– Не всё так просто, – помолчав, ответил он. – Я думаю, за ней стоят другие бессмертные. И, скорее всего, это небесные ангелы. Тебе с ними не тягаться. Сейчас, по крайней мере.
Даже не знаю, как это воспринять. То ли как оскорбление и щелчок по носу, то ли как обещание, что в будущем я стану сильнее.
Я промолчал, решив, что отвечать на его реплику бессмысленно.
– Если ты станешь сражаться с Роксаной в открытую, шансы на победу у тебя нулевые. По сути, она будет не одна, а как минимум со своими наставниками. Но если ты заманишь её в ловушку…
– Уже заманил, – вздохнул я, потирая висок. – Неудачно сложилось.
Ещё одного такого позора я не переживу.
– Ловушка ловушке рознь. Но! – он вдруг подмигнул мне. – Ты способный. Ангела сложно удержать в силках. И если у тебя получилось один раз, значит, получится и во второй. Пожалуй, я кое-чему тебя научу. Только, – Марк загадочно улыбнулся, не размыкая губ. – Ты должен не просто доверять мне, а доверить мне всё. В том числе и свою душу.
– Напоминает сделку с Диаволом, – я хмыкнул, мысленно дорисовывая господину Боргезову рога и хвост. Содрогнулся. Уж очень хороший из него выходил демон. Просто отменный!
– Не волнуйся, – он продолжал улыбаться, – твоя душа мне не нужна. По крайней мере, насовсем. Так ты согласен?
Что мне действительно не нравилось в Марке, так это то, что непонятно, когда он шутит, а когда серьёзен. За смерть ангела душу отдавать не хотелось. Но за Татьяну, за жизнь с ней, я бы не только свою душу отдал, но и души всех людей какого-нибудь небольшого государства.
– Согласен.– Я не изменял принятому ранее решению. – Согласен на что угодно. Что мне делать?
– Ничего. Я всё сделаю сам. А ты, – он внезапно поймал мой взгляд. Я понял, что так страшило меня, что заставляло без крайней нужды не находится рядом с Марком. Его глаза были бесцветными, водянистыми, почти белыми. В них читался голод и жажда. Вот только чего хотел Боргезов? – Ты постарайся не передумать. Не люблю отступников.
– Здесь мы похожи, – я выдержал его взгляд, не отвёл глаз, не ссутулился. На меня напал какой-то мрачный азарт. – Я тоже не люблю отступников. Если ты сказал, что окажешь поддержку, именно этого я буду ожидать.
Боргезов сначала улыбнулся, а потом расхохотался. Громко и весело.
– Кажется, я понимаю, почему Клод поставил именно на тебя. Ты тоже мне нравишься!
Отсмеявшись, Марк встал. Он пошёл к стене, из которой вышел я. Бросив через плечо «Жди тут!», он прошёл сквозь стену, как сквозь какую-то голограмму. Любопытство взяло вверх, и я тоже приблизился к этой стене. Медленно поднял к ней руку, коснулся. Ничего. Только приятная на ощупь деревянная панель. Вот что такое высшее колдовство в быту!
Восхищение с неприятным привкусом зависти зашевелились в душе. Смогу ли я когда-нибудь также?
Открыть замок, навести морок, уничтожить что-то для меня труда не составит. Но это? Я даже классифицировать подобное колдовство не мог. Здесь и воздействие на структуру предмета, и изменение собственной структуры тела, и ещё Хаос ведает что! Как же мало мы знаем о мире магии. Даже я, колдун, не вчера прошедший инициацию, порой чувствую себя глупым ребёнком.
Когда я уже отчаялся дождаться Марка, он появился в комнате. Я спиной почувствовал его присутствие. Словно в глубокой пещере побывал: неуютно и холодно. Обернувшись, я увидел, что он идёт ко мне, бережно неся в руках какой-то серый кубок. Чую, придётся мне пить какую-то гадость. Что ж, назвался груздем…
– Что это? – указал я на кубок.
В нём, правда, была жидкость. На вид, как смола. Почти не колыхалась от движения, чёрная и пахла чем-то резким.
– Это моя помощь, – объяснил Марк, ожидая мою реакцию. Я молчал.
– Тебе надо всё это выпить. До дна.
– И что потом?
– Я получу связь с твоей душой на какое-то время и передам силу, способную уничтожить ангела. Но я передумал, – без тени улыбки заявил Боргезов. – Платой будет не пятая часть силы бессмертной, а её кровь. Вся, которую сможешь достать.
Удивление я скрыть не пытался. Всё равно, не вышло б:
– Марк, в человеке в среднем пять литров крови. В Роксане где-то четыре. Как ты себе это представляешь?
– Странно, – задумался он. – Я думал, ты спросишь, зачем мне это…
– Для чего тебе кровь ангела, я примерно догадываюсь. Магия крови очень могущественна. Но повторю, как, по-твоему, мне сцедить её?
– Ты врач. Ты и придумай… – он приблизился ко мне вплотную. Я почти физически ощущал, как его сила давит на меня. – Или ты передумал? Отступил?..
– Я не беру своих слов обратно.
– Вот и замечательно, – улыбнулся Марк. – Тогда пей.
Загнав сомнения в самую глубокую и тёмную часть своей души, я взял кубок. Под пристальным взглядом холодных бесцветных глаз, я поднёс питьё к губам. В ноздри ударил резкий непонятный запах. Стараясь не морщиться, я сделал глоток. На вкус это было отвратительно. Нечто холодное, скользкое, как кисель, и горькое.
– Не останавливайся, – предупредил Боргезов. – Иначе эффект будет неполным.
Чтоб его!
Пришлось выпить всю эту дрянь. Видит Хаос, каких усилий мне стоило не выплюнуть всё. Но осуществление мечты стоило того, чтоб потерпеть.
Вернув кубок в руки Боргезова, я наклонился, опёршись руками о собственные ноги чуть выше колен. Голова кружилась. Поташнивало. Дышать приходилось ртом.
– Пойдём, – Марк потянул меня за руку.
Я не сопротивлялся. Разум немного помутился. В конце концов, раз я дал себя напоить этой гадостью, что теперь пасовать?
Боргезов заставил меня сесть в шезлонг и приказал:
– Ложись.
– Зачем? Так хуже будет.
– Хуже будет, если не ляжешь. Давай. Тебе предстоит открыть мне свою душу. А у меня ещё планы. Так что не задерживай нас обоих.
Пришлось подчиниться. Как только моя голова коснулась подушек, в разум, будто, тараном врезалось нечто. Казалось, от моих мыслей в моём же черепе не осталось и следа.
– Не сопротивляйся, – услышал я откуда-то издалека. – Ты ведь дал согласие…
Да, дал… и не жалею об этом.
Меня вихрем унесло в какой-то серый туман. Знаю, вихрь и туман несовместимы. Но для меня это было именно так. Сколько я пробыл в таком странном состоянии, не знаю. Постепенно сознание стало утекать, просачиваться сквозь приходящие смутные образы. Кажется, я уснул.
Голова болела, как после чьего-то Дня рождения. Сухость во рту и резь в горле. Желудок периодически подпрыгивал куда-то к сердцу, но, слава Хаосу, там и останавливался.
Что-то ещё было не так.
Я лежал всё в той же комнате, где и заснул. В странной библиотеке господина Боргезова, расположенной под театром. Кроме меня здесь никого не было. Интересно. Удалось ли Марку передать мне какую-то силу? И если да, что теперь? Как мне быть? Как понять, что изменилось?
Сидя на месте, ничего не узнаешь.
Что ж. Я встал, поднялся по ступеням из ниши, в которой стояли шезлонги и столик, направился к стене.
Во всём теле была непередаваемая лёгкость. Нет, не так. Только в мышцах. Голова по-прежнему гудела. И ещё кое-что. В руках я чувствовал странную опасную силу. Не физическую, колдовскую. Она чёрным туманом свернулась у меня в груди, но стоило только захотеть, она устремлялась к моей ладони. Эта сила напоминала чистую неразбавленную мыслями и прочим мусором мощь самого первого Хаоса, что царил до сотворения мира.
Проверим.
Я встал у стены, через которую некогда вошёл. Если моя теория верна, то всё получится. Если нет, подожду Боргезова.
Я прикоснулся ладонью к шершавой стене, провёл по ней, примеряясь. Приложил вторую ладонь. Как в странном сне, я чуть надавил руками на стену, послав к кончикам пальцев чёрную силу, таившуюся во мне. И сделал шаг.
Не было страха ткнуться лбом, заработав шишку. Только интерес и странная уверенность, что всё получится.
Меня как будто пропустила в свои глубины вода. Затем ощущение пропало. Но и я находился уже в небольшом подсобном помещении с кучей тряпок, совков и швабр.
Так вот как это работает. Ясно. Каков же лимит подаренной силы? Как бы то ни было, но теперь у меня есть ощутимое преимущество перед бессмертной. И я его использую.
С мрачной решительной ухмылкой я направился к выходу.
Надо кое-что сделать, прежде чем пригласить Ксану на свидание.
***
– Ты уверен, что он правильно распорядится твоей силой? – Клод, как и Марк, наблюдал теперь уже за пустой комнатой, откуда совсем недавно вышел Дмитрий.
– «Он способный мальчик». Разве не твои слова, Оди? – первый, как он сам себя называл, холодно глянул на колдуна. – В его душе месть и пламя ненависти. Они гораздо сильнее, чем твои. Запомни, Клод. Ты не вмешаешься в его дела, не будешь ему помогать или мешать. Пусть сам всё сделает. Справится – хорошо. Нет – невелика потеря.
– Как скажешь, патриций, – француз знал, что Марку, а вернее, Маркусу Боргезе больше нравилось именно такое обращение. Так его называли очень давно там, где он родился и вырос.
– Теперь иди. Ты мне не нужен.
Клод, учтиво поклонившись, пошёл к выходу из кабинета, декорированного под небольшой зал эпохи Древнего Рима. Взгляд колдуна зацепился за фреску. С неё холодными бесцветными глазами смотрел золотоволосый человек в белых одеждах. Ещё совсем юный, но уже избранный представитель своего рода в сенате.
8
На редкость яркое зимнее утро заглянуло во все улочки города, пробежалось по дорогам и тротуарам, опустилось искорками на деревья в парке. В моём кабинете тоже было светло и солнечно.
Несколькими часами раньше я прошёлся по всей клинике. На грядущую ночь оставались всего десять человек. Десять – не пятьдесят. Заглянув каждому в глаза, я мягко разъяснил, что они забудут о своих сменах и отправятся домой, как ни в чём не бывало. Мне посторонние сегодня не нужны.
Позвав свою ассистентку, медсестру Зою, я также заглянул ей в глаза:
– Зоя, – тихо, начал я, когда её зрачки чуточку расширились. – Ты сегодня себя плохо чувствуешь. У тебя мигрень. Ты отпросилась у меня на целый день. И до завтрашнего утра я отпустил тебя домой. Ты придёшь в свою уютную квартиру и ляжешь спать. А когда проснёшься, то забудешь этот разговор. Вспомнишь только то, что у тебя болела голова, и ты ушла домой. Когда ты уснёшь, моё колдовство отпустит тебя. Ты поняла меня, Зоя?
– Да, Дмитрий Александрович. Поняла.
Всё ещё не отпуская её взгляд, я протянул заранее приготовленную заговорённую воду.
– Выпей, Зоя. Всё выпей, до дна.
Когда женщина сделала последний глоток, я молча взял у неё стакан. Она медленно отвернулась и пошла к выходу. Только тогда я позволил себе чуточку расслабиться, прикрыть веки.
– Дмитрий Александрович, – раздалось от двери. Я вздрогнул, поднял на медсестру глаза. Неужели не подействовало? – Так я пойду? Вы тут без меня как? Справитесь?
– Спасибо, Зоя, – выдавил я улыбку. – Не волнуйся. Лучше отдохни.
– Это вам спасибо. Только вы тоже какой-то бледный. Наверное, с погодой что-то не так, вот всем плохо становится. – И без перерыва. – Всего вам хорошего, Дмитрий Александрович!
С этими словами женщина покинула кабинет.
Наконец-то я остался один. Впереди у меня целый день. На самом деле слишком мало, чтобы всё подготовить. Но выбора нет. Действовать надо быстро. Я же не хочу, чтобы подаренная Боргезовым сила разошлась на обыкновенные чары? Не хочу.
Из ящика стола я достал пачку серой бумаги «для записей». Сойдёт. Чтобы запечатать клинику, сделав её последним пристанищем ангела, мне хватит листов сорок-сорок пять. Пора за работу.
Я пробежался пальцами по обитой бархатом дубовой шкатулке, той самой, в которой хранил свои ритуальные принадлежности. Мой талисман. Моя удача. Глупое суеверие и ничего больше.
Во втором отделении шкатулки лежали черные свечи. Каждую из них я делал самостоятельно. Каждую заговаривал на особый случай.
