Видимо сложно. А мне их жаль стало. Тем более что неподалёку зашевелилась трава. Тварь почувствовала кровь и теперь хотела поживиться. Я свернул с дороги и пошёл в сторону ребят. Трава рябила уже в метрах в пятидесяти от них.
Рябящее пятно медленно приближалось к ним, но мне казалось, что оно несётся к ним со скоростью пули. Пришлось доставать свой семизарядный револьвер. Не попаду, так хоть спугну. Без оружия я из дома не выходил. Слишком чёткими были воспоминания о тварях.
Два выстрела подряд. Тварь взвизгнула и пронеслась мимо меня. Скорость всё же у них была нереальная. Как я в тот раз отбился от такой твари? Чудо. Не иначе.
Выстрелы заставили ребят разбежаться в стороны. А лица знакомые. Рая, мелкий Петька и ещё двое парнишек, которых я опознал, как соседских.
— Вам жить надоело? Нашли где драться!
— И поэтому ты решил нас застрелить? — спросила Рая, хмуро наблюдая за мной из-под своих кудряшек.
— Вы чуть обедом не стали. Тут твари рыскают и жуют таких вот дураков, как вы, — ответил я, вставляя в револьвер недостающие патроны и убирая его в поясную кобуру. — Хотите пыль поднимать, то школьный двор или полигон вам в помощь. Здесь же — последнее дело. Или вам жить надоело? А в ответ тишина. Ладно, пошли по домам.
— Вань, ты нас сдашь? — спросила Рая.
— Родителям? Неа. Но больше тут не деритесь.
Мы шли по дороге. Детвора молчала. Надо было бы поинтересоваться ради чего весь кипишь, но мне было лень. Да и тут ведь нужен был скорее повод, а не серьёзная драма. Около города чужая ребятня припустилась бежать. Петька с Раей о чём-то переговаривались, идя впереди меня. Меня окликнул знакомый. В кабаке вечером устраивали что-то вроде танцев. Музыка, пиво, девчонки. Звучало заманчиво, но я как-то не готов был туда тащиться. Не готов был смотреть на кокеток и участвовать в «горячо-холодно», чтоб затащить какую-нибудь в кровать. Опять вспомнилась Алиса с её дурной башкой. Такую идиотку я уж точно нигде не найду.
Когда мы разошлись со знакомым, то я увидел неподалёку Раю, которая ждала меня. Петька уже домой свинтил, а она осталась. Интересно. И чего ей нужно? Она строго смотрела на меня, словно я провинился в чём-то.
— Чего хочешь?
— Поговорить, — ответила она.
— Рай, найди другие уши. Я не из тех, кому интересны все ваши тайны из фантиков конфет, — попросил её я. Она упрямо покачала головой. — Что нет?
— Я хочу поговорить с тобой.
— Хорошо. Но тогда ты отводишь от меня свою банду, которая ко мне лезет, стоит порог переступить.
— Хорошо. Только отойдём куда-нибудь.
— Сейчас время сиесты. Если домой не вернёшься, то мама переживать будет, — напомнил я.
— Петька скажет, что я с тобой. Пойдём к морю? Там не так жарко.
— Это что, у тебя такой длинный разговор ко мне?
Она закивала. Никуда идти не хотелось, но ведь не отстанет. Я демонстративно вздохнул.
— Ладно. Дай хоть пирогов и компот купим. Есть охота.
— Мне с капустой и с яблоками. Четыре штуки, — заявила она.
— Наглость — это не самая хорошая чёрта для девочек.
— Если я о себе не напомню, то ты даже не подумаешь обо мне. Тебе же плевать на моё присутствие, поэтому приходится от себе напоминать.
Она была права. Даже удивила, что до неё это дошло в столь юном возрасте. Закупившись пирогами, мы пошли в сторону моря. Пока шли, молчали. Я осматривался по сторонам. Недавно проехал патруль, поэтому вряд ли твари были поблизости, но уже вошло в привычку искать в окрестностях не колышется ли где-то трава против ветра или не рябит ли воздух. Хотя сейчас жара начинала заходить на пик дневных значений, поэтому воздух накалялся и рябил.
