— Сивилла!!! Ты гений!!!
====== 17. Дела давно минувших дней, и чем они аукаются ======
К беседе с призраком Петр решил подготовиться основательно, загнав всю компанию в библиотеку. И всего за пару выходных (во время которых мадам Пинс впала в тихий шок от популярности книг по истории, прежде никем на ее памяти не востребованных) получили весьма впечатляющие результаты.
Во-первых, они увидели практически повальное вымирание многих старинных магических родов, преимущественно аристократов. И сопоставили их с теми, кто участвовал в войне. Картинка начала складываться совершенно недвусмысленная.
— Так вот о чем все время талдычит Бинс! — воскликнула Лили. — Вот почему он все время упоминает последнее восстание гоблинов, но никто не понимает!.. Не обращает внимания!
— А может, он и умер отнюдь не просто так, то есть, не от старости?..
— Думаешь, помогли?
— Можно ли расспросить призрака?
— Если судить по Миртл, они любят о своей смерти поговорить.
— А уж как наша Серая Дама поговорить любит, не допросишься ни словечка, хоть на мыло изойди.
— А наш Ник вполне ничего… общительный.
— Наш Барон по настроению…
— Не попробуешь — не узнаешь.
— Когда пойдем?
— Если в выходные нас застукают в кабинете истории магии, то сильно удивятся.
— А не без разницы? В обычный день не удивятся?
— Ну… скажем что-нибудь про домашнее задание.
— Какой день у нас посвободней? Северус, когда вы не варите ничего?
— Да любой, стазис кинуть да перенести на выходные, дел-то.
— Тогда завтра сразу после уроков.
Семеро школьников сидели за первыми партами в кабинете истории магии и звали учителя вот уже почти десять минут. Кое-кто даже охрип немного за это время.
— Не придет, — предположил Снейп. — Наверное, он тут только по расписанию появляется.
— Интересно тогда, где он находится все остальное время?
— Наверное, там, где жил, в своих комнатах…
— Может, пойти поискать?
— Лучше спросить у других привидений, они-то должны друг друга знать…
— Так они вам и ответят.
Призрак профессора появился, как обычно, из центра классной доски, но совершенно неожиданно для увлекшихся препирательством ребят.
Они долго смотрели друг на друга, и дети впервые разглядели огромные грустные глаза под немного набрякшими веками, а Сивилла даже пару раз хлюпнула носом… От Катберта Бинса веяло полной безнадежностью, да так, что проняло всех, даже видавших и не такие виды Петра и Снейпа. Совершенно бесцветным голосом призрак спросил:
— Зачем пожаловали?
И тут Сивилла огорошила всех странным и нахальным вопросом:
— Профессор, говорят, вы были еще при жизни жутким занудой. Скажите, это у вас с юности? А если нет, то как и почему вы стали таким, что после нескольких ваших фраз слушатели буквально проваливаются в сон?..
В кабинете резко похолодало. Глаза призрака опасно блеснули, наливаясь каким-то потусторонним серебристым цветом, и стали походить на разлитую ртуть. Хотелось бежать, но сил почему-то не находилось.
Петр, с трудом разлепив губы, рассыпался было в извинениях в надежде спасти ребят и себя самого, правда, непонятно, от чего именно. Остальные молчали, в ужасе переводя глаза с Трелони на Бинса и обратно. И тут призрак… улыбнулся.
— Как же долго я ждал этот вопрос… Сколько лет! Я бы обнял тебя, девочка, да вряд ли это придется тебе по вкусу.
Общий облегченный вздох немедленно перешел в расспросы.
— Вас кто-то заколдовал? Или вынудил на обет?
— И то, и другое. Я могу только отвечать, если меня спрашивают, но не могу начать новую тему сам.
— Почему вы не умерли?
— Потому что обладаю слишком важными сведениями, но не могу их передать…
— Почему не можете?
— Не могу ответить.
— В вашей смерти и в… ваших особенностях повинны гоблины?
Призрак улыбнулся и покачал головой.
