Дальше в списке приоритетов стоял список повреждений, базовый ремонт, где-то посередке болтались еда и пиво, и уже совсем в хвосте — переводчик для яута.
Придерживаясь за стену Йонге прикинул, насколько сместилась центровка. Грузовозы старались делать предельно универсальными для посадки и неожиданных сюрпризов, подстерегающих в атмосфере. Даже наполовину опрокинувшись, корабль оставался пригоден для передвижения внутри него. Отличная разработка новейшего времени – независимая внутренняя часть. Блоки внутренних секций проворачивались и относительно сохраняли пространственную ориентацию.
Йонге не мог оторваться от приятно-шероховатой теплой стены. Легкое дуновение из вентиляционных решеток шевелило волосы. Йонге бездумно подставлял лицо успокаивающему прикосновению, пока до него не начало доходить, что передвижение воздушных масс на корабле вообще-то не является делом обычным.
Он неохотно натянул респиратор, до сих пор болтавшийся на шее. Спустя пару минут выяснил, что сделал это не зря: наглухо закрытые шлюзовые створки и мигающая над ними тревожная полоса показывали, что на мостик лезть без нужды не стоит – атмосфера там отвратительная, то есть местная.
Ворча в респиратор, Йонге вручную набрал команду разблокировки, а потом ему пришлось еще и поработать руками. Наконец, дверь сдалась перед приматом человека. Йонге переступил через порог и тут же поскользнулся.
Ухватившись за створку, он не удержался от ругани – рука влипла во что-то крайне неприятное. Оторвавшись от двери и от пола, Йонге с одинаковой гадливостью осмотрел оба пострадавших места. И на подошве, и на ладони красовалась густая слизь. Белесая, тягучая и мерзкая. Йонге скривился, вытер ладонь о стену и гневно оглянулся, выискивая, откуда на его любимый мостик могла плюхнуться эта хрень.
Ответ пришел быстро: часть обшивки пробило. Сквозь длинный тоннель, проходящий напрямую через несколько секций, виднелся электрический туман. Система саморемонта уже отработала насколько могла, и туннель перекрывали сформировавшиеся тяжи, медленно обрастающие наплавом, но все-таки он был достаточно свободным, чтобы какие-нибудь мелкие формы жизни…
Йонге инстинктивно присел и завертел головой. В мыслях со щелчком совместились картины: тревога яута, нападение мелкой твари, тоннель и склизкий привет на полу.
Оглядываясь почти на триста шестьдесят градусов, пилот бочком двинулся к главному креслу. Под защитой купола он мог управлять кораблем, беспрепятственно заглядывая в каждый угол и зная все о каждой мельчайшей шестеренке. Сейчас остро подходила возможность управлять бортовым комплексом вооружения.
Йонге осмотрел кресло, не нашел ничего подозрительного и с облегчением плюхнулся в мягкие пластиковые объятия. Стукнув кулаком по кнопке герметизации, он дождался, когда прозрачные полусферы поднимутся из пола и сомкнутся над ним, образовывая маленький, хорошо защищенный мирок. Пальцы сами легли на податливые кнопки, приласкали их, и «Фелиция» задрожала в ответ.
Йонге расслабился, позволяя кораблю ощутить себя, а затем привычно напрягся от вторжения в сознание.
Конечно, они звали свой корабль малышкой и крошкой, дали ему женское имя и всячески подчеркивали гендерное различие. Но ломился к нему искин с нетерпеливостью отсидевшего и порядком озверевшего мужика.
Ерзая, Йонге привычно отбивал лишние поползновения, традиционно вздыхая над проблемой, благодаря которой еще не все население Земли превратилось в пилотов и разлетелось по необитаемой Вселенной. Мало кому понравится, когда искусственная хрень трогает тебя как будто изнутри.
Йонге невольно вспомнил наставления инструктора полетных курсов: «Не давайте выебать себя на первом же свидании, господа!» – и фыркнул. Корабль одобрительно погладил его вновь. Йонге непроизвольно глубоко вздохнул. Искин вновь настойчиво попытался овладеть пилотом, но Йонге назидательно побарабанил по кнопкам, выдавая команду отторжения. Искин обиженно отшатнулся, но тут же вернулся снова. Уже не с такими явными намерениями. Йонге вздохнул и мысленно погладил огромную тушу планетолета.
Сквозь радость от возвращения медленно сочилась неясная тревога. Йонге поморщился. Он не любил полуинтуитивную работу с механизмами, предпочитая полагаться на четкие и конкретные данные вида «запрос-ответ». Поэтому просто принял беспокойство корабля к сведению и запустил полное сканирование.
«Активных биологических форм жизни – 3»
Йонге облегченно вздохнул. Через две минуты перед ним развернулась полная картина, где он привычным взглядом вычленял повреждения и нестабильную работу. Частично испорчена связь, выведено из строя несколько помещений, но кольца генератора на месте, и стабилизаторы исправны. Все исправимо, только надо хорошенько потрудиться. А потом можно как следует отряхнуться, скинуть со шкуры стеклянную корку — и лететь куда подальше.
Неотступно грызла досада: и руды не нашли, и инопланетный корабль оказался бесполезным.
Вытащив кривую синхронизации, Йонге запустил по ней сразу две независимых системы сглаживания, и попробовал прикинуть, в каком разделе справочника «Самые жадные копатели Галактики» следует поискать актуальные суммы вознаграждения за спасение официальных представителей Фузии и их доставку в лоно цивилизации.
Поглядывая на график, Йонге неловко повернулся в кресле, заскрежетал зубами от боли и решил, что ему тоже пора о себе позаботиться. Полная чистка организма, обновление и частичная молекулярная перестройка – все согласно заветам поучения Ка Шпира, набравшего в последнее время дикую популярность.
– Внимание, посторонний объект.
«Фелиция» прозвучала озадаченной. Йонге успел заметить движение, отразившееся в куполе — из-под кресла выскользнул плоский силуэт, — и бледное тело взметнулось из-за консоли.
На этот раз Йонге не успел среагировать. Тварь приземлилась прямо на лицо. Респиратор заскрежетал мокрой резиной, хвост обвился вокруг горла и стиснулся. Жесткие лапы сдавили затылок. Йонге захрипел, хватаясь за твердые жесткие кольца. Гортань сплющивало, и порождаемый этим надсадный кашель разрывал легкие, не в силах вырваться чрез пережатую трахею.
Йонге уперся в пол, пытаясь отодрать гадину. Хвост медленно начал закручиваться. В глазах потемнело, белесые складки брюшка расплылись в кровавые волны. У него не было даже пяти минут: скотина пыталась сломать ему шею.
– Внимание, экипаж… Экипаж подвергается опасности…
Бормотание «Фелиции» сливалось в мерный рокот. Скатившись на пол, Йонге с новой силой вцепился в жгуты, но пальцы соскользнули. Электричества у него не осталось совсем.
«Помоги!»
– Необходимо определить источник угрозы, – почти растерянно ответил искин.
«Он на мне! Биологический!»
«Биологическая опасность отсутствует, – искин тоже перешел на глейтер. – Необходимо уточнить!»
Сквозь боль и удушье Йонге почти слышал механическое отчаяние. «Фелиция» тянулась к нему, регистрируя, что ее пилот вот-вот умрет, но не видела, что происходит.
«Скан… все что лишнее… убей…»
***
Очнувшись, Йонге первым делом схватился за горло. Болело оно адски.
Никто не прибежал его спасать, и только «Фелиция» немедленно принялась докладывать, как ею был изучен объект воздействия, определена его составляющая и как было применено уникальное, немедленно синтезированное вещество. Давясь слюной и корчась, Йонге все же поблагодарил корабль, заодно позволив мысленно облапать себя – по крайней мере, это было куда приятнее, чем раздирающая боль в глотке.
Горя желанием помочь, «Фелиция» выпустила в атмосферу под куполом еще чуть-чуть неведомых соединений, и Йонге немедленно сделалось легче. Мотнув головой, он отключился от бормотания, в котором перечислялись составляющие и этого уникального решения.
– Сколько их тут?
Хрип вновь отдался болью. Йонге ухватился за кресло, поднялся и плюхнулся обратно. Уронил руки на клавиатуру и, не глядя, начал ваять поисковый запрос, закатав в него характеристику нападавшей твари.
