– Наслышана. При каждой нашей встрече он не забывает мне об этом напоминать.
– Думаю, пора заканчивать. Мое время ограничено, расписано буквально по минутам.
Это жирный намек, что до меня снизошли и я должна быть за это благодарна? Зря. Я не оценю.
– И все же, почему Вы решили рассказать мне о проекте именно сейчас? – почувствовал гад, что может сдохнуть, вот и засуетился. У таких тварей интуиция развита хорошо, свой зад всегда вовремя прикроет.
Встав и вернувшись на свое место за столом, он откинулся на спинку стула и ухмыльнулся.
– Не люблю терять своих людей.
Да неужели? Говорил бы уже открытым текстом, что испугался за себя. Проницательный, гад. Опасный. Учту.
– Еще не все тесты пройдены, тогда для чего я вам понадобилась сейчас?
– Показательное выступление для вышестоящего руководства. Проведете небольшую зачистку в составе группы Грифа, они одни из лучших, и вернетесь обратно к вашему любимому доктору, – внутри невольно все сжалось от страха перед очередным тестом, – закончите тестирование и при первой же возможности отправитесь в другой мир. Ты не представляешь, как сильно я жду этого момента. Вирцег клятвенно заверил, что ты пройдешь. Он в остальном материале не уверен, а в твоей способности переместиться куда нам надо, убежден полностью. Хочу заметить, и это заразительно. Я и сам ему верю. Глеб относится более скептически. Я его понимаю, после второго десятка неудач… Кхм… Не будем о неудачах.
– До этого «светлого» момента еще дожить надо.
– Я в тебя верю, – пафосно выдал он. Еле удержалась от горького смешка. Попробовал бы на своей шкуре то, через что мне пришлось пройти, вся уверенность пошла бы коту под хвост. – А сейчас иди отдохни, вечером выдвигаетесь на точку. Инструкции получишь на месте.
– В чем будет состоять мое задание, не скажете?
– Гриф объяснит.
Испытывать терпение старика я не решилась, спасибо, хоть просветил, ради чего давилась собственной кровью и выблевывала свои внутренности после тестов. До боли в сжатых кулаках обидно – накрылся мой шанс на побег, так и оставшись неопробованным. И самое поганое – сама его зарубила, собственным руками. Знаешь, что можешь уйти, там, на поверхности будет бирюзовое небо, зеленая трава, яркое солнышко, но выбираешь игру в «Русскую рулетку». Сознательно выбираешь.
Все время до ужина я провела в тренажерном зале под неусыпным контролем тренера, вымещая злость и растерянность на несчастных манекенах. Ужинали мы молча. Охрану усилили. Настроения разговаривать не было вовсе. Гриф, дождавшись, когда все поедят, отвел в небольшую комнату, где в двух словах сообщил мне, что его группа отправляется на устранение небольшой, но довольно профессиональной террористической группировки. Забавно будет, если меня грохнут, и все планы станут прахом.
– Держишься рядом. Вперед не лезешь. Если тебя убьют, нас отправят следом. Понятно? – спокойно сообщил Гриф, между делом проверяя свое снаряжение. – Мы давно вместе, и не хотелось бы, чтобы эта миссия стала последней из-за твоей оплошности.
– Сама подыхать не хочу, веришь?
Обезьяна с гранатой, это я про себя. Не понимаю, какая может быть неожиданность при таком шуме, который издает вертолет?! Высадка прошла своеобразно. Я в фильмах видела, как бойцы выпрыгивают из зависшего над землей вертолета, перекатываются и, как ни в чем не бывало, бегут дальше. Сама раньше не пробовала, но прыжок вышел легким, и никакого переката мне не потребовалось. Может, в фильме для красоты его делали?
На мне каска, броник и пара метательных ножей, это все, на что расщедрилось командование. Или надеются, что я бессмертная, или опасаются, как бы своих же не прирезала за все хорошее? Не суть, главное, премся мелкими перебежками к зданию с высоченным – в два человеческих роста – забором. С вышками, прожекторами, дозорными и где-то там лающими собаками. Уж не тюряга ли это? Я совсем дура, или я чего-то важного не догоняю. Какой на хрен элемент неожиданности?! Мало вертолета, так псы всех переполошили. Лай стоит такой, хоть уши зажимай. Это не операция, а фарс какой-то.
Прожектора нервозно задёргались в разные стороны, выискивая причину беспокойства собак. Мы вжались в стену, как в родную перину.
