– Ясно, – принял я к причину к сведению, не поверив до конца. – Опять маску будешь менять?
– Конечно.
– Что требуется от меня?
Спросил вполне осознанно. Все же Мустафа, раскрывая мне местоположение Завадской, явно подставлялся, поэтому обязательства перед ним я определенно чувствовал.
– Ты ищешь Степана Мотова, – не ответил на вопрос Мустафа.
– Так, факультативно, но да. И если ты не забыл, до сей поры жду от тебя информацию о его местонахождении.
– Кроме того, ты ищешь Андрея Шилова с Ивоной Маевской, – и бровью не повел Мустафа.
– Именно так.
Горбунов, казненный нами недавно, выдал три имени связанных с жертвоприношениями – Андрей Шилов, Ивона Маевская и Валентин Скрипач. Последний, известный меценат-миллиардер, был постоянно на слуху и на виду. Искать его не было нужды, но и незаметно – с моими возможностями и пристальным вниманием и к моей персоне, к нему не подобраться.
Остальные двое не такие публичные люди. Ивона Маевская, как и Андрей Шилов – давний наш со Степаном напарник по Арене, не настолько окружены вниманием, так что за эти ниточки вполне можно попробовать подергать без лишних глаз.
– Я нашел следы. И Мотова, и Шилова, и Маевской.
Посмотрев в глаза Мустафе, я легко усмехнулся. Понятно, что он издалека начал, а информация обо всех троих – как плата за мою помощь.
– Где они?
– Танганьика.
– Южная Африка, значит, – протянул я в задумчивости. Как-то слишком много в последнее время у меня самых разных упоминаний об Африке.
– Именно так. И Степан, и Шилов с Маевской сейчас плотно связаны со Скрипачом. А он в последний год вложился в индустрию развлечений именно протектората Танганьика. И все трое сейчас в Занзибаре. Но где конкретно, я пока не знаю.
– В Занзибаре, или на Занзибаре? – спросил я, пытаясь понять речь об острове или о городе.
– Разницы нет – весь остров городская агломерация. Кроме того, город и остров часть дистрикта Занзибар, который включает в себя весь архипелаг. Так что найти их там не проще, чем иголку в стоге сена. В трех стогах сена и семидесяти двух лежащих отдельно маленьких кучках, – уточнил для понимания Мустафа, обозначив количество островов в архипелаге. И поле этих слов он в пару движение вывел на стол голо-проекцию с картой архипелага у юго-восточного берега Африки.
Хм. Познавательно – присмотрелся я. В моем мире город Занзибар на острове Занзибар не насчитывал и двухсот тысяч жителей. В этом же, судя по всему, только на одном острове обитает людей на порядок больше. А другие два острова – Пемба и Мафия, размерами от Занзибара практически не отстающие, также превращены полностью в городские агломерации.
– Так что требуется от меня? – снова спросил я.
– Если ты поможешь мне с маской и эвакуацией, я найду тебе всех – Маевскую, Шилова и Мотова.
– У меня нет людей, которые могут помочь с новой маской – хорошей новой маской, и эвакуацией.
Я сейчас говорил откровенно. Подобными возможностями, и то лишь в плане информационной зачистки следов, обладает только Накамура. Остальное – изменение внешности, перемещение, внедрение на новом месте, для меня просто нереально.
– Такие люди есть у меня, – произнес Мустафа. – Просто их услуги дорого стоят.
– Сколько тебе нужно?
– Пятьсот тысяч франков.
– Швейцарских?
– Да.
– И ты скроешься в Занзибаре.
– Да.
– Именно скроешься? То есть спрячешься и будешь вести тихую и спокойную жизнь?
– Возможностей там немало. Британцы сейчас закусились с немцами на материке, так что на островах контроля меньше. За пару месяцев создам небольшую группировку, отожму часть рынка в Нижнем городе и узнаю, где интересующие тебя люди. А после этого да, ты прав. Буду вести тихую и спокойную жизнь.
Услышав это, я невольно улыбнулся. Небольшую группировку он, значит, создаст.
