— Подождём. Присмотримся, а потом решим, как быть.
— Где вас носило?! — Встретили их крики при входе в теплицу. — Вас только за смертью посылать ироды! — Выхватили вёдра из их рук. — Будете и дальше так плохо работать, пожалуюсь Марфе Агафьевне, уж она то, найдёт на вас управу! — Погрозили им кулаком.
Глава 15
Устав от каждодневных хлопот, прошений и поклонов, утром десятого января, за сутки до моего дня рождения, я взял Шарика, лыжи и пошел в лес. Кататься.
— Нельзя вам без охраны, Семён Андреевич. Ну, никак нельзя, — заламывал руки Михаил Жук, мой помощник на все руки и фактически заместитель, заведовал он всем, что касается обороны. Воинами, арсеналом, патрулями. Хозяйственными же делами занималась наш агроном — Марфа Агафьевна, подчинялись ей теплицы, коровники, свинарники и остальное хозяйство.
— Отвянь, — отмахнулся я. — Хочу побыть один, — поставил я ноги на лыжи, застегнув крепления и не оглядываясь пошуровал в лес, на лыжню, накатанную школьниками. Занятия физкультурой никто не отменял.
Уже отъехав, я не услышал дальнейшего разговора:
— Чего это он? — Удивился один из мужиков, состоявших в личной охране молодого господина.
— Жёнка его сегодня прилетает, вот он и вспылил.
— А он что, не будет её встречать?
— Похоже на то…
— Заткнитесь ка и идите делом займитесь, а то словно сплетницы языком чешете, — разогнал всех Жук. Не дело это перемалывать косточки того, кто стоит выше тебя.
Он бы не сознался, но и ему интересно, что такое творится в княжеском роду Смирновых, что они женят парня на бабе старше его на одиннадцать лет, да ещё и с дитём.
— Чудны дела, — потёр он макушку, провожая спину Семёна взглядом, и пошел давать нагоняй китайцам, укравшим кошку с улицы и съевшим её.
Вся ферма ждала приезда жены господина, а потому все были заняты, выметали дорожки сегодня с особой тщательностью, мыли окна, наводили краску на лицо женщины, желая показать себя с лучшей стороны перед хозяйкой.
Дом же, в котором жил Семён Андреевич — засверкал, генералили там холопки, выгнав охрану, которой теперь предстояло жить в другом месте. Комнату, которую они занимали — в спешном порядке переделывали в детскую, а кровать господина поменяли на более широкую, застелив ту белыми, свежими простынями и повесив балдахин, опрысканный духами с запахом роз.
Всего этого Семён не видел, а то бы вспылил.
— Уф, как хорошо, — остановился я, отмахав не меньше десяти километров. Снял лыжи и пристроился на торчащем из снега пеньке, доставая из рюкзака термос с горячим чаем и лёгкий перекус.
— Гав! Гав! — Гонялся за белкой Шарик, обнюхивая ели и сосны и помечая всё, что видит, болтался у него язык из пасти, а радости полные штаны, прямо светился он, зачахнув на ферме, хотя никто его не неволил.
— Давай перекусим. Иди сюда. Лови, — клацнул он зубами, проглотив очищенное мною яйцо. — Нет, это моё, — оттолкнул я его морду, с удовольствием жуя кусок варёного мяса. — Вкуснотища, — показал я ему язык, улыбаясь. — Лепота, — балдел я, любуясь первозданной природой.
— Гав! — Жалобно заскулил пёс, наблюдая, как мясо скрывается у меня во рту и исчезает.
— Тебе нельзя, ты и так толстый, — дразнил я его, но потом сжалился, скормив все остатки. — Ну, что? Пойдём дальше? — Почистил я ладошка о ладошку, надел лыжи и начал вновь прокладывать себе дорогу, так как детская лыжня давно кончилась, двигался я по компасу в сторону озера, что в семнадцати километрах от границ моих владений.
Думал присмотреть место для подлёдной рыбалки.
— Бух! Бух! — Неожиданно прозвучали выстрелы. С деревьев вспорхнули птахи, заухали разбуженные совы, а я спрятался за деревом, побоявшись, что целились в меня, но нет, подвёл меня слух, и стрельба была в нескольких километрах отсюда.
— Кто это там балует? — Задумался я на секунду что делать и вызвал к себе людей с фермы, изложив ситуацию по телефону.
Прождал я не долго, прилетели те на вертолёте, запеленговав моё местоположение, и спустились на верёвках.
