Скользнув к ней, Криспиан быстро осмотрел замок. Кивнул.
– Хорошо. Но надо подстраховаться. Я не уверена, что это его квартира.
– Давай. Я подожду.
Для проформы я нажала на коричневую кнопочку звонка. В квартире послышался неприятный «Дзы-ы-ынь». Никакого движения. Я повторила попытку. Снова ничего. Криспиан стал разминать пальцы.
– Погоди, – шепотом остановила я его. – Вдруг я ошиблась?
Тот безразлично пожал плечами. Мол, как знаешь, мне всё равно, что вскрывать. Домушник недипломированный!
– Я подошла к соседней двери и нажала на звонок рядом с ней. Здесь заиграла мелодия, отдалённо напоминающая «Собачий вальс». И почти сразу послышались шаги. Дверь открыли, даже не спросив «кто там?», не заглянув в глазок. На пороге стояла женщина лет тридцати пяти с распущенными волосами в домашнем халатике и малиновых тапочках.
– Вы к кому? – Она также оглядела меня с Криспианом оценивающим взглядом.
– Здравствуйте! – Вежливо улыбнулась я. – Извините, вы не подскажите, ваш сосед, Дмитрий, дома?
– Этот что ли? – Она кивнула в сторону двери. – Его уже месяц как нет. Может меньше.
– Как? – Вполне натурально удивилась я.
Женщина развела руками.
– Ничем помочь не могу.
– Извините ещё раз. – Снова улыбнулась я. – Всего вам доброго!
– И вам!
После этих слов дверь закрылась. Мы услышали шаги, уносящие хозяйку квартиры прочь.
– Теперь можно? – Тоскливо осведомился Криспиан, доставая из кармана самый настоящий набор отмычек.
Заворожено наблюдая за ним, я кивнула.
Криспиан, похоже, изучил замок, пока я разговаривала с соседкой. Он тут же вытащил тонкую, но достаточно прочную металлическую загогулину, росшую из красивой маленькой деревянной ручки. Отмычка легко скользнула в замок. Там что-то клацнуло. Спустя какой-то миг, что-то клацнуло ещё раз.
Зашипев, словно рассерженный кот, Крисп вытащил отмычку.
– На двери охранка, – пояснил он. – Колдун повесил какой-то оберег. Похоже, что-то огненное.
– Снять сможешь? – Встревожено шепнула я.
В ответ он только ухмыльнулся.
Тихий хлопок, и от двери дохнуло жжёной резиной.
– Вот и всё! – Улыбнулся Криспиан, убирая отмычку обратно к её сёстрам разного размера и «загогулистости».
– То есть, если я войду, меня не шандарахнет фаерболом промеж глаз? – С опаской я покосилась на тонкую струйку уже почти развеявшегося дыма.
– Леди – вперёд, – мурлыкнул колдун, открывая передо мной дверь. Вдохнув в лёгкие воздуха, я резко зашла в коридор небольшой квартиры. Нет. Вроде цела. Только атмосфера тяжёлая. Тут явно давно не проветривали.
Посторонившись, я впустила Криспиана. Он осторожно прикрыл за нами дверь.
– Как думаешь, мы не слишком шумели в подъезде? – Я настороженно оглянулась, посмотрела в глазок.
– Даже если слишком, это вряд ли кого побеспокоит. – Спокойно ответил Криспиан.
– Где ты так лихо научился взламывать замки? – Я вспомнила целый набор отмычек. – И откуда они у тебя? – Я указала на внутренний карман, в котором прятались такие диковинные для меня штуки.
– В детстве меня часто запирали в комнате на ключ. Матушка думала, что я слишком много хулиганил.
– А-а-а, – понимающе протянула я.
– По поводу второго твоего вопроса, так ты сама спросила, умею ли я взламывать замки. Пришлось срочно найти отмычки, – он широко улыбнулся, беспомощно разведя руками. – Что поделаешь, слово леди для меня закон.
– Это хорошо, – кивнула я, осматриваясь в поисках вешалки.
– Рокси, – Криспиан окинул узкий пустой коридор долгим взглядом. – Мы же не собираемся выносить из квартиры ничего ценного? Тут и так, судя по всему, не слишком богатая обстановка.
– Смотря, что назвать ценным, – скинув тёплую куртку и ботинки, я осмотрелась. Я собиралась основательно порыться в квартире Дмитрия.
– Что мы хоть ищем? – Криспиан быстро прошёлся по двухкомнатной квартирке.