— Гоблины не размениваются на мелочи. Если они хотят что-то скрыть, они проводят прямой ритуал, так что меня задело лишь краем, когда я начал изучать подробности восстаний и войн между ними и магами. С тех пор о чем бы я ни рассказывал, слушатели не обращают внимания на истинный смысл того, о чем я говорю. И забывают сказанное, стоит мне закрыть рот.
Все моментально нырнули в школьные сумки и достали перья и листы пергамента. Бинс одобрительно покивал и улыбнулся:
— Спрашивайте.
— Гринготтс работает на магов?
— И да, и нет.
— Это как?
— Только прямой вопрос…
— А, понятно. Чьи интересы прежде всего учитываются при работе банка «Гринготтс»?
— Гоблинов, конечно.
— Его хозяева — гоблины, а не волшебники?
— Преимущественно.
— Это произошло в результате последней войны?
— Частично.
— Тьфу.
— Не могу не согласиться. Только прямой вопрос с учетом всех нюансов даст мне право сказать чуть больше одного слова.
— Чем вам грозит полная передача информации?
Все взгляды снова обратились на скромницу Сивиллу.
— Я наконец смогу развоплотиться и обрести покой, — неожиданно мечтательно произнес призрак. — Лучше про себя спросите.
— А чем это чревато для нас?
— Если вас найдут, то постараются избавиться любым путем.
— Ваше развоплощение спровоцирует поиски?
— Безусловно.
— Сейчас на вас стоит контроль гоблинов?
— Нет. Плюсы существования призрака в том, что его невозможно контролировать и отслеживать.
— А в чем для вас минусы?
Бинс задумался.
— Я просто устал. Устал ждать и надеяться. Грань между миром живых и неживых — не лучшее место существования. Просто поверьте.
— Но мы пришли!
— Верю и не верю собственным глазам…
— Вы хотите узнать, что все-таки получится потом?
— А что у вас может получиться? Дети против прожженных политиков — вы… вы просто никто.
И замолчал в ответ на бурю возмущения, тут же последовавшую от несмышленышей-второкурсников. Вот только один из них молчал. Молодец? Может быть…
«А может, в этом и смысл, — подумал Петр, в отличие от остальных, трезво оценивающий ситуацию. — Воевать такими силами? Смешно. Ну просто до смерти. Да, невеселый каламбурчик. А ведь придется еще этих отговаривать, тормозить, ох уж этот молодежный воинственный дух. А ведь и сам был таким. Хм, и известно, чем это закончилось. Нет, второй раз не хочу».
Возмущение, которому никто и не подумал давать отпор, улеглось быстро, и ребята призадумались.
— И правда, профессор прав. Что мы можем противопоставить не просто взрослым, а опытным магам, да еще и сильнейшим в столетии?
— Да-а-а…
— Профессор, а что нужно гоблинам от волшебников?
— Свобода. Независимость. И избавиться от тех, кому они приносили клятвы в результате проигрыша в последней войне.
— Кому они их приносили?
— Своим победителям, конечно.
— Вы же прекрасно помните их всех, пожалуйста, перечислите фамилии!
— Ну наконец-то!
И Бинс перечислил. А они записали. И сверили с собственным списком.
Эйвери и Мальсибер поежились: их фамилии попали в списки трижды. Не по себе было и Снейпу, только он вида не показывал, конечно.
— Все выглядит как результат какого-то плана. Неужели — гоблины?
Бинс не смог произнести ни звука, только согласно опустил веки.
— Мы все умрем?
— Это само собой, вопрос в том, насколько быстро. Хотелось бы еще пожить, вообще-то.
— Снейп… помолчи, а?
Призрак молча засучил руками, словно грозил невидимке.
— Подождите. Дайте подумать! — прервал всех Питер. — Проблемы ждут только тех, кто в списке, а к остальным волшебникам гоблины не имеют претензий?
— Да.
— То есть волшебники как таковые им нужны и не ненавистны?
— Только те, что ставят себя выше их.
— Сами гоблины считают, что все должно быть совершенно наоборот?
— Да.
— А чем чреват уход старинных родов? Что он даст гоблинам?
— Свободу от клятв.
— И они смогут снова начать войну за освобождение?
— Раз в их руках все деньги и многие артефакты, они победят! И волшебники будут им служить? — округлил глаза Мальсибер.