Гады отклонялись от параметров биологической нормы настолько, что система корабля не воспринимала их как угрозу.
Пальцы тряслись, но интерактивная система услужливо помогла довести начатое до конца, и «Фелиция» немедленно принялась выдавать отчет. Йонге почувствовал, как встают дыбом волосы. Корабль был просто напичкан этой дрянью.
– Экипаж… гость… живы?
– Состояние удовлетворительное, первый пилот, – радостно отчитался искин.
И продолжил отображать распиханные по техотсекам сюрпризы. Правда, пока все образцы были помечены как неактивные. Осененный идеей, Йонге снова грохнулся на пол и заглянул под кресло.
Сплющенное и безобразно вывернутое, под креслом затаилось яйцо. Кожистое, влажное, свесившее родильную утробу и белесые кишки внутренностей. Даже не яйцо, а нечто вроде переходной формы.
Йонге поднял сдохшую гадину за хвост и пристально осмотрел. Столь тщательная подготовительная стадия, как здоровенное яйцо, просто не могла выродиться в мелкую, пусть и очень опасную тварь. Эволюция не разменивается на затратные решения. Если есть яйцо и есть маленькая тварь, то… рано или поздно она станет большой. Или найдет еще один переходный вариант.
К вставшим дыбом волосам добавилось холодное покалывание вдоль позвоночника. Йонге отшвырнул дохлятину и лихорадочно заиграл на податливых кнопках, соединяясь с библиотекой. По умолчанию в каждый корабль загружался архив общедоступных сведений обо всех происшествиях, случившихся в открытом космосе с момента основания звездоплавания. На «Фелиции» стоял обновленный архив вплоть до версии прошлогодних событий. Напарники единогласно решили, что больше не будут скачивать обновления, хотя те предоставлялись совершенно бесплатно.
Обширный поисковый запрос выдал несколько сотен упоминаний о контактах с паразитарными формами жизни. Все они были старыми, и чем дольше Йонге рылся в них, тем глубже его отбрасывало. Последние по времени заметки были скопированы с древних носителей информации, и половину из них расшифровать не удалось даже составителям архива. Обрывочные упоминания о нескольких колониях и последовавшей за этим примерно трехвековой тишине прерывались сообщением о полном разрушении военно-исследовательского корабля «Аурига» и его крушении на праматеринской планете.
– Избавься от этих яиц!
– Необходимо дополнительное время на анализ…
«Ну так начинай! И связь с медчастью!»
«К сожалению, связь временно недоступна».
Йонге потянулся сквозь глейтер, но синхронизация так фонила, что попытки сформировать хотя бы пару внятных слов гасли в мощном потоке. Мелькнула злобная мысль, что так и сдохнуть можно незамеченным.
Потом сделалось стыдно.
Прихватив скрюченную тушку наездника, Йонге выкарабкался из-под купольной защиты. Пока «Фелиция» анализировала, пока никто из других поганцев не проснулся, нужно было предупредить своих.
На ходу хватаясь то за стены, то за горло, Йонге поспешил в медотсек, по пути шарахаясь от каждой тени.
Дверь не задвинулась до конца. Доводчик заклинило.
– Рудольф! Руд…
Йонге застыл на пороге, давясь кашлем. Происходящее внутри было таким диким, что на мгновение показалось, будто «Фелиция» не рассчитала и траванула своего пилота до красочных галлюцинаций.
Пол корабля на мгновение ушел из-под ног, но затем железная выдержка пилота все-таки взяла свое, и Йонге сощурил глаза, разглядывая замерших яута и механика.
Будь он художником, несомненно восхитился бы скульптурой и непременно назвал бы ее красиво: «Вожделение и межрасовая похоть». И тут же начал бы запечатлевать.
Но человеком искусства Йонге не был, в руках у него имелась только дохлая тварь, а в качестве бонусов – почти сломанная гортань. Поэтому он взмахнул трупиком и засипел.
– Могли бы выбрать другое время!
