок:
– Твоя мама умерла точно при таких же обстоятельствах, как все остальные члены Легиона, и тебя саму дух мщения пытался убить точно таким же образом. Какие еще тебе нужны доказательства?
У меня не было никаких доказательств, но, с другой стороны, с чего я взяла, что доказательства есть у них?
– Мамино имя что, было в каком-то списке в ваших дневниках?
Джаред поерзал на сиденье и сделал вид, что сосредоточенно наблюдает за дорогой.
– Никаких списков не существует, – сказал Лукас. – Каждый член Легиона знает имя еще одного члена. Никакой информации о троих оставшихся у него нет. Это была мера предосторожности на случай чего-то подобного тому, что происходит сейчас.
Значит, не было никакого списка, ничего убедительного, что связывало бы мою маму с этим их Легионом. Они наверняка выдумали все это на ходу.
– Мама никогда ни о чем таком мне не говорила, а я только что упаковала все вещи, которые ей принадлежали. Среди них не было ничего похожего на дневник.
– Может, она держала его в тайнике, – предположил Джаред. – Так делал мой отец.
– Ладно, допустим. Но почему тогда она ничему меня не учила? – Я обернулась к Лукасу, понадеявшись, что он способен смотреть на вещи более здраво. – Вы ведь были в курсе всей этой истории с самого детства, так?
– Более или менее. – Лукас вновь принялся вертеть в пальцах серебряную монетку.
– Может, она выбрала своей преемницей кого-то еще из вашей родни, не тебя? – предположил Джаред.
Он понятия не имел, какой болью отозвались его слова в моей душе. Кроме мамы, у меня, считай, и не было родственников.
А вдруг в ее жизни было что-то еще? Что-то более важное, чем я?
Нет, я просто не могла позволить себе так думать. Слишком мало осталось от моего мира.
– Никакой другой родни у нас нет. Моя мама не имела ко всему этому никакого отношения. Ваш демон, наверное, ошибся.
Лукас подбросил монетку в воздухе и, поймав, сжал в ладони:
– Единственное, в чем он ошибся, – это в том, что оставил нас в живых.
Глава 9. Обуза
Остаток пути прошел в неловком молчании. В голове не укладывалось, что к моей жизни имеют отношение тайны, из которых, по убеждению Лукаса с Джаредом, она состояла. Ночные киномарафоны да экстремальные кулинарные эксперименты, после которых приходилось собирать по всей кухне домашнюю лапшу, которую мы никогда не ели, – вот из чего состояло наше совместное с мамой времяпрепровождение. Тема предков, религии и сверхъестественного в разговорах даже не всплывала.
Отец бросил меня, лишив тем самым корней с его стороны. Я не знала о нем ровным счетом ничего, кроме того, что его уход разбил маме сердце, а про его семью мне было известно и того меньше. От церкви я тоже была далека. Для меня она была местом, где по воскресеньям изнывали мои друзья, пока я поедала оладьи с шоколадной крошкой перед телевизором. Если мама состояла в тайном обществе, задачей которого было защищать мир от духов мщения, мир можно было только пожалеть.
Три безымянные улицы спустя Джаред остановил фургон в каком-то переулке за переполненным мусорным бачком. Черные пожарные лестницы горгульями нависали над дверями. Место было из тех, где обычно располагаются рок-клубы.
Зачем мы здесь?
Джаред вытащил из-за сиденья спортивную сумку и придержал дверь машины. До меня не сразу дошло, что он ждет, пока я выйду. Я выбралась наружу, но не рассчитала расстояния между ногой и порожком и споткнулась. Джаред подхватил меня под локоть, не дав упасть.
– Спасибо.
Я улыбнулась ему без всякой задней мысли. В его бездонных голубых глазах что-то забрезжило – какая-то неж ность, которой я прежде не замечала. Это застало меня врасплох. Но она исчезла так же быстро, как и появилась, и он молча отвернулся.
Лукас уже стоял перед черной железной дверью, перебирая ключи в связке.
Я решила, что за дверью должно быть что-то вроде склада.
Над замком чернели нанесенные краской из баллончика пять точек, походившие на грань игрального кубика, а перед дверью вдоль порога тянулась широкая белая полоса. Она напомнила мне следы снега, остающиеся на улице после того, как по ней проехала уборочная машина.
Лукас проследил за моим взглядом и указал на символ:
– Это квинканкс, вудуистский оберег для защиты этого места.
Я понимающе кивнула:
– Вы храните здесь всякие ценные вещи?
