— Какое? — заинтересованно спросил он у меня, сцепив руки в замок, подался вперёд, ловя каждое моё слово.
Как же сложно говорить, когда на тебя смотрят с таким нескрываемым интересом.
— По поводу поездки на Новоман, — решила зайти издалека и собраться с силами, какие у меня остались.
— Всё же решила полететь со мной? — правильно понял меня Жибор, и мне стало легче дышать.
— Не просто полететь, я, так и быть, стану твоей подопечной, но только подопечной, усёк? Никаких таких поползновений в мою сторону. Держи свои руки при себе и пошлые мысли тоже. Ты мой покровитель и только.
— То есть фавориткой отказываешься быть, — переспросил альбинос и отвёл глаза, словно задумался.
— Конечно отказываюсь! Я создана быть единственной и неповторимой женой! — гордо высказалась, а затем ласково добавила: — Спасибо за блинчики!
После этого я позорно сбежала в студию.
Отчего моя душа маялась, словно птица, попавшая в сети. Мне казалось, что грудь сдавили цепями и дышать нечем. Открыв жалюзи, воззрилась в иллюминатор. Чёрная промозглая тьма всегда успокаивала, хищно скалясь звёздами. Страшно было до жути. Я, конечно, не позволю ему лишнего. Буду стоять до последнего. Но я нарушила своё слово — доверилась мужчине!
Глухо застонала, прикрывая глаза. Предавать себя сложнее всего. Словно образовывался лёд в груди и его оттуда не вытащить.
Неожиданно вздрогнула, когда Жибор обнял и притянул к себе, тихо спрашивая:
— Чего ты боишься?
Чего?! Много чего. Всю жизнь боюсь и оглядываюсь. Линда научила не обращать внимания на злые языки и чужое мнение, но всё равно страх никуда не делся. Я боялась стать такой, какой меня все считали: легкодоступной, беспринципной.
А сейчас я нарушила один из своих принципов.
— Я боюсь, что ошиблась. Боюсь, что приняла неверное решение.
Мужчина развернул меня, приподнял за подбородок лицо и поцеловал осторожно и нежно, сначала уголки губ, а затем нижнюю, чуть лаская языком. Я прикрыла глаза, наслаждаясь лаской, приоткрыла рот, позволяя большее, но Жибор медлил, лёгкими, практически невесомыми, прикосновениями губ отгонял сомнения прочь, пробуждал воспоминания о наших поцелуях, о страсти, которая разгорается во мне в его объятиях. Бережные пальцы вновь зарылись в мои волосы, собирая их на затылке в кулак.
Я судорожно выдохнула, когда Жибор потянул руку вниз, заставляя открыть для него шею. Он жадно всматривался в мои глаза, словно выискивал в них ответ на свой вопрос. Пальцем провёл по нижней губе, склоняясь всё ближе.
— Ты так это видела? — тихо спросил у меня он, а я замерла, удивлённо воззрившись на лукавую улыбку. Так он это всё специально затеял!
— Гад! — выдохнула, одновременно с этим ударила коленом, а затем просто набросилась на него с кулаками.
Но мужчина уворачивался от моих ударов, посмеиваясь над моей яростью.
— Тихо, тихо, не поранься, — советовал он мне, а я начала кидаться в него тюбиками с краской.
— Ненавижу тебя! Понял!
Поймав на лету пару моих снарядов, Жибор приподнял иронично бровь и заявил:
— А я люблю, вот такую, как сейчас: сердитую, покрасневшую, с взлохмаченными волосами и злыми слезами на глазах. Ты боец, Натали, и унылое настроение тебя портит. Так что оставайся такой всегда.
— Да пошёл ты! Совсем больной на всю голову!
Жибор продолжал улыбаться, бросил взгляд на начатую картину, затем на меня и закатил мечтательно глаза. Так хотела влепить ему пощёчину, а лучше огреть его по голове чем-нибудь увесистым, но в студии не было ничего подобного.
Мужчина развернулся ко мне спиной, собираясь оставить меня одну, но замер у порога и медленно повернул голову, чтобы томно сообщить:
— Если захочешь моего поцелуя, то тебе придётся меня умолять об этом, ведь только фаворитке позволено брать своё без спроса. Сестра у тебя не так уж и умна, и не всегда даёт верные советы. Но решение ты приняла верное, не сомневайся. Поверь, ты не прогадала со мной.