Информация часто приобретает ценность в контексте. А еще часто бывает, когда информации накапливается большой массив, она начинает непроизвольно соединяться, подсказывая разные пути решения самых разных задач. Вот и сейчас вместе с Мустафой ко мне пришло явное решение проблемы с моим отрядом варлорда.
– Ты решил совсем порвать с организацией? – поинтересовался я, намекая на его статус специального агента в ФСБ.
– Нет. Но лет на пять-десять мне лучше исчезнуть, как Андре. Близкие отношения с тобой прямо влияют на уровень опасности для жизни и здоровья, знаешь ли.
– Мне сейчас вот смутиться нужно?
– Нет, что ты. Просто к слову пришлось.
– Я в последнее время хорошо заработал, и могу выделить тебе даже больше, чем пятьсот тысяч швейцарских франков. Миллион, как мне кажется, звучит лучше.
– И что требуется от меня взамен?
– У меня есть два плюс восемнадцать рекрутов, опытных… жителей протекторатов, так скажем.
– Два плюс восемнадцать?
– Датчанин, Василий и восемнадцать наймитов из Высокого Града.
– Понял.
– Ты должен будешь их возглавить и отправиться в протекторат. Раз уж речь о Танганьике, можешь и туда. Мне нужны закрытые контракты.
– На сумму?
– Два миллиона кредитов.
– Хочешь увеличить отряд?
– Да.
– Вдвое? – быстро прикинул сумму закрытых контрактов Мустафа.
– Да.
– Сроки?
– В идеале конечно месяц, но думаю два у тебя будет.
Мустафа вместо ответа просто громко рассмеялся.
– Ты понимаешь, как звучит твое предложение?
– Да.
– Восемнадцать человеческих организмов, ветеран виртуальной арены, Василий Ндабанинга и я как командир всего этого великолепия должны вторгнуться на перенасыщенный предложениями рынок и за два месяца…
– Желательно за один.
– …закрыть контрактов на два миллиона кредитов.
– Именно так.
– Это нереально.
– Нет ничего невозможного.
Цель, на первый взгляд, действительно казалась невыполнимой. Рынок услуг специфического характера в протекторатах поделен – крупные заказы вотчина ЧВК корпораций, в том числе поддерживаемых государством, а на разовых контрактах делянки давно распределены.
Но ведь у меня накопился не только массив информации, но и связанный со способами ее получения круг знакомств.
– Мустафа.
– Артур.
– Если контракты будут, ты подписываешься?
– Да.
– Хорошо. Мне нужно немного времени.
Вариантов решения проблемы с увеличением уровня моего отряда, и соответственно с увеличением численности возможных к найму бойцов, я сейчас видел всего два. В означенных жестких временных рамках, конечно же.
Первый – конечно же Саманта Дуглас. Она родезийская герцогиня, и наверняка – если обращусь у ней с просьбой, сможет помочь мне с получением контрактов. Тем более что деньги я собираюсь прокрутить свои же. И это будет даже хорошо – сейчас у меня все деньги чистые, а грязных – в масштабе законной прибыли, сущие копейки. Трофеи из сейфа Мюллера в основном. А ведь вполне может возникнуть ситуация, когда платить «своими» деньгами мне будет не очень удобно.
Но просить Саманту не хотелось. Вот не хотелось.
Другое дело второй вариант – Маша Легран. Корпоративная принцесса на то и корпоративная, что знает всему цену и легко переведет любой вопрос в материальные ценности, а не в обязательства.
Сириец между тем намек понял, кивнул мне и быстро вышел из кабинета. Я сразу же вызвал Накамуру и попросил его узнать для меня адрес личной почты Маши Легран. И после этого позвонил Василию Михайлову.
– Артур Сергеевич, – практически сразу ответил на вызов музыкант.
– Приветствую. У меня для тебя не очень хорошая новость.
– Слушаю, – ощутимо напрягся музыкант.
– Реквием по мечте уже играете?
– Да.
– Записали?
– Еще нет.
– Victoty?
– Записали.
– J'aime Le Diable?
– Не начинали.
– Symphony 2020?
– Готово.
– Victoty и Symphony нужно будет отдать. И я не уверен, что именно вы будете первыми исполнителем, хотя попрошу об этом.