— Есть другие варианты?
— Гоблины не могут нарушить клятвы, пока есть хоть один род, которому они их приносили, верно? — вкрадчиво поинтересовался Снейп. — Тогда… А можно ли возродить род по-тихому, например, собрать кровных родственников под любой другой фамилией? Это будет считаться, или завязка на имя?
— Завязка на кровь и кровное родство. Род погибает, если остаются только полукровки. Пока живы те, в ком более пятидесяти процентов крови, жив и род.
— Поэтому полукровки не наследуют?
— Могут, но чисто формально. Поднять род им не по плечу.
— Получается, что политическая линия Дамблдора на сближение с магглами ведет к разбавлению крови и тоже на руку гоблинам?
— Безусловно.
— Получается, фамилия не важна?
— Только для магов, для понимания, кто есть кто.
— Ну да, как иначе определить-то…
— Но откуда у магглов могут рождаться маги? — Эванс, конечно, это интересовало больше всех.
— Чтобы избежать вырождения, представители древних семей заводили множество бастардов, но в семью их принимали только в самом крайнем случае. И избавлялись от сквибов, правда, тем было слишком трудно оставаться в магическом мире, и срок их жизни был довольно короток. А вот в мире магглов они могли прожить довольно долго, чем многие и пользовались.
— То есть магглорожденные волшебники на самом деле, скорее всего, — их потомки? И они могут нести…
— Сквибы могут быть даже чистокровными. Вопрос в том, что их дети будут уже полукровками, внуки — скорее всего, четверть, и так далее.
— Эванс, тебе надо поднять всю родословную!
— Да ты сам про мать узнай, Петтигрю!
— Принято. Сегодня же напишу деду с бабушкой.
— Кто еще? Снейп, ты с Малфоями контачишь?
— Да. Берусь.
— Парни, — повернулся Питер к Эйвери и Мальсиберу. — Вам как-то надо поговорить с родителями. И при этом не заложить нашего информатора.
— Да можете хоть их самих сюда привести, — усмехнулся Бинс. — Мне уже ничего невозможно сделать, я, вообще-то, умер. А изгнать меня, спасибо нашему Великому Светлому, уже и некому. Это же такая ужасная Темная магия!
— О! А в чем суть разницы между Темной и Светлой магией?
— Этому есть такое множество трактовок, что поиск настоящего ответа возложите уж сами на себя. Я просто историк. А в книгах…
— Да где их взять?! — возмутился Пит. — Днем с огнем не сыщешь ничего по Темной магии, да и по истории все издания последнего времени выпуска.
— А Выручайка нам зачем?
— Сиви, ты серьезно думаешь…
Девочка-стрекоза только тряхнула золотистой шевелюрой.
— Вы нашли Выручай-комнату? — в голосе профессора Бинса впервые зазвучал искренний интерес.
— Проболталась, С-сивилла, — прошипели хором Пит и Ремус.
— Не беспокойтесь, дети. Все равно скоро некому будет вести историю в Хогвартсе.
— Профессор Бинс, а… вы не останетесь?
— Зачем это вам? — устало спросил призрак. — Найти вас все равно не смогут, если сами не признаетесь.
— Ну, а разве вам не интересно?
— Не настолько, чтобы продолжать это существование.
— Мы думали…
— Нет. Но чтобы мое исчезновение нельзя было сопоставить с вашим посещением, безусловно, отмеченным директором, и не только им, я не скажу, когда уйду. Я передал все и теперь сам могу выбрать время.
— Еще вопрос, профессор, пожалуйста! — выкрикнул Петтигрю уже в спину обернувшегося к доске Бинса.
— Чего еще?
— Чем грозит развитие этой ситуации магическому сообществу?
— Сменой формации. Если вы понимаете, что это такое…
Питер кивнул.
— А вот откуда у вас это представление, мне уже интересно. Приходите завтра, — Бинс задумался, видимо, выбирая, как обратиться к студенту, — юноша. Побеседуем. Без компании.