— Чего? — взвилась я, но Жибор дослушивать не стал. То в любви признаётся, то оскорбляет сестру и, вообще, как он узнал о совете Линды? — Ты что, подслушивал? Ты что, не спал?
— Спал, — заверил меня Жибор, даже не оглядываясь. Он шёл по гостиной к дивану, расстёгивая рубашку на ходу. — Здесь жарко, не находишь?
— Не увиливай от ответов! — ярилась я и следовала за ним. — Если спал, то, как узнал, о чём мы говорили с Линдой?
Жибор развернулся ко мне и стал стаскивать с себя рубашку, да так у него это эротично выходило, что я стушевалась. Да любой стриптизёр удавился бы от зависти. Столько пластики в движениях и нет пошлых дёрганий бёдрами. Мышцы перекатывались под белой кожей, вены вздувались, чтобы плавно опасть. Столько силы и власти было в Жиборе, магнетического притяжения. Я, как зачарованная, следила за тканью, нежелающей отпускать такое совершенное тело, она цеплялась за его руки из последних сил, медленно падая к его ногам, покорённая его красотой.
— Посмотрел запись камер наблюдения у себя в комнате, как только проснулся от осознания, что именно ты у меня спросила. А когда понял, что ты опять сбежала, то захотел наказать. Связать тебя и отшлёпать.
— Ты чего делаешь? — настороженно стала отступать от манаукца, который уже расстёгивал ремень брюк, а затем и застёжку на них.
— Жарко у тебя тут.
Меня так от полуголого вида манаукца в дрожь бросало.
— Так и будешь смотреть? — тихо поинтересовался Жибор, замерев с расстёгнутыми брюками.
Я отвернулась, понимая, что средство начало действовать. Поэтому прошла на кухню и достала из холодильника сок и лёд. Ему явно надо было охладиться. Налила в стакан, кинула два кубика льда и вернулась в гостиную, а там Жибор голый возлежал на диване, одну руку закинул на его спинку, откинувшись на подушки. Я поставила перед ним стакан на журнальный столик и приказала.
— Пей!
— А что в нём, очередное лекарство не для меня? — насмешливо уточнил Жибор, а я всеми силами пыталась смотреть исключительно ему в глаза.
— Тебе жарко, вот и налила сок со льдом. Пей и одевайся. У нас же вылет на Новоман.
— Через шесть часов, время есть, — искушающим голосом заявил мне Жибор, явно на что-то намекая.
— Пей свой сок! — рявкнула на него, чувствуя, что начинаю заводиться.
Сложно устоять, когда такой шикарный мужчина лежит перед тобой, ничем не прикрытый. Просто бери и властвуй.
И он взял. Лениво потянулся за стаканом. Глядя на меня голодными глазами, пригубил, поймав зубами кубик льда, и замычал от удовольствия, прикрывая глаза.
Чего я стою и смотрю на это всё безобразие? Ведь надо вещи собирать, пусть тут сам занимает эксгибиционизмом.
Вдруг заметила призывно восставший орган и поразилась его красоте. Я ведь никогда не рисовала его. Хотя стоило. Длинное древко, переплетенное вязью вен, словно таинственные письмена, таящие в себе секреты бытия. Округлый наконечник, сочащийся соком, дарующий пронзительное удовольствие. Тень от него падает на белоснежные тугие волоски, в которых берут начало два овальных холма.
Закрыла глаза, приходя в себя. Кто из нас принял Аделино средство? Почему у меня в голове мысли одна другой развратнее.
А между тем Жибор вытащил кубик льда и стал водить им по своей шее, судорожно сглатывая. Я следила за движением кадыка, за тем, как капельки воды плавно скатывались на ключицы, а по ним на грудь.
— Жарко, — тихо прошептал Жибор, а я была с ним согласна, жарко, аж во рту всё пересохло.
Надо было прекратить всё это безобразие. Только как, я ума не могла приложить. У него откровенный стояк, как бы ни противно это звучало, и виновата в этом я, как бы я не хотела в этом признаваться, и сколько он будет мучиться в таком состоянии — неизвестно.
Жибор застонал, ухватив себя за восставшее естество, плавно поглаживая.
— Эй, эй! Иди в ванную! — прикрикнула я на обнаглевшего манаукца.
— Я не могу стоять, ноги не держат, — заявил, чуть постанывая, мужчина, явно намериваясь продолжить.
— Да делай что хочешь! — крикнула в сердцах и ушла в спальню, у меня тоже коленки подгибались от такого соблазна.