Достав одну свечу, я коснулся губами её фитиля. Тут же зажёгся маленький огонёк. Пару раз мигнув, он загорелся ярко и ровно. Тогда я взял один лист бумаги, встряхнул его, и начал водить из стороны в сторону над пламенем свечи. Вскоре лист стал коричневеть.
Слова заклятья сами слетели с губ. Миг, и на шершавой бумажной поверхности всплыл обережный символ, вспыхнул алым и исчез. Бумага снова стала светло-серой, как будто её только что достали из пачки.
Удовлетворённый результатом, я достал второй лист…
Когда со всеми сорока пятью бумажками было закончено, я собрал их в стопку. Разнес по зданию клиники, расположив кругом, где в центре был мой кабинет Даже если кто-то из сотрудников что-то напишет на моих листках до вечера, колдовство сохранится.
Второй шаг подготовки выполнен.
Устало я опустился в кресло. По-хорошему сейчас надо бы поспать. Сутки на ногах. И если раньше усталость сидела тихонько, не показываясь, то теперь навалилась со всей силой.
Нет, надо сделать ещё кое-что.
Наклонившись к служебному телефону, белым квадратом стоявшем на рабочем столе, я набрал городской номер. Прежде, чем мне ответили, прошло гудков двадцать.
– Слушаю, – раздался недовольный ответ Татьяны.
– Здравствуй, котёнок, – невольно улыбнулся трубке я. – Ты выспалась?
– Привет, Дим, – голос тут же потеплел. – Как дела?
– Всё нормально, – не соврал я. Пока всё шло по плану. А, значит, было в норме.
– Вы уже виделись?
– Ты о своей подруге?
– О ней, конечно!
– Да… мы побеседовали, – я прищурился, подбирая слова. – Тань, вообще-то, я хотел поговорить с тобой по этому поводу…
– Да? О чем же? – я бы сказал, удивление её было с хорошо скрываемой радостью.
– Ты веришь ей?
– В смысле? – не поняла колдунья. – О чем вы говорили?
– Если взять в общем, ты ей веришь? В её намеренья, в вашу… дружбу? – настаивал я.
– Да-а, – протянула она. – Что случилось? Ты мне чего-то недоговариваешь?
– А мне ты веришь? – я напряжённо сжал руку в кулак. – Тань, это очень важно.
– Я? Ну, Дим, там у тебя точно всё в порядке?
– Ответь мне, пожалуйста. Ты веришь мне, или нет?
– Хватит! Я тебе не котёнок домашний! Выкладывай всё!
– Значит, нет… – тихо проговорил я.
– Дима! – воскликнула оборотн ица. – Как я могу тебе верить, если ты вечно мне чего-то недоговариваешь?!
– Татьяна, – очень сдержанно, холодно начал я. – Уезжай к родителям на два дня. Считай это очередным уроком. Уроком о терпении. И доверии.
– С ума сошёл?! Как я могу…
– Не перебивай, – один Хаос знает, чего стоил мне спокойный властный тон. – В Круге сейчас происходит нечто… неприятное. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Сегодня к вечеру тебя не должно быть в городе… Пожалуйста, я очень тебя прошу.
Последние слова я произнёс тихо и мягко. Не удержался.
– Ну, ладно, – неуверенно согласилась Таня. – Но учти! – в её голосе появились нотки раздражения. – Если я не получу объяснений через два дня, пеняй на себя! Ты всем грешникам в Аду обзавидуешься! Понял?!
– Понял, – опять я улыбнулся телефону. – Целую, котёнок.
Не дожидаясь ответа, я положил трубку. Таня выполнит мою просьбу. Я уверен. Только зачем я сказал эту банальность в конце?!
Разболелась голова. Явственно запульсировала жилка на виске. Надо бы отдохнуть. Но прежде ещё кое-что.
Теперь я взял уже свой мобильник. Однако не успел даже войти в меню контактов, как мне позвонили. Ну, надо же, какое совпадение!
– День добрый, Грег! – ответил я на звонок.
– На работе, Дмитрий? – не церемонясь, узнал Грегор.
– На работе, где ж ещё.
– Скоро буду.
Всё. Звонок завершён. В недоумении я посмотрел на телефон. Потом рыкнув, сжал ни в чём неповинный аппарат до хруста. Зачем мне сдался этот англичанин собственной персоной?! Я-то всего лишь хотел переговорить с ним по телефону, а ему что-то взбрело в голову! И ведь он не привык считаться с чужим мнением. Если ему так удобно, он так сделает. Та-а-ак, а не иначе!