– Эй! Смотри сюда! – заорал он, стискивая не только ноги, но задницу. – Сайнжа! Давай отдрочу, говорю!
Сайнжа запыхтел, поднимая взгляд, и раздраженно заворчал. Если бы не опасность ситуации, Йонге бы обязательно поржал над композицией «член вместо носа», образовавшейся из его паха и физиономии яута. Но сейчас было не до смеха.
Переводчик исправно транслировал его предложение, и Йонге даже приподнялся на локтях, окончательно отрываясь от пола.
«Рудольф не возражал», – сообщил переводчик яута.
– Да охренеть аргумент! – рявкнул Йонге. – А я возражаю!
Вести диалог с языком в жопе было катастрофически неудобно.
Дверь медотсека с шипением раздвинулась.
Йонге закаменел лицом, и с мрачным, почти философским отчаянием подумал, что лишь бы не наездник – а так, кто угодно.
Кем угодно оказался Рудольф. Тоже с переводчиком.
Протопав через медотсек, он остановился и с интересом оглядел обоих.
– Как меняются ситуации, – сдержанно сказал он и перестал вытирать руки о тряпку. – Но, заметь, я не кидаюсь в вас дохлыми тварями и не пытаюсь падать в обморок, пугая товарища до заикания.
Йонге молча показал ему средний палец. Трагикомичность настолько зашкаливала, что он даже не чувствовал неудобства, которое должен испытывать человек, застуканный на попытках противостоять инопланетному насилию через жопу.
Сайнжа заворчал, переводчик панически замигал иероглифами, а затем сложил фразу «Уговаривание есть помощь».
– А что, мне и, правда, понравилось, – сказал Рудольф. – Я рекомендую.
– Иди нахер отсюда! – заорал Йонге, раздувая шею.
Рудольф ухмыльнулся, тоже показал ему средний палец и развернулся на каблуке. Йонге проводил взглядом широкую спину, непроизвольно опустился к талии и чуть ниже…
Глейтер заработал с такой силой, что у него дернулось в животе. Рудольф на ходу покачнулся, ускорил шаг и выскочил в предупредительно открывшуюся дверь.
Йонге перевел стекленеющий взгляд на Сайнжу, и понял, что уже не очень возражает против межрасового секса. Стиснул кулаки, тяжело вздохнул и опустился обратно на пол. Потянулся к члену, заинтересованно приподнявшемуся над животом.
Сайнжа повел головой и вытащил язык. Йонге опять не успел рассмотреть его как следует.
«Чистый», – прокомментировал Сайнжа.
– Спасибо, срем по графику, – ответил Йонге и нервно засмеялся.
Яут спихнул его ноги, поймал Йонге под копчик и опустил к себе на колени, одновременно наклоняясь вперед. Йонге инстинктивно отвернулся, ерзая на жестких бедрах. А когда ему на живот шлепнулось что-то безумно длинное, мокрое и горячее, буквально подскочил. Врезавшись лбом в скулу яута, он попытался заглянуть туда, где предполагался яутский член.
– Сайнжа, там сколько, полметра? – ужаснулся он.
«Вместится, – пророкотал яут. – Он дважды сокращается»
Скользкое и подвижное поползло назад, заставив Йонге еще раз ужаснуться мобильности хрена.
– Стой! Куда? Бля, нельзя так!
Клятое щупальце, уже оказавшись возле его задницы, настойчиво заелозило. Тупая головка уперлась между ягодиц. Йонге от страха перекосило, он инстинктивно напрягся и тут же выяснил две вещи: первая – сжать задницу толком не получается; вторая – больно не делается.
Хрен медленно проникал внутрь.
«Хитрость», – добавил яут и молниеносно лизнул Йонге в щеку.
Йонге моргнул и недоверчиво ткнул в нее же пальцем. Давление чувствовалось, но гораздо слабее.
– Это, – сказал он, чувствуя медленное движение в животе, – очень умный ход.
«Природное оружие», – осклабился охотник и уперся в пол локтями.
Секс с яутом оставлял странное впечатление. Йонге чувствовал, как неровности и изгибы диковинного члена массируют его анус, но ожидаемая боль так и не появлялась, и очень быстро движения стали восприниматься, как крайне приятные.
Непрестанно извивающийся член то и дело задевал простату, поддерживая возбуждение на нужном уровне. Йонге не выдержал, просунул руку между животов и прихватил себя за член, тут же начав передергивать затвор. То оттягивая шкурку, то зажимая так, что головка совсем скрывалась в кулаке, он искренне тащился и стонал сквозь зубы, утыкаясь лбом в грудь яута.
Сайнжа почти не шевелился, но Йонге слышал, как колотится огромное сердце, и чувствовал, как ходуном ходит мощная мускулатура по всему телу. Даже талия, которую он уже вовсю стискивал ногами, буквально шла волнами мышечных сокращений.
Яут с жутким скрежетом пробороздил когтями по полу, а затем просунул руки под голову Йонге. Одна рука сжалась на затылке, другая на шее. Не открывая глаз, Йонге почувствовал горячее дыхание, слегка пахнущее ацетоном, и на его лице сомкнулись клыки. Язык ткнулся в губы, яут надавил и быстро оказался во рту человека – Йонге даже не успел воспротивиться. Гибкий язык заскользил, копируя движения члена, но, к счастью, в горло не полез.
Йонге не успевал за яутом, не мог ответить, да и не силен был во французских поцелуях с инопланетчиками. Язык, губы, небо – все горело, и точно так же начинало припекать в заднице. Яут придавил его так, что Йонге не мог толком подрочить, только еле-еле двигал пальцами. Но это чертовски возбуждало, хотя он и отстрелялся всего пару минут назад.
Сайнжа отдернул голову, едва не оцарапав Йонге, и вскинулся, разжимая хватку. Резко подался назад, почти выдергивая член. Совершенно не раздумывая, Йонге выбросил свободную руку вперед и ухватился за растянутую перепонку нижней челюсти охотника.
Под рев яута извивающийся пенис моментально отвердел, расправляясь и снова погружаясь в разгоряченный анус. Йонге взвыл – больше от ужаса – и почувствовал такое давление, словно в нем включили пожарный рукав. Мгновенное головокружение заставило его зажмуриться изо всех сил, все тело последовательно прошили волны жара, и на последней, уже роняя капли пота и задыхаясь, он все-таки кончил.
– М-ма-ах!
Член словно взорвался, выбрасывая сперму. Йонге хрипло заорал, подбирая кончиками пальцев яйца и утыкаясь в разворотивший его анус ствол.
Яутский пенис медленно сократился, и невероятно длинный путь чужого достоинства, набрякшего поперечными бороздками, заставил Йонге удивительно и мгновенно кончить еще раз. Может даже в голове, а не в реальности.
Разжав обе руки, Йонге откинулся на спину и полностью расслабился. Давление в животе ослабевало, и он был уверен, что из него течет как из пробитой трубы. Ноги разжались сами собой, пятки ударили об пол. Йонге хотелось отключиться. Немедленно.
Вместо этого он приподнялся на локтях и почти прополз назад добрый метр. Мельком брошенный вниз взгляд показал, что он был прав в самых худших подозрениях: на полу красовалась лужица полупрозрачной зелени.
Сайнжа застыл, сидя на коленях и пялясь в потолок. Йонге не разбирался в физиогномике яутов, но подозревал, что охотник тащится.
Отодвинувшись еще немного, Йонге подтянул колени к груди, обхватил их руками и наконец-то угнездился в устойчивом положении. Отдохнув секунд десять, он поднялся на ноги и, хотя по ним тут же потекло, хуже себя чувствовать не стал. Кишки не вывалились, инфаркт не случился.
Еще раз окинув Сайнжу взглядом, Йонге решил не оставаться в роли заботливой сиделки. Выглядел яут так, словно заехал себе хреном по лбу и впал в кому с открытыми глазами.
На мгновение представилось, как сейчас он, первый пилот, берет длинный сверкающий ланцет и, примерясь, всаживает точно в желтый глаз, налегает и под хруст загоняет на всю длину.
Йонге развернулся и, покачиваясь, направился к выходу.
***
Отмытый, причесанный и отутюженный товарищ Далине, пилот первого класса – стоял перед демонстрационным столом и покачивался с носка на пятку, заложив руки за спину. Начищенные ботинки мягко поскрипывали. Йонге молчал, но это молчание растекалось по воздуху как ядовитое корабельное топливо.
