Я встала и заходила по комнате, держа безвольно свесившегося Демона под мышкой.
— Как ты можешь рассуждать о том, чего не знаешь! — сказала я. — Они не…, - не договорив, я запнулась и задумалась о том, как ему сказать о нетопырях, не говоря всей правды.
— У них сильная поддержка с воздуха, — наконец, нашлась я. — Они в мгновение ока преодолевают огромные расстояния. Они нечеловечески сильны!
Я остановилась, выжидательно глядя на него.
— Послушай, Кира, — тихо сказал Максим. — Мне не только приходилось проникать в такие места, о которых ты даже не догадываешься. Мне приходилось убивать! Я не люблю вспоминать об этом и уж тем более говорить, но раз ты была со мной откровенна, то я с тобой — буду! До того, как пойти работать в охрану, я участвовал в войнах. И в Чечне, и в Сербии. Меня не удивишь ничем, связанным со смертью. Я знаю, чувствую, что ты подвергаешь себя опасности! И я не могу быть в стороне! Позволь мне помочь тебе! Мне понадобится один день на подготовку, и у нас будет оружие и карты той местности. Вдвоем мы продумаем маршрут, такой, что никто и не догадается, что ты пойдешь по нему! А кто-то из ваших пусть сыграет твою роль, оттягивая на себя силы неприятеля! Проблема может быть только одна — ты сама.
— Я? — я удивленно подняла брови.
— Да. Ты. Это довольно серьезная физическая нагрузка. Ты выдержишь ее, не применяя магию? Или это нереально?
Я задумалась. Его уверенность поколебала мою. А план стал казаться более осуществимым, чем раньше. Мы не оговаривали этого с Олегом, но думали одинаково — едва я отправлюсь в Румынию, как окажусь под прямым прицелом нетопырей, понимающих, чем это может закончиться. Именно поэтому он настаивал на напарнике из Третьего отделения. Именно поэтому он упомянул, что Бухарестское бюро будет в курсе происходящего. Но если, действительно, использовать совсем другой опыт? И совсем не использовать магию? Как же тогда быть с физической формой? Уж конечно я не дотягиваю до человека, большую часть жизни проводящего в тренировках! Я взглянула на окно, на котором стояли мои любимые цветы в горшках. Олег называл их уродцами, и раз за разом предлагал облагородить, но я отказывалась. Они нравились мне такими, какими были, с кое-где сморщенными листьями, с землей, покрытой желтым налетом извести, с несовершенной формой и редким цветением. Размышления о комнатных цветах навели меня на мысль. Ну конечно! Я попрошу Тому сварить мне пару тройку зелий. Она знает потрясающие рецепты, а ингредиенты ей привозят из Грузии, с гор. Раньше она ездила за ними сама, но со временем человеку из Москвы, тем более женщине, стало опасно появляться там, и она нашла в горской деревне человека, который регулярно возил ей сырье.
— Мама! — послышался Катькин голос, и я он неожиданности выронила Демона.
Дочь показалась на пороге в трогательной синей пижаме с малиновыми мишками.
— Мама! Мы в садик проспали! — сказал она, сонно потирая глаза.
Я бросилась к ней, подхватила на руки и зарылась лицом в спутанные светлые волосенки.
— Это шанс вернуться, Кира, — еще тише сказал Максим, и поднялся. — Подумай об этом!
— А? Чего? — заинтересовался Катенок.
— Кашу иди есть! — добродушно скомандовал он, скрываясь в коридоре.
Я поставила Катю на пол и опустилась на колени.
— Мне нужно уехать в командировку, — виновато сказала я. — Поживешь несколько дней у бабушки?
— Это командировка или отпуск?
Катька, прекрасно знающая, что такое мамин отпуск, надула губы.
— Если отпуск, я с тобой поеду!
— Нет, маленькая, — тяжело вздохнула я, — это командировка. И я очень не хочу уезжать от тебя!
Катька порывисто обняла меня за шею.
— Мамочка, — жарко зашептала она мне на ухо, — не уезжай тогда, а?
Я промолчала, смаргивая слезы.
— Каша стынет! — донеслось с кухни.
— Пойдем умываться! — я решительно оторвала от себя дочь. — Я отвезу тебя в садик, а вечером тебя заберет Олег и отвезет к бабушке.
— Олег! — обрадовался Катенок и тут же пригорюнился. — Но у бабушки нет компьютера! Как же мы будем играть?
— Во что-нибудь еще поиграете! А если будешь хорошо себя вести, в выходные Олег сводит тебя в кино!
Я лукаво улыбнулась, представив его лицо, когда он об этом узнает. Он терпеть не мог кинотеатров!
— Правда? А какое кино? А мороженое можно?
Похоже, она совсем забыла о моей поездке. Ну, и слава Богу! Вот только я никак не могу забыть!
***
Я заканчивала сдавать дела, когда мне позвонил Олег.
— Тебя ждут к шести часам, — без предисловий сообщил он. — Скорректируем план операции. В принципе, портал можно открыть уже вечером — в Бухаресте тебя будут ждать.
— Хорошо, Олег, — сказала я. — К шести я буду!
И отключилась. Незачем было сейчас говорить о том, что мой план изменился. В Бухарест я полечу как обычный человек — самолетом. Билетами обещал заняться Максим.
Распрощавшись с пригорюнившимися коллегами, я вышла из офиса и позвонила Томе.
— Все готово! — сказала она. — Хорошо, что это не требует выдержки, иначе я не успела бы к сроку!
— Я сейчас подъеду.
Утром, пока Катька ела кашу под неусыпным надзором Максима, я, закрывшись в гостиной, позвонила подруге с просьбой приготовить мне несколько зелий для повышения выносливости и физической силы. Ну, и еще кое-какие. Конечно, Томе нужно было обязательно узнать зачем! Я обещала, что расскажу, когда получу зелье, после чего была обозвана меркантильной душонкой. Однако любопытство лучшей подруги — худшее из всех зол. И для самой подруги тоже! Поэтому, когда я приехала к ней домой, она уже с нетерпением ждала меня, меряя прихожую широкими шагами.
— Я отменила все встречи! — набросилась она на меня. — И ради чего?
— У меня мало времени! — сказала я. — Давай зелья!
— На! — Тома раздраженно сунула мне в руки полотняный мешочек, в котором позвякивали флаконы. — Мерная доза — глоток. Разводить не нужно. Синий — для тебя достаточно будет двух глотков — выносливость. Желтый — физическая сила, достаточно одного. Красный…
— …это я знаю, — перебила я, — так же как и зеленый.
Я спешно засунула мешочек в карман куртки и звонко расцеловала Томку в щеки.
— Я видела в твоем зеркале Игоря, — сказала я, открывая входную дверь и выходя на лестничную площадку, — он жив. И я собираюсь узнать — где он и что с ним!
Недовольно гудя, пришел лифт. Я вошла внутрь, он тронулся вниз, а Тома так и продолжала стоять с открытым ртом.
Нынче темнело рано. Когда машина подъехала к дому на набережной, уже вовсю светили фонари. Небо было скрыто быстро бегущими облаками, из-за которых время от времени показывалась почти полная луна. Выйдя из машины, я невольно загляделась на нее. Этот болезненный свет ночного светила, облачающий облака в одежды призраков, всегда вызывал в моей душе отголосок тоски и нервную дрожь, становившиеся невыносимыми в ночи полнолуния. Тогда сон становился неглубок и болезнен, мне снились кошмары, в которых дорогие мне люди покидали меня по своей или чужой воле, а я, рыдая, ничего не могла сделать, ибо была полностью бессильна — и как человек и как Избранная. Нет, луну я не любила!
Ощутимо заболела левая рука. Я удивленно воззрилась на нее и вдруг заметила, что воздух вокруг меня искрится и потрескивает. В потрескивание вплелся другой звук — громкое хлопанье, и я, вскинув голову, застыла, глядя широко раскрытыми глазами, как спускается на меня огромная тень, выставив вперед лапы с когтями длиной в мою ладонь. Замерев от ужаса, я наблюдала, как плавно смыкаются и размыкаются черные крылья, удерживая в воздухе почти восьмидесятикилограммовое тело. И ни единой мысли по этому поводу в моей голове не обнаружилось! Конечно, Игорь учил меня отражать неожиданное нападение, но явление нетопыря в начале седьмого вечера, почти в центре города, рядом с офисом Московского бюро меня совершенно дезавуировало.
Нетопырь завис в воздухе, в метре над моей головой, отчаянно взмахивая крыльями. Постепенно до меня стало доходить, что он просто не может опуститься ниже — что-то удерживает его на близком, но безопасном расстоянии от меня. Несомненно, это было кольцо. Оно ощутимо пульсировало, высасывая силу из окружающих меня меридианов и параллелей, и фонтаном выбрасывало ее вверх. Я перешла на внутреннее зрение и увидела это воочию — голубой столб огня бил с моей руки, растекаясь над головой светящейся защитной сферой. Мне пришла в голову одна мысль. Я сосредоточилась, перестав обращать внимание на окружающее, и попыталась взять голубой огонь под свой контроль. Добавив в него немного собственной, давно не растрачиваемой силы, я сплела заклинание и выпустила его прямо в середину черной тени. Нечеловеческий вопль разорвал шум улицы. Огонь полыхнул по краям черного силуэта, обуглились и скрутились крылья и когтистые лапы, а все прочее рассыпалось прахом, испачкав снег вокруг меня в радиусе трех метров. Я машинально встряхнула головой — смахнуть пепел, но защита продолжала работать. Ни одно из хлопьев пепла не дотронулось до меня. Будь благословен мой бывший муж и его талант и сила мага, которой он так щедро поделился со мной!
— Это впечатляет! — услышала я, и разглядела несколько человек, терпеливо ждущих у неприметной подворотни.
Я закрыла машину и пошла к ним, на ходу узнавая давно не виденные лица Ольги Колесниковой, Славы Добровольского и Реваза Гогавы. Все они являлись действующими сотрудниками Третьего отделения — настоящие боевики по сравнению со мной, дилетантом!
— А вы чего стояли? — беззлобно обронила я, входя в подворотню. — Могли бы поспешить на помощь!
— А мы и поспешили! — хохотнул Слава, и только тут я разглядела, что они без курток и пальто.
Видно, как только определили приближение нелюдя, бросили все и выскочили на улицу.
— Только ты сама прекрасно справилась, Волчица! Это и есть то самое кольцо Силы, о котором говорит все бюро?
— Кольцо Власти! — засмеялась Ольга. — Но для хоббита ты слишком высокая!
— Она — женщина, какой хоббит?! — резонно заметил Реваз, нарочно говоря с сильным акцентом.
И этим было все сказано.
Мы завернули за угол, вошли в обшарпанный угловой подъезд и поднялись по старинной кованой лестнице. Дом находился в ужасном состоянии. Официально он принадлежал одному из архивных подразделений Правительства Москвы. И хотя располагался на набережной, аккурат против чудовищного памятника Петру I, реставрировать и сдавать в аренду его не спешили. Внутри на ободранных до выщербленных кирпичей стенах цвели пятна плесени и гари — дом пережил несколько пожаров. Лестница, хотя и стояла крепко, была избита и исцарапана будто шрапнелью, а двери на этажах, выходившие на площадки, казались облезлыми досками, такими древними на вид, что, тронь их, и они обваляться внутрь, поднимая тучи пыли с заляпанного плевками пола.
Мы поднялись на третий, последний, этаж и вошли в единственно приличную серую металлическую дверь, надпись над которой гласила, что тут располагается не что иное как "Б — Т 22 Л". Что означала сия надпись, не знал даже Олег.
Пройдя тесный офис, состоящий из узкого, в метр шириной, коридора и нескольких комнаток, чьи двери были приоткрыты из-за духоты, мы вошли в белую дверь, расположившуюся в самом конце, напротив засиженного мухами зеркала, и оказались… в лифте.
— А почему меня никто не встречал? — поинтересовалась я.
— Думают, ты помнишь дорогу, — пожал плечами Слава.
— Забыла? — уже без акцента спросил Реваз. — Проводить?
Лифт плавно пошел вниз.
— Не надо, — улыбнулась я. — Только скажите, где меня ждут? Олег мне не сказал, а я не спросила!
— Женщина! — вздохнул Реваз.
— В нашем департаменте, — не обращая на него внимания, ответила Ольга. — Комната для совещаний номер пять. Мы выйдем на третьем этаже. Тебе — ниже.
— Спасибо.
Лифт остановился и они вышли. За открывшимися дверями на миг промелькнул длинный серый коридор. Я задумалась. Честно говоря, я плохо помнила, куда мне следует идти. А спросить постеснялась! Игорь несколько раз приводил меня сюда, но этого было вовсе недостаточно, чтобы запомнить огромный подземный город Избранных. Истинный третий Рим магии, для простоты называемый Московским бюро. Я даже не помнила, на каком этаже находятся Комнаты совещаний Департамента порядка! Лифт тем временем замедлил ход и вовсе остановился. Он подчинялся мысленным приказам, а поскольку их не поступило, завис в недоумении. Так я и сидела бы в кабине, пока кто-нибудь с других этажей не вызвал бы лифт, или пока я не связалась бы с дежурным диспетчером и не попросила о помощи. Но это показалось мне таким унизительным! И я решила действовать. Олег уже должен был быть там. А раз он уже там, значит, он уже был и здесь! Я оглядела лифт внутренним зрением и увидела панель с горящими кнопками этажей. Все, что мне нужно было сделать, это отыскать светящийся след хорошо знакомого мне человека и пойти по нему. Игорь, как один из лучших спецов Третьего отделения, великолепно умел выслеживать дичь! Неужели же я, его ученица, не смогу это сделать? Тем более что хорошо знаю Олега. Так и есть, на кнопке шестого этажа я разглядела слабое зеленоватое свечение, невесть почему показавшееся мне знакомым. Это и есть его след, решила я. Видно, он уже давно находится в здании — след едва заметен. Я послала приказ, и лифт поехал ниже. Когда он открыл двери, едва заметная зеленая линия провела меня в хитросплетении коридоров прямо к двери красного дерева, на которой светилась цифра пять, видимая, как и все надписи в этом здании, только внутренним зрением. Иногда еще его называли истинным. А другие говорили — взгляни третьим глазом и увидишь!