Около моря было свежее. Бриз бил в лицо. Он оседал на лице и волосах. Выйдя на песок, я снял ботинки. Волны скользили по ногам, пытались утянуть меня в пучину, но это им не удавалось. Вроде такое грозное море, сейчас было бессильным. В этом оно походило на человека, который может представлять угрозу, а может лишь грозить и сложно оценить, когда эта пустословие может превратиться в реальную проблему. Вспомнился конфликт на заводе. Как один забулдыга вчера схватился за нож и нанёс хорошую рану своему обидчику. Никто не ожидал от этого чудика. Мелкий, невзрачный, каждый день к бутылке притрагивался, а его соперник был мой бывший одноклассник. Забияка и дебошир. Он мог этого забулдыгу одним щелбаном на тот свет отправить. Не отправил. Сам помер. А забулдыгу теперь ожидала каторга. Обычное вроде дело. А я возвращался к нему вновь и вновь. Как понять, когда человек представляет реальную угрозу, а когда это всё бравада? Существуют же какие-то признаки. Не может человек просто так взять и убить. Не каждому это под силу. И не каждый потом будет спокойно смотреть на окружающих, словно ничего не произошло.
Возможно, этот чудик все мозги пропил, но другие? Раньше я над этим не задумывался.
— Сколько мне, по-твоему, лет? — спросила Рая.
— Без понятия.
— Ты мог бы посчитать.
— Я не запомнил в каком году произошла эта гребанная буря.
— И ты не считал, сколько тогда было тебе лет?
— Нет.
— А запомнить на будущее, когда и что произошло? Или ты ничего не запоминаешь?
— Рай, что в детстве стоит запоминать? Когда первый зуб выпал или первую отметку? Это неинтересно.
— А что тогда интересно?
— Самому решать, как жить. Принимать решения, думать, где были допущены ошибки и не совершать их в будущем. Над этим я ещё согласен думать и это стоит запоминать. Запоминать нужно то, что пригодится в жизни. Но, опять же, информацию надо фильтровать. Если ты собираешься всю жизнь печь пироги, то тебе вряд ли пригодится умение пользоваться локатором.
— А если мне это понадобиться в будущем, а я не буду знать?
— Тогда выучишь. Думаешь ты окончишь школу и больше ничему не будешь учиться? Вся жизнь состоит из сплошных уроков и контрольных. Только за них не ставят оценки.
— А получаешь шрамы?
— Можно и так сказать.
Мы подошли к скале, которая нависла над пляжем и образовывала что-то вроде козырька. Там была тень, в которую мы и забрались. Правда, ноги остались на солнце.
— Мне уже двенадцать лет, — ответила Рая.
— Поздравляю. Что дальше? — я стянул рубашку. Ноги устали, но если их зарыть в горячий песок, то эта усталость начинала проходить. Как будто в таз с горячей водой их запихнул.
— А выгляжу я на семь.
— И? Ты меня сюда притащила, чтоб это высказать? Я сам мелкий был. Да и сейчас не особо вытянулся. Но я об этом не особо переживаю, а тебе чего переживать? Ребятам мелкие девчонки нравятся больше, чем каланчи.
— Они меня считают ребёнком.
— Так ты и есть малявка. Двенадцать лет не восемнадцать.
— Думаешь у меня есть шанс хотя бы немного на девушку походить?
— Блин, скажешь тоже. А на кого ты должна будешь походить? На парня? Рай, не забивай голову всей этой ерундой. Тебе сейчас интересны куклы должны быть, а не то, как ты выглядишь.
— Куклы мне не интересны.
— А что тебе интересно? — спросил я. Это был автоматический вопрос, который я задал не подумав, что мне сейчас выложат всё, что так волновало юный ум. А юный ум волновало многое.
Рае не нравилось, что с ней не считались, никто не воспринимал её всерьёз. И пусть она была предводительницей ватаги малышни от семи и до четырнадцати лет, но когда кому-то исполнялось больше четырнадцати, то её бывшие «друзья» начинали задирать нос. Рая этого понять не могла. Так же как и не могла понять, почему с ней не хочет танцевать какой-то парень. Вот она к нему вся такая подошла, а он на неё даже не посмотрел и ей всё равно, что парню уже шестнадцать, а ей всего ничего и выглядит она не привлекательно. Чушь лилась на меня сплошным дождём. Я слушал её вполуха и только головой качал, удивляясь как в двенадцать лет можно усложнить себе жизнь.
— Ты меня не слушаешь! — обиженно сказала Рая.
— Слушаю.
— Ты молчишь.
— Так ты же говоришь. Тебе чего от меня надо? Совет? Сочувствие? Свободные уши? Вот это всё ты для чего мне рассказала?
