Наталия сразу узнала узор — такой же был на её цепи, которую она выпустила для маскировки от Грязного. Она хмыкнула, умиляясь наивности племянника. Нарисовать узор, который только мельком увидел?
— Вот и первый промах, — прошептала она, когда Арчи неправильно нарисовал петлю. Но в следующую секунду парень замер, а затем безжалостно стёр узор. Он застыл на пару секунд, будто мысленно беседуя сам с собой. За это время из цилиндра вытекла жидкость и полностью покрыла доску. Арчи поднял руки и приступил к рисованию.
На доске появлялся новый узор, и Наталия становилась всё серьёзнее. Племянник повторил тот же узор, только теперь он не ошибся с петлёй.
“Он рисует по памяти и при этом так точно видит свои ошибки?!”
Наталия с большим и большим удивлением наблюдала, как Арчи завершает узор. Форма была идеальной. Если придать ещё и правильную глубину, то он будет рабочим.
Арчи стёр узор и начал другой — круглый узор, который появлялся от её прыжков и заглушал все звуки.
Наталия медленно положила Путеводитель в рукав, решив не выдавать своё присутствие. Она понимала, что значит случайно подсмотренное. Арчи — гений узоров. С весьма скудной базой он легко рисует сложные узоры по памяти. Пусть практикуется и дальше сам, по памяти и без помощи учебника.
Наталия ещё немного понаблюдала, окончательно убеждаясь в своих выводах.
— Гений, — пробормотала она и вышла комнаты. Ей нужно серьёзно поговорить с дедом. Если раньше она инстинктивно подозревала, что Арчи виноват в исчезновении Ильи, то теперь окончательно в этом уверилась. Этот парень явно многое скрывает…
Глава 9. Судьба Миланы
Арчи! — закричала Алиса.
Я проснулся резко, словно от толчка, и подскочил на кровати, сел, потирая рёбра и тяжело дыша. Грудь ныла, я сильно вспотел. Мне снова снился кошмар. Я встряхнул головой, отгоняя образ Ильи.
— Досадно… — я провёл ладонью по лицу и вздрогнул — мои пальцы жутко болели. Я уставился на руку. Кончики моих пальцев потемнели, будто я в саже копался.
— Это ещё что… — я подвигал пальцами. Больно.
Арчи, ты вчера перенапряг чакроканалы в пальцах. Слишком мы увлеклись рисованием узоров.
Я прикрыл глаза, сосредоточившись на чакросистеме. И сразу увидел, что на пальцах она отличается — чакроканалы расширены, а чакротело более плотное.
В дверь постучали.
— Да?
В комнату вошла служанка и поклонилась.
— Госпожа Наталия передала, чтобы вы после завтрака к ней зашли.
— Понял, — я посмотрел на служанку и сразу вспомнил о Милане. Наталия обещала, что она переедет к нам. Надеюсь, это случится уже сегодня…
Я встал на ноги, разминая пальцы рук. Боль была слабой, но приятной от этого не становилась. Интересно, а можно отбелить пальцы? У Наталии и эскулапа они, например, нормального цвета. А у Михаила чёрные.
Арчи, нам следует быть осторожнее. Некоторые твои чакроканалы разорваны. Обязательно спроси у Наталии о боли в руках.
“Понял”.
Я снова проверил чакроканалы — белые тонкие нити, покрывающие всё тело. Некоторые из них были настолько тонкими, что я лишь едва-едва улавливал их существование. Пару раз я перепроверил пальцы, но не почувствовал те чакроканалы, о которых говорила Алиса. Зато в груди, где отсутствовало ребро, творился хаос. Чакроканалы там перекрутились и переломались, а потом их, вдобавок к этому, словно кто-то поджёг; чакротело же в этом месте было не белого цвета, а грязно-серого.
Сильная боль прострелила грудную клетку, и я закашлялся.
— Господин! — ко мне подбежала взволнованная служанка.
— Всё… нормально, — выдохнул я. Больно дышать. Вирус в лёгких так показывает, что ему неприятно моё внимание?
Служанка принесла стакан с водой и помогла мне напиться. Вроде полегчало. Я осторожно прилёг боком на кровать, чтобы переждать, пока не спадёт боль. Взгляд упал на Гранёную Доску. Полезная штука. Мы с Алисой вчера нарисовали все узоры, которые я увидел за эти дни. Она проецировала мне в глаза узор, а я всеми силами старался следовать ровно по линиям. Если ошибался хотя бы на миллиметр — перерисовывал.
