Не сводя с Дэй*река насмешливого взгляда, с вызовом, нарочито медленно, я принялась раздеваться.
- Что ты делаешь? - подавлено спросил он.
- Собираюсь принять ванну. Ведь именно для этого её сюда принесли.
Я небрежно переступила через невысокие бортики. Горячая вода приятно обожгла кожу.
Как зачарованный, парень не сводил с меня жадного взгляда, пока я круговыми движениями намыливала плечи, руки, шею.
Кадык на его шее нервно поднялся и опустился.
- Зачем ты это делаешь?
- Что именно? - 'невинно' спросила я, хлопая пушистыми ресницами.
- Дразнишь меня?
- Сама не знаю. Дай подумать? Может быть потому, что мне скучно? Да и атмосфера борделя располагает к флирту.
- А ты подумала, что будет, если сюда войдут? В таком виде тебя даже круглый идиот за мальчика не примет.
- Ладно, расслабься. Выхожу.
Выбравшись из ванной, я быстро облачилась в скромный мужской костюм.
- Ты... что ты думаешь о том, что увидела? - голос Дэй*река звучал низко и хрипло.
- Объясни мне, Дэй*рек, зачем мужчине переодеваться в женщину или искать мальчика, похожего на девочку, если в мире существуют женщины? Кстати, расскажи, как один мужчина любит другого? - вкрадчиво спросила я, заглядывая ему в глаза. - Они гладят друг друга по щеке? - юноша не двигался, пока мои пальцы медленно скользили по коже, от скулы к губам. - Держатся за руки? - ладони соскользнули с плеча по руке к крепкому загорелому запястью, пальцы оплели и мгновенно отпустили кисть, будто обожглись. - Заглядывают в глаза, - бессердечно флиртуя, я, приблизившись вплотную, выдохнула фразу на ухо, - они сладко воркуют один другому на ушко, целуют в шейку? -
Губы так и не коснулись кожи. Но я почувствовала, как частит его пульс, перед тем, как отпрянула, отступив, пряча руки за спину:
- Скажи, Дей*рек, вы говорите друг другу: 'Я люблю тебя, милый?'.
Мне нравились его сжатые в кулаки руки, упрямо сомкнутые губы.
- Расслабься, - отвернулась я. - Не будем ссориться из-за пустяков. Спи, с кем хочешь.
- Тебе все равно?
- А почему меня это должно волновать? - деланно засмеялась я. - Я за тебя замуж не собираюсь.
Я и сама не понимала, почему мне нравилось его изводить. Но, совершенно определенно, я получала от этого удовольствие.
Несмотря на ранний, - для блуда, - час, комнаты внизу успели заполниться. Мужчины разных возрастов стояли, лежали, сидели, играли в карты, напивались.
Ещё до того, как ноги коснулись последней ступеньки на лестнице, большинство лиц в зале разной степени симпатичности, развернулись ко мне. Взгляды прилипали к лицу, оставляя желание стряхнуть их с себя, словно паутину. Интересно, полусветстким красавицам хоть во сне снилось такое внимание, какое доставалось сейчас Од*риду Рай*сону, под именем которого я помпезно выступала?
Бармен, не медля, наполнил стакан спиртным. Стоило подойти к стойке. Горло обожгло, дыхание перехватило, на глаза навернулись слезы. Не сдержавшись, я закашлялась. Чья-то тяжелая длань кувалдой хрякнула по спине, едва не спихнув со стула.
- Бездна! - вырвалось у меня. - Вы что? Решили меня добить, чтобы не мучила ... - поскольку проговориться я была не готова, пришлось выкручиваться, - меня эта гадость?
Передо мной стоял блондин. Типичный. С тонким лицом и щегольскими усиками. На тонкогубой губе болталась тонкая сигарета.
- Заказать тебе выпивку, малыш?
- Детям пить вредно, - парировала я, демонстративно засовывая руки в карманы.
- Меня зовут Кэр*ран.
- Сочувствую. Воронье имя. Не повезло.
- А тебя, говорливый ты мой?
- Я не ваш. Вы за меня пока не платили.
Невозмутимо достав из нагрудного кармана сюртука портмоне, мужчина бросил мне деньги в лицо. Хлестнув по коже, банкноты веером рассыпались по стойке бара.
Кровь от гнева прилила к коже:
- Ты груб, - только и сказала я.