— Я хочу револьвер как у тебя, — спокойно заявила она. Я чуть не подавился, увидев её невинное хлопанье ресницами. Прям одна знакомая сумасбродка. Рука коснулась к железному медальону, который висел на груди и где ещё была запись об Алисе.
— На фиг он тебе нужен?
— Хочу научиться стрелять.
— Зачем?
— Пойду в городовые.
— Не возьмут.
— Несправедливо.
— Ага.
Она замолчала. Мы ели пирожки. Смотрели на море. Глаза начинали слипаться.
— Научи драться.
— Ты и так в пыли валяешься.
— А я не хочу валяться в пыли.
— Рай, угомонись. У тебя шесть лет, чтоб вырасти. К тому времени ты превратишься…
— Жаба птицей не станет. Вот какая меня дальше ждёт участь? Я окончу школу. Потом меня возьмёт кто-то из жалости замуж. А я не хочу из жалости.
— Ты хочешь кого-то на мушку взять и в паспортный стол привести? — я покосился на неё. Она прыснула от смеха.
— Было бы забавно. Вань, но ты же не захотел идти по тому пути, который все от тебя ждали. Так почему я должна жить так, как от меня ожидают?
— Хочешь путешествовать? Мир повидать?
— Я хочу, чтоб меня уважали. А уважают сильных.
— Ты про мышцы? У тебя их не получится нарастить. Не то телосложение. Хитрость, ловкость — в этом твоя сила.
— Научи. Ты ведь знаешь как.
— Чему мне тебя учить? У тебя есть авторитет. У меня такого авторитета не было в твоём возрасте. А драться девчонкам не стоит. Хитрость и ловкость сама наработаешь.
— Ты самый ленивый человек на свете. Ведь можешь, но не хочешь, — заявила она. Я опять покосился в её сторону.
— Возможно. Чего теперь будешь делать?
— Докажу, что тебе со мной выгодно делиться опытом выживания в этом мире.
— И с какого мне это выгодно?
— Я тебе буду спину прикрывать, — серьёзно заявила она.
Я посмотрел на пуговицу с курносым носом и дурацкими кудряшками, которая серьёзно смотрела на меня, и рассмеялся. Она не изменилась в лице. Только вздохнула.
— Как предсказуемо. Отсмеялся? А теперь включи голову. Одному тебе не выжить. Как и мне. А вместе мы сможем горы свернуть.
— У меня нет в планах горы сворачивать.
— Так правильно. Я же пока ещё не выросла. А когда появится это желание, то к тому времени и от меня польза будет.
Глава 13. Быть братом
Я не признавал этого, но мелкая меня забавляла. Убрав от меня всю детвору, она теперь полностью заменял их присутствие собой. Рая могла появится из-за угла, налетев вихрем, что-то наговорить и полететь дальше по своим делам. Она почему-то теперь решила, что мы с ней дружим и как бы я не пытался разуверить её в обратном, она делала вид, что меня не слышит. Она решила, что я должен научить её стрелять и драться. Блин, да сам не особо и умел, но Рая считала, что я чуть ли не лучший во всём. Наверное с ней я и понял, что такое быть старшим братом, да еще и таким, с которого хотят брать пример. Это было что-то новое. А ведь и правда, для малышни я был кем-то особенным. Уехал в путешествие, вернулся с деньгами и умениями. Слабак стал сильным. И они верили, что смогут когда-нибудь повторить мой подвиг. А я это не считал подвигом. Подвиг — это совсем другое. Это не когда плывут по течению, а когда решаются повернуть в противоположную сторону и борются с ним. Я не боролся. Плыл по реке, иногда помогал течению, но большей частью ничего не делал, чтоб что-то изменить.
Как-то с отцом состоялся разговор по поводу Раи. Ему не особо нравилось, с что его дочка учится стрелять, но он со мной согласился, что это увлечение лучше, чем борьба за внимание мальчишек, которые были старше её. Я понимал, что это увлечение ничуть не лучше другого, но чем ещё занять неугомонную девчонку я не знал.
Жизнь текла без сильных кривых и поворотов. Я наблюдал за ней чуть ли не со стороны. Лето заканчивалось. Мы уже начали готовиться к дождям. Как раз к тому времени около меня начал ещё крутиться Санька, который то ли дружить хотел, то ли чего-то предложить собирался. Он вроде начинал разговор, потом срывался. Уходил. Я только на эти выкрутасы пожимал плечами. Не хотел разговаривать и не надо.