– Зачищаем, – шепнул Гриф. Парни понимающе кивнули и рассосались, кто куда, как тараканы, оставив меня тихо офигевать в одиночестве. Не поняла, а мне что делать? Я стратегии и тактике не обучалась, в армии не служила, и все мои умения получены в стенах лаборатории. Голая защита и метание ножей, в остальном я полнейшая лохушка, как говорил Витя.
И зачем сидим, кого ждем-с?! На стену забраться что ли, оттуда лучше всего окрестности видно. Хотя бы сориентируюсь и пойму, что от меня требуется. Этот урод, что с прожектором играется, начинает слегка выбешивать. Ну провел ты лучом в сторону, так и веди обратно плавно. Нет же, падла, дергает его, как неврастеник, в разные стороны. Прыжок, и я на стене. Не устаю удивляться своим новым возможностям. Тихонько подкрасться к парню и рубануть рукой по шее слегонца, чтобы не убить. Кто его знает, террорист он или нет?! Пусть Гриф со своими разбирается, что с ним дальше делать.
Пробежка по стене. И снова к дозорному в норку. Две минуты, периметр чист. Не так уж и много этих вышек оказалось, всего пять. Пустяки. Спускаться во внутренний двор? Или не стоит? Собачки же встретят, понадкусывать попытаются. А мне мой филей самой дорог.
Смотрю на то, как вооруженные люди носятся вокруг особняка, и не знаю, лезть в гущу событий или подождать, пока начнется шоу?! Сиди не сиди, а идти надо. Собаками что ли заняться, чтобы не демаскировали лишний раз? Мягкий прыжок вниз. По теням, не отсвечивая, добралась до здания. А дальше что? Слышу звук тяжелого собачьего дыхания за спиной. Резкий разворот, в прыжке ухожу от зубов овчарки и бью по голове. Взвизгнув, псина отлетела в сторону и затихла. Надеюсь, не убила, жалко животинку, не виноватая она, что хозяева плохие. Порефлексировать не успеваю, слева и справа несутся еще две.
– Сколько же вас?
Пара точных ударов, и… тишина. Добегаю до угла дома. Там не пройти, слишком светло, и охрана начинает растекаться в разные стороны. Вооружены. Плохо. И куда теперь? Тупо переть против автоматов и десятка фанатиков? Не, простите, не хочу! Но где же Гриф? Заметили? Вон как галопом несутся в мою сторону. И куда мне?! Обратно – не вариант. Прикинув высоту до второго этажа и выступающего балкона, шустро взобралась на него, и вовремя. Подо мной пронеслась охрана. Надеюсь, меня меньше всего будут искать в самом доме.
– Глупость – мое второе имя. Естественно, здесь есть камеры, – одна такая смотрела прямо на меня, ехидно подмигивая красной точкой. Шарахнулась в сторону, выходя из обзора камеры, и прижалась к стене. Впервые рада, что моя кожа стала пятнистой с перевесом в темный цвет. Сейчас прятаться – одно удовольствие.
Снова собачий лай. Неужели прибыло подкрепление? Откуда у них столько собак? Псарня рядом?
Сейчас вниз спускаться – сущее самоубийство. Поэтому придется все же лезть в дом. Вариант не ахти. Затаив дыхание, чутко прислушалась. Вроде никого. Дверь балконная открыта, в самом помещении темно. Очень надеюсь, что не шагаю прямиком в ловушку.
Скользнув в открытый дверной проем, бесшумно замираю за портьерами, давая глазам привыкнуть к темноте. Мне везет, спальня пуста. Кровать заправлена. В щель под дверью напротив пробивается свет из другого помещения. Судя по витающему аромату духов, хозяйка – женщина. Решаюсь на цыпочках добраться до двери и выглянуть наружу. Прислушалась. Тихо. Осторожно приоткрыла дверь, снова прислушиваясь. Этажом ниже слышался громкий топот десятков ног и чей-то командирский голос, отдающий приказы. Я чуть не сунулась вперед, вовремя услышав шаги по лестнице, прикрыла дверь, зажимая в руке нож.
Идут двое. Судя по голосам, о чем-то увлеченно спорят. Шаг неспешный, значит, суматоха на улице их совершенно не волнует. По-моему, настолько беспечно себя вести могут только либо хозяева, уверенные в своей безопасности, либо те, кто все это и организовал. Чем дальше, тем все больше мне кажется происходящее внизу сплошным театральным номером. Не хочу ошибиться с выводами. И поэтому, для их же блага, пусть эти два спорщика проходят мимо.