Возле доски стояла пустая шкатулка из-под цилиндров. За ночь я все шесть штук истратил. Интересно, дед будет ругаться? На ощупь цилиндры походили на твёрдую резину, но, когда я вставлял их в рамку доски, растекались по всей поверхности доски. Странный материал.
Когда моё состояние окончательно пришло в норму, я сходил в уборную, а затем и в душ. Остановился напротив зеркала, разглядывая своё лицо. Выгляжу получше, немного поправился. Шрам на носу, глаза… Захотелось активировать Глаза Весов и посмотреть, как они выглядят, но я отмёл эту мысль. Чем меньше буду их светить — тем лучше.
Арчи, я тоже так считаю.
Я оделся и отправился на завтрак. В поместье царили суета и тревога. Многие слуги и веники ходили мрачными, в воздухе витала тяжёлая атмосфера. Настроение сразу ухнуло на дно, а тревога за Милану усилилась в разы.
Арчи, Милана слишком много знает. Если она расскажет то, что видела…
Я поморщился. Как бы Алиса ни была похожа на человека, но в такие моменты это впечатление улетучивалось. Я даже не думал о том, что Милана может что-то рассказать. Она первый человек, которого я узнал в этом мире, и я не хочу, чтобы она страдала из-за меня. Что может связать людей крепче, чем одно убийство на двоих? Невесело усмехнулся и поймал недоумённый взгляд старого веника, проходящего мимо. Досадно…
За завтраком я снова позвал Борю, но даже его компания настроение мне не подняла. Тревога в груди стремительно росла. Какими правами обладают слуги в этом мире? Вдруг тут как в феодальной Японии? Неспроста все эти азиатские замашки, ой неспроста…
Арчи, ты накручиваешь себя. Нужно сперва поговорить с Наталией. Если будут сложности — можно обратиться к Михаилу.
Я кивнул, жуя бурый рис с мясом, чёрными грибами и овощным соусом. Неплохой вкус. Боре принесли большую тарелку с овощами и фруктами.
Свою порцию я съел быстро, хоть она и была раза в полтора больше, чем в прошлый раз. Боря, будто чувствуя моё нетерпение, тоже активно двигал челюстями.
— Всё, иди домой, — я почесал поросёнка за ушком и отозвал его. Чакра в моём теле просела где-то на половину от изначального обьёма. Как-то много, по-моему…
После завтрака служанка проводила меня в кабинет Наталии. Она сидела за большим белым столом и с серьёзным видом изучала какие-то бумаги. Интересно, а тут есть компьютеры? Позади неё было открыто большое окно, из него в комнату долетали детские крики.
— Арчи, — Наталия подняла голову и улыбнулась мне. — Садись, — она указала на стул напротив себя и посмотрела на мои руки. — Пальцы не болят?
— Болят, — признался я. — Что с Миланой?
— Возьми, — она взяла со стола белую коробочку в форме невысокого цилиндра и протянула её мне. — Намажь руки, это поможет.
Коробочка была сделана из… кости? Не уверен. Внутри — молочного цвета мазь. Я подцепил её и размазал по рукам, чувствуя странный запах — смесь воска, клея и дождя.
— Запах знакомый, — рассеянно пробормотал я. — Что с Миланой?
— В расходниках для Гранёной Доски чувствовал?
— Да, в цилиндрах, — кивнул я. — Что с Миланой?
— Мазь и расходники сделаны из одного материала, — Наталия с огромным интересом уставилась на свои ногти. — Очень ценный материал. Даже одежду Огранцев им обрабатывают. У Империи Русов в распоряжении целый остров-тюрьма, где заключённые добывают…
— Что с Миланой? — я едва сдерживал раздражение.
Наталия вздохнула и посмотрела на меня.
— Она под стражей. Полиция клана нашла улики — она связана с исчезновением Ильи.
Я крепко сжал зубы, стараясь не выдать своё волнение. Одна мысль с бешеной скоростью сменяла другую, я искал возможность спасти Милану. Признаться? Выкрасть? Подговорить деда и тётю?
— Почему ты так печёшься о служанке? — спокойно спросила Наталия.
— Она мне понравилась, — с заминкой ответил я. Нельзя ей врать, вдруг тётя тоже чувствует ложь, как эскулап. А Милана мне и правда нравится, как младшая сестра.
— Мужчины, — снисходительно протянула Наталия. — Я не могу пойти против законов клана. И дед тоже.
— Что будет с Миланой?
— Не знаю, — Наталия криво улыбнулась. — Вообще… Это очень странная история. Илья был в комнате Миланы, это точно. И там же наши сканеры обнаружили мощный всплеск разрушительной чакры. Кто-то уничтожил Илью одни ударом. Служанка такое бы не провернула. Непонятно, что там произошло, но она упрямо твердит, что ничего не знает.
У меня спёрло дыхание, в груди разлилось тепло. Эта девчонка не сдала меня. Ничего не сказала…
— Её убьют? — мой голос дрожал. Наталия внимательно посмотрела мне в лицо.
— Убьют? Нет, Беловы не убивают слуг. Во всяком случае — официально. Если её признают соучастницей убийства — отправят в подземный город. Думаю, что долго она там не проживёт. Если ничего не докажут — вышлют из Белого района. Но прежний статус точно не вернут.
— Куда вышлют?
Высылка — не убийство. Есть шанс на спасение.
— В Серый район.
Увидев мой непонимающий взгляд, Наталия с лёгким раздражением улыбнулась.
— Тебя в Московии совсем ничему не учили? За декор считали? Ты даже элементарных вещей не знаешь.
Я кашлянул в кулак. Досадно…
— Серый район — это область в виде бублика, расположенная впритык к стене. Самое неблагополучное место над землёй. Логика простая — чем ближе к центру, тем больше Огранцев и тем меньше в воздухе разряженной нейтральной чакры. Тем дольше и лучше могут жить веники. Понял?
— Да.
— Но, учитывая мнительность Вики, я не сомневаюсь, что служанка долго не проживёт. Но прямо убить её не могут — законы клана запрещают. Или подземный город, или высылка.
Арчи, подземный город — это место, где выращивают еду, — вклинилась Алиса. — Там ужасные условия. Бывает, люди не видят света всю жизнь. Обычно туда отправляют пленных из других стран или преступников.
— Милану будут пытать? — мои руки подрагивали, выдавая моё волнение, но я всё равно старался держать лицо. Я так и не решился задать один вопрос: могут ли дознаватели залезть в голову Милане и перекопать её воспоминания? А что насчёт сыворотки правды? Кто знает, какие у них тут методы допросов.
Наталия окинула меня долгим задумчивым взглядом. А затем отстранённо ответила:
— Не будут. Не бойся.
Тон Наталии мне не понравился. Она явно что-то недоговаривала, но кто я такой, чтобы требовать у неё ответов?
— Когда состоится суд?
— После Фестиваля Звёзд, не раньше, — Наталия достала из рукава бутылку и два бокала. Вот совсем не удивлён. — Выпей, — она разлила по бокалам светло-розовую жидкость. Материал, из которого были сделаны бутылка и бокалы подозрительно походили на кость. Но уточнять я не стал.
— А когда праздник? — невпопад спросил я, размышляя над его названием. В небе нет звёзд, но зато существует фестиваль в их честь. Интересно.
— Арчи, сегодня ты меня расстраиваешь. Вчера казался умным, а сегодня — тупой как гуль.
Я отпил из бокала. Жидкость приятной холодной тяжестью упала мне в желудок, а затем тёплой волной прокатилась по всему телу. Я невольно вздрогнул от наслаждения.
— Двадцать первого сентября. Через шесть дней.
— Ты сможешь спасти Милану, если её изгонят?
— Если её вышлют в Серый район — да, смогу. С подземным городом всё сложнее. Давай сперва дождёмся суда, чтобы знать, от чего отталкиваться. Я помогу.
— Хорошо, я понял, — я сделал ещё один глоток. Только сейчас заметил, что тяжесть в животе после завтрака пропала. Это благодаря напитку?
— Понравилось? — Наталия пригубила из бокала. — Это Облачное Вино. Сделано из Небесной Ваты.
Я поморщился. До чего же тупое название…
— Мазь, которую ты недавно использовал, тоже делают из Небесной Ваты. Как и расходники для Гранёной Доски.
Я подавился и закашлялся. От неожиданности. А потом грудь сдавило и начался приступ.
— Ладно, Арчи, — Наталия забрала у меня недопитое вино, пока я, согнувшись пополам, пытался откашляться. — У нас сегодня много дел.
— Ты мне Путеводитель не отдала, — прохрипел я, вытерев выступившие на глазах слёзы. Вирус в лёгких ударил не вовремя, я чуть лёгкие не выплюнул.
— Потом отдам, — отмахнулась Наталия. — С узорами, как я вижу, у тебя всё хорошо, — она кивнула на мою ладонь, которой я стискивал край стола.
— Это можно убрать? — я показал чёрные пальцы.
— Витя может.
— Досадно… — я поморщился. К эскулапу на поклон я точно не пойду.
— Не хочешь у него просить? — Наталия улыбнулась. — Я сама попрошу, идём.
— Э-э-э.
— Тебе всё равно нужно посетить его, дед приказал.
— Ну, раз сам дед… — я неохотно поднялся. В груди неприятно тянуло. — У тебя есть монетка?
— Есть, — Наталия твёрдым шагом направилась на выход из кабинета.
— Дай, — я старался не отставать.
— Ну бери, — Наталия пожала плечами и кинула мне монетку. Я едва успел её поймать — не думал, что будет так легко. Глянул на монету — с одной стороны цифра один и знак рубля, прямо как на Земле, а с другой… Я чуть не запнулся — чёрный цветок эдельвейса, внутри которого переливалась повёрнутая набок цифра “69”.
Арчи, это герб Империи Русов, — тут же заговорила Алиса. — В центре цветка, если я не ошибаюсь, один из тринадцати знаков зодиака — Рак.
Что-то слишком часто мне этот цветок встречается… Надо будет поискать о нём хоть какие-то сведения. Я погладил монету большим пальцем. Гладкая и очень лёгкая, явно не из металла.
“Орёл — с Миланой всё будет хорошо”, — подумал я и подкинул монету с искренним удовольствием. Этот простой ритуал связывал меня с прошлым миром. Не давал окончательно позабыть, кто я и откуда.
Поймал, шлёпнул, убрал руку, и… Цветок! Выпал орёл, а значит, с Миланой всё хорошо.
— Чего такой довольный, как гуль после случки? — подозрительно спросила Наталия. — Витю так рад видеть?
Мы действительно уже подходили к кабинету эскулапа. Быстро дошли. Незаметно. Улыбка сразу стекла с моего лица, настроение резко поползло вниз. Я положил монетку во внутренний карман жакета.
Такое чувство, что Виктор всегда изучает кости, без перерывов и выходных. Сегодня он снова сидел за столом и рассматривал маленькую косточку.
— Да неужели? — он поднял на нас глаза. — Арчи, снимай верхнюю одежду и ложись на кушетку. Ната, будь добра, подожди нас снаружи.
— Вылечи ему пальцы после обследования, — попросила Наталия. — Перегрев из-за большой чакронагрузки.
— Как скажешь, — скупо улыбнулся эскулап и посмотрел на меня. Что-то не нравится мне его взгляд. Да и с тётей он подозрительно вежлив…
Когда Наталия покинула кабинет, эскулап подошёл ко мне, на ходу снимая жакет. Я старался сдерживать страх, который упорно расцветал внутри меня. Чёртова фобия…
— Как самочувствие? — эскулап достал откуда-то небольшую коробку и положил рядом со мной.
— Не жалуюсь, — осторожно ответил я.
— Это хорошо… — Виктор сжал и разжал кулаки, и на его руках засияли изумрудные узоры. А затем… Они начали перетекать по его руке! Будто живые.
Не успел я среагировать, как Виктор коснулся моего лба указательным пальцем — за долю секунды на этот палец перетёк небольшой узор. Я попытался пошевелиться, но не смог. И сказать тоже ничего не смог. Будто замороженный. В голове сразу всплыли воспоминания, как меня засунули в капсулу…
— Тебе же будет легче, — успокаивающе пробормотал Виктор, и я внутренне содрогнулся от страха. Ненавижу докторов!
— Почему ты меня так боишься? — Виктор откинул крышку коробочки и достал из неё белый скальпель. Несколько узоров сразу перетекли на его рукоятку.
— Это травма детства? — он провёл пальцем свободной левой руки по моей груди, повторяя контур синюшней припухлости, и по тому месту растёкся холод. Если бы я не был обездвижен — дрожал бы от ужаса.