— Чёрт!
Захлопнув дверь, повалилась на кровать животом. Стыдно признаться, но я завелась от одного только вида удовлетворяющего себя мужчины. Создатель, да чего я такая испорченная? Внизу живота всё просто горело от желания. Я сжала ноги, чтобы усмириться себя.
Дверь распахнулась, громко ударившись о стену, я испуганно развернулась. Жибор, голый, возбуждённый, смотрел на меня и медленно приближался.
— Ты чего? — спросила у него, сама прекрасно зная чего.
— Ты разрешила делать всё, что захочу, — вкрадчиво прошептал мужчина и стремительно преодолел разделяющее нас расстояние. Навис надо мной, удерживая руки.
— А хочу я тебя.
Мой возмущённый вопль заглушил яростный поцелуй. Жибор алчно впивался в мои губы, тёрся своим пахом о мой живот, постанывая от удовольствия. А я… а я… а я слабая женщина… Я просто не могла бороться с таким натиском, с этим искусным совратителем, который не только напугал, но и дарил удовольствие, позволяя чувствовать его страсть. И мне нисколько не было стыдно, когда я дёрнула его за волосы, сама стала отвечать на поцелуи, когда закинула ноги ему на бёдра, тихо посмеиваясь, так как была всё ещё одета в брюки. Жибору придётся повозиться, чтобы добраться до желаемого, помучаться, как и мне, от сводящего с ума вожделения.
Вот только мужчину ничто не останавливало. Он дёрнул брюки вместе с трусиками с меня, чтобы одним выверенным движением ворваться в моё тело. Ноги у меня сами расцепились, сдаваясь сильнейшему. А Жибор замер и плавным движением стянул с меня одежду, бережно целуя всё, до чего мог дотянуться, пока раздевал. Затем заставил согнуть колени стал проникать ещё глубже. Я от этого движения застонала, прикрыв глаза, растворялась в ощущениях. Хотелось быстрой разрядки, всё пульсировало внутри, и было так горячо, но мужчина медлил, снимая с меня топ. Я подчинилась, подняла руки и совсем не ожидала, что мне их свяжут моей же одеждой.
— Эй! — возмутилась я, рассматривая замотанные запястья.
Жибор улыбнулся и, не ответив, начал двигаться, упираясь одной рукой о подушку, а другой о моё колено. Толчки его были размеренными, но оттого не менее чувственными. Я, закусив губу, извивалась, желая двигаться в такт с ним.
Потянулась к его губам, но Жибор отстранился, хищно улыбаясь. Я поняла его без слов и стиснула зубы, да пусть сколько хочет ждёт, всё равно не буду умолять его. Приоткрыла рот, выгибая спину, приподняла грудь. Я тоже умею играть в такие игры. Умею стонать так, что крышу сносит мужикам.
— Да, да, — шептала, разметав бзидгбз волосы по подушке.
Я даже сама не понимала, где играла, а где нет, но было так хорошо и легко в голове, что хотелось кричать, царапать его плечи.
Но Жибор перехватил мои запястья и удерживал их, не давая к себе прикоснуться. Я прижалась к его руке, судорожно дыша, следила за ним сквозь полуопущенные ресницы. Видела, как капельки пота собираются на его висках и лбу, как испарина покрывает плечи, чувствовала, что движения становятся всё резче, а дыхание учащается.
Прикусив ему кожу на руке, лизнула, затем протяжно застонала. Вырваться он не давал, как и сменить позу. Я начала жалобно всхлипывать, следя, как всё ниже склоняется надо мной Жибор, не переставая двигаться во мне. Он не выдержал первый, накрыл мои губы поцелуем, протяжно заурчав. А меня накрыло. Я выгнулась дугой, выдохнула ему в рот, распахнув глаза, ничего не видя. Яркий миг ослеплял, заставлял медленно умирать, чтобы пережить его и, тяжело дыша, вернуться в бренный мир.
Осмотрелась по сторонам. Жибор спал, крепко прижимая меня к себе. Между ног у меня всё зудело. Я, кажется, натёрла себе там мозоль. Зашипев, хотела перевернуться, но тяжёлая рука и нога вдавливали меня в матрас, не давая сдвинуться с места. Одежда была разбросана по кровати, одеяло сбито, а мы лежали, даже не укрывшись, но манаукец согревал меня своим теплом, и я не замёрзла.