Рудольф нелепо дернулся в сторону, забыв разжать руки и ноги. Наполовину расчистившийся экран глассов мигнул. Сайнжа вопросительно подвигал надбровными дугами, заставляя щетину шевелиться. Теперь Йонге почувствовал и запах, пробивающийся даже сквозь так и не снятый респиратор. Пот, дикое количество адреналина с тестостероном и что-то совсем непонятное, видимо, уже яутское.
– Полный корабль мерзости! – продолжил Йонге, потрясая трофеем. Голоса совсем не было слышно. Кашлянув, Йонге догадался снять резиновую маску. – Слазь с хуя и бери в руки дихлофос!
– Дихло-что? – растерянно переспросил Рудольф.
Он наконец-то разжал руки, перестав прижиматься к яуту, и оперся на стол, защитно приподняв плечи. Сайнжа недовольно повел головой и двинул бедрами. Синхрон зашкалило, но Йонге не почувствовал ничего хорошего, кроме тошноты. Вся связь была намертво забита недавним переживанием в объятиях склизкой твари.
– Огнемет, – совсем уже страшно прохрипел Йонге. – Пока вы ебались, меня чуть не задушили нахрен… Извращенец долбаный…
Рудольф заерзал, пытаясь высвободиться. Йонге возвел глаза к потолку, едва не скрежеща зубами. Праведный гнев пока бурлил тихо, накрытый крышкой срочных дел, но потом Йонге собирался снять эту крышку и вылить кипяток прямо на безмозглую голову Рудольфа, а затем кастрюлей отходить яута.
Уж если у механика снесло крышу на фоне искусственного недотраха, то хотя бы Сайнжа мог держать хрен при себе.
– Ты! – Йонге уставил палец на Сайнжу. – К тебе отдельный разговор! Почему на корабле сдохли все, кроме тебя? Что ты сделал, чтобы эта зараза не нашпиговала твои потроха?
Сайнжа недоумевающе заморгал. Йонге не выдержал и швырнул в него дохлятиной. Яут пригнулся, и наездник, сбив со стойки контейнеры для образцов, с грохотом упал за столом. Рудольф рванулся и выразительно заскрежетал зубами, перекосившись от явно болезненных ощущений. Сайнжа заворчал, пытаясь высвободиться. Йонге прислонился к косяку, и следил за вакханалией с чувством полного отупения. Потом прикрыл глаза и съехал по гладкому металлу. Свет в отсеке медленно пульсировал, и Йонге словно тонул в этой пульсации.
В полудреме-полубеспамятстве он равнодушно следил, как до Рудольфа наконец доходит, что надо вытолкать яута, поскольку через ботинки снять штаны не получится, а натянуть и застегнуть их, не избавляясь от партнера – никак невозможно.
Весело покатился по полу окончательно опустошенный маркер.
Выпутавшись, Рудольф поспешил к нему, припадая на одну ногу и на ходу оправляясь. Глассы шли радужными переливами. Сайнжа ненадолго отвернулся, а потом тоже направился к Йонге – уже безо всяких копулятивных органов наголо.
– Эй, Йонге, ты живой? – Рудольф потряс его за плечи.
Пилот показал ему средний палец.
– В рубке, – он еле шевелил губами. – По каталогу найдешь статьи о наездниках. Тут всюду яйца. Нужен шлем и защита на шею.
Выслушивать ответ он не стал, закрыв глаза и наконец-то вырубаясь.
========== Глава 3 ==========
Впервые за последнее время пробуждение было по-настоящему приятным. Ничего не болело. Йонге осторожно пошевелился – спина, руки, лодыжка, колени – все в порядке. Чуть-чуть саднило горло, но он сглотнул пару раз, и сухость ушла. Йонге мечтательно улыбнулся и открыл глаза.
Нависавшая над ним страшная харя раздвинула толстые клыки, перепонки между ними натянулись, и Йонге несколько раз моргнул, преодолевая основной инстинкт – без замаха влепить в страшную морду. Слева, справа, под челюсть.
Сайнжа заворковал, и Йонге вежливо, но решительно уперся рукой в раскрытые челюсти и оттолкнул яута. Сайнжа отодвинулся и осторожно свел клыки, слегка царапнув кожу на ладони человека. Потом уселся поудобнее и ткнул пальцем в шею пилота.