– Ну, хорошего понемножку, – заключил Мстислав. На его лице так же мелькала неподдельная радость за своих подопечных, – закрывай, ИССИ, – скомандовал он.
– Слушаюсь, капитан, – отчитался приятный синтезированный голос ИССИ и пол тотчас принял привычный, непоколебимо белый оттенок.
– Она управляет и зданием? – наблюдая за материализовавшимся полом, поинтересовался Гавриил.
– Это не совсем здание, – признался Мстислав, оглядывая просторное помещение. – Это то, чем ИССИ пришлось пожертвовать ради нас и в целях сбережения собственной энергии. Все это и есть ИССИ, нам пришлось разобрать и немного перестроить ее в… надежное убежище.
– А ее голос? – Гавриил продолжал свои расспросы. – Обязательно должен звучать сексуально?
– Нет, не обязательно, – неожиданно отовсюду протяжно прозвучал мужской голос настолько омерзительный, что моментально вызвал у Гавриила ассоциации с каким-то сильно заплывшим жиром мужиком, – но так я звучу намного приятнее.
Мышцы по всему телу Гавриила непроизвольно подергивались от звучания этого до безобразия неприятного и тошнотворного голоса.
– Да и твои зрачки, Гавриил, немного расширяются каждый раз, когда ты его слышишь, – продолжила ИССИ уже свойственным ей синтезированным голосом. – Мой голос… он ведь тебе нравится, не так ли? – уже почти интимно поинтересовалась она.
Вопрос немного выбил Гавриила из колеи, но дружеское похлопывание Мстислава по плечу быстро вернуло его обратно.
– Она иногда юморит, не изменяя привычным канонам, – оправдывая ИССИ, признался Мстислав. – Да и твоих зрачков она уже не увидит.
Гавриил не совсем понял разъяснений Мстислава о том, что когда-то ИССИ была намного больше – огромным кораблем, а в конечном итоге совершенно запутался в той информации и знаниях, которые лавиной обрушивались на его и без того не окрепший мозг; каждый раз, все новая и новая информация отрывала Гавриила от реальности мира и приоткрывала двери в иной мир, сущность которого ему еще только предстояло понять. Потому, чтобы внести хоть какую-то ясность, он задал Мстиславу вопрос, на который так и не получил исчерпывающего ответа:
– Да сколько же вам лет?
– Я никогда не задумывался об этом, – пожав плечами и как-то ехидно улыбнувшись, Мстислав утолил любопытство Гавриила. – Видишь ли, времени как такового для нас не существовало. Вы, – тут Мстислав запнулся, сделав небольшую ошибку, ведь Гавриил к числу людей более не принадлежал, – они, люди, явились создателями этого самого времени для исчисления и в результате им же себя и ограничили. Линия жизни Бессмертного – это своего рода луч, в то время как жизнь человеческая – это линия, больше похожая на отрезок. Мстислав одарил Гавриила вопросительным взглядом, как бы интересуясь, достаточно ли доходчивы его объяснения, и после, для полноты картины, добавил: – там, откуда мы родом, – в его беспросветно черных глазах и по всему лицу вдруг проскользнула глубочайшая тоска, – там не бывает дня или ночи, только бесконечная, всепоглощающая тьма, Гавриил. Тьма, для которой сама суть времени совершенно бесполезна, поскольку наша жизнь не знает конца.
По виду Гавриила можно было с уверенностью сказать – мозг его с минуты на минуту мог пострадать от перегрева. Мстислав, как мог, решил его немного подбодрить, ссылаясь на то, что он не принадлежит Сословию Ученых-Мастеров и потому не может объяснить все достаточно верно с научной точки зрения, но постарался сделать это максимально доступными для Гавриила словами. Мстислав, как Вера и Надежда выбрали путь защиты своей расы, в Сословии Воинов-Стражей. Вся их жизнь проходила в большей степени не в образовательных классах, а в помещениях, выточивших из них совершенные инструменты для устранения любых возможных угроз. Впрочем, в этом Гавриил уже убедился.
– Ты наверняка знаешь историю о катастрофе планетарного масштаба, об астероиде, упавшем на Землю шестьдесят пять миллионов лет назад и погубившим на ней все живое, – сделав небольшую паузу и, в свойственной ему манере, изрядно подогрев интерес Гавриила, Мстислав продолжил: – А если я скажу тебе, что это был и не астероид вовсе?
Тут-то Гавриил и замер, а Мстислав разошелся таинственной улыбкой. Постепенно Гавриил сам сложил все кусочки полученной информации воедино, но результат его умозаключений показался уж чересчур надуманным, но не лишенным, как ему казалось, смысла. Слова Мстислава о том, что когда-то ИССИ была кораблем намного больших размеров, об астероиде, который таковым не являлся. Возможно ли, что астероид и был тем кораблем – ИССИ, потерпевшим крушение на планете Земля еще до того, как она получила название, данное ей человечеством?
Мстислав, предотвращая неизбежную череду вопросов, напомнил, что сейчас, Гавриилу лучше сосредоточиться на изучении контроля своей способности и следующее открытие Гавриила поразило его не меньше предыдущего.
Блуждая по оружейной, они оказались у довольно просторной площадки; место, видимо было специально отведено для тренировок. Об этом свидетельствовали некоторое количество изрядно потрепанных железных манекенов и очерченный черной линией круг, очевидно, указывающий границы мини-арены или ринга. Мстислав заботливо привел Гавриила в центр этого круга и прежде чем начал пытаться объяснить ему происхождение и возможные основы использования способностей, поинтересовался о его происхождении, в частности о том, кем был его отец.
– Алкашом, – совершенно спокойно, пожимая плечами, ответил Гавриил.
– Прости, – Мстислав искренне попросил прощения, испугавшись, что задел больную для разговора тему. – Я не знал.
– Да все в порядке, кажется, ему даже нравилось напиваться до беспамятства.
После понимания того, что тема эта совершенно не задевает Гавриила, Мстислав решил объяснить, почему задал этот вопрос в качестве извинения за неловко сложившуюся ситуацию. Как выяснилось, способности хоть и могут, но проявляются у людей крайне редко.
– Это практически исключительные случаи. Во-первых, – тут Мстислав оттопырил большой палец, – потому, что человек редко становится Бессмертным. Виктор очень трепетно относится к этому и последний человек, удостоившийся этой чести жил четыреста лет назад. Однако его новая жизнь продлилась совсем не долго. Ему так и не удалось ужиться с новым ритмом жизни, и в конечном итоге он сошел с ума, как и все те, кто были до него. Виктор велел Климу казнить бедолагу, чтобы избавить того от мучений. Во-вторых, – он оттопырил указательный палец, – способности могут проявиться только в случае, если кровь кандидата достаточно сильна и смогла сохранить истоки Бессмертных, как было в случае с Климом.
Но оба этих варианта Мстислав отмