Я заскрежетала зубами, вспомнив, какими идиотами мы вчера были. Я так и знала, что кто-то превратно поймет все то, что произошло на стоянке. И что я только там вчера кричала? Извращенец, пристающий к беременной?!... Да и еще влепила ему пощечину. Хороша истеричка!
- Ой, да кто их знает, что они вчера там видели, - отмахнулась рукой светло-пепельная, и так как она нечаянно задела рукой книжки, испугано замолчала - звук вышел очень громким. Из соседнего прохода донеслось громкое покашливание мистера Пьотровски. Они вновь замолкли, ожидая времени, когда можно будет заговорить. И я тоже ожидала, что же они еще такого расскажут. Безусловно, поход в библиотеку нес в себе очень много информации.
- И вообще не выглядит она такой глупой, чтобы попасться на удочку Калеба. - добавила светло-пепельная девочка.
- А чтобы забеременеть ума у нее хватило?! - возразила ей рыжая.
Они смолкли, обижено сопя, каждая хотела отстоять свое мнение. Знали бы они, как обе не правы. Конечно же, у меня не было никаких отношений с Калебом, и все же я была достаточно глупа, чтобы все-таки попасться на его удочку. Вот уже несколько дней, как я не знала покоя. Калеб, Калеб и только Калеб занимал все мои мысли. И даже наши имена целый день не произносили по отдельности, будто бы мне мало своих размышлений о нем. Интересно, слышал ли он эти сплетни? И как реагирует на них? Ему наверно очень смешно. И правда, как можно подумать, что он может с желанием посмотреть в мою сторону?
Я не хотела больше продолжать слушать глупые сплетни, этих злых, мелочных девчонок, которым я, кажется, совершенно не нравилась. Мне больше не хотелось искать книги. Мое настроение испортилось, и я, в обход сплетниц, пошла к стойке библиотекаря, чтобы записать те книги, что уже взяла.
Мистер Пьотровски молча и несуетливо записал их в формуляр, а я начала раздражаться, смотря на его неспешные движения. Мне не хотелось, чтобы те девчонки заметили меня здесь. Поэтому когда я, наконец, смогла дрожащими руками запихать книги в сумку и выбраться в коридор, очень обрадовалась. Казалось, что тут я могла сбросить с себя злобу услышанного мною разговора.
Правду говорят, что тот, кто любит подсматривать, когда-нибудь, лишится глаза. Вот и я получила по заслугам. Не подслушивай я, не услышала бы столько неприятного.
Домой я возвращалась немного подавленная от услышанного и конечно разочарованная, что так и не удалось увидеть Калеба близко. Обдумав все, я поняла, что вообще-то в услышанном смешного мало. Всего за два дня я, безусловно, нажила себе недоброжелателей. Я не сомневалась, эта сплетня, придуманная Сеттервин, будет не последней. Мне было очень обидно, но совершенно ничего похожего на ту боль, когда такие сплетни распускали мои близкие друзья в Чикаго. Ничего не зная о моей ситуации, они были столь жестоки. Если бы хоть кто-то знал правду о беременности, хватило бы им совести посмотреть мне в глаза? Сомневаюсь.
В это вечер Грем тоже гостил у нас. Но я лишь поздоровалась, и, поужинав, принялась за уроки. Их было не так уж и много, но Грем слишком уж напоминал мне Калеба, а я старалась не думать о нем, и не терзать себя лишними волнениями. Зачем вообще думать о нем? Только от одного нашего знакомства с ним у меня появилась куча проблем. Кажется, зря я надеялась на спокойную, мирную жизнь здесь. А теперь, когда мои мысли неотступно преследовало его лицо, могла ли я спокойно жить?
Так минуло несколько дней. Я целенаправленно старалась избегать встреч с Калебом, хотя именно этого мне хотелось, но моя гордость и ум, заставляли замолчать мое глупое сердце, каждый раз, когда кто-то произносил его имя, или если я видела его издалека.
Сплетни поутихли, и, к счастью, никто меня не тыкал в них лицом. Видимо заметив, что мы не общаемся, все склонились к варианту, что кто-то просто пошутил. И хотя до меня еще долетали обрывки интересных сведений о себе, которых даже я сама не знала, со всем этим можно было мириться. Все-таки я новенькая, а чем еще заниматься в таком маленьком городке, особенно когда пищу дает такая особа, как я. Удивленные возгласы по поводу моего цвета волос я вовсе перестала воспринимать как обидные. А когда начались первый вопросы о беременности, я хорошо подготовилась к ним. Главное, что их не задавали те, кого я начинала считать своими друзьями.
Я даже познакомилась с теми двумя зловредными девчонками из библиотеки, и каково было мое удивление, когда они настойчиво зазывали меня прогуляться как-нибудь вечером. В их намерениях я не сомневалась - они явно хотели выпытать какие-нибудь сальные подробности, но с такими людьми справляться мне было не впервой. Я соглашалась, но при этом очень неопределенно, ссылаясь на плохое самочувствие в связи с беременностью. Краснея, они, конечно же, понимающе качали головой, но все же настаивали. И я не отказывалась, только как-нибудь со временем. Впрочем, будет интересно, как же они будут выпытывать это из меня. Мне даже хотелось самой прогуляться с ними, только пока что это удовольствие я оставляла на день с плохим настроением. Очень плохим настроением, когда желание взять топор в руки растет с каждой минутой проведенной в компании неприятных особ.
Теперь я могла спокойно общаться с другими учениками, не боясь нарваться на насмешки. К тому же у меня появились новые знакомые, когда я записалась в литературный кружок. Моей мечтой было поступить в университет и стать когда-нибудь литературным критиком. Я знала, что недостаточно талантлива, чтобы писать книги, но критика, как заметила мисс Крат, была моим сильным местом. Мне легко давались сочинения, где нужно было раскрыть суть книги, донести ее смысл. К счастью, в кружок входила Ева, и, безусловно, она тянула на писательский талант. Ее стихами зачитывался весь кружок, и у меня даже появилось желание написать на них песню, чего со мной не происходило с того времени, как я разбила и сожгла свою гитару, а это почти 5 месяцев назад.
С ней и Бет я начала проводить все свое свободное время. Под конец недели, а может и в начале следующей, мы собирались провести время в беседке за моим домом, читая и слушая музыку. К сожалению, холодная погода и усиливающиеся дожди, отменили все наши надежды на педикюр. Бет мечтала мне нарисовать на ногтях какие-то новомодные рисунки. И я была рада этой возможности побыть только с ними. Мне очень хотелось, чем-то разбавить вечера, чтобы стереть из мыслей Калеба, напрочь там поселившегося. Я не сомневалась, что втроем нам будет весело, главное - никаких разговоров о нем.
Даже не верилось, что я познакомилась с ними всего лишь в понедельник. И не верилось, что прошла почти неделя, как я увидела Калеба. Мы не говорили все эти дни. Но мысли о нем преследовали меня словно зуд, я никак не могла от них избавиться. И даже то, что я не видела его, тоже не спасало. Мысли о нем постоянно затмевали все остальное. Я начинала переживать из-за такого резкого изменения в моих мыслях. Это напоминало мне оккупацию моей личной территории. Пугающе быструю оккупацию.
Глава 4. Волнение
Мой глаз и сердце в яростной борьбе -
Всё делят пережитое от встреч:
Мой взор твой образ хочет в плен себе,
А сердце - этим правом пренебречь...
В. Шекспир, Сонет 46
[Д. Волжанин]
В новый понедельник, после бесцельных выходных, я не выдержала, и решила все-таки захватить зонтик. Надоело перебегать из здания в здание, прикрываясь книгами. Да и хотелось не вылезать из машины, будто старушенция. Дождь лил как из ведра, и впервые за долгое время я заскучала по солнцу. Все-таки в Чикаго его было намного больше. Казалось, даже мои волосы немного потускнели от этих ливней и не выглядели такими синими. Но люди, как и прежде, обращали на них внимание.
И вот Калеб встречался уже с новой девушкой, все забыли о сплетнях про нас с ним. Я была раздосадована и шокирована. Хотя неужели я думала, что действительно произвела на него впечатление? В компании обсуждали это нехотя, особенно при мне. Я даже была благодарна, когда поняла, что чувствую не только зависть к той девушке, но и ревность.
Наконец я нашла в себе смелость пойти на ленч со всеми, особенно потому, что когда Калеб с кем-либо встречался (со слов Бет), то не сидел за одним столиком с ними. И это было замечательно. Теперь я могла нормально поесть, и увидеть его вблизи, чего уже так давно просило мое сердце. К тому же, не могу я избегать его всю жизнь, поэтому надо сделать так, как я поступаю со слишком назойливой песней, - слушаю ее постоянно по 20 раз подряд. Может, если проводить времени чаще около него, за какой-то период, смогу полностью выкинуть его из своей головы.
Но подумать и сделать было совершенно разными вещами. Я вздрагивала каждый раз, когда открывались двери столовой, и невпопад отвечала на вопросы своих новых друзей, к счастью, сегодня за столом не было Сеттервин. Она бы точно интерпретировала бы это по-своему, или точнее говоря, правдиво. Уж она бы поняла, кого я ищу во вновь пришедших.
Теренс рассказывал какую-то смешную историю, половину которой я просто прослушала, когда около меня вдруг отодвинулся стул и на него сел Калеб. Я опешила, вдруг увидев его так близко, что даже ничего не сказала, когда он поздоровался со всеми. Он наградил меня долгим, внимательным взглядом, от которого все потеплело внутри, и одновременно мой мозг полностью перестал функционировать.
- Здесь не занято? - засмеялся он, и лишь тогда, наконец, я вспомнила, что мне необходимо дышать. Я рассмеялась со всеми, до конца не понимая, что смешного он сказал.
- Ты сегодня один? - Оливье невинно похлопала ресницами, и мне внезапно совершенно перехотелось есть. Я несколько минут рассматривала вилку, как средство убийства.
Все дружно уставились на него в ожидании, что же он скажет. Странно, но мне показалось, что Калеб сначала посмотрел на меня, перед тем как ответить, и, кажется, Ева это заметила, но ничем не выказала своего удивления. По тому, как она говорила иногда о Калебе, казалось, они были хорошими друзьями. Невольно я почувствовала искру ревности к ней. Кажется, я сходила с ума, а может, именно Калеб и делал меня сумасшедшей.
- Да - Мери занята, - коротко ответил он, и повел разговор в другое русло. Но следить за тем, что говорят, я не могла. Как-то не выходило и слушать всех и стараться не думать о том, что его нога почти касается моей.
- ...мы же с Евой идем сегодня к Рейн, - долетел до меня обрывок фразы, и то лишь потому, что там фигурировало мое имя. Я непонятливо уставилась на Бет и она, сомневаясь, переспросила:
- Или у тебя изменились планы на сегодня?
- О, нет-нет, - спохватилась я, - как договорились, в пять.
- У вас девичник? - с сарказмом пропела Оливье, и я догадалась, ее задело, что мы забыли пригласить ее.
За то короткое время, что я знала ее, я научилась не пасовать перед Оливье. Особенно когда рядом сидел Калеб, не хотелось выглядеть жалко.
- Скорее нет, хотим вместе почитать, не думали, что тебе будет интересно.
- Да, вот будь у нас Космополитен, тогда бы позвали точно, - поддержала меня Бет шуткой. Рассмеялась даже Оливье. Она славилась тем, что не тратила время на книги, идущие не по программе. Красивый, умный робот, вот что думала я, смотря на нее. Наверное, Калеб стоял у нее в списке между: стать президентом и заварить чаю. Как же такой человек, как она, пережила утрату Калеба? Без сомнений, она его не любила, но он был самым дорогим трофеем в городке. Она же привыкла получать все, что пожелает.
Нога Калеба под столом передвинулась, и сидеть около него стало просто невмоготу. Но разве я могла сейчас встать и уйти, не насладившись вдоволь его присутствием?
Я рассматривала его украдкой, делая вид, что ворошу еду в тарелке. Калеб ничуть не изменился, только глаза его потемнели, утратив свою прозрачность и светлость, а бледность стала не такой украшающей, как раньше. Он красовался в светлой рубашке и черных джинсах, и я была уверенна, что еще не видела его в этом. Неужели он не надевал вещи дважды? Тоже мне, модник, - подумала я пренебрежительно, но лишь для того, чтобы хоть немного ослабить давление его очарования на мою способность мыслить. Он перехватил мой взгляд так внезапно, что заставил меня перестать дышать. Оторваться от Калеба мне помогла Ева, что-то спросив у него, и тем самым спасла мою гордость.
Было очевидно одно - Калеб все еще зол на меня за те слова.
Когда пришло время расходиться по классам, у двери из столовой я была первой. Бет удивилась такой прыти, так как физика не входила в число моих любимых предметов. Мистер Бенджамин Чан, был единственным учителем, с кем у меня не наладились хорошие отношения. Он старался спрашивать меня на каждом уроке, в отместку за то, что однажды, (и это на первом же уроке!) я поправила его. Глупо было с моей стороны, но сделала я это чисто механически, и то, потому что все время думала о Калебе. Что ж, я не могла на него сердиться, вполне заслужено поступать со мной так, притом, что именно на его уроках, я больше не могла расслабляться и витать в облаках, стараясь нарисовать лицо Калеба в тетради. Неожиданное спасение от пагубных мыслей.
О да, безусловно, я хочу на урок физики! Встреча с Калебом выбила почву из-под моих ног, я словно болталась сейчас в воздухе, не находя под собой твердой поверхности.
Стараясь не смотреть, как он удаляется в другой корпус, я поспешила вперед, обгоняя Бет и всех остальных, совершенно не замечая, как капельки грязи прилипают к моим штанам.
- Знаешь, - запыхавшись, Бет нагнала меня у самого кабинета, - не будь ты беременна, я бы решила... что ты влюбилась.
Мы удивленно уставились друг на друга, и я по-глупому переспросила:
- В кого?
- Да я откуда знаю, - рассмеялась она, растрепав мои волосы, подобно тому, как это делал Ричард, - просто ты сегодня какая-то не своя. Молчишь, не слушаешь, что все говорят, да и вообще ведешь себя странно. Так себя ведет Ева, когда влюбляется. Но я просто сказала это в шутку. Ничего такого.
Не знаю, чего я испугалась, но смешными мне слова Бет не показались. Я не улыбнулась, и так ничего и не сказав, зашла в класс. Конечно же, я не заметила, что в классе уже есть мистер Чан. Его глумливые слова нагнали меня около парты:
- Ваши великолепные познания в физике не позволяют вам, мисс Туорб, здороваться с учителями?
Обернувшись, я наткнулась на его мстительный взгляд и покраснела до самих ушей.
- Не будь вы в положении, обязательно оставил бы вас после уроков, - с наигранным вздохом бросил он мне, я же порадовалась, что класс был пуст, и никто, кроме Бет, не видел, как на мои глаза навернулись горячие слезы. Меня вовсе не задели его слова. Я и сама не могла понять, от чего расплакалась, но слезы текли, и остановиться их я уже не могла.
В ужасе Бет накинулась на учителя, и я не успела ее остановить. Мистер Чан выглядел раздосадованным и обеспокоенным, когда приблизился ко мне, голос его звучал неуверенно:
- Мисс Туорб, не стоит все принимать так близко к сердцу, я от всех своих студентов ожидаю дисциплины...
- Что вы такое говорите, от ваших слов ей только хуже... - запричитала Бет, ловя меня за ладони. И вправду, только он заговорил, поток хлынул вдвое сильнее, будто где-то во мне прорвало плотину, и я не могла найти кран. Я уже не помнила, или точнее сказать, не понимала, как оказалась в медпункте. Но, видимо, мистер Чан, испуганный, что своими словами спровоцировал срыв, оставил со мной Бет, чьи прохладные руки я боялась отпускать.
Я выпила протянутую кем-то таблетку, но уже и так чувствовала, что успокаиваюсь. Через десять минут появилось ощущение, будто кто-то двинул меня по голове сковородой. Перед глазами все плыло, в ушах начало звенеть, язык плохо меня слушался, но продолжалось все это лишь несколько минут.
После осталась только головная боль и чувство растерянности. Я сидела спокойно на диванчике, время от времени икая и приходя в себя. Когда Бет поняла, что может меня оставить ненадолго одну, то пошла собирать наши вещи. Она вернулась минут через пять, и лицо ее сияло, как начищенная монета. Такой она бывала, проведя время с Теренсом. Но я знала, что он еще должен быть на уроках. Так в чем же дело?