– Я обновил модуль, – бодро сказал механик. – По идее, больше мозги взбалтывать не должно. Но точнее определимся, только если на КРУ остановимся.
– Это что?
Йонге было настолько дико видеть то, что находилось прямо перед ним, что он даже не спешил хвататься за легкое оружие, наконец-то повешенное на пояс, или взывать к «Фелиции» с требованием немедленно уничтожить заразу.
Простоял он перед арт-объектом добрых пять минут. Наверное, если бы Рудольф не явился так вовремя, то объект все же подвергся бы карательному расстрелу.
– Это? Это трофей, – уверенно сказал Рудольф.
– А по мне – свидетельство странного слабоумия, охватившего половину экипажа.
Йонге повернулся к Рудольфу. Осмотрев механика с ног до головы, он убедился, что Рудольф с виду сохраняет нормальность. Но тем хуже – тихие сумасшедшие в итоге оказываются куда опаснее. Ничем иным как помешательством Йонге не мог объяснить присутствие огромного яйца наездника прямо на чертовом демонстрационном столе. Прямо в рубке!
– Сайнжа сказал, что за яйцо их клыкастая братия отвалит уйму денег, – объяснил Рудольф.
Рациональность довода стояла на высоте, но Йонге по-прежнему не мог смириться. Яйцо наездника, это надо же!
– А ты подумал, что будет, если эта гадость решит вылупиться, не спрашивая одобрения Сайнжи и всех его сородичей? – почти ласково спросил он.
– Да не переживай, – Рудольф ухмыльнулся. – Я не идиот. Обеспечил всю необходимую безопасность.
– Ты даже куполом его не накрыл! – наконец-то сорвался на крик пилот.
Рудольф вздохнул и протиснулся мимо разъяренного напарника к яйцу. Из дальнейшей лекции следовало, что яйцо находится в защитном контуре, заодно к нему подведены трубки с жидким азотом, сверху все это дополнено электрической сеткой, и поэтому беспокоиться совершенно не о чем. Кроме, разве что, легкого запаха.
Йонге полминуты боролся с желанием выкинуть яйцо, Рудольфа и Сайнжу заодно в калисейские пески, но потом взял себя в руки.
– Сам сюда приходи на дежурство и целуйся с этой хренью, – буркнул он. – Пусть, если что, в тебя откладывает эмбрионы.
От двери раздалось рычание, и напарники синхронно обернулись. Сайнжа торопливо прошел к ним. В его присутствии небольшой мостик казался совсем маленьким.
– Нет, это полное неуважение… – начал Йонге.
Сайнжа взревел.
«Просьба не трогать уникальный экземпляр, – бесстрастно перевела машина. – Высочайшая ценность и стоимость».
– Вон с моего мостика! – гаркнул Йонге. – И яйцо свое забери!
Очередной взрыв оглушительного рева заполнил мостик.
«Невозможно перемещение, вероятное преждевременное раскрытие»
Йонге обернулся к Рудольфу и сжал губы так, что они заболели.
– Вот, пожалуйста, – наконец, сказал он, стараясь сохранять спокойствие. – Смотри, до чего вы допрыгались. Если мы будем тыкать в это дерьмо, оттуда вылезет это говно.
– Ты знаешь столько синонимов, – похвалил Рудольф. – Эй, не надо прожигать меня взглядом. Давай заставим Сайнжу тут торчать?
Йонге пожевал губы, стиснул челюсти и коротко кивнул.
– Ты, – он уставил палец на яута. – Будешь сидеть здесь и следить. Отлучаться можно только в сортир.
Яут протиснулся мимо них, поочередно отдавив обоим ноги, и закрутился вокруг яйца, едва не обнюхивая его. Посетителя тут же слегка стукнуло током, и яут уважительно заворчал. Затем он оглянулся и направился к креслу пилота.
– Э нет, – быстро сказал Йонге и хлопнул в ладоши. Прозрачная сфера поднялась и закрыла кресло. – Это мое, – пояснил он обернувшемуся охотнику. – Извини, тебе остается только сесть на пол. Учти, здесь всюду системы слежения.
Яут переступил на месте и демонстративно сел, прислонившись к консоли.
– Чокнутый, – беззлобно прокомментировал Рудольф.
– На кой хрен ему эта дрянь, – буркнул Йонге, направляясь к выходу.
