Чуть помолчав, я всё же решилась спросить о главном, ради чего и позвонила сестре:
— А если я не хочу, чтобы он улетал?
— Прости, но тебя не спросят, — строго отчитала меня сестра, чем разозлила.
— А если он требует признать его покровителем? — задала я следующий вопрос, чем полностью раскрывалась перед сестрёнкой. Но я ей доверяла и знала, что насмешки не услышу, только совет, который обычно должна давать мать дочери.
— Чёрт! — выругалась Линда, а меня крепче прижали и зарылись носом в волосы. Я улыбнулась сестре, которая прикрыла рот ладонью и с выпученными глазами смотрелась очень комично.
— Даже не думай, — чуть погодя прошептала она.
— А что мне думать? Я отправила видоизменённый портрет Энди учителю, памятуя, что нужно сделать его неузнаваемым. Кстати, тебе привет от мастера.
— Ага, дальше давай, — подгоняла меня сестра, став на удивление серьёзной.
— А вот этот, — показала я пальцем на Жибора за своей спиной, — растрезвонил репортёрам, что это не кто иной, как Энди, и я объявила его покровителем.
— Гад, и зачем ему это? — всполошилась сестра, и я её прекрасно понимала, сама так же восприняла новость.
— Он объяснил мне, чтобы Викрама не вызывать на поединок.
— Логично, Трона сам сдастся, может, даже на ринг не выйдет.
— Я его предупредила, что может появиться Ли Таару, а он покивал, словно этого и хотел.
— Хитрый лис, красиво придумал, только унжирцы не участвуют в боях.
— Тогда объясни мне, ты же умнее меня, зачем он всё это затеял.
Линда посидела, помолчала и выдала, пожимая плечами:
— Влюбился, больше объяснений нет.
— Ты сама-то веришь, что можно влюбиться за три дня.
— Я влюбилась с первого взгляда, так что верю. Хотя в вашем случае сомнительно.
— Тогда зачем всё это? — жалобно простонала я, так как боялась верить в любовь. Не хочу обманываться вновь.
Тихо всхлипнув, потёрла нос. Слёзы защипали глаза не ко времени.
— Не реви, разберёмся. Если любит — хорошо. Если он вызовет Энди, то тот, скорее всего, сразу откажется и признает его право. Ты, в свою очередь, объявишь Викрама покровителем, и тогда Жибор вызовет его. А он хитрее, чем кажется, — пробормотала Линда, а затем, вообще, выдала то, от чего у меня рот от удивления открылся: — Слушай, объявляй его покровителем.
— Уверена?
— Уверена, Вик вызов примет и понимаешь, что будет?
— Они подерутся, — осторожно предположила я очевидное.
— Викрам за тебя любого порвёт. И кажется мне, что дело пахнет переворотом, и это всё политическая игра. Вика, наверное, хотят убрать с арены. Кошир ведь не просто так тут появился.
Я удивлённо лежала и даже дышала через раз, поражённая до глубины души.
— Альбиносы хотят сместить Вика? — переспросила я, так как это в голове не укладывалось. — Нет, ты не права. Жибор сам мне сказал, что не может вызвать его на поединок, вдруг выиграет и тогда репутация Вика подорвётся.
— Я тебе об этом и говорю. А если Энди откажется, то за тебя выйдет Вик. То на то и выходит.
— Гад! — поражённо выдохнула, вспоминая его слова. — Он мне так и сказал, что я всё равно приму его покровительство. И будет лучше, если сама, до отлёта на Новоман.
Линда изумлённо ахнула и развеселилась.
— Да ты смотри, какой красавец. Шантажист, каких ещё поискать. Ну теперь я точно уверена — соглашайся. Как проснётся, так и объявляй. Только откажи ему в фаворе, пусть помучается. Насильно заставить не посмеет, а мы посмотрим — любовь ли это.
— Линда! — раздался громкий крик Викрама, а меня ещё сильнее сжали, я чуть не задохнулась.
Сестрёнка подмигнула и отключила связь, а я лежала и улыбалась. Всё же Линда мудрее меня, но как приятно поговорить с ней, и всё вроде становится понятнее. Она-то эти законы манаукские выучила назубок. Мне вот лень даже открыть, что уж говорить о чтении.