Грянул хохот, заставив напрячься сильнее, и тут же стал удаляться. Фух… Не успела расслабиться, как послышались легкие шажки, кто-то бежал. И по закону подлости дверь именно этой комнаты распахнулась настежь. Судя по движениям, женщина была раздражена. Повернувшись ко мне боком, потянулась включить свет. Я на секунду прикрыла глаза, чтобы не ослепнуть, перестраивая зрение, стремительно вырубила вошедшую ударом по шее, сдерживая силу. Убивать ее у меня пока в планах нет. Приняв бессознательное тело на руки, удивленно присвистнула.
– Вот это встреча. А мы, оказывается, знакомы – секретутка собственной персоной. Кинув обморочную тушку на кровать, закрыла дверь на замок, подперев для верности стулом. И, выключив свет, встала в углу рядом с балконом, чтобы успеть удрать в случае нападения.
Что вообще происходит? Если это дурацкая проверка на вшивость, то слишком жестокая по отношению к этим людям. Я же в самую последнюю секунду сдержалась и не перерезала ей горло, решив пообщаться и узнать, кто они такие? А если бы не взыграло мое любопытство? На что рассчитывало ее начальство? На мой альтруизм?
Странное что-то выходит. Не пойму, Валентин Валерьевич специально мне эту секретаршу подставил, чтобы я ее грохнула? Штат решил сменить? Или она и нашим, и вашим играет? Я, конечно, ни разу не солдат, но прекрасно понимаю, что задание таким образом не сообщается. «Входим на территорию противника, зачищаем. Поехали». А где количество живой силы противника, пути подхода, отхода, в конце концов, куда бежать, если начнут убивать? Да и где, черт побери, место встречи? Или «зачищать» я должна одна?
Тихий «пум», и плечо резануло болью, чуть дернув. Машинально уйдя в сторону, отправила нож в противника.
– Ух, – выдохнула секретарша, завалившись назад с торчащей во лбу рукоятью.
– Дура, – плечо немного пекло. Мне просто повезло, что в темноте целиться человеку сложно, а так бы нашпиговала она меня свинцом, пока я витала в облаках. Брезгливо глянув на мёртвое тело, проверила плечо. Пуля прошла вскользь, слегка оцарапав. Регенерация уже и следа не оставила.
Второй нож быстро перекочевал с бедра в руку, и я как можно тише вышла в коридор. Я пока не могу понять, что именно мне необходимо сделать, но ребят найти не помешает. В крайнем случае, дам в морду Грифу, чтобы нормально обрисовывал задачу, а не бросал, как слепого котенка псам.
Коридор оказался не таким длинным, как я думала, но хорошо освещенным. И с камерами. Чертыхнувшись, быстро стартанула к лестнице, точно зная, что позади в одной из комнат есть еще двое живых. Притормозила. А зачем оставлять врага за спиной? И все же бездумно убивать не хочется, я же не зверь. Плюнув на эту парочку, спустилась по лестнице, сразу же нырнула в первую попавшуюся комнату и, прикрыв дверь, медленно развернулась.
– Здрасьте, – выдавила я из себя, глядя на вооруженную группу из четырех человек. Немая сцена: меня не ждали, а я припёрлась. И, рванув дверь, я понеслась вновь на второй этаж под мат и крики бегущих вслед врагов. Защелкнув замок на двери и на кой-то ляд придвинув стул к ней, притормозила у балконной двери. В коридоре чуть в отдалении раздались крики и звук перестрелки.
– Ай, – еле успела отпрыгнуть с траектории полета пуль, что разозлённые придурки по ту сторону выпустили в дверь, долбя ее в щепу. М-да, владелец особняка на дверях явно сэкономил. Ждать, кто ворвется первым в комнату и попытается меня пристрелить, не стала, сиганула прямиком с балкона и, петляя, как пьяный в драбадан заяц, припустила к стене. Рванувшие следом за мной овчарки обломались, остервенело лая у стены, на которую я взлетела, не моргнув глазом. Глянула назад, опасаясь увидеть спешащую на лай толпу бандюганов, и удивленно присела. Местным обитателям было не до меня. Там шло полное разоружение и взятие их в плен подоспевшим на выручку группе Грифа подкреплением.
– Ну, чего вам? Пшли отсюда, – допрыгнуть до моих ног у них сил не хватало, вот и лаяли остервенело внизу. – Плохие собаки, плохие. А ты, дурак, опять по морде захотел? Иди лучше водички попей, отдохни. У меня от вас уже уши болят. Когда вы, морды собачьи, охрипнете?!
Выстрел прогремел неожиданно, и одна из собак, взвизгнув, больше не подавала признаков жизни. Еще выстрел, и снова жертва.
