— Ну, самое главное ты уловила точно.
И громко расхохотался.
Если честно, в какой-то момент я забеспокоилась, что он сейчас начнет биться головой о прутья ограды, но его смех был таким заразительным, а выражение лица — таким смешным, что я тоже начала подхихикивать, а потом и громко смеяться с ним вместе.
Так мы веселились, пока не вышли из парка на спортивную площадку. Вдруг Водяной остановился и сказал:
— Знаешь, а я действительно подумал сначала, что ты хорошо разбираешься в машинах.
Я насупилась.
— А теперь?
— А теперь я просто не заморачиваюсь по этому поводу.
Он хлопнул меня по плечу, подпрыгнул и повис на турнике. М-да…
— Конечно, после твоего вводного курса я любого профессора в этой области за пояс заткну. — С вызовом сказала я и проделала тот же трюк. Не сказать, чтобы я была очень спортивным человеком, но физра в интернате считалась далеко не последним делом. Приходилось выкручиваться.
— Ну, не профессора, конечно, — он закинул ноги на перекладину и повис вниз головой, — но любого дилетанта — это точно.
Я повторила за ним, развернувшись на 180 градусов. Теперь мы болтались на соседних турниках лицом друг к другу, как детские качели на ветру.
— Ну как? Нравится? — спросил Водяной.
— Что конкретно ты имеешь в виду? — у меня на душе было полное умиротворение и покой. Чувствую, не зря йоги иногда вниз головой медитируют.
— Прогулка. — Уточнил он.
— Нравится… — вдруг мне пришла в голову одна очень важная мысль: — Водяной?
— Что?
— Завтрак!
Мою умиротворенность как ветром сдуло. Я кубарем скатилась с перекладины и недоуменно уставилась на даже не шевельнувшегося парня.
— Успокойся. — Сказал он. — Все под контролем.
— Под каким контролем? — я ничего не понимала.
— Роспотребнадзора! Бежим!
Он ловко кувыркнулся с турника, схватил меня за руку и, не слушая всего того, что я о нем думаю, рванул к школе.
ГЛАВА 17
На завтрак мы, как ни странно, не опоздали, но толпа народа, ожидающая под дверью столовой, уставилась на нас, как баран на новые ворота. Одна Сашка кивнула мне с пониманием и даже, кажется, с сочувствием. Зато девчонки… столько ненавидящих взглядов и хмурых перешептываний на мою долю ни разу не выпадало. Мне даже стало как-то не по себе, и я быстро подошла к друзьям. Водяной уже скрылся где-то в толпе. Его путь можно было проследить только по восторженным девчачьим вздохам и пренебрежительному (читай: завистливому) равнодушию парней.
— Ну, что, как погуляли? — налетела на меня Сашка. — Где были, что говорили?
У меня даже голова закружилась: вопросы из подруги вылетали, как из пулемета.
— Погоди-погоди, Саш, давай, я потом расскажу, а то меня сейчас свои же загрызут.
Она посмотрела на толпу наших одногруппников, а в особенности — одногруппниц, и нехотя со мной согласилась.
— Ладно, а то, и правда, пристанет кто-нибудь.
Интересно, мне показалось, или Горец как-то странно на меня посмотрел? Наверное, показалось. А, кстати…
— Хм, Горец! — Он повернулся ко мне. — А что это вчера такое было, на поляне?
Он собрался уйти по своему обыкновению.
— Ну, Горец!
— Магия. — Отрывисто ответил он.
Наступила зловещая тишина. К счастью, кроме нашей группы, никто его не услышал, поэтому эффект получился смазанным.
— Горец, но ведь магии не существует. — Осторожно произнесла я. — Есть наука управления стихиями. У некоторых людей есть стихийный потенциал. Существует также гипноз. Но магия или колдовство — это ведь детские сказки и очень старые легенды, прах которых давно развеян по ветру.
Горец как-то грустно и устало посмотрел на меня и серьезно сказал:
— Ты внимательно слушаешь лекции по истории, Алиса, но не стоит забывать и про старые легенды.
Он ушел в толпу, а мы стояли, как громом пораженные.
— Русалочка, ты кому-нибудь говорила свое настоящее имя? — медленно спросил Вихрь.
Я отрицательно покачала головой.