Полежала немного и поняла, что мне скучно. В голове всего столько ненужного. Но я постоянно возвращалась к разговору с Жибором. Тревога так и ела меня изнутри. Улететь на Новоман с ним. Только он и я. Страшно вверить свою судьбу в руки малоизвестного, пусть и такого уверенного в себе мужчины. А вдруг там, далеко от семьи, со мной что-то случится. Вдруг мы поссоримся с Жибором, что тогда?
Как же всё сложно. Мы с ним такие разные, как лёд и пламя… О, точно! Вновь вспыхнул образ, который я так давно хотела изобразить. Противостояние. Белое и чёрное. Он и она. Страсть и любовь. Раньше думала нарисовать лица двух мужчин, скалящихся, ненавидящих друг друга — заклятые враги. Но стоило взять кисть в руки, как образ пропадал. А тут как вспышка. Он и она. Ярость сражения — быть главным. Непримиримое желание быть свободным. Невозможность отказаться от любви, сражаться за неё до последнего.
Повернувшись к Жибору, всмотрелась в черты его мужественного лица, сурового, чуть грозного.
Густые белые брови слегка хмурились во сне. Две морщинки залегли между ними. Прямой нос, словно лепнина скульптора, а губы… Почему они такие яркие, насыщенные, а какие они мягкие, сладкие.
Провела по ним пальцем, запоминая. Усмехнулась, когда Жибор приоткрыл рот. Определённо кто-то хочет поцелуй, даже во сне.
Придвинулась и прижалась к его губам своими, прикрывая глаза: горячие, шелковистые, приятные.
Да, пора рисовать. Отстранилась и стала осторожно выбираться из-под тяжёлой руки, борясь с ней за свободу. Этот раунд я выиграла и с облегчением вздохнула. Как же тяжело быть предельно чуткой и беречь чужой сон.
Осмотрев своё одеяние, почесала голову, прикидывая в уме, нормально ли расхаживать по коридору в больничной одежде. Наверное, стоит порыться в шкафу Жибора. Итогом моих изысканий была чёрная рубашка, рукава которой я закатала. Больничные брюки не очень с ней сочетались по цвету, но ничего. Мне всего-то надо добраться до своего жилблока.
Остановившись у двери, приложила ладонь к индикатору в надежде на чудо, но его не произошло. Замок потребовал кода.
— Чёрт! — выдохнула и рассерженной фурией вернулась в спальню.
Взобралась на Жибора, оседлав его, и стала будить, требуя пароль.
— Проснись же! Какой код, говори!
Альбинос открыл осоловелые глаза и переспросил:
— Код?
— Да, от входной двери, какой код?
— Двадцать семь — шестьдесят пять, — безропотно выдал альбинос, обнимая меня и заставляя лечь с ним.
Я скуксилась, понимая, что придётся подождать, когда заснёт покрепче, главное, не забыть пароль. Поэтому мысленно его повторяла, заодно прислушиваясь к дыханию мужчины. И когда оно вновь стало глубоким и мерным, стала выползать из его объятий.
И чего я так с ним нежничаю? Пароль-то уже знаю. Могла бы просто треснуть его и сбежать. Так нет, переживаю. Может и вправду влюбилась?
— Чёрт! — замерла, оглядываясь у самого выхода из спальни. Всё же что-то в нём есть недосягаемо притягательное. Странная аура окружала его.
Протяжно вздохнув, решила, что мне надо подумать. Так просто взять и признать его покровителем, я не была готова. Пусть Линда меня прибьёт, но одно дело — Вик, а совсем другое — Жибор.
Набрала код и улыбнулась, когда дверь открылась, а сама подумала, это как он устал, ухаживая за мной, что так легко выдал пароль.
Ну а добравшись до своего жилблока, скинула рубашку Жибора, натянула рабочий топ и вошла в студию.
Достала заготовку и как воочию увидела — он и она. Да. Определённо так и стоит нарисовать. Лишь лица. Приоткрытые алчные губы, желающие впиться друг в друга поцелуем. Ярость, блестящая в глазах. Цепкие руки, удерживающие от побега. На белый фон легли первые штрихи: прямой нос, густые нахмуренные брови, две морщинки между ними. И алый цвет глаз.
Она же складывалась из серых линий. Тянулась к алым губам в желании быть вместе. С вызовом смотрела на него, не желая сдаваться. Тонкие пальцы цеплялись за широкое запястье белоснежной руки. А он подушечкой большого пальца давил на розовую губу, заставляя приоткрывать рот.
Это были лишь мазки. Пробные, сырые. Но, отойдя на пару шагов назад, я поняла, что натворила. Я влюбилась.
— Чёрт! — потрясённо выдохнула и опустошённо села на пол.
Когда рисовала портрет Энди, я даже мысли не допускала дорисовать себя. Был только он, холодный и жестокий.
А теперь…
Вскинула руку, включила комм и вызвала Линду, та ответила раздражённым:
— Ну что ещё!
— Вот это, — тихо ответила я и показала зарисовку.
— Чувственно, — оценил Викрам.
— Эй! — всполошилась я, потрясённо переворачивая экран комма к себе. — Я Линде показывала!
— Не всё же ей смотреть твои шедевры, — весело подмигнул мне Викрам, зажимая рот беснующейся в его руках сестре. — Я, конечно, удивлён твоим выбором. Но против Жибора ничего не имею. Молодец, — похвалил он и освободил Линду.
— Знаешь, дорогой, — как змея, зашипела на него сестрёнка, — она могла и не картину показать, а прыщ на одном месте.
— Ну да, так-то, — пробормотала я.
Было дело. Спрашивала у сестры, что такое на коже высыпало. А один раз хвасталась нижним бельём. Это что же теперь, мне надо проверять, кто вызов принял, а только потом демонстрировать?
— Я, конечно, не специалист, но посмотреть готов, — весело ответил Викрам, вызвав во мне усмешку, а в Линде гнев.
— Я тебе дам, посмотреть готов, — зашипела она и выключила связь.
— Ну замечательно. Я, вообще-то, совета хотела спросить, — сообщила я погасшему комму и отправилась на кухню. Мне требовалось время, чтобы это пережить, переварить, принять и суметь осознать.
— Пф-ф-ф-ф, — тяжело вздохнула и села на стул.
Как решиться сказать да? Короткое да, от которого всё переменится. Разлеглась на столе, вытягивая руки. Ну за что мне это всё? Довериться мужчине, ужас какой. Сильному, большому, внимательному и заботливому. Это всё у него не отнять, но он же садист. С этим-то как жить?
Вдруг моё внимание привлекла мигающая лампочка службы доставки. Открыв крышку, достала из почтового ящика посылку от Аделы.
— Ну и прекрасно, — пробормотала я.
Нечего забивать голову глобальными вопросами, лучше займусь маленькими пакостями. Это у меня лучше получается, чем принимать серьёзные решения.
Налила в стакан чай, ровно половину, затем вылила содержимое — нечто зелёное и густое. Перемешала всё ложкой и стала искать крышку. Я точно знала, что она у меня была, только не помнила где. Перебирая содержимое выдвижного ящика, неожиданно услышала за спиной голос Жибора.
— Вкусно.
Подняла голову и замерла, затем медленно оглянулась, глядя на пустой стакан.
— Чёрт! — выкрикнула я, хватая пустую тару. — Ты зачем это выпил?
— Пить хотел, — невозмутимо ответил мужчина и как ни в чем не бывало открыл холодильник, бросил мне через плечо:
— Проголодалась? Ты у меня блинчики просила, сейчас испеку.
Я, открыв рот, стояла и просто не знала что сказать.
— Чёрт! — выдохнула и бросилась в спальню срочно звонить Аделе.
Подруга ответила мне практически сразу и под одеялом.
— Прости, ты спишь, но у меня ЧП.
— Что случилось? — прошептала она.
— Как этот твой препарат действует?
— Не знаю как. Должен как возбудитель, — стала задумчиво говорить подруга, а у меня всё плыло перед глазами от страха. — Для поднятия потенции. Ты не беспокойся. Я прочитала про эффект нонарских палочек, отзывы положительные.
— Чёрт, — тихо выдохнула, не представляя, что делать.
— Что? — не понимала моего состояния подруга. — Ну? Что случилось, ты чего такая бледная?
— Твой препарат не тот человек выпил, — заявила ей, судорожно кусая ноготь.
— Вот ведь! — расстроилась Адела. — Натали, ну что может быть проще, налить чай, вылить содержимое и отдать Энди?
— Всё, мне некогда! — не собиралась я оправдываться, да и как объяснить форс-мажор в лице Жибора. — Надо теперь что-то с испытуемым делать. Пока. Потом позвоню, — скомкано попрощалась я с Аделой и приоткрыла дверь спальни.
Глава 8
Натали
Ну почему мне так не везёт постоянно?! Почему вечно всё идет не так, как я запланировала? Оставалось лишь отнести чай. Нет, это определённо возмездие мне, за грехи мои тяжкие.
Осторожно приблизилась к кухне, робко поглядывая на Жибора. Вроде никаких изменений с ним не происходило. Стоял себе, взбивал тесто венчиком.
— Эм-м-м, — протянула, привлекая его внимание к себе.
Альбинос обернулся и замер. Я пригляделась к его зрачкам — нерасширенные. Может, пронесёт?
— Жибор, — подбирая слова, решила предупредить мужчину, а то мало ли что, — в том стакане было лекарство не для тебя… Поэтому если почувствуешь себя как-то странно, то лучше не выходи из блока.
Сцепив пальцы, я ждала ответа мужчины, понимая, как всё глупо звучит. Но очень надеялась, что он поймёт и простит.
— А что в нём было? — напрягся мужчина, и я его прекрасно понимала. Я бы тоже испугалась на его месте.
— Ну я не могу сказать название лекарства, так как я его не знаю, — растягивая слова, я придумывала что сказать. В голове было пусто. Мысли просто испарились, оставив меня самой отдуваться.
— И? — подгонял меня Жибор, а я зажмурилась и выпалила:
— Зачем ты его выпил? Оно не для тебя было приготовлено. И если с тобой что-то случится — ты сам виноват. На меня не сваливай!
Выкрикнула и сбежала в студию.
О Создатель, только бы пронесло! Я так молилась на Аделу и её гениальность, мечтала заполучить себе Энди, а тут впервые хотела, чтобы у неё ничего не получилось.
Мне требовался совет мудрой сестры, поэтому набрала вновь Линду. Правда, в этот раз она не собиралась со мной общаться, а я загнанным зверем мерила студию. Через сколько подействует препарат, никто сказать мне не мог, и оставалось лишь ждать. А этого я терпеть не могла! Это просто пытка — теряться в догадках, представляя себе самое худшее. Совесть волком выла, требуя выйти и посмотреть, как он там. Правда, было страшно это сделать, поэтому я трусливо ждала.
Стук в дверь прозвучал как гром среди ясного неба. Я осторожно открыла её и испуганно воззрилась на мужчину.
— Блины готовы, пошли есть, — позвал он, вполне здоровый и невредимый.
— Как ты себя чувствуешь? — побеспокоилась я, следуя за ним.
— Не выспался, — ответил Жибор, чуть поворачивая голову. — Может, всё же расскажешь, чего так боишься?
Сверля напряжённым взглядом широкую спину альбиноса, я не могла заставить себя признаться ему. Это настолько глупо, что я уже корила себя, что вообще согласилась на такое безумство.
— Боюсь, что ты упадёшь без сознания от недосыпа. Может, тебе полежать ещё? — решила с другой стороны зайти.
— А ты опять сбежишь? — вернул мне Жибор в своей неизменной манере.
— Куда уж сбегу, — пробормотала я, садясь на стул.
Я себе не прощу, если из-за меня он загнётся и умрет. Отчего-то за Энди я так не переживала, как за Жибора.
Войдя на кухню, я вспомнила совет Линды. Может, хоть это сгладит мой поступок в глазах манаукца. Ведь всё равно придётся рассказать, что было в стакане. Да кто, вообще, придумал совесть?! Без неё нет такого груза на душе.
— Я ещё кое-что должна тебе сказать, — обратилась я к Жибору, чувствуя неловкость.
— Да? — обернулся он ко мне и поставил чашку с чаем, затем тарелку с блинчиками.
Желудок сразу проснулся, а я решила, что покровительство подождёт. Не готова я признаваться на голодный желудок.
— Да так, ничего, — отмахнулась и принялась за еду.
Блинчики у Жибора были, просто пальчики оближешь, что, собственно, я и делала, пока не заметила напряжённый взгляд мужчины, который сидел напротив и пил чай. Или делал вид, что пил, но глаз от моего рта не отрывал. Я аж засмущалась и убрала руку от лица, пряча её на коленях.
Жибор поглядывал на меня с хитрым прищуром и молчал, но чашку поставил на стол, и я поняла, что время пришло.
Глубоко вздохнув, я заявила ему:
— Жибор, я тут подумала и решила принять твоё предложение.