Лето заканчивалось и пора было решать, что делать дальше. Уезжать или оставаться. Деньги на машину были. Можно опять удачу попробовать поймать. Взять того же Саньку с собой. Или еще к кому присмотреться.
— Ты же женат был? — вывел меня из размышлений Санька, который нашёл меня на берегу моря. Я ждал Раю, которая уже должна была появиться, но задерживалась. Пока её не было, я развел костер и стал жарить рыбу, которую получил в качестве премии за выполненную работу. Как раз к тому моменту, когда я подвесил рыбу над огнем, ко мне и подошёл Санька.
— Допустим.
— А как ты с женой познакомился?
— С Алисой? — Поле. Девушка. Венок. Вот что я ему скажу. Что она пришла ко мне из мечты и в мечту ушла, когда надоела?
— Как ты с ней познакомился?
— Она сама подошла и сказала, что я обязан на ней жениться.
— Прям так и сказала? — выпучил глаза Санька.
— Да.
— Нет, у меня этот фокус не пройдёт, — вздохнул Санька. Я посмотрел на высокого парня, который явно не знал как подойти к девчонки и не мог понять, чего он боится.
— В чём проблема?
— Даша не такая. Она скромная. Стеснительная.
— И?
— Она первый шаг не сделает.
— Так сделай ты.
— А если её это на пугает?
— И?
— Чего ты заладил свое «и»? У меня есть всего лишь один шанс.
— Она бомба? — его слова меня рассмешили, а удивленный взгляд добил. — Ну, не тот провод перерезать и бомба взорвется. А тут какие могут быть проблемы? Откажет погулять сходить? Так пригласи на танцы. Откажет на танцы, так ещё чего придумай. Если будешь тупить, то только время потратишь.
— Думаешь?
— Ага. Не думал бы, то не говорил.
— О! Рыба! Вань, а с чего ты такой добрый? — к нам подлетела Рая.
— А я по-твоему злой?
— Колючий, как ёж! — она повисла у меня на шеи. — Но милый!
— Слезь, егоза.
— Сам ты коза! — фыркнула она, даже не собираясь слезать с моей спины. — О чем разговоры? Чур я с вами!
— Собираемся пойти ночью тварь ловить, — пошутил я. У Саньки вытянулось лицо от такого предложения.
— Хорошо. Надо будет сеть взять, — спокойно ответила Рая.
— Что ты там жрешь на моей шее?
— Земляные орехи. Будешь?
— Давай.
Она отсыпала мне в ладонь орехов, перемазов рубашку, но я не стал ругаться. Предложил орехов Саньке, тот только головой покачал. Ну, наше дело предложить, а его отказаться.
— Рыба готова?
— Если дашь посмотреть, то скажу. Только слезь с моей шее. Не понимаю эту дурацкую привычку.
— Я сама ее не понимаю, но ты такой милый! Так и хочется твои колючки потрепать.
— Больше не буду так коротко стричься, — проворчал я.
— Вредный ворчун.
Мы с ней продолжали обмениваться колкостями, пока я проверял рыбу. Санька сидел рядом и молчал, наблюдая за нами.
— Вот ты говоришь, что я молчун и вредина. А сейчас сидит Санька и молчит. Про него ты ни слова не сказала, — заметил я.
— Ему простительно. Он влюбленный идиот. А значит обязан сидеть с задумчивым лицом и думать о своей красавице, которая знать о нем не знает, — выпалила Рая.
— Кто я? — возмутился Санька.
— Идиот. Влюбленный, — повторила Рая.
— Я тебе сейчас покажу идиота, — он пригрозил ей кулаком, на что она высунула язык.
— Так, ему мечтать можно, а мне нет? — решил уточнить я, посмеиваясь над ними.
— Так ты же вдовец. Мысли у тебя грустные. А у Саньки они полные надежд, — невозмутимо ответила она.
Я перевел взгляд на море, делая вид, что не замечаю, как Санька сделал замечание Рае, что такие вещи говорить нельзя вслух. Она же ему ответила, что не собирается лгать. Пусть будет горькая правда, чем сладкая ложь.
Вдовец. Прошёл год с того момента, когда пропала Алиса. Бросила меня раненного, чтоб закончить дела в прошлом. У нее были дела, которые меня не касались, но они лежали грузом у неё на душе. Не вернулась. Рад я был этому? Не знаю. Вначале обрадовался. Свобода. Делай, что хочешь, а сейчас и делать ничего не хотелось. На душе была пустота.