— Только тебе.
Стандартные имена для стихийников у нас в интернате не приняты. Ими зовут только обычных людей. Ничего особенного, просто, чтобы отличать. Иногда это бывает важно. Со временем традиция переросла в запрет, и теперь только очень близкий, доверенный друг стихийника может знать его имя.
— Кажется, здесь начинает твориться что-то странное. — Подытожил Горыныч.
Нас спасла работница столовой тетя Ксюта. Открыв двери, она сказала как обычно с улыбкой: "Все готово, налетайте". И мы, радостно забыв на время завтрака обо всех своих проблемах, хлынули в столовую. Причем, Вихрь опять чуть меня не сбил, но я, наученная горьким опытом, успела увернуться, в отличие от идущего впереди Горыныча. В общем, начался первый сумасшедший день каникул.
ГЛАВА 18
После завтрака к нашей компании подошла Татьяна Владимировна и я очень обрадовалась, что не надела ту футболку, в которой была вчера. Она обвела всех по очереди заговорщическим взглядом и сказала:
— Ребят, не хотите попрактиковаться?
Мы переглянулись.
— В чем?
— По основному профилю.
Мы снова переглянулись. Я сразу вспомнила вчерашний странный случай, хотя, может, мне и вправду показалось?
— Пойдем? — спросил Горыныч.
— Пойдем! — хором сказали все и направились вслед за учительницей к тренировочной площадке. По дороге к нам присоединились Водяной с Горцем (куда же без них! и как только узнали?) а возле входа нас поджидала Зеленка.
— Вы думали, что сможете что-то провернуть без меня?
На нее махнули рукой: Проходи мол, все равно от тебя не отвертеться, и Татьяна Владимировна открыла дверь.
Тренировочная площадка представляла собой большой ангар пятиугольной формы с круглым прозрачным куполом сверху. Все здесь было покрыто мягким материалом серебристо-серого цвета. По углам были видны ниши, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся высотой с человеческий рост.
— Это что-то вроде лифта? — спросила Зеленка.
— Скорее — телепорт. — Ответила Татьяна Валерьевна.
— Ну, что ж, начнем. — Продолжила она. — Каждый из вас наверняка за время учебы хоть раз да сражался. Кто в шутку, кто на состязаниях, а кто и серьезно.
Тут она бросила странный взгляд на Горца. Нет, что-то с ним нечисто.
— Но многие ли из вас умеют применять свои таланты в реальной жизни?
Я улыбнулась, вспомнив случай с Водяным перед дверью моей комнаты. А почему бы и нет?
— Я умею! — сказала я.
ГЛАВА 19
На меня заинтересованно уставилась вся группа.
— Русалочка? Ну, продемонстрируй.
— Конечно. — Ответила я. — Водяной, подойди сюда.
Он догадался, но все-таки подошел.
— Встань здесь. Допустим, вы идете домой и вдруг перед самой дверью видите неопознанный объект…
"Объект" сумрачно взглянул на меня.
— Я не согласен. — Чеканя каждое слово, сказал он. — Я не буду в этом участвовать.
При этом он очень пристально смотрел на меня. Так, что мне даже стало совестно.
— Да, конечно, прости. — Смущенно промямлила я.
— А я могу показать, как можно легко обездвижить… кого-нибудь! — ловко переключил внимание Вихрь. — Кто мне поможет?
— Я! — С облегчением вызвалась я. Взгляд Водяного продолжал сверлить спину. И что я такого сделала?
Если я обездвиживала льдом, то Вихрь — потоком воздуха. Я встала напротив него, а он притворно нахмурился и… громко хлопнул в ладоши. Все вздрогнули. Я попыталась двинуться… и у меня это получилось! Или нет?.. Такое странное ощущение: ты вроде бы идешь, а на самом деле — стоишь!
Скосив глаза, я увидела, что все мое тело окутано тонким, прозрачным, но очень плотным туманом. Если бы луч солнца не падал на мою руку, можно было бы подумать, что я просто остановилась и задумалась.
— Человек застывает и ничего не может сделать, пока вы этого не захотите! — гордо воскликнул Вихрь.
— Отлично, просто замечательно. Но я хотела бы увидеть не боевые способы применения ваших знаний. — Заметила завуч. — И освободи ее, пожалуйста.
