— Садятся, — кивнул Сергеич Жуку и тот со своей пятёркой бойцов пошёл отгонять каторжан, больно близко подошедших к импровизированной вертолётной площадке.
— Фиу-фиу-фиу, — мягко сел на землю грузовой «Ми — 8».
— Чёрт! — Унёс ветер нагоняемый винтом панамку с головы Бориса, на что его отец лишь закатил глаза.
— Приветствую, — встречал я управляющего торгового дома «Заря» из близлежащего к нам города — Сибирска. — Как долетели?
— Спасибо. Всё хорошо, — поздоровался со мной как с взрослым — Геннадий Аркадьевич, успели мы уже заочно познакомиться по телефону, когда договаривались о его приезде и ценах. — Это он? — Кивнул он на тюки, сразу перейдя к делу.
— Да, — приглашающе повёл я рукой.
Он всё понял правильно и отдал команду мужичкам за спиной, стали те споро вскрывать мешки, проверяя качество товара. Если всё нормально, то они подтаскивали их к управляющему, который взвешивал мешки на притащенных с собой весах и записывал полученные данные в блокнотик. Через два часа мы подвели итог.
— Двести тридцать два килограмма отборного мха. По нашей договорённости — это сто тысяч рублей за кило. Итого: двадцать три миллиона, двести тысяч рублей. Всё правильно? — Поправил он круглые очки на глазах, посмотрев на меня в упор.
— Да, — не мог я поверить в услышанное, хотя и предполагал, что так будет.
— Тогда секунду, проведём расчёт, — закопался он в планшете, и через минуту на номер моего спутникового телефона пришло сообщение о зачислении средств, едва не запрыгал я от счастья.
Еле сдержался.
— Может, останетесь на чай? — Гостеприимно пригласил я его к костру, на что он только усмехнулся.
— В другой раз молодой человек. В другой раз, — быстро утащили мужики под его присмотром мешки на вертушку и улетели, помахав нам ручками на прощание.
— Я богач, — всматривался я в цифры на телефоне. — БОГАЧ! — Отмахнулся я от воспоминаний о своём счёте на бирже ценных бумаг. Там спекуляции, а здесь честный труд. Совсем разные вещи.
— Эти деньги тебе не за красивые глазки достались, — напомнил мне Сергеич о последних двух неделях, и он был прав.
Путём практики, я выяснил, что за три дня вполне могу обработать формой все свои угодья, только вот физических сил на это никак не хватало, валился я с ног через несколько часов тяжёлого, изматывающего умственного труда.
Проблема решалась просто, сколотили мы из подгоревших досок бывшей усадьбы Зориных носилки, в которых меня и таскали от дерева к дереву, словно падишаха. И так от заката, до рассвета, падали к концу дня носильщики и я от усталости. Сил не было даже ложку поднять, куда уж тут мыться или стираться, прилично воняло от нас на округу. Бессилие было страшное. Хотелось лечь спать и не просыпаться неделю. Но нет, терпел я, сжав зубы, и не прогадал.
— Оно того стоило.
— И не поспоришь, — был удивлён итоговой суммой не меньше меня Сергеич.
И ведь это всего за две недели! По приблизительным подсчётам, если не сбавлять темп, то до середины сентября, до холодов, мы сможем снять ещё пять, шесть урожаев. А это ни много, не мало — под сто пятьдесят миллионов, плюс уже полученные.
Дела то налаживаются, да?
— Ладно, — убрал я телефон в карман брюк. — Сегодня отдыхаем, а завтра вновь за работу, — позволил я немного отдохнуть людям, вкалывающим не меньше моего.
— Что будешь делать с такими деньжищами? — Не удержался от вопроса Борис, слышавший весь разговор, так как был поблизости. Глаза у него алчно блеснули, но я этого не заметил.
Ответ же у меня был давно готов.
— Первым делом закажу доставку сюда уже сухого леса. Кругляка или бруса. В Сибири он дешёвый.
— Зачем это?
— Будем строиться. Дома нужны, — пояснил я. — Куплю доски, гвозди, инструмент и всё остальное. Зима придёт, не успеем и оглянуться, а у нас ничего не готово. Так что поспешим.
— А строить, кто будет?
— У нас, что — народа мало? — Удивился я его непонятливости. — Каторжники вполне подойдут. Приставлю к ним пару прорабов, контролировать ход стройки и дело пойдёт на лад.
— А план? Архитектор нужен, — не мог успокоиться Боря, докапываясь до каждой мелочи.
— Я уже купил нужные чертежи простых и добротных одноэтажных домиков. К сентябрю поставим.
— А фундамент?
— На металлические сваи поставим. На капитальный, бетонный, времени нет.
— Неплохо придумано, — похвалил меня Сергеич, одобрительно кивая и затыкая разошедшегося Бориса, вновь открывшего рот.
— Лишь бы денег хватило, — озабочено подсчитывал я расходы в уме. Ведь дома — это не основное. Нужна кочегарка, дизель генераторы для света, скважина, очистная установка, канализация. Дел стало ещё больше. Большие деньги — большие проблемы. Эх-эх-эх…
Так и потекли дальнейшие дни, все в заботах и тревогах.
Разделили каторжников на бригады по тридцать человек и за работу. Одна бригада ходила по лесу и опрыскивала, ухаживала за мхом. Одна занималась хозяйственными делами — готовкой, стиркой, заготовкой дров и уборкой выгребных ям. Оставшиеся три бригады были переданы под управление прорабов, прилетевших вместе с моими покупками, застучали мужики топорами, проклиная про себя хозяина. Меня то есть.
Тех каторжников, что были признаны Сергеичем не благонадёжными — пришлось расстрелять. Мочи не было терпеть их постоянные нападки, попытки удрать и убить мужиков из отряда «Мангуст».
Безымянных могил на кладбище у края леса прибавилось.
Прошёл июль, нанял я в помощь прорабам несколько строительных артелей. Был построен огромный ангар, в котором установили дизеля, котлы и станцию очистки. Пробурили несколько скважин под воду. Протянули тубы.
Самые работящие из каторжников первыми получили свои домики и уже связались с родственниками — жёнами и детьми, зазывая их к себе. Ну а я всё также разъезжал по лесу на своём паланкине, не замечая, как перед глазами проносятся дни и недели, складываясь в месяцы.
Времени учить новые формы — не было. Все силы были брошены на зарабатывание денег. Ничего… Зима близко. Тогда этим и займусь, думал я, подбадривая сам себя. Тогда и отдохну.
— Лови! — Подхватили меня чьи-то руки, и я отключился.
— Проснулся? — Сидел у моего изголовья Сергеич.
Я разлепил глаза, чуть приподнялся на подрагивающих руках и осмотрелся.
Светлая комната с тюлевыми занавесками на окнах, одиноким кактусом на подоконнике и кроватью. Не узнать это место было невозможно. Я в одном из построенных домов, который временно занял вместе с Борисом и Жуком, охраняющих мой покой.
— Что случилось? — Спросил я заплетающимся языком. Руки не выдержали, и я вновь прилёг на кровать.
— Ты упал в обморок и чуть не свалился с носилок, успели тебя подхватить. Второй день пошел, как отлеживаешься. Думали уже доктора выписывать, тут ты и очнулся, — отворилась дверь и в комнату вошёл Борька, держа в руках поднос с полной тарелкой одуряюще пахнущего куриного бульона, поставил он мне его на колени, зачерпнул полную ложку, только я и успел сказать:
— Аааааа…
Неприятно, когда тебя как грудничка кормят, но ничего не поделаешь. Сам виноват. Перетрудился. Я сейчас и комара не убью, куда уж ложку поднять?
Эх, стыдоба то, какая.
— Какой хоть сегодня день? — Спросил я сконфужено, между приёмами пищи.
— Четырнадцатое сентября. Мужики срезают урожай. Завтра прилетит Геннадий Аркадьевич. А ты лежи! — Придержал он меня, попытавшегося встать. — Без тебя справимся, — пообещал он. — Отдыхай лучше.
— Спасибо, — успел сказать я, до того как заснул с ложкой во рту.
Самостоятельно встать и пройтись я смог только через три дня. Ходил и дивился. Фундамент под будущую усадьбу — залит и ждёт своего часа. Домики для каторжан — построены. Сараи — стоят. Тепло в батареях — есть. Свет — проведён. Канализация — работает. Площадка для вертолёта и та отстроена.
— Вот те на! — Не удержался я от восклицания, не веря глазам своим.
И после всего этого — на счету в банке оставалось ещё сто миллионов, первым делом проверил я свои финансы с утра.
— Буржуй! — Упрекнул сам себя, усмехнувшись.
На ферме появились новые лица, раскланивались со мной женщины, гуляющие между домами. Сделал зарубку себе в памяти выделить каждому каторжнику по сто тысяч. Заслужили.
Ну и пора думать, куда потратить честно заработанные бумажки и чем занять народ. Не сидеть же им без дела всю зиму? Так?
— Теплицы что ли поставить? Курятников настроить? Пасеку установить? Кроличью ферму? — Перечислял я вслух приходящие на ум идеи. — Да, так и сделаю, — решил я не размениваться на мелочи и воплотить все пришедшие в голову мысли. Да поспрашивать, может, кто, что дельное предложит.
Одна голова хорошо, а две лучше.
Глава 5
— Витька, Витька, — теребила его за рукав сестра — Ну что мама сказала? Не молчи! — Притопнула ножкой Маша. — Она всё ещё злится, да? — Чуть не плакала сестра, собрались они вместе, чтобы обсудить ситуацию, спрятавшись от учителей на чердаке родового поместья семьи Смирновых.
Брат же Петька меланхолично стоял рядом и спокойно ждал ответ.
— Злится, да ещё как. Сказала, что нас обвёл вокруг пальца грязный подкидыш. Этот подзаборник! — Ядовито выплюнул я.
— А ничего, что с ним повсюду таскался дядя Иван? Как бы мы смогли столкнуть «братика» с лестницы? — Недовольно пробурчал Петька, чувствовавший за собой вину.
— А ты вообще молчи! — Шикнула на него злющая как чёрт сестра. — Если бы ты не уронил ту вазу ночью, мы бы спокойно пробрались к нему в комнату и удушили подушкой, как и было задумано изначально.
Дети так и не заметили, что за ними с интересом наблюдает кошка, пробравшаяся на чердак по их пятам и спрятавшаяся в самом пыльном и тёмном углу. Глаза у неё были змеиные.
— Тихо, тихо. Ты это, не куснёшь меня? — Мелкими шажками подходил я к пойманному в капкан, черному как смоль псу, размером с телёнка, внимательно провожал он меня взглядом, перестав скулить, стоило мне выглянуть из-за широкого ствола дуба и ступить на полянку.
Его взгляд устремился на мои руки. На лукошко, зажатое в них.
— Грибы это. Не отрава, — показал я ему отборные красноголовики и белые. — Не бойся малыш, — поставил я корзинку на землю и стал подходить к псу. Тот зарычал, остановился я. Постоял, подумал и сделал ещё шаг. Он снова зарычал, ну а я снова постоял, давая ему время привыкнуть и добрался-таки до него в конечном итоге за несколько шагов, не переставал он злобно рычать последнюю минуту, скаля жёлтые клыки. Из глаз же капали слёзы, обильно кровоточила у него рана, но он терпел и не сводил с меня взгляд. — Как же ты так, а? — Нагнулся я, показав ему затылок. Если и нападёт, то сейчас. Замерли…
Нет, не напал, стал я изучать железную конструкцию, намертво зажевавшую лапу собаки. На крупного зверя агрегат, да ещё и с вкраплениями серебра.
— А если так? — Повернул я маленький рычажок на капкане и тот со звонким щелчком раскрылся, выпустив взвизгнувшего пса из своей хватки.
И первое что он сделал, это попытался утечь, но не смог, ту же повалившись и закувыркавшись кубарем, подломилась у него задняя лапка. Лизнув её, он встал, сделал осторожный прыжок на трёх конечностях и снова упал, завыв.
— Ну и куда ты так рвёшься? — Озадачено почесал я затылок. — Дайка я гляну, — обогнул я его по дуге и недалече как в тридцати метрах нашёл хозяина собаки. Тот был мёртв. Упал в ловчую яму и насадился на заострённые колья, вбитые в землю. — Ну, ничего себе! — Поправил я на голове шапку. Холодно уже. Осень.
Сзади зашуршало и я резко, с хрустом — повернулся, приготовившись драться с тем изувером, кто оставляет такие ловушки в лесу. Но нет, это был Шарик, дал я про себя имя собачке, наблюдая как та ползёт сюда, вгрызаясь мордой в землю и подтягивая себя всё ближе.
— Хозяин твой, да? — Спросил я пса и тот ответил, жалобно проскулив.
Добравшись до края ямы и заглянув в неё, он так взвыл, что у меня кровь в жилах застыла. Сделать я ничего не мог, потому стоял и не знал, как быть. Чем помочь, переминался я с ноги на ногу.
— Ну, блин! — Покинул я страшное место, вернувшись назад по своим следам, чтобы тут же возвернуться с несколькими молодыми деревцами в руках, спустил я их в яму, сооружая лестницу. — Чип и Дейл спешат на помощь, — пробурчал я, вспомнив мультик об отважных спасателях бурундуках и их подружке, мышке по имени Гайка.
Осторожно, боясь навернуться, я соскользнул вниз.
Рядом с ногой лежал шестизарядный карабин. По дну ямы была раскидана брусника. В отличие от меня, мужик собирал ягоды, а не грибы. Крови на земле не было, вся впиталась уже, а вот заострённая палка была в потёках, под взглядом пса приблизился я к его хозяину и попытался снять того с копья, переборов страх и брезгливость, закапала на меня кровь из огромной раны в животе.
Воняло здесь отвратно. Видать не первый день лежит.
Нет ничего странного в том, что мне удалось поднять мужика, весом под сто кило. Ведь те, кто получил нулевую ступень — сразу поднимаются над простым людом. Формы им не доступны, это, да, только вот кое-что они всё-таки получают. А именно: скорость, выносливость, силу и обострение всех шести чувств. На порядок. Человек, достигший нулевой ступени в три раза сильнее себя прежнего. Мог раньше запросто поднять сто кило? Теперь так же легко будешь поднимать триста. И так во всём.
Почему же население земли поголовно не имеет эту ступень? Лень. Банальная лень всему виной.
Я понял что отличаюсь от своих братиков и сестры довольно в раннем детстве. В пять лет, лупили они меня погремушками по голове под взглядом мачехи, а я и сдачи дать не мог, так как банально был слабее.
Плачущего и размазывающего по лицу сопли — меня нашла мама, спрятался я в подвале нашего дома. Отругала, отмыла и начала учить входить транс, медитировать. Так с пяти лет, всё своё свободное время я тратил раскочегаривая средоточие. По шесть — десять часов в день минимум, в конечном итоге взял я ступень на своё двенадцатилетие, потратив на это семь лет. Смогли бы вы так? Ведь один пропущенный день и все многолетние труды по прокачке пойдут насмарку.
Только очень упорные, целеустремлённые люди из простонародья занимаются этим. Таким уникумам открыты много дорог, постарался Император помочь им, даровав не мало привилегий, при поступлении в школу милиции или на военную службу.
Самым достойным из них будет предложено подписать контракт с войсками специального назначения. Если же они согласятся на вечное служение Императору, то их сводят на ключи, поднимутся они на первую, вторую ступень, как и я. Дальше только сами. Халявы не будет. Таким способом выше не подняться, а жаль…
— Ну и кабан у тебя хозяин был, — обратился я к псу, закрывшему глаза лапами и обвязывая верёвку вокруг пояса мертвеца. Подёргав её, проверяя, не развяжется ли, я выполз из ямы, плюнул на ладони и, поднатужившись, вытащил мужичка. — Готово, — устало присел я на корточки рядом с ним и стал обыскивать, ударил меня пару раз лапой Шарик, не выпуская впрочем когтей. — Извини, но надо узнать кто он, ты ведь говорить не умеешь?
Шарик подумал и отстал от меня, перестав драться.
— Так… Документов нет. Зажигалка, серебряный портсигар, компас, фотография какой-то женщины, — перечислял я, проверяя его карманы. — Ну а что у нас в рюкзаке? — Просто срезал я лямки и стал в нём копаться, но так ничего и не нашел. Котелок, соль, мини лопата и другие нужные в походе вещи. Засада. — Ладно, дальше это не моя забота, — отошел я в сторонку и стал рубить ветки и лапник, связывая его. Нужны волокуши, тащить пса. А за мужиком отправлю Сергеича, достал я купленный недавно навигатор и поставил на нём точку, отмечая место.
В лесу троекратно ухнула сова, не мог я вспомнить к беде ли это или радости. Будем считать, что к счастью.
— Хватит упираться, — вцепился зубами в молодое деревце Шарик, не желая быть уложенным на волокуши. Рычал, скалился, но меня не кусал, как бы я его не тормошил. Пришлось и его прежнего хозяина на них грузить. Чувствую, дорога назад будет долгой и тяжёлой, взялся я за ручки волокуш и потопал сквозь лес.