- Вопрос с оплатой на сегодняшний день мы уладили? - Кэр*ран шагнул вперед.
Чтобы уйти от жарких объятий, пришлось перемахнуть через столешницу:
- Ого, сколько пыла! - зависшие на столе вверх тощими ножками стулья с грохотом повалились.
Не удовлетворившись содеянным, не зная, как умерить сжигающую меня ярость, я смачно ахнула об пол стоящую рядом стойку с блестящей на ней горкой фужеров. Тонкое стекло разлетелось вдребезги, разлетаясь по полу острыми осколками.
Кэр*ран замер, с удивлением воззрившись на меня. Его недоумение можно было понять. Обычно 'продажные шкуры' вели себя иначе.
- Я так и знала, что с этим красавчиком непременно возникнут проблемы! - всплеснула руками сутенерша, на всех парусах спеша к нам. - У него это на физиономии крупными буквами написано. Простите, маэстро Кэр*ран. Несносный понесет заслуженное наказание, будьте уверенны!
- Накажите его со всей строгостью, - зло процедил 'маэстро'. - Со всей возможной строгостью.
Женщина, крепко схватив меня за руку, направилась к выходу.
Охваченная бунтарским духом, я отшвырнула её от себя, словно такса зловредную крысу.
- Накажи меня сам. Трус! - прозвенел по зале мой голос.
Кэр*ран обернулся, наблюдая, как я стремительно пересекаю разделяющее нас пространство.
- Слепой Ткач, что ты вытворяешь, Од*рид! - застонал Дей*рек.
- Что же вы медлите? - я остановилась, скрестив руки на груди.
Переминаясь с ноги на ногу, молодой человек покосился в сторону; туда, где находилась охрана и администрация борделя.
Я не думала об этом, просто в какой-то момент поняла, что не выпущу живыми из помещения никого. Все эти мальчики, мужчины, прислуга, даже сидящая на руках у маэры собачка - обречены.
Повернувшись к Кэр*рану, я приказала осколкам, рассыпанным по полу, поднявшись, вонзиться в сухопарую фигуру. Стеклянный дождь взметнулся смертоносной крошкой, пробивая тело насквозь, заставляя нелепо дергаться, как марионетку на веревочках.
Повсюду занимались, затевая пляску, длинные языки пламени.
Взвившись в прыжок, я приземлилась рядом с очередной жертвой. Пробив грудную клетку, вырвала из груди трепещущее сердце. Поры кожи впитывали живительные горячие кровяные потоки. Обескровленный холодеющий мерзкий сгусток я брезгливо уронила на пол.
Люди метались, кричали. Пытались разбить окна, но невидимая стена преграждала им дорогу.
Подняв голову, я наткнулась на расширенные от ужаса глаза Дей*река. Или в них болью плескалось разочарование? В любом случае выражение его глаз кольнуло неприятным укором.
- Что ты делаешь? - потрясенно спросил он.
- То, чему учили: убиваю.
- Но Миа*рон не приказывал убивать Кэр*рана и этих людей! Парень же был безобиднее земляного червя! Слепой Ткач, Оди! Это совершенно ненужные смерти! Чего ты добиваешься?
- Внимания. Власти больше не смогут игнорировать присутствие 'Теней' в городе.
- Ты не смеешь...
- Не говори мне о том, что я смею, а чего - нет. Просто уходи! Пока не стало слишком поздно...
Бросив последний вопросительный взгляд, Дэй*рэк счел за благо повиноваться.
- Ты, маленький ублюдок! - с этим образчиком изящной словесности очередной герой-любовник навис надо мной, подобно Черной башне.
В ответ я повисла у него на шее. Запах спиртного, чего-то душного, сладкого, раздражал обоняние. Мне понравилась жадная грубая хватка сильных рук, без милосердия вдавивших в стенку. Горячие сухие губы жадно впились в рот.
Комнату затягивало черным дымом. Кто-то метался в поисках выхода, кто-то дрался, звенела бьющаяся посуда, слух терзали крики.
- Я тебе нравлюсь? - спросила я. - А я ведь вовсе не мальчик. Я - девочка.
Продолжая улыбаться, я положила руки ему на плечи, коснулась губ своими губами, ощутила кровь руками, - каждой порой, каждой клеточкой.
Кровь была сладкой, терпкой. Кружила голову и наполняла Силой.
Юноша без сопротивления погружался в Небытие. В состояние расслабленной неги. Сознание заволакивало ранее принятое зелье, обеспечив почти безболезненный переход на Ту Сторону.
Ладони мои испускали жар. Сердце его сгорело прямо в груди. Да примет его душу Хантр*Руам, бог боли и запретных страстей.
Опустошив добра-молодца как чашу, дочиста, я поднялась на ноги. Прибывающая Сила кипела, просила выхода, давила с горячим напором. Я отпустила от себя холодный, леденящий ветер. Розовым маревом пошел он вдоль стен, заставляя камень вспыхивать, как спичку. А затем все, что горело в доме: свечи, камины, факелы, осветительные шары в одночасье полыхнуло. Дом взорвался.
Кто-то оглушительно визжал.
Я развернулась и, пройдя через ревущее пламя, вышла на бодрящий свежий воздух.
Надсадно вопили сирены. Мимо пробегали патрульные служащие, спеша к месту происшествия. Прямо из земли взрывались струями фонтаны, выдавая работу магов водной стихии. Сновали туда и сюда пожарные службы, черпая из вскрывшихся фонтанов воду.
Нужно было уходить. Дело было сделано. Ничего уже невозможно исправить и никого нельзя вернуть. Полученное задание выполнено.
Я сделала все, что хотела. Посмотрим, Стальная Крыса Департамента, так ли ты опасен, как о тебе говорят. Ловите, ребята, вашего дракона.
Дракон ждет...
Глава 7
Дей*рек
На небе сияли Сиа и Ириама - Безумие и Ярость. Луны смешивали цвета в одно перламутровое сияние. Город будто оказался на дне светового колодца.
Я летела вперед, как верховой пожар, стремительно и бездумно, оставляя за спиной улицу за улицей. Полы пальто развивались, холод не сдавался в упрямых попытках остудить разгоряченное тело. Я осознавала, но не чувствовала его прикосновений. Лишь изо рта вырывались белые облачка дыхания.
-Стойте, - крикнула я возчику, проезжавшего мимо дилижанса.
- Эй, ты шалый!!! Жить надоело?
- Мне нужно в восточное предместье.
- Ага. Сейчас. Поищи-ка ты кого-нибудь другого, пацан. Моё время вышло. Я домой поворачиваю.
Скользнув на козлы, я пристально заглянула ему в глаза:
- Ты немедля отвезешь меня, - произнесла я, четко проговаривая каждое слово.
Глаза у мужчины остекленели, зрачки сузились.
- Отвезу, куда прикажешь, - заученно повторил он.
Город спал. Настороженно и тревожно. Марево пожара отражалось багряным ядовитым пятном на тьме небес.
Дилижанс несся, поскрипывая на поворотах. Зачарованный возчик уверенной рукой правил лошадьми. Дома, площади, лавки, деревья летели, как страницы, переворачиваемые невидимой рукой.
За перелеском возвышался он, отец ночных кошмаров: дом-пансион.
- Дальше я пойду одна. Ты свободен, - скупо уронили губы, разрывая магическую принужденную договоренность.
Дом ощерился чернотой окон. Казалось, свет светил утопает во зле, осадившем здание. Обуглившийся столб посреди двора все ещё какой-то ворожбой держался, хотя и грозил каждую секунду рухнуть.
Пройдя через двор, я ступила в ледяное пространство дома. Зал, лишившись толпы бандитов, дешевых девок и третьесортной выпивки, алчно наблюдал за вторжением глазами-бутылками, тускло блестевшими с запылившихся полок.
Миновав лестницу, узкий коридор второго этажа, сундук, на котором провела печальное детство, я остановилась на пороге в комнату мамы. Тело убитого мужчины продолжало разлагаться на постели, превратившись в бесформенную, влажно-липкую груду. Несмотря на мороз, в воздухе держался сладковатый смрад.
Привычные вещи лежали на местах, но они оказались отравленными. Я зря пришла - прощаться не с чем. Прошлое, серое, тусклое, грязное - умерло. Оно значило не больше истлевающего трупа. Но воспоминания, горьким осадком продолжали подниматься со дна души.
***
Мы все являемся продолжением чьей-то истории. Счастлив тот, у кого предыстория светла. Мне, увы, так не посчастливилось.
Ана*эйро, дочь кузнеца Ри*во, приехала в Бэртон-Рив из захолустной деревушки с юга Эдонии, из Белых Рос. Самая красивая, самая строптивая, самая сладкоголосая девчонка деревни - её песня оборвалась встречей со смазливым рыжим магом.
'Чаровиков' ненавидели все, от мала до велика. Дед, отказавшись благословить любимую дочь, не присутствовал на свадебной церемонии. Мне сдается, умным он был человеком, этот неизвестный мне дед.
Мать-то воображала, что попадет в сказку, рыцарь сделает из неё фею и будет ей чудо-швабра и три короба счастья в придачу. Только сказка, как полагается, свадьбой и закончилась. Жилье у молодых не заладилось. Авантюристу-магу быстро приелась оседлая жизнь. Прискучило простодушное, горячее обожание жены. Докучала непреходящая нужда.
Как только мать забеременела, папаша исчез. Как в Бездну канул.
Осталась красавица-девица, дочь деревенского кузнеца одна-одинешенька, беременная, в чужом незнакомом городе. Как-то мигом забылось, что приходился ей маг законным супругом, ко мне намертво приклеилось клеймо незаконнорожденной, а мать величали не иначе, как маговской подстилкой. Справедливости ради стоит заметить, что высотой нравов и щепетильной разборчивостью в отношениях с противоположным полом родительница не страдала.
Так и жили мы в кварталах, населенных криминальным сбродом, бандами, торговцами дурманами, проститутками, сутенерами.
Пока все не закончилось ещё хуже, чем начиналось.
***
Звук шагов заставил поднять голову. В дверном проеме темнела фигура.
- Какая жалкая картина, - брезгливо фыркнул Миа*рон.
С неторопливой ленцой подойдя ко мне, он опустился на колено. Пальцы больно потянули, ухватив за рыжую густую копну, запрокинув голову. Улыбка, растянувшая губы, перешла в оскал.
Я ждала удара. Но чудовище не торопилось.
- Ты мне расскажешь, - вкрадчиво и интимно зашептал он, - кто приказал тебе устраивать спектакль? Я не припомню, когда разрешал сжигать Веселый Дом.
Я лежала в его руках, уверенных, твердых, сильных. Чувствовать тепло озябшему телу было приятно.
- Ты понимаешь, что натворила?
Я кивнула.
- Зачем ты это сделала?
- Хочу тебя уничтожить.
- Почему? - чёрные дуги бровей вопросительно изогнулись.
- Потому что ненавижу.
Белые тонкие пальцы, ослабив хватку, словно в задумчивости, перебирали рыжие локоны, прядь за прядью.
- Ненавидишь? - промурлыкал кот, пристально глядя в лицо. - А мне кажется, ты меня любишь.
Здесь он ошибался, - я его не любила. Но отрицать, что какая-то часть меня тянулась к его силе, неустрашимости, власти, к его огню, значило бы лгать.
- А ещё мне казалось, что тебе уже пора выучить простое правило: делать можно только то, что я скажу. Только то, что я скажу, Красный Цветок. Ни меньше. Ни больше.
Интересно, когда я стану упрямиться, он меня убьет?
- Будь ты проклят, Миа*рон, - слабо трепыхнулась я в попытке освободиться, не особенно рассчитывая на успех.
- Тот, кто сказал, что девочки покорнее мальчиков, - укоризненно покачал головой нелюдь, - просто не был знаком с тобой, рыжая кукла.
-Но я - не мальчик и...
- Я как-нибудь смирюсь с этим.
Меня наградили поцелуем, сносить который оказалось сложнее побоев.
- Не надо! - сорвалось с губ. - Пожалуйста!
- Умоляй! Мне так нравится видеть тебя напуганной, смятенной, покорной! Особенно после того, что ты натворила. Какая глупость, воображать, будто сможешь мне противостоять! Тебе нужно понять простую истину, Красный Цветок: абсурдно конфликтовать с тем, у кого поводок, завязанный на твоей шее. Даже если ты ведьма, и очень сильная, - это непростительная глупость. С кем ты решила играть, дурёха? Кстати, сколько тебе лет?
- Четырнадцать.
- А мне - триста пятьдесят четыре. Это в двадцать пять с половиной раз больше. Тебе столько и не прожить, девочка. Ох, люди, люди! Глупы, примитивны и предсказуемыми. Страсть - тоже оружие. Ещё один урок, моя нерадивая ученица.