Я толкнула дверь и вошла в комнату. Несколько человек, молча сидевшие за овальным столом, подняли головы и, как один, посмотрели на меня. Тот, кто сидел во главе стола чуть приподнялся.
— Здравствуй, Волчонок, — приветливо сказал он, — опаздываешь!
В этом изрядно облысевшем мужчине я с удивлением узнала Станислава Вадимовича Огарева — директора Департамента порядка. Когда-то Игорь, работавший под его началом, познакомил нас, и, несмотря на разделяющую нас разницу в положении и возрасте, мы тотчас прониклись друг к другу искренней симпатией.
— Меня задержали! — смутилась я, разглядев за столом почти весь руководящий состав Департамента и Третьего отделения, и не зная как себя вести.
— Мы в курсе! — энергично кивнул Кир Вяхирев, начальник Третьего отделения — охотник от Бога, ведьмак в тринадцатом поколении. — Это кольцо так чисто сработало? Мы смотрели повтор.
— Повтор? — удивилась я.
— Вокруг здания натыкано камер, как в тюрьме! — пошутил Станислав Вадимович. — Садись к нам.
Он не сделал и малейшего движения, но стул, стоявший в конце стола, отъехал в сторону. Я села, по-ученически положив руки на стол, и замечая, с каким интересом остальные посмотрели на них — они разглядывали кольцо, о котором столько слышали. Я покрутила головой и, наконец, увидела Олега. Он сидел в углу, у стены, проглядывая какие-то документы в красной папке, и делал вид, что его все это не касается.
— Итак, — отвечая на кивок начальника, заговорил Кир, — нет смысла повторять то, что всем известно. Операция начнется сегодня в 22.00. Мы перешлем тебя в офис Бухарестского бюро, и они обеспечат твою переброску в Трансильванию и дальше — до места предполагаемой связи. Наша задача выбрать тебе напарника и обговорить возможные трудности, которые наверняка возникнут на твоем пути, с целью выработать единую тактику действий. Мы могли бы послать с тобой нескольких своих боевиков, а не одного, как предполагаем, но думаем, что наших коллег в Бухаресте это обидит. С твоей защитой они прекрасно справятся и сами. А если возникнут трудности, мы будем наготове. Все ясно?
Я молча кивнула. Олег внезапно поднял голову и внимательно посмотрел на меня.
— Как ты предполагаешь связаться с ним? — спросил Огарев.
— Не знаю! — честно сказала я. — Мне кажется, если кольцо потеряет всю силу, должен открыться защищенный прежде канал экстренной связи. Я видела Игоря — он выглядит измученным, но находится в здравом уме. Он сможет сообщить мне координаты своего местонахождения, а я передам их вам. Вот и все.
Сидящие за столом переглянулись.
— Надо было раньше изучить твое кольцо! Возможно, мы могли бы открыть этот канал здесь? — вздохнула Алиса Краузе, ведущий специалист по магическому оружию.
Дмитрий Гронский, о котором упоминал Олег, был ее заместителем.
— Я просила об этом, — негромко заметила я, — и не раз!
— Что теперь говорить? — прервал меня Кирилл.
На его остром лице на миг проступило недовольство — он очень не любил ошибаться!
— А почему ты думаешь, что начинать надо именно с того места, девочка? — спросил седой старик, сидевший по правую руку от Директора.
Это был Павел Андреевич Шереметьев, которого называли просто Дед — главный консультант Московского бюро по вопросам нечисти. Я знала, что ему более ста лет, хотя выглядел он на семьдесят, а Игорь намекал, что к этим ста нужно прибавить еще столько же.
— Я не знаю! — повторилась я. — Так подсказывает мне интуиция. А ей я всегда верю!