Я поняла, почему проснулась: звонил мой комм. Он где-то валялся на кровати, пошарив руками, нашла его и, повернувшись так, чтобы не было видно Жибора, я приняла вызов от Аделы.
— Ты чего не отвечаешь? Я же беспокоюсь! Как ты? Что у тебя произошло?
Махнув рукой, приложила палец к губам и шикнула.
— Всё хорошо, разобралась уже.
— С чем?
— С испытуемым. Препарат действует, можешь быть спокойна.
— Как действует? Я же и звоню сказать тебе, что я его сейчас тоже опробовала, не действует он. Я уже и тесты на кроликах провела, и на мышах. Только свежеприготовленный, а через пятнадцать минут эффект теряется.
— Как свежеприготовленный?
— Что ты как маленькая каждое слово переспрашиваешь. Я, вообще, звоню тебе сказать, что пропаду на денёк, не теряй, потом всё объясню. Люблю, целую.
Адела выключила свой комм, мой сам погас, а я воззрилась на счастливо улыбающегося Жибора, который всё это время наблюдал за мной.
— Я чего-то не понимаю, или кто-то меня качественно развёл? — начиная закипать, тихо уточнила.
— Ты о чём? — удивлённо переспросил Жибор, и я бы ему поверила, но, увы, не получалось.
— Ты знал, что было в чае? — мой голос звенел от злости. — Ведь знал и специально выпил его.
— Я не знал, что было в чае и до сих пор лишь догадываюсь.
— Тогда почему так себя вёл? Я же думала — тебе плохо!
Жибор резко подмял меня под себя, а затем сел, ухватив мои запястья, строго спросил:
— Что было в чае? Я видел, что ты нервничаешь, но ничего особенного не чувствовал.
— Тогда почему ты возбудился? — вскрикнула и попыталась вырвать руки.
— Натали, — усмехнулся Жибор, — смотри мне в глаза, только в глаза. Что ты видишь в них?
Я гневно воззрилась на него и пыталась понять, что он хотел, чтобы я увидела. Зрачок расширенный, красный ободок радужки. Взгляд мужчины обжигал и невозможно было его выдержать, я отвела взгляд, но Жибор прикрикнул:
— Я сказал, смотри на меня!
Я вздрогнула, но выполнила его приказ. Мужчина смягчил тон, шепча:
— Смотри, Натали. Вот я, весь твой.
Взяв мою руку, он прижал мою ладонь к своему паху, где набирало силу желание. Каменело, увеличиваясь, мужское естество, а я не могла оторвать взгляд от пронзительных глаз.
— Чувствуешь? Это всё ты, Натали. Это ты так действуешь на меня. Я возбуждаюсь от твоего взгляда, от прикосновения.
Я кивнула, с трудом сглотнув. Я не могла поверить тому, что Жибор открывал передо мной карты, давал в руки над собой власть. Он хоть сам понимал, кому доверился? Он так легко признался мне в любви, в своей необузданной страсти ко мне.
Обхватив его мужское достоинство, сжала, повела руку вниз. Мужчина судорожно вдохнул, дёрнул бёдрами, сгорбившись, хищно следя за мной.
— Нравится? — тихо спросил он у меня, я вновь кивнула.
Да кому не понравится? Разжала пальцы, чтобы начать с самого верха, оголила головку до конца, и подушечкой большого пальца погладила бархатистую кожу. Ухмыляясь, следила за реакцией манаукца, а он вновь дёрнулся, тяжело дыша. Капелька смазки заблестела, и я размазала её. Жибору было приятно, но он был странно напряжён, и это пугало, словно я что-то делала не то.
— Больно? — на всякий случай спросила.
— А хочешь? — вернул мне вопрос манаукец, и я совсем растерялась, выпуская из рук мужской орган. Жибор протяжно, но явно с облегчением выдохнул, но с меня не слез.
— Больной, что ли? Кому понравится делать больно? Ты с собой-то не сравнивай.
— Прости, — прошептал Жибор и повалился рядом со мной на кровать.
— Если ты не знал, что было в чае, то объясни всё же, зачем меня соблазнял? — решила расставить все точки над «и».
Мужчина погладил меня по щеке и тихо произнёс:
— Чтобы ты увидела, что мы созданы друг для друга и нашу любовь не удержать глупыми советами. Ты хочешь меня, а я тебя. Ты моя фаворитка и точка.
— Ты путаешь страсть и любовь, — возразила я и испуганно ахнула, когда Жибор схватил меня за шею и сипло заявил: