В тот миг им управляло желание… им управляла Вейл, ибо тот, кто искушал тебя, порабощал тебя.
Никогда нельзя давать другому человеку власть над собой.
Нокс винил во всем ее запах, несмотря на тот факт, что хотел ее еще до того, как заметил экзотический парфюм, который задержался на ее коже. Один вдох, и он завелся от чистого возбуждения.
«Ты завелся бы в любом случае». Ему достаточно было только посмотреть на нее. Так же, как и сейчас…
«Отведи взгляд». Он ругал ее за то, что она легко отвлекается, а его собственная концентрация оставляла желать лучшего.
Ему потребовалась вся его сила воли. «Победа означает свободу». В конце концов, он заставил себя сосредоточиться на местности. И был мгновенно ошеломлен.
Разница между прошлым и настоящим его поразила. Мощеные улицы вытеснили дикие земли, заполненные деревьями и кустарниками. Здесь были здания всех форм и размеров, высокие столбы и провода… везде.
На Терре никто не теснился. Тут были широкие открытые пространства, свежий воздух, пригодный для дыхания и несравненная ласка тепла от единственного солнца. Толпы людей прогуливались по тротуарам, не боясь, что за ними охотятся, не боясь свернуть за угол, потому что были уверены, что кто-то поджидает их, готовый нанести удар.
Он готов поспорить, что Вейл когда-то была такой же беззаботной. Но никогда больше не будет прежней. Ее жизнь навсегда изменилась, будущее определено и смерть неизбежна.
— Вопрос, — сказала она, и он подумал, заметила ли она его огорчение и теперь надеется направить его мысли в другое русло. — Есть ли у нас сила превращать обычных смертных в бессмертных?
— Есть только несколько способов передать бессмертие, и твой мир в настоящее время предлагает только один из них. Смертный должен убить воина.
Разочарование заставило ее опустить плечи, и он мог догадаться почему. Из-за больной девушки. Нолы. «Не обращай внимания на то, как сжимается твоя грудь».
Он уже начал привыкать к такому давлению.
— Тебе лучше не пытаться пожертвовать своей жизнью ради нее, — сказал он.
— Если бы я хоть на секунду подумала, что она пойдет на это, я бы сделала больше, чем просто попыталась. Но она никогда не причинит мне вреда. Никогда, ни по какой причине.
Ох, иметь такое непоколебимое доверие к другому человеку.
Задумавшись, она спросила:
— В истории ВВ кому-нибудь удавалось остановить войну?
ВВ… Великая Война.
— Никому, хотя многие пытались. Высший Совет слишком жаден, чтобы лишиться нового мира. Особенно этого, где ресурсы в изобилии. Они получат сотни тысяч рабов из участвующих миров в качестве оплаты. Они также получат налог с Терры. Земли.
— Какой налог?
— Он разный для каждого мира и зависит от того, что нужно Высшему Совету в данный момент.
— Отстойно. — Она оперлась локтем на водительскую дверь. — Ты сражаешься от имени своего мира. Я предполагаю, что твое правительство…
— Король.
— Хорошо, хорошо. Плохой король, судя по резкости твоего тона. Если ты победишь, он будет править Землей, а не ты. Так что же ты получишь? Что получат другие воины?
— Они спасут свои семьи, как я уже говорил, и спасут детей от порабощения. Возможно, они приобретут уважение своих собратьев.
— Порабощение детей? Ты шутишь? Скажи мне, что ты шутишь.
— Я не шучу.
Когда он больше ничего не сказал, она проворчала:
— Ты не обмолвился о своей награде.
— Я надеюсь получить самое желанное для моего сердца. — И снова он больше ничего не сказал.
— Раньше я любила загадки. Но сейчас? — Вейл покачала головой. — Не особо. Но ладно, конечно, я поняла суть. Ты так сильно хочешь чего-то, чего я не могу тебе дать, что тебя не переманить на мою сторону.
— Нет. Я не перейду. — Его взгляд блуждал по ней, и шальная мысль застала его врасплох. «Если что и может изменить мое мнение, так это ты».
Внутри все перевернулось. Глупая мысль. И неправильная. Такая неправильная.
Он решил предупредить ее, как предупреждал Шайло… хорошего мужчину, который заслуживал лучшего, чем получил. «Не обращай внимания на укол вины».
— Не сомневайся, Вейл, я сделаю все, что в моих силах, чтобы выиграть эту войну. Ни один поступок не может быть слишком презренным.
— Я верю тебе, — сказала она серьезным тоном. — Есть идеи, почему Ронан приехал в Колорадо? Не пойми меня неправильно, мне здесь нравится, но вряд ли это похоже на горячую точку для инопланетных воинов.
— Петра родом из горного мира, и большинство воинов ищут места, которые лучше всего соответствуют тому, что они знают. Она разбила здесь лагерь, и Ронан последовал за ней.
Она посмотрела на него, но сразу же отвела взгляд.
— Значит, ты выходец из подземелья?
— Да. Поверхность Ивилэнда была разрушена за столетия до моего рождения, во время вторжения другого мира.
— Тогда еще не было Великой Войны?
— Нет. — Нокс знал только то, чему его учили. — Ивилэнд был захвачен другими мирами. Мы победили, вытеснив их армии, но на это ушли годы. Потом поверхность моего мира была разрушена, солнца стали ядовитыми.
— Солнца… во множественном числе?
— Три. — Он видел на картинах, каждое солнце — это воплощение великолепия. — Поверхность Ивилэнда по-прежнему необитаема, подземные города перенаселены.
— А что вы, ребята, едите? Эти деревья в твоем бункере каким-то образом процветают без света, но я не могу представить, что там достаточно фруктов, чтобы накормить всех, — сказала она.
— Технологический прогресс, достигнутый благодаря победам в Великих Войнах, помогает обеспечить устойчивое питание. Кроме того, жители проходят отбор, чтобы перейти в новые выигранные миры, все еще оставаясь под властью нашего короля.
— Твой король, человек, которого ты так явно презираешь. Как он был избран?
— По праву рождения.
— Значит, по истечении срока службы от него не избавиться. Отстой!
Не то слово.
— Сколько войн ты выиграл? — спросила она.
— Четыре. — Если бы он обрел свободу до того, как закончится эта война, пятая была бы для него последней. Если нет, и Ансель солгал ему… Нокс сжал кулаки.
— Ух ты! Это невероятно, Нокс.
Ее благоговейный трепет поразил его.
— Я не единственный Ивилэндец, который победил. Мы добыли Анселю в общей сложности двадцать два мира.
— Не думаю, что хочу знать, сколько людей тебе и остальным пришлось убить, или какое оружие вы приобрели.
Горечь превратила его сердце в камень.
— После каждой войны король все конфисковал. И если не король, то Высший Совет.
— Это должно быть неприятно. — Вейл преувеличенно поморщилась. — Ты выполняешь работу, а король получает почести и награды.
— Ц-ц-ц. Ты пытаешься переманить меня на свою сторону, несмотря на мои заверения, что это невозможно. Если ты продолжишь идти по этому пути, женщина, твои манипуляции только разозлят.
— Опять женщина. — Она притворилась, что ее тошнит. — Смотри. Все, что я хочу сказать, это то, что Высший Совет звучит как настоящее сборище придурков, и я уверена в том, что твой король не войдет в наши учебники истории, как лидер мечты.
— Ничто из этого не влияет на мою решимость победить.
— Как ты можешь быть таким жестоким, обрекая другой мир на такую ужасную судьбу? — Ее голос повысился, ярость сочилась из каждого слога. — Как ты можешь сражаться ради того, чтобы поработить целую планету?
— Как я могу не делать этого? Я всего лишь инструмент. — Орудие, которым владеет другой человек. — Если бы меня здесь не было, ты столкнулась бы с другим воином Ивилэнда. Возможно, он был бы не таким хорошим, как я.
— Я. Не могу. Даже представить.
И снова он подумал о том, как унизительно признавать свое рабство перед этим прекрасным созданием. Он был намеренно зачат, чтобы стать «следующим великим чемпионом», вынужденным тренироваться от заката до рассвета, в худших из возможных условиях. Вся еда, выбранная для него, должна была укрепить его тело и обострить ум, каждое действие тщательно изучалось и оценивалось, чтобы отточить его боевые навыки. Его поощряли только после побед.
В детстве он был вынужден убивать других рабов с историей, похожей на его собственную. Убивать друзей, фактически принужденный делать это, не в силах остановить себя. Мистические чернила в его рабских метках гарантировали абсолютное послушание Анселю, всегда.
То же самое было и с другими рабами. Многим было приказано убить его, и когда они потерпели неудачу, Нокс должен был принять решение: покончить с ними прежде, чем они испытают радость свободы, или оставить их в живых, чтобы их потом использовали в качестве рычага давления на него.
Он убивал, вскоре превратившись всего лишь в животное, пока не потерял способность заботиться о других. Но потом появилась Минка. Его малышка изменила все.
«Скоро я отомщу за ее смерть. Ансель и его ужасная семья умрут, а я обрету свободу. Граждане Ивиленда и Земли будут освобождены».
— После того, как я выиграю, я вернусь, — сказал он. — Я собираюсь…
Нет. Он не мог рассказать Вейл о своем плане, не должен был давать ей никаких рычагов воздействия на него и не хотел рисковать тем, что Высший Совет узнает о его намерениях.
— Если ты выиграешь и вернешься, не утруждай себя поисками меня. Я буду мертва, помнишь? — Она глубоко вдохнула, тяжело выдохнула, напоминая ему о тех временах, когда его собственные эмоции брали верх над ним, прежде чем пробормотать себе под нос. — Я леди, а не мина. Я не взорвусь.
— Вейл…
— Нет. Ты закончил говорить. — Она потянулась, чтобы похлопать его по колену, как иногда делали матери со своими детьми, но Вейл не утешала и не подбадривала его, а просто сердилась. — Ты хочешь моей смерти, поэтому твои мысли ничего для меня не значат.
Это прикосновение вызвало разряд электричества, заставляя молнии сверкать в месте контакта. Должно быть, это и ее наэлектризовало. Поза стала жесткой, она резко отдернула руку к рулю. Легкий аромат жасмина и темных пряностей сгустил воздух, делая каждый вдох испытанием его силы воли. Напряжение переполняло его.
«Хочу ее… нуждаюсь в ней».
— Чтобы выжить, тебе придется убить остальных воинов, — сказал он. — Даже другого участника с этой территории. Викинга по имени Эрик, Угрожающий Жизни. Он вступил в войну в тот день, когда создал ледяную тюрьму.
— Настоящий древний викинг? — Восхищение наполнило ее голос, раздражая Нокса.
— Он твой враг. Я думаю. Насколько мне известно, это первый случай, когда два представителя сражаются за один мир. Хотя вполне возможно, что твое участие аннулировало его. — За исключением того, что сегодня утром Эрик все еще был жив. Если бы его дисквалифицировали, Семерка уже убил бы его, да? — Мы узнаем это во время следующего собрания.
Собрание. Желудок Нокса снова сжался, когда он представил себе Вейл, участвующую в кровавой бойне, которая всегда за этим следовала.
Она нахмурилась и потерла висок. Новые воспоминания от Селесты дают о себе знать?
— Мы поговорим об этом в другой раз. — До того, как он разорвет машину на миллионы металлических лент. — Отвлеки меня. Расскажи о своем детстве.
— Хм, разве не ты постоянно напоминаешь мне, что потеря бдительности убивает?
— Тогда увлеки меня. Возьми страницу из военного руководства Селесты. Попытайся привлечь меня на свою сторону.
— Ха! Это хитрая просьба, и я на нее не куплюсь. Во-первых, ты только что сказал мне, что я никогда не переманю тебя на свою сторону и только разозлю тебя, если попытаюсь.
Все так… наверное. И все же…
— Я хотел бы узнать о тебе, Вейл. Побалуй меня.
Дрожь сотрясла ее.
— Ты хочешь знать о моем детстве? Хорошо. Я тебе расскажу. — Она сделала паузу и сглотнула, как будто уже сожалела о своем согласии. — Моя мама умерла от аневризмы мозга, когда мне было шесть лет. — Ее голос начал дрожать. — Эта потеря опустошила меня и моего отца. Он любил меня, даже души во мне не чаял, но вдруг перестал обращать на меня внимание. Думаю, я напоминала ему о том, что он потерял. В итоге он ушел, оставив меня одну.
— Он бросил тебя. — Нокс не оставил Минку без боя. Отряду вооруженных охранников пришлось избить его до полусмерти и утащить прочь. Как только тот пришел в себя, он сделал все, что было в его силах, чтобы вернуться к своему ребенку.