Парень опять насупил брови и взмахнул руками.
— Свободна, как птица!
— Не паясничай! — весело сказала ему я.
Хотела сказать. Но у меня ничего не вышло!
— Ну, чего же ты стоишь? — подбодрил Водяной, потянул меня за руку и осекся. — Я же тебя освободил…
Его голос постепенно сошел на нет.
Я в очередной раз скосила глаза и увидела довольную улыбку Водяного. Что??
Теперь я отчетливо ощущала холод. Меня окружал лед!
Я резко, насколько это позволяло мое положение, дернула ногой. Лед дал трещину. Ура! Но не тут-то было. Трещина вновь затянулась, как только я попыталась продолжить ее долбить. Что же он такое сделал? Старшеклассник, блин.
Вихрь шепнул мне, что сейчас все исправит, и побежал к учительнице, объяснявшей что-то Зеленке и Горынычу на другом конце зала.
Когда все ушли, ко мне вразвалочку направился Водяной.
— Ну что, Русалочка, как погода? Хорошая? Не жарко?
"Да что с ним такое происходит?"
Я внимательно посмотрела на Водяного. Что-то в нем изменилось, но вот что?
Неожиданно к нам приблизился Горец.
— Что случилось? — грозно спросил он.
Водяной сразу стушевался и, промямлив что-то, быстро ушел.
— Помочь? — он обернулся ко мне.
Я только мысленно вздохнула. Что «Земляной» сможет сделать?
Горец потрогал ледяную пленку на моей руке, что-то в уме прикинул, быстро оглянулся и тихо зашептал. Я замерла. Лед таял! Кожу немилосердно щипало и покалывало, но я терпела.
— Закрой глаза.
Я поспешно зажмурилась.
Наконец я почувствовала, что могу шевелиться, но как только я попыталась сделать шаг, мои ноги предательски подкосились. Конечно, столько времени простоять без движения!
Горец поддержал меня, пока я пыталась размять затекшие конечности.
— Спасибо. — Я признательно улыбнулась парню. — Я бы сама точно не справилась.
— Из такой стихии нельзя освободиться без посторонней помощи. — Сказал он. — Мне бы очень хотелось узнать, где он взял эту технику.
К нам уже бежала Татьяна Владимировна, а я вдруг обнаружила, что у меня зверски свербит в носу…
ГЛАВА 20
На мой оглушительный чих обернулись все, включая Водяного.
— Кажется, это простуда. — Прогнусавила я.
— Вихрь! — всплеснула руками завуч, — ты ее заморозил!
— Честное слово — даже и в мыслях не было! Вы же знаете.
— Знаю. Ладно, — вздохнула она, — Горец, ты тут самый ответственный, проводи ее в медпункт.
Я встала, горестно шмыгая носом. «Ну, этот Водяной у меня получит. Простудил меня в самом начале лета! И зачем ему такая я? Ну что за бред!» — так я мысленно ныла всю дорогу, благоразумно не высказываясь вслух. Кто знает, что от Горца ожидать.
Мы в полном молчании дошли до медпункта, и мне вдруг вспомнились странные действия Горца, когда он снимал с меня ледяную корку.
— Горец. — Он обернулся. — А что ты сделал, когда меня изо льда вытаскивал? Ведь эту стихию нельзя снять просто так.
Он тяжело вздохнул.
— Я уже говорил тебе, это магия.
— Но магии не существует! Всем это известно.
— Тогда я не могу ответить на твой вопрос. Выздоравливай.
— Спасибо… — растерянно сказала я ему в быстро удаляющуюся спину.
В медпункте было светло и стерильно. Кто-то не любит запах поликлиник, а мне нравится — такой свежий, приятный…. Меня встретила наша интернатская медсестра: молодая румяная девушка Глаша. Она любила напевать и готовить разные медицинские зелья. Это у нее получалось очень здорово, и я надеялась, что от моей простуды в ближайшие дни не останется ни малейшего воспоминания.
— Ой, привет, Русалочка! А что с тобой такое приключилось? Никогда не заходила, а тут вдруг собственной стих-персоной.
Стих-персоной у нас назывались все стихийники. В шутку, разумеется.
— Пгостуда. — Прогнусавила я. — Водяной случайно замогозил.