– Не стрелять! – спрыгнув перед испуганно сбившимися в кучу собаками, рыкнула на тройку незнакомых вояк, отправляя их в нокаут. – Кто вас просил?!
И тут же метнулась обратно к раненым овчаркам. Эта порода у меня всегда вызывала уважение. Умная порода.
– Мертва, – мне действительно стало жаль животное. Невинная жертва дрязг между людьми. Отвратительно. Я уже и забыла, что эти ушастые минуту назад готовы были разорвать меня на мелкие лоскуты, наглаживая каждую подсунутую мне под руку голову, преданно заглядывающую мне в глаза и виляющую хвостом. – И кто сказал, что собаки ничего не понимают? Все вы понимаете, правда? Просто говорить не можете. Мои вы хорошие. Бедненькие, все вас обижают. Заставляют всякую гадость кусать, да? Злят. Ничего, я попрошу, и вас будут хорошо кормить. И ни на кого натаскивать больше не станут.
– Как ты их… – попытка Трефа подойти ко мне пресеклась сразу же. Собаки, встав передо мной, глухо, предупреждающе зарычали.
– Тихо, ребята, тихо, свои, – не иначе, чудеса. Псы, немного успокоившись, сели, но не переставали внимательно отслеживать любое поползновение в мою сторону. – Видите, каждой твари необходима ласка. Преданнее собаки твари нет. Ты ее и бьешь, и голодом моришь, а она тебя до последнего вздоха защищать будет. Страшно, правда, не оправдать подобное доверие?
– Нам пора выдвигаться на базу. Задание выполнено, – сообщил Гриф, делая шаг назад после предупреждающего рычания одной из овчарок.
– А с ними что? – псы продолжали смирно сидеть у моих ног.
– О них позаботятся, – пообещал Гриф.
– Ведите себя хорошо. Пока, мохнатые, – потрепав напоследок каждого пса по холке, направилась следом за своей группой к вертолету. Собаки, жалобно поскуливая, все же за мной не пошли.
– Расскажешь, как ты их приворожила? – оглянувшись на живность, с явным восхищением спросил Киви.
– Доброта спасет мир.
– Ага, – хихикнул Треф, пройдясь по мне взглядом.
Поднявшись вверх, вертолет завис на пару секунд для разворота, и я глянула вниз. Сердце болезненно сжалось, словно в него со всего маха загнали нож, я невольно заскулила, осознавая, как сильно виновата… Злость, ярость, обида за предательство рванули из самого нутра. Рванув дверь в сторону, сиганула вниз, не задумываясь о высоте и возможных травмах. Оказавшись перед смертниками, рыча от душевной боли, еле сдерживая слезы, свернула шеи всем троим. И, бросившись к собакам, с трудом сдерживая рвущиеся рыдания, старалась выискать хоть одну из них еще живую. Зачем?! Зачем такая жестокость?! Я отправила их на смерть! Я! Расстрелять собак вот так, без всяких причин?! За что?! Ненавижу людей! Ненавижу!
– Есть! – одна еще дышит. – Киви! Треф! Помогите мне! Он еще жив! Быстрее! Ребята, быстрее!
– Тебя накажут, ты убила троих, – присаживаясь рядом со мной, взволнованно сказал Киви.
– Плевать. Помоги. Найди медика. Его надо спасти! Понимаешь?! Хотя бы его! Если не смогла остальных уберечь. Как же я виновата… как же виновата…
– Ты…
– Не сейчас, Треф. Если он умрет, во мне что-то сломается. Что-то светлое, то немногое, что еще осталось. Понимаешь? Помоги.
– Медика сюда! – рявкнули Киви и Треф. – Быстро!
Всю дорогу, пока мы летели, я гладила лобастую голову, шепча всякую ерунду, что он поправится, я буду кормить его сочным мясом, никогда не надену на него ошейник. Только пусть выживет.
Мне плевать, какое наказание назначат за тех троих, но если попытаются забрать пса, я больше сдерживаться не буду.
– Успокойся, никто его не тронет. Я прослежу, – дотронувшись до моего плеча, пообещал Гриф.
– Нет, – огрызнулась я. – Ты уже помог, как видишь. Треф, если меня уберут, дай слово, что пристроишь его в хорошее место, – схватив руку черноглазого, потребовала я. – Я понимаю, что тебе это лишние проблемы, но мне больше некого просить. Ваша группа, вы – единственные, кому я хоть как-то могу доверять. Прошу, Треф. Киви, я вас очень прошу, выходите его. Пусть живет. Хотя бы он.