– Могло быть и хуже, – чуть криво улыбнулся музыкант.
– Могло, – согласился я. – Перешли мне записи прямо сейчас, пожалуйста.
– Могло быть и хуже. Если бы у меня вообще не оказалось ни одной их ваших мелодий, – добавил Василий перед тем, как отключиться.
«Ваших мелодий» – вот это было больно и стыдно. Хотя, если воспоминания мои, и миры не пересекаются, мелодии эти действительно мои.
Ладно, самое главное, что с совестью своей я договорился – все же не заявляя на чужую музыку авторские права, и делаю все это не ради трехсот процентов прибыли. Небольшой гешефт процента концертных и рекламных сборов от Михайлова как приятный бонус, и я не сам за ним пришел.
А две записанные им мелодии мне нужны прямо сейчас. Потому что во время посиделок в ресторане Стрельна Маша Легран вскользь, но весьма недвусмысленно намекнула на то, что не прочь получить в подарок свежую композицию. Их тех, которыми удивляют публику музыканты во главе с Михайловым во время наших матчей.
Сделала этот намек корпоративная принцесса весьма тактично, так что от меня никаких действий и реакции не потребовалось. Сказала она это даже не мне, и не Леониду, представив это таким образом, что о ее желании я услышал будто бы «случайно».
Тогда воспринял ее такт, думая что прямо просить меня о подарке в виде композиции ей не хочется по причине короткого знакомства. Но после того, как Леонид передал мне полученную от нее, без сомнений, информацию, услышанное теперь видится в совершенно ином свете. И вот этот самый намек корпоративной принцессы мне об ответном подарке – как часть складывающего образ массива информации, сейчас как нельзя кстати вспомнился.
Подал голос ассистант, оповещая о полученных сообщениях. Которые, быстро посмотрев на перемотке оба видео, я переслал на почту Маши Легран. Адрес же корпоративной принцессы пришел от Накамуры во время того, как я просматривал видео с записанными ансамблем мелодиями.
Маше отправил сразу оба трека – Symphony 2020 и Victoty. И моментально увидел по статусу, что сообщения получены.
Упс. Вернее, даже «ouch!»
Накамура получается достал прямой личный адрес принцессы, который привязан к ее личному терминалу. И значок о полученном сообщении она увидела в дополненной реальности прямо перед взором в тот самый момент, как письма оказались в ее почте.
Отлично, что еще сказать.
В принципе, как и в случае с поручиком Файнзильбертом, Накамура сделал как заявлено. Первому была поставлена задача доставить меня на площадь перед бастующими, второму найти личный адрес Маши Легран. И теперь уже мне абсолютно и окончательно ясно, что ребят из бешеного взвода нужно контролировать. Потому что, когда я просил личный почтовый адрес Маши Легран, нужно было упомянуть, что я не просил ее личный прямой адрес.
Ладно, что сделано, то сделано. Теперь нужно подождать. И очень надеюсь, что намек мой Маша поймет. А если не поймет, что ж, придется самому звонить.
Прошло пять минут. Десять. Пятнадцать.
Первым в письме был ролик с композицией Victory. Это пять с половиной минут.
Следующий трек Symphony 2020, который в оригинале моего мира называется Symphony 2011. Это три с половиной минуты.
Может быть, Маша решила послушать первый трек два раза.
Может быть, она еще не нашла времени на то, чтобы посмотреть почту.
С другой стороны, когда сообщение приходит прямо на привязанный к терминалу биоконструкта личную прямую почту, подобные письма обычно не игнорируют.
Маша позвонила через семнадцать с половиной минут после отправки мной сообщения. Вызов шел с запросом на видеосвязь, и едва я на него ответил, на одном из кресел появилась реалистичная проекция корпоративной принцессы.
– Артур. Рада что вспомнил.
– Маша. Рад что не забыла.
– Я получила твое сообщение. И… серьезно впечатлена.
– Прости, я случайно не ту кнопку нажал при отправке. И… немного озабочен.
– И этим тоже впечатлена, – легко улыбнулась Маша.