— Ой, бедненькая! В такую жару — и простудиться! Ну, ничего, сейчас мы тебя полечим, и завтра ты сможешь заморозить его в ответ. Только ненадолго, чтобы он воспаление легких не получил! — Быстро добавила она, заметив, как заблестели мои глаза от ее удачного предложения.
Она поискала что-то на полках и дала мне несколько баночек и бутылочек.
— Так, вот это разведешь водой. Шесть капель на стакан… — она посмотрела на меня. — Нет, пожалуй, десять.
— Все так сегьезно?
— Нет, что ты, просто так быстрее подействует. Так… вот этим перед сном намажешь горло и пятки. И обязательно на ночь шерстяные носки! А вот это — она показала на баночку, сильно напоминающую уменьшенную клизму — будешь пшикать в нос каждые полчаса, пока все не высморкается. Понятно?
— Погятно. — С шумным шмыганьем, призванным обозначать вздох, ответила я. — Спасибо, тетя Глаша.
— Да ладно тебе, — рассмеялась она. — Просто Глаша, а то я себя старухой чувствую!
Я кивнула, еще раз поблагодарила и пошла к себе. Ну, Водяной, погоди!
ГЛАВА 21
На следующее утро я проснулась бодрая и посвежевшая. Вчера я провозилась с баночками весь оставшийся день и даже обедать и ужинать не ходила, о чем очень сейчас жалела. Взглянув на часы, я удовлетворенно убедилась, что завтрак, а также второй завтрак, я уже проспала. Встав, я обнаружила какие-то незначительные остатки простуды, но радостно отметила, что температуры нет, и горло не болит. Ура!
Через минуту мое настроение подпортила одна настойчивая мысль…
…Ровно в полдень громкие удары, похожие на удары в старинный гонг, сотрясали дверь комнаты одного очень сильно ошибившегося вчера парня. Звуки были столь громки и грозны, что заставили его незамедлительно распахнуть дверь. За дверью стояло нечто в развевающемся черном плаще на красной подкладке. Приветственно блеснув длинными острыми клыками, нечто душераздирающе, хрипло завыло:
— Я УБЬЮ ТЕБЯ, ЛОДОЧНИК!!!
Водяной издал нечто среднее между грустным вздохом и стоном умирающего в тяжелых муках монстра и втянул меня в комнату. Выглядел он невыспавшимся и открыл дверь босиком, в одних джинсах. Видимо, успел натянуть, пока шел.
— Ну что еще случилось? Почему ты будишь меня ни свет, ни заря, да еще и в таком виде?
— ЭТО ТЫ МНЕ СКАЖИ, ЧТО ВЧЕРА НА ТРЕНИРОВКЕ УСТРОИЛ! — проигнорировав вопиющее несоответствие времени периоду «ни свет, ни заря», все также грозно и с подвыванием вопросила я.
— Я понятия не имею, что вчера было! У меня болит голова. Я вообще только что проснулся!
Я озадаченно застыла.
— Что, совсем не помнишь? — уже нормальным голосом поинтересовалась я.
— Ну, помню, как мы с утра с тобой гуляли. А после завтрака я в комнату пошел и не выходил. Вот, смотри.
Он показал сначала на смятое покрывало на кровати, а потом на открытый ноутбук на столе, в котором что-то белело.
— Я с другом переписывался. — Он внимательно оглядел меня с головы до ног. — А почему ты в таком виде?
Я досадливо скинула плащ и убрала с таким трудом наращенные клыки.
— Да так, было вчера кое-что…
Я рассказала ему о вчерашних событиях, периодически невольно отвлекаясь на его мускулистый торс. Он усмехнулся и накинул рубашку. Пришлось покраснеть и отвернуться. По мере моего рассказа, Водяной задумчиво ходил по комнате взад-вперед мимо меня. Когда я закончила, он сел на кровать. Я пристроилась на крутящемся стуле возле ноутбука.
— Я могу сказать точно, что это был не я. — Вид у него был не менее озадаченный, чем у меня, когда я обнаружила его у себя под дверью в семь утра.
— Я уже поняла. Тогда кто?
Он подумал и выдал:
— Надо сходить в библиотеку.
Я во все глаза уставилась на него. Водяной предлагает сходить в библиотеку!