В отряде было два десятка человек, во главе с Жуком, заняли они позиции по кругу, прикрывая меня и осматриваясь, водя дулами автоматов по сторонам. Все насторожены.
— Вроде тихо…
— Стреляли в той стороне, — показал я рукой направление.
— Дмитро, Сергей, Яков, Олег, — отослал вперёд лучших бойцов Жук. — Паша, Ратмир, проводите Семёна Андреевича до фермы. Головой отвечаете.
— Я с вами, — не терпящим возражений голосом сказал я, не обратив внимания на рожу недовольного Жука и переглядывания остальных моих холопов и наёмников.
— Это опасно, Семён, — серьёзно смотрел мне в глаза Жук, отведя в сторону, чтобы другие не слушали. — Не зачем тебе собой рисковать. Пойми ты?!
— Ты сам учил меня стрелять, так что не беспокойся, — отмахнулся я.
Мой верный АК-12 был за спиной. Я так привык к нему, что уже не замечаю. На ферме все носят оружие, кто благонадежен, конечно. Места дикие, что доказали напавшие на нас бандиты по осени. С тех пор и ввели такие порядки.
— Да и щит я на себя накину, покрепче всякого бронежилета будет, — успокоил я его.
— Держись позади, — заскрипел он зубами, но больше отговаривать меня не стал. Понял, что бесполезно.
Двинулись, но с осторожностью. Вертолёт должен был насторожить стрелявших, и никто не хотел попасть в засаду или быть подстреленным.
Не все были на лыжах, проваливались они в снег по бедро, оставляя после нас отчётливый след, углубились мы уже на несколько километров. Шарик бежал впереди. Обнюхивал землю, деревья и уверенно вёл нас по нюху, не слишком доверяли в этом моей собаке, посматривая на меня, но я делал вид, что так и надо, надеясь, что Шарик не оплошает.
Ещё примерно через двадцать минут, пёс вывел нас к лыжной тропе, с колеёй даже шире чем у моих охотничьих лыж.
— Китайцы, — осмотрел тропу один из мужиков, разбирающихся в чтении следов. — Отпечаток глубокий. Вьюки.
— Кто?
— Вьюки. Вьючные животные, а в данном случае люди. Похоже, мы наткнулись на наркотропу, — закусил он губу, прищурившись.
— Сколько их?
— Охранников человек десять. Вьюки же обычно рабы, работающие за еду. Стандартный караван это тридцать — пятьдесят человек.
— Как думаешь, они далеко ушли? — Озирался Жук.
— Догоним через час, — приложил ладонь к оттиску лыж опытный охотник и ищейка.
И как определил интересно?
— Вперёд!
Следопыт был прав, нагнали мы китайцев немногим меньшим, чем через час. Поняв, в какую сторону идут бандиты, из посёлка была выслана вторая группа воинов, что засела в засаде на их пути, пока мы нагоняли их сзади, попали те в настоящий котёл, но не сдались.
Началась перестрелка, не жалела китайская мафия патронов, тоненько крича на своём языке и прикрываясь нашими измождёнными соотечественниками, с огромными баулами за спиной, были те полны всяческой наркотой и психотропными препаратами.
Над головами летали пули.
Я тоже успел пару раз стрельнуть, поймав пару ответок, зависли рядом с моей грудью сплющенные куски металла, завязнув в щите. Заметивший это Жук, насильно затащил меня за дерево, грязно матерясь на малолетнего дурачка, стоящего в полный рост.
— Может гранаты? — Спросил один из бойцов, отстреливаясь.
— У нас только боевые. Рабов убьём, а те ни в чём не виноваты, — отрицательно помотал головой мой зам.
Я же сидел рядом с импровизированным штабом и мотал на ус, не встревая.
— Русска! Давай даоаримся! — Коверкая слова, закричал один из китайцев, прикрытый со всех сторон телами. — Выкупа!
В итоге ничего путного не придумав, мы подождали, когда к нам подвезут светошумовых и слезоточивых гранат, попросту закидав ими супостатов.
Бандитов взяли тёпленькими, были они дезориентированы и ничего не видели, слепо шаря руками по земле и матерясь на своём диалекте.
— Как глисты! Ха, ха, ха, — заржали мои люди, окружая их.
— Здаюся! Здаюся! — Кричал главарь, ворочаясь, пока наёмники пинали его за всё хорошее.