Непривычно все же смотреть в ее нечеловеческие, холодные глаза. В первую встречу они хотя бы выглядели более-менее похоже на обычные – пусть белок и льдисто-голубого цвета, радужка белая, а вертикальный зрачок синий. Сейчас же Маша видимо отключилась от корпоративной сети, чтобы пообщаться со мной тет-а-тет, так что и радужка, и зрачок у нее пропали. И девушка смотрела на меня взглядом пустых (или скорее полных), окрашенных в холодный льдисто-голубой цвет глаз.
– Сразу две композиции подразумевают наличие выбора? – поинтересовалась она.
– Предполагается, что в итоге они обе для тебя, – кивнул я. – Конечно, неплохо было бы их исполнение ансамблем Михайлова, но это полностью на твой вкус.
– Victory. Я хочу эту мелодию себе. Только я и музыка, никаких исполнителей.
– Понимаю, – кивнул я.
– Отлично. Я в восхищении.
– Королева в восхищении, мы в восхищении, – невольно привел я подходящую цитату.
– Что насчет второй мелодии?
– Меняю на услугу.
– Слушаю внимательно.
– Мне за короткий срок – месяц в идеале, максимум два, нужно прокрутить два миллиона кредитов на контрактах наемного отряда. Желательно в Южной Африке, но я там гость нежданный. Так что контракты твои, деньги мои, наемники мои.
Когда общаешься с корпоратом, все становится очень просто. Есть услуга, есть ее цена. Если цена не устраивает, но интерес есть, можно договориться. И без тысячи слов, как с этими вот всеми высокодуховными ребятами из аристократии, с которыми нужно следить не только за словами, но и за оттенками интонаций.
– Статус подразделения?
– Отряд варлорда. Мой.
– Сколько юнитов?
– Двадцать плюс.
– Допустимые потери?
– Оч-чень сложный вопрос… – даже вздохнул я.
Маша посмотрела весьма выразительном взглядом, в котором читалось дежурно-вежливое удивление. Потому что любая война подразумевает потери, а она видимо восприняла мою заминку как нежелание принять этот факт. Очень уж явно это читалось в ее наполненном льдисто-голубым светом взгляде.
Вообще, конечно, в глазах ничего не может читаться. Глаз – это просто глаз. Для того, чтобы придать выражение взгляду, работает больше пятидесяти лицевых мышц. И я сейчас не знаю, действительно ли Маша искренне удивилась и посмотрела на меня подобным образом, либо – как я научился работать с интерфейсом тактической сети, также искусственно задала задачу своему телу выразить дежурное удивление.
Именно задачу. Потому что Маша, с ее элитными имплантами и единым с телом биоконструктом уже отнюдь не обычный, в привычном обществу понимании, человек. Как и одаренные. Только если одаренных можно назвать homo deus, то элиту корпоратов… homo bionicus, может быть?
– Про допустимые потери, – произнес я, поясняя. – Дело в том, что у меня не готовые специалисты, а… грубо говоря, двадцать необкатанных рекрутов, во главе со специалистом экстра-класса. Так получилось, и других у меня сейчас нет. Поэтому стандартная процедура планирования для тактического анализатора не подойдет – если выставить, к примеру, принятый условно-допустимый порог в четырнадцать процентов, есть вариант что потери будут в… девяносто пять процентов, – быстро посчитал я в уме, что Мустафа олицетворяет собой почти пять процентов от состава отряда.
– Поняла, – едва заметно кивнула Маша после недолгой паузы и замерла. Я не видел, чтобы ее глаза двигались, но в них и радужки со зрачком не видно. И как понимаю, корпоративная принцесса сейчас просматривает что-то у себя в меню дополненной реальности.
– Все реально, – через некоторое время произнесла Маша. – Но с учетом ручного планирования, вторую композицию я тоже забираю себе лично.
Я в ответ только улыбнулся. Есть услуга, есть ее цена. Если цена не устраивает, но интерес есть, всегда можно договориться.
– Вот и договорились, – кивнул я в ответ на вопросительный взгляд.
– Я назначу ответственных лиц, и отправлю тебе контакты.
– Отлично.
– Скажи, кто от тебя будет участвовать как доверенное лицо, я предупрежу своих людей.