— Я разыскала своего отца, когда мне исполнилось восемнадцать, но… — Она пожала плечами, небрежное движение, которое противоречило боли, которую она излучала.
— Где он сейчас? Кто заботился о тебе во время его отсутствия?
Закаменев, она сказала:
— Ладно, теперь я хочу сменить тему.
Новое сжатие в груди, более интенсивное, чем все остальные. Что за жизнь была у этой пылкой красавицы? Состоящая из одного одиночества и насилия? Неудивительно, что она так горячо любила и защищала Нолу, которая стала лучом света в мире тьмы.
Нокс все понял. Минка была его светом.
Хотя ему хотелось потребовать ответов и завалить Вейл новыми вопросами, он придержал язык и проигнорировал сострадание, которое она пробудила в нем. Проигнорировал шокирующее желание заключить ее в объятия, прижать к себе и пообещать, что все будет хорошо, и он всегда будет ее защищать. Ложь.
Она была права. Он озвучил просьбу с подвохом. Как бы она ему ни нравилась, как бы ни желал иного, убьет ее, как только она перестанет быть необходимой для дела. Убив Селесту, она подписала себе смертный приговор.
— Черт. — Машина вильнула, и Вейл дернула руль. — У меня заслезились глаза из-за пыли, и я слишком сильно отклонилась влево. Извини.
— Ты плачешь. Из-за пыли, — повторил он, желая, чтобы она признала правду, и ненавидя саму мысль о ее несчастье.
— Ошибаешься! Я вообще никогда не плачу. Эта девушка сделана из осколков стекла, гвоздей и чешуи дракона.
Упрямая женщина. Сильная женщина.
— А как же твой муж? — Спросил Нокс. — Когда и как вы с ним познакомились?
Как его зовут? Где он живет? Что ей в нем нравилось? Хотела ли она, чтобы Нокс убил его мечом или голыми руками?
Вместо ответа она протянула руку, чтобы повернуть круг на приборной доске. Машину заполнила динамичная музыка, и этот звук резал ему уши.
На мгновение, всего лишь на мгновение, он пожалел, что не обладает способностью читать мысли, как Эмберель, чего никогда раньше не хотел делать. Мучиться чужими мыслями, когда сам едва справлялся со своими? Он предпочел бы быть выпотрошенным. Но осознал, что сделает все, чтобы раскрыть секреты Вейл.
Свейни из Фростлэнда обладала короной, которая позволяла ей видеть прошлое, настоящее или будущее любого из окружающих, кроме нее самой. Нокс мог бы просто начать охоту за ней и изучить будущее Вейл. И если дикий гул музыки не прекратится, он врежет кулаком по приборной доске.
Он повернул тот же диск в противоположном направлении, и громкость уменьшилась. Гораздо лучше.
— Мы обсуждали твоего мужа.
— С этого момента, — сказал Вейл, — Хал Дрого Лондон — запретная тема, потому что всякий раз, когда ты упоминаешь о нем, ты надеваешь маску убийцы. Вместо этого ты можешь ответить на мои вопросы. Что произойдет, если мир не захочет участвовать в войне?
Хал Дрого Лондон. «Ненавижу его».
— Мир должен заплатить Высшему Совету штраф за исключение.
— Может ли Земля заплатить штраф за исключение до объявления победителя и удержать наших лидеров у власти?
Умная девочка.
— Нет. У войны было начало, и у нее будет конец. В противном случае воины, встретившие свою смерть, сражались напрасно. — Не то чтобы Высший Совет заботился о воинах. Только о протестах монархов… периодически.
— Черт возьми.
Он погладил подбородок и сказал:
— У тебя удивительно пытливый ум, Валерина Лондон.
— Не надо так удивляться, но все равно спасибо. — Она распушила волосы, вся такая дерзкая и сладкая. — Эй, может быть, я смогу использовать свой удивительно пытливый ум для того, чтобы вступить в Высший Совет, что кажется лучшей работой в галактике.
Мысль о Вейл, сидящей вместе с другими членами Совета, сильно его встревожила.
— Я знаю, что некоторые участники обладают врожденными сверхъестественными способностями, в то время как другие приобрели их благодаря конкретному оружию. Как работает твоя штука с тенями?