– Все просто, – охотно отозвался напарник. – Я уже расспросил. У них культ охоты, и эти вот наездники мутируют в супермонстров, на которых наши клыкастые друзья устраивали сафари. Но потом все резко вымерли. Страшная потеря.
– Как по мне, лучше некуда, – вздохнул Йонге.
Путь обоих закончился в камбузе. Особых кухонных агрегатов тут не было, кроме раздатчика универсальных пище-брикетов. Но все же приятнее было есть почти безвкусную биомассу в специальном помещении, используя для этого столовые приборы. Рудольф периодически даже умудрялся готовить по-настоящему, если ему было не лень лезть в морозильную камеру.
На этот раз он выдернул из белого чрева пару бутылок и пакет ластоногов.
Закинув тот в самодельный подогреватель, Рудольф выждал тридцать секунд, извлек пакет и жестом фокусника разорвал прочную упаковку. Йонге невольно принюхался.
Рудольф бухнул пакет на стол, свинтил горлышко на бутылке и толкнул ее к Йонге.
– Ну, за нашу удивительную добычу, – сказал он.
– За деньги яутов, – хмыкнул Йонге, ответно поднимая стеклянный сосуд.
Церемонно чокнувшись, оба припали к алкогольным дарам Родезии и морским деликатесам Салии.
Пару минут на камбузе царил сосредоточенный хруст, а потом напарники одновременно откинулись в креслах и расслабились.
– Ну?
Рудольф поиграл бровью, поэтому Йонге не понадобилось прилагать лишних мозговых усилий, чтобы понять, о чем сейчас пойдет речь.
– Давай без сплетен, – категорически сказал он.
– Как обычно, на корабле товарищ Далине суровый капитан, – ухмыльнулся Рудольф. – Мне больше нравится твоя версия вне корабля.
– Мне тоже больше нравится версия товарища Вебера вне корабля, она не такая болтливая, – не остался в долгу Йонге.
Рудольф съехал по креслу еще сильнее, поднял вылущенную скорлупу и швырнул в напарника. Тот хладнокровно уклонился. Рудольф вооружился второй скорлупкой.
– Хорошо, – Йонге сложил руки на груди. – Нормально было.
– А есть с чем сравнивать? – обрадовался Рудольф.
– Грехи прошлого… – неопределенно сказал Йонге.
– Но согласись, что этот язык…
Торжественную речь Рудольфа прервали самым бесцеремонным образом.
Сначала Йонге обрадовался, но уже секунду спустя проклял все на свете. Ворвавшийся на камбуз яут занимал слишком много места.
«Питание есть!» – провозгласил переводчик, исправно превращая рык и шипение в понятные фразы.
Сайнжа хлопнул обеими ладонями по столу, перенес на руки весь свой немалый вес и раскрыл челюсти, переводя взгляд с одного человека на другого.
– Будет, не ори, – обычным тоном сказал Рудольф и тут же, не вставая, потянулся к полке с сухпайком.
– Ты его еще и нашим НЗ угощаешь? – возмутился Йонге.
– Пока ты сутки валялся в отключке он, между прочим, работал. Яйца давил.
«Яйцо – ценный предмет», – предупредил переводчик.
Йонге заткнул уши. Сайнжа пару раз кашлянул и умолк.
– А еще он тебя мыл, – весело сказал Рудольф. – Опа!
Рудольф метко швырнул распакованный брикет, и Сайнжа поймал его одним движением внешних челюстей. Вытащив надкусанный брикет изо рта, он осмотрел его, кивнул и с треском отгрыз сразу половину. Оглянувшись, он не нашел третьего стула, что было вполне закономерно на корабле для экипажа из двоих людей. Не растерявшись, яут присел на край стола. Железо скрипнуло, пластик едва слышно пискнул, однако вся конструкция с честью выдержала непредусмотренную нагрузку.
– Всю жизнь мечтал общаться через чужую жопу, – холодно сказал Йонге, к которому жопа и была повернута. – Что значит мыл?
– Вы, дорогой товарищ, иногда выражаетесь удивительно двусмысленно, – погрозил ему Рудольф.
– То есть?
– Хотя, уместнее было бы использовать другое слово. Например, хер.
– Не понял.
– Общение между нами происходило через его хер, – пояснил Рудольф, бесцеремонно тыкая в бедро яута. – А мыл из шланга. Типа, смывал тяготы пути.