Петр обомлел. Как только профессор почувствовал? Или просто угадал? Призрак здорово облегчил ему будущее: встретиться лучше всего будет действительно наедине, чтоб не выбирать слова и не косить под мальчика. Хотя эта маска с ним уже почти срослась…
В Выручай-комнате наша семерка продолжила день, полный открытий. Расходиться им совершенно не хотелось, а потому они только сбегали в Главный зал, он же столовая, и снова собрались вместе. Чары невидимости они накладывали на себя уже почти что автоматически. Правда, понимали: не видят их только портреты и другие студенты, а директор и деканы, видимо, если это необходимо, черпают информацию прямо от замка. Или, может быть, у них карты какие-то есть? Тем не менее у всех этих «вышестоящих» было достаточно дел, да и студентов слишком много, чтобы следили за каждым.
В этот раз они попросили любимую комнату не показывать их присутствие никому и никогда. Так, на всякий случай.
— И что у нас в «сухом остатке»? — задал самый точный вопрос, как обычно, Северус.
— Какая разница, на кого работать, если все равно работать? — пожал плечами Люпин.
— Всяко лучше — на себя, — отметил Северус.
— А получится? Все равно придется отдавать налог, — справедливо заметила Эванс.
Эйвери задумался:
— Главное, кто и как его будет определять.
— Как всегда, Министерство, — хмыкнул Мальсибер.
— Вы уверены, что все решения Министерства идут от Министерства?
— Упс… Сиви, давайте в это не лезть. Так мы Мерлин знает до чего договоримся.
— Почему Мерлин, все мы знаем, как это называется. До государственного переворота. Только оно нам надо? Кто-то хочет стать министром магии? А? Что-то ни у кого энтузиазма не вижу, удивительно даже…
— Снейп, хорош уже со своим сарказмом. Все мы хотим просто встать на ноги, жить, ни от кого не зависеть…
— Жить в обществе и быть от него свободным, увы, невозможно. А жизнь волшебника для гоблинов — «мелочь», помните? Кому-то все еще нет разницы, на кого работать?
— Ну, Петтигрю…
— Что?
— Да ничего. Сказал так сказал. Теперь для всех разница есть. А что за фигня такая, формация? Ни разу не слышал.
Петр вздохнул и невесело усмехнулся про себя.
«Вот только лекций по марксистской классике Хогвартс еще не слышал… Но мужик-то был не дурак, голова… ого-го какая голова была, Боннский и Берлинский университеты того времени даром-то не прошли. Да и его неогегельянство… А в этой волшебной стране непуганых… хм-м, они же, вроде как, не виноваты. Но быть для них Марксом и Энгельсом, а уж, тем более, Лениным я как-то погожу»…
— Ну ладно, слушайте. Был в Германии такой интересный философ… Это такие ученые, которые стараются объяснить, как устроена жизнь и по каким законам работает мир вокруг нас…
Петр задумался. Ну, смена формации всегда достаточно болезненна для общества, причем для всех его частей. Кому-то перепадает больше, кому-то меньше, но покоя и нормальной жизни — никому, факт. А тут еще и войнушка, кажется, уже затевается, осталась им пара-тройка мирных лет или нет? Увы, он не помнил точно, когда по канону Волди начал куролесить, и узнать было неоткуда. Разве что-то уловить по обмолвкам приятелей-аристократов, точнее, их родителей. А тут возможны и «глухие телефоны».
Другой вопрос, не будет ли это еще и влиять на магию Островов в целом? Ведь помимо того, что они все увидели, вымирание старых магических родов сопровождалось и общим падением магических знаний, и уровня каждого следующего поколения магов. Интересно, кто-то, кроме него, это заметил или нет?
Если эту формацию можно оценить как феодальную, а, учитывая домовиков, считать еще элементы рабовладельческой, переход к «волшебному капитализму» под эгидой гоблинов светит совершенно явно. Но как это повлияет на магию в целом, и повлияет ли? Просмотренные данные в самых разных источниках уже намекали, что здесь не все так относительно просто, как в человеческом обществе.
«Черт, так и не ясно, как же тут все устроено. Как они вообще живут без фундаментальных знаний о собственной природе и функционировании главного, что у них есть, — магии?» — Петр шел на встречу с призрачным профессором, пыхтя, как сердитый ежик.