Ничего лишнего. Спальня, она же кабинет, аккуратно заставлена стопками разной литературы. В зале кроме большого дивана и очень хорошего музыкального центра с сотней дисков под ним, ничего примечательного нет. Впрочем, я вспомнила, как в той самой спальне, вроде бы совершенно обычной, я вместе с Димкой попала в ловушку. Однако вряд ли то, что я ищу, находится под полом, как в прошлый раз.
– Всё, что поможет узнать нам, где сейчас Дмитрий. Волосы, ногти, любимые вещи. Хоть что-нибудь.
– Никак не пойму, зачем он тебе нужен? Предоставь им с Таней самим разобраться в их отношениях.
– Дима мне нужен, как сильный колдун, а не как парень моей подруги.
Я прислушалась к себе. Что говорит мне внутренний голос, чутьё бессмертной?
Интуиция привела меня в зал. В спальню я заходить вообще не хотела. Нет. То, что мне нужно, находится именно здесь, в комнате с большим окном на детскую площадку.
– Не спорю, колдун он хороший. – Криспиан наблюдал за мной, не помогая… и не мешая, впрочем. – Только его сила против Боргезова, что иголка против слона.
– Зато он связан с Боргезовым гораздо больше, чем твой брат, – парировала я.
– Причем тут Грегор?
– И Грег, и Дима получили тогда силу не-людя. Грег использовал её несколько иначе, чем предполагал Боргезов. А вот Дмитрий действовал точно по плану до некоего момента, – я начала поиски с дивана. Может, в щелях между сиденьем и подлокотниками что-то притаилось?
– И что с того?
– Как бы объяснить… – я задумалась, продолжая прощупывать все щели в мебели. – У них с Боргезовым могла возникнуть своего рода ментальная связь. Они оба желали моей смерти. Это их объединяло. Мне тогда показалось, я ощущала Диму не только, как сильного колдуна, но почти что полубога.
– Что это значит?
– Ну-у, – я выпрямилась, посмотрела на Криспиана. – Мне кажется, Дима получил тогда не только силу Боргезова, но и часть его гм… духа? Личности, грубо говоря.
Я снова вернулась к диванному поиску.
– С чего ты взяла, что это так? – Задал вполне резонный вопрос мой спутник.
– Посуди сам. Вы с братом, когда вломились в логово Марка, отделались легко. Это значит, что он был лишён всей своей силы. Оно и понятно. Часть Боргезов отдал Грегу, часть – Диме. Но не-людь, которому, по меньшей мере, около двух тысяч лет, вряд ли был бы облапошен двумя, пусть и сильными, но всего лишь колдунами.
Переведя дух, утерев выступивший пот со лба, я продолжила высказывать свои догадки и рассуждения.
– Всё это говорит о том, что Боргезов отдал не только силу, но и часть себя кому-то из тех двоих. Я имею в виду Грега и Диму. А, раз уж, Марк был самолично заинтересован в победе Димы надо мной, значит, и отдал бы частицу своего духа последнему. Вполне логично.
– Погоди, – не согласился со мной Крисп. – Первое. Откуда ты взяла, что Боргезову около двух тысяч лет?
– Это просто. – Я оставила в покое диван и переключилась на коробки с дисками. – Таня мне его описала. Выше среднего роста со смуглой кожей и тёмными, хоть и золотистыми, волосами. Это приметы какого-нибудь римского патриция. Плюс, вы сами описали обстановку его жилища. Тоже Римом попахивает. Да и фамилия… Боргезов. Созвучна с Боргезе.
– Тут много притянутых за уши фактов, – возразил Крисп, но спорить не стал. – Ну, хорошо. Тогда, второе. Почему ты решила, что первыйможет делиться не только силой, но и духом?
Усевшись на пол напротив небольшого столика, под которым громоздились коробки с дисками, я принялась внимательно их изучать.
– Криспиан, ты веришь в женскую интуицию? – Не тратя время на долгие объяснения, задала я вопрос.
– Не всегда. Иногда интуиция оказывается глупостью.
Сверкнув в его сторону глазами, я усмехнулась:
– Тогда тебе стоит надеяться, что во мне проснулась не интуиция, а именно глупость. Потому что, если я права, то Боргезова и подобных ему без небесных ангелов нам в жизни не победить! В смерти тоже.
Почти все диски были с классикой. Исполнители разные, но произведения попадались одни и те же, минимум, по два, максимум, по шесть раз. Сдаётся мне, Дмитрий очень любил классическую музыку. Стоп-стоп. Не любил. Любит. Я ведь знаю, что он жив. Даже знаю примерно, в какой комнате находится. Эх, знать бы ещё, где эта комната.
Меня почему-то тянуло к крайнему левому столбцу коробок. Я внимательнее изучила диски. Бах, целых 5 CD, Моцарт – 3 CD, Шуберт – 3 CD, Бетховен – 2 CD, Чайковский – 3 CD. А это у нас что? Ага, самопалка. Я достала диск без каких либо заводских надписей и этикеток. На коробке каллиграфическим почерком значилось «Любимое». Вот оно! Кажется, нашла. То, что так любит Дима, обязательно приведёт к нему.
Криспиан, с нескрываемым любопытством наблюдавший за моими действиями, подошёл, оказывается, вплотную и устроился у меня за спиной. Поэтому его слова так напугали меня.
– Нашла?
– Криспиан! – Воскликнула я от голоса над самым ухом. От неожиданности я выронила коробку с диском и, упав на жёсткий пол, она раскололась. – Вот! Ты чего творишь? Я же испугалась!
Он только хмыкнул, а я принялась закладывать обратно выпавший из коробки диск. Непрочный пластик раскололся. Повертев часть коробки, я хотела было отправить его в сумку, но неосторожно крутанув осколок, глубоко порезала палец. Вскрикнув, я тут же сунула его в рот.
В ответ на встревоженный взгляд Криспа, я ответила, насколько это позволял пораненный палец во рту.
– Мне фефодня не вефёт. Пофли домой.
– Ты бедоносец, – покачав головой, прокомментировал Крисп. – Дай сюда.
Мою руку с пораненным пальцем дёрнули к себе. Колдун наклонился, внимательно изучил порез. Мне почему-то стало до невозможности стыдно и захотелось немедленно отправиться домой, там залезть в своей комнате под одеяло и замкнуть дверь изнутри, подперев её комодом.
Я почувствовала лёгкий укол горячей иглы, и тут же всё ушло. И пульсирующая боль, и зуд.
– Всё, – подытожил Крисп, осматривая мой палец.
Только начинающая подсыхать кровь на коже свидетельствовала о недавнем порезе. Ни шрамика, ни даже покраснения. Слизнув собственную кровь, я окончательно убедилась, что палец цел.
– Чего ты хотела? Я же брат очень сильного целителя. Тоже кое-что умею.
– Спасибо, – пробормотала я, и тут же ушла в прихожую. За окном начинало темнеть. Я же хотела добраться до дома по-светлому… Комод в потёмках двигать неудобно.
Вернулись мы домой ещё до того, как ранняя ночь укрыла своим пологом город. К вечеру подморозило, и я выбивала отчетливую дробь не только зубами, но и коленками. Кажется, промерзла насквозь. Даже надетый мешочек с огненными змейками Криспа не помог. Равно как и климат-контроль в машине. Всё равно, не отогрелась.
– У тебя талант, – авторитетно заявил Криспиан, кутая меня в собственную куртку, когда мы уже шли по двору Вёрсового дома.
– Д-да, я т-та-к-кая! Пп-рос-ст-то м-мерзляч-ч-чка…
– Нашла, когда мёрзнуть. Март, весна, а ты трясёшься.
– Так х-холод-дно! – Возразила я, пытаясь сделать так, чтобы зуб на зуб всё же попал. – Это у т-тебя ф-фа-милия мор-р-розная, ты и н-не м-мерзнешь.
– Хорошая у меня фамилия, – Криспиан открыл дверь и буквально втолкнул меня в дом. – А вот ты, судя по фамилии, Свон[8], должна до мая сидеть на экваторе.
– Прямо-таки на экваторе? – Переспросила я, наконец-то переставая дрожать. – Сейчас Смелую позову, и будем вместе с ней сидеть. Раз вы тут такие… фростовые.
Убедившись, что мои руки согрелись, а нос перестал быть синим, Крисп снял с меня свою тяжелую куртку. Помог снять и мою.
Дома везде горел свет. Не успели мы с ним зайти, как тут же услышали громкие голоса… да что там, вопли! Из гостиной.
– Спорим, это наши оборотницы выясняют, чья тут территория? – Подмигнул колдун. – Я её подержу, а ты сделаешь, что обещала.
– Сейчас разберёмся, – угрюмо пообещала я, входя в комнату.
Нас никто и не заметил. Мира и Таня стояли друг напротив друга у разных стен комнаты и наперебой обласкивали друг друга забавными, а порой и тяжёлыми эпитетами. Всё это сопровождалось легким потрескиванием воздуха и спокойным взглядом Грегора поверх книги, которую он читал.
– Что тут произошло? – Криспиан подошёл к брату, тот, мельком кинув взгляд на бушующих фурий, ответил.
– Как всегда. Чего-то не поделили.
– И ты не попытался их разнять? – Удивилась я, взглянув на Грега.
– Если попытаюсь разнять – буду крайним. Пусть сами разбираются.
Тут в диалоге проскользнуло «кошка безмозглая», а затем «ангельша-дура», и мой глаз дёрнулся.
– Хватит, – пока ещё шёпотом попросила я. Кто б меня услышал. Ну, хорошо.
Я призвала на помощь оставшуюся где-то в глубине моего существа силу. Сложила руки на груди в молитвенном жесте, а затем резко выстрелила ими в стороны. Вместе с тем, ссорящихся колдуний прижала к противоположным стенам.
– Минуту внимания, – проговорила я, тяжело глядя на одну, потом на другую. – Мира, – я «ласково» глянула на девушку с тёмно-русыми волосами, безрезультатно дёргающуюся под моей сапфировой сетью. – Я предупреждала, если будешь оскорблять тех, кто мне дорог, я из тебя душу вытрясу? Предупреждала. Не обессудь. – Следуя моей мысли, сапфировое облачко накрыло лицо оборотницы и та, сделав глубокий вдох, уснула. – Таня, – на подругу я посмотрела гораздо мягче, зато с укором. – Ты поддаёшься провокациям. Нельзя же так. Особенно сейчас. Мы должны быть едины, если хотим победить Боргезова! А ты…
Вздохнув, я бессильно опустила руки.
– Грегор, – я вяло оглянулась на чуть встревоженного целителя, который тут же оказался рядом со сползающей по стене Мирой. – Извини. Она уснула и проспит до завтрашнего утра.
– Ей это полезно, – чуть раздвинул губы в улыбке колдун. – Я понимаю.
– Тань, – я посмотрела на слегка испуганную подругу. – Тоже прости. Просто накатило, когда я вас тут увидела в такой глупой ситуации. А дальше меня назвали «дурой»… Не сдержалась.
– Ладно тебе, – кисло улыбнулась Таня. – Я б тоже не сдержалась. Пойду-ка я наверх. Никто не возражает? Вот и хорошо.
– Тебе тоже не мешало бы отдохнуть, – произнёс Крисп, когда в который за сегодня раз мы остались один на один. – Вид, как у поганки.
– Знаешь, Криспиан. Я наблюдала за твоей речью и сделала очень интересный вывод. – Наклонив голову, я смерила его высокую фигуру насмешливым взглядом.
– И какой же? – Не удержался, спросил Крисп.
– Ты полностью обрусел.
– Чего-чего? – Я не смогла сдержать улыбки, когда лицо англичанина вытянулось.
– Грегор зачастую не понимает обычного русского юмора. А когда нервничает, то в его выговоре явственно проскальзывает акцент. У тебя не так. С тобой я разговариваю, не боясь, что ты не поймёшь моих речевых оборотов. Это здорово!
– Речевые обороты я понимаю, – прищурился Криспиан, – тебя же – вряд ли.
– Это очень сложная задача. Я сама себя иногда не понимаю. Неважно, – махнула я рукой, направляясь в кухню. – Пойду, чайку попью.
В этот раз Крисп за мной не последовал, а, судя по тихому шелесту шагов, направился наверх. Вот и славно. Сейчас мне, как никогда за все те дни после ранения, захотелось побыть в одиночестве. Таня в таких случаях говорит, будто я отгораживаюсь чёрной скорлупой от мира. Пусть. Мне-то уютно и хорошо. Мир без меня как-нибудь проживет, я думаю.
Взяв в руки горячую чашку, я поднесла её к лицу. Ах! Как же хорошо стоять перед тёмным окном с горячей чашечкой травяного чая, смотреть на проглядывающие сквозь разрывы в тучах звёзды, и не думать ни о чем. Просто созерцать и наслаждаться.
Приятный вкус чая, что собирала сама Кирана, успокаивал душу и наполнял силами тело. Впервые за несколько дней я, наконец, расслабилась. Сейчас для меня не существовало никаких проблем. Сплошное спокойствие… если б не этот взгляд в спину.
Что такое? Таня решила-таки со мной поболтать по-дружески? Или мои извинения за грубые магические действия не приняты?
– Я не в настроении. Может, потом? – Не оборачиваясь, промолвила я.
Взгляд уколол какой-то насмешкой. Передёрнув плечами, я развернулась и окаменела.
Прямо передо мной парила вытянутая сероватая тень, состоящая будто бы из клоков тумана и пыли. От неё исходили страшные волны голода, которые, в свою очередь, будили во мне дикий ужас. Гость уставился на меня бесцветными почти белыми глазами. Вместо рта, как и в прошлый раз, зиял чёрный провал. Теперь я разглядела и руки призрачной фигуры. Они казались неестественно белыми и тонкими, словно кости скелета, обтянутые бумагой.