Перед тем как вести на ферму пойманных наркоторговцев и освобождённых рабов, ни бельмеса по-нашему, мы быстренько опросили главаря.
Оказалось, тот выстрел, что я слышал — был не случайным, пристрелили они одного вьюнка, что сломал ногу и не мог идти дальше.
— Как тебя звать? — Обратилась молодая женщина к сопровождающему, что помогал перетаскивать вещи в вертолёт, уже начавший раскручивать свои лопасти.
— Дмитро, — нехотя ответил он, отводя взгляд.
— А Семён Андреевич, где?
— Не могу знать, я просто наёмник, сударыня, — извинился он, старясь не обращать внимания на жгучие взгляды жены парня и её свиты, отправившейся вместе с ней в далёкую Сибирь.
— Мама, мама, тут холодно, — прижалась к женщине девочка, шмыгнув носом.
— Потерпи милая, — натянула ей шапку до самых ушей мама. — Скоро мы прилетим в наш новый дом, — грустно улыбнулась она.
— Я не хочу, — захныкала девочка. — Новый папа — плохой. Я знаю! — Топнула она ножкой с детской убеждённостью.
— Ничего. С нами едет дядя Захар. Он нас защитит, — указала женщина рукой на обросшего бородой мужика, что с интересом рассматривал вертолёт и людей, встречающих Таракановых.
— Дядя Захар — хороший, — улыбнулась ему девочка, помахав рукой.
У неё недавно выпало несколько молочных зубов, и улыбка сияла прорехами, делая малявку ещё милей.
Тот помахал в ответ, хмыкнув.
— Прошу на борт! — Махнул рукой Дмитро, желая поскорее разделаться с неприятной обязанностью.
— Присядьте с нами, пожалуйста. Я хочу задать вам несколько вопросов, — попросила госпожа, и он не смог отказать, застонав про себя и проклиная Семёна, отправившего его на эту почётную миссию.
Глава 16
— Даааааа. Не успела ты… — Покачала головой бывшая нянечка. — Оженили парня, и слова не спросив.
— Свадьбы ещё не было, — капризно возразила девушка.
Женщины наблюдали за тем, как садится вертолёт с новой хозяйкой. К добру ли это, аль к худу, хмурилась Маша, не желая признаваться, что нянечка права, и она опоздала.
— Какая свадьба, дурёха?! Их рода документами обменялись и всё, а свадьба это так, для праздничного настроения, — начали спускаться по трапу бывшие слуги Таракановых, что остались со своей госпожой и переезжали вместе с ней. — А вот и она. С дитём, — покачала головой холопка.
— Они из провинции Хэйлунцзян, — переводил нам сбивчивую речь соотечественников Син Ханг, что строит мне с нуля несколько производств и активно просится в слуги, вместе со всей своей диаспорой. — Говорят, после бесчинств Императора Поднебесной, что активно насаждал свою власть в провинциях, не желающих подчиняться узурпатору, убившему родного дядю ради трона — они всей деревней попытались сбежать. Перебраться через границу и скрыться в Монголии. Там то, их и поймали наркоторговцы, приставив к делу, вот уже третий год они вьюнки. Жены и дети незнамо где. Скорее всего, проданы на рынках Стамбула. У всех остальных история такая же, чего не скажешь о самих торговцах наркотой, — перешел он к порядком побитым, всем в крови наркоторговцам. Ногти вырваны, кожа подпалена, пытал их Ханг, со всем тщанием.
Сам предложил, а я не отказался, дурак. Пришлось несколько раз выбегать на улицу, покинул меня завтрак за углом дома ещё в самом начале.
Думал даже остановить пытки, но меня отговорил Жук, показав, что они перевозили. Не зря за наркотики положена вечная каторга на Соловецких Островах. К примеру, синяя пыль. Год приёма и мозг катастрофически атрофирован. Грибы спарассис, больше известные как погибель. Уже через полгода, ты гниющий заживо труп. Привыкание ко всему моментальное.
— И что они говорят? — Махнул я головой на вьюнков, присутствующих здесь и недвусмысленно давая понять, что тем здесь не место. — Накормить, напоить и пристроить к делу, — дал я наказ и их увёл один из подручных Ханга.
Мне даже казалось, они боялись меня больше прошлых хозяев, кланялись, не переставая, смотря в пол, на натёкшую лужу крови из своих бывших владельцев.