Он посмотрел на меня со странным выражением:
– Мы храним здесь вообще все наши вещи.
До меня не сразу дошло, что он имел в виду. Я постаралась скрыть свое изумление, но среди моих знакомых было не много таких, кто жил бы на складе.
Лукас указал на белую линию:
– Осторожней, не наступи на соль, когда будешь перешагивать через порог. Духи терпеть не могут каменную соль.
Памятуя о судьбе той девушки, которая взорвалась у меня в спальне, это было еще слабо сказано.
Переступая через порог, я готовилась к тому, что ночевать мы будем в здании, кишащем полчищами крыс. Едва ли я могла ошибиться больше. Под потолком, который поддерживали серые стальные балки, тянулись трубы. Поперек огромного помещения была натянута проволока, на которой висели белые простыни, разделявшие пространство на две части.
В щель между простынями виднелись четыре аккуратно заправленных матраса и полки, забитые одеждой и книгами. Рядом с кофейным столиком, заваленным газетами и банками из-под лимонада, стоял новенький диван с креслами.
Где-то в глубине здания грохотала рок-музыка, так что пол вибрировал на басах. Я узнала «Уайт Страйпс».
Эта часть помещения выглядела как помесь библиотеки со слесарной мастерской. Вдоль стен громоздились штабеля книг, над ними были развешаны карты и изображения странных символов. Еще один загадочный узор был начерчен прямо на полу – шестиугольник, заключенный в круг; в промежутках между линиями были вписаны еще какие-то замысловатые символы. Должно быть, на то, чтобы нарисовать подобную штуку такого размера, ушло немало времени.
Каждый свободный пятачок был заставлен и завален инструментом – от дрелей и шуруповертов до шлифовальных и отрезных станков; по полу змеились оранжевые провода. Одну из стен целиком занимали оружейные стойки, но ружья, стоявшие в них, ничем не напоминали обычные. Большинство выглядели так, будто разные детали просто приварили друг к другу.
За верстаком сидел паренек с паяльником в одной руке и оружием, которое вполне можно было снимать в фантастическом фильме, в другой.
Черты его бледного лица были практически не видны под надвинутым капюшоном толстовки, выбивалась лишь длинная светлая челка. На шее у него висели громадные наушники, и он был так поглощен своим занятием и грохочущей из динамиков музыкой, что не сразу нас заметил. Я дала бы ему от силы лет четырнадцать.
– А, вы уже вернулись, – приветствовал он нас, перекрикивая музыку, и поднял защитные очки на макушку, отчего стал выглядеть еще моложе. – Смотрите, какую штуковину я забабахал.
Он продемонстрировал остов автоматического пистолета, из которого торчали болты. В глаза мне бросились следы неаккуратной пайки и изолента, которой была перемотана рукоятка. Видимо, изолента была его фирменным знаком.
Хоть бы он оказался нормальным!
Впрочем, шансы были невелики. Этот парнишка клепал оружие, как модели машинок.
– Не мог бы ты сделать потише! – прокричал Лукас, указывая на наушники.
– Без проблем. – Парнишка отклонился назад и покрутил какое-то колесико у себя за спиной. Потом улыбнулся мне и положил пистолет, или что это было, на стол. – Вы все-таки ее нашли.
«О чем это он?»
Джаред бросил спортивную сумку на пол и расправил плечи. Затем взял со стола бывший пистолет и одобрительно кивнул:
– На вид неплохо.
Лукас указал на парнишку:
– Кеннеди, это Прист. Инженер, изобретатель, механик и еще много кто, мы пока не выяснили, кто именно.
Прист сверкнул озорной улыбкой:
– Вообще-то, я гений, но предпочитаю называться мастером на все руки. Так прикольней. А ты на чем специализируешься, Кеннеди?
– На чем я специализируюсь?
Я была совершенно уверена, что он имеет в виду не мою специализацию в школе.
– Ну, Джаред, например, у нас специалист по оружию и дракам, а я – по технической части. А ты в чем рубишь?
По оружию и дракам? Он это серьезно? До того как вчера ночью Джаред с Лукасом вломились ко мне в комнату, я оружия в глаза не видела. Теперь же его передо мной было – смотри не хочу.
Прист ждал, когда я похвастаюсь каким-нибудь сногсшибательным талантом, которым я не обладала. Умение рисовать в сравнении с оружием и инженерным мастерством выглядело несерьезно.
Конец ознакомительного фрагмента.