— Главарь сдал всех кого мог, но толку от этого мало. Зачем нам знать, к примеру, что глава красного дракона имеет любовницу или что подручный головы воровской гильдии Токио настолько параноидален, что хранит все свои богатства в бункере под домом? — Пожал плечами Син.
— И ничего больше?
— Других наркотроп он не знает, позаботились большие боссы, чтобы их подчинённые не лезли, куда не надо, а то нос укротят.
— Зря только время потратили, — проворчал старик Потапов, бывший кем-то вроде старейшины у моих холопов из Слуцких.
Мудрый старик, не раз и не два советовался я с ним по тому или иному поводу. Многое повидал мужик, многое пережил…
— Э, нет! — Замотал головой наш китаец, с хитрецой подмигнув. — Он хоть и сошка, но сошка с подвешенным языком, разговорил он в своё время весьма уважаемого у мафии человечка, который и поведал ему, где в здешних местах добывают золотишко незаконные старатели. Местные и наши, скооперировались они, подкупив егерей, дабы те закрывали глаза на их делишки. И карта имеется, — закопался он в кучу барахла на столе, куда выложили всё, что нашли в карманах наркоторговцев, оставив тех голыми. — Вот, — передал он мне обрывок бумаги, испещренный схемами, линиями и иероглифами.
— Ладно. Потом разберёмся, — убрал я её в карман. — Что с этими делать будем? — Обратился я к Жуку, и старику. Андрею Георгиевичу Потапову.
— Позволь нам разобраться, — с намёком попросил мой заместитель, и я кивнул, выйдя из подвала его дома.
— Пуф! Пуф! — Приглушенно прозвучали выстрелы сзади. Вздрогнув, я поспешил к себе, принять душ и познакомиться с женой, уже надоели мне все как сто чертей, пересказывая каждый её шаг.
О случившемся я старался не думать.
В доме всё стояло вверх кувырком, суетились мои холопки и слуги жены, переставляя мебель, следуя её указаниям.
— Это туда. Нет, правее, — руководила ими высокая, красивая женщина, с чёрными волосами, вычурно заплётёнными в две косы, доходившие до пояса.
Алиса Ростиславовна, жена моя, покатал я это слово на языке и пристроился в уголке, так никто меня и не заметил.
— Мама, мама! А можно я пойду погулять? — Прыгала вокруг неё девочка. Моя приёмная дочь, Юлиана. — Там ребята на горке катаются!
— Хорошо, хорошо. Иди, — кивнула она своим служанкам, что убежали вслед за девочкой.
— Может и мне присмотреть? — Спросил её небритый мужик, приобняв мою жену за талию, мягко высвободилась она, повернувшись к нему лицом.
— Да, Захар. Сходи, пожалуйста, а то я беспокоюсь… — Кротко улыбнулась она и он, кивнув, ушел.
Вот это, мне очень не понравилось. Очень, очень, также незаметно вышел я на улицу, двигаясь в отдалении от этого мужика, и решая, что делать. А потом вспомнил! Вспомнил, что дал себе зарок, не позволять более вытирать о себя ноги, решительно подозвал я охрану.
— Нужно скрутить этого, — указал я в спину небритому, — и по-тихому в подпол его. К Жуку. Пусть Ханг поспрашивает, в каких он отношениях с моей женой и если, если, — прикрыл я глаза, собираясь. — Закопать! — Уже твёрдо сказал я. — Всё ясно?
— Да, Семён Андреевич, — уверенно кивнул мне Петро, выходец с Украины, стоявший сегодня на моей страже. — Я всё понял.
— И поаккуратней, там. Я могу и ошибаться…
— Хорошо, — ушла пятёрка мужиков выполнять поставленную задачу, пока я нервно расхаживал в стороне, наблюдая издалека.
Вот они отозвали его в сторонку, завлеча в не просматриваемое место и начали крутить, попытался он сопротивляться, но был не готов к такому резкому повороту, вставили ему кляп в рот, заткнув ор.
Так, задворками домов его и потащили, словно пьяного. Народу у нас много и кто-то, несомненно, заметил творящееся безобразие, но виду не подал. Хозяину виднее, как вести с себя с незваными гостями.
Я же тем временем так и ходил у дома Миши Жука, не желая спускаться вниз и слушать, что говорит этот Захар. Надеялся, что мне показалось, но нет. Хлоп, прозвучал выстрел и вышедший ко мне Михаил, отрицательно покачал головой, медленно поплелся я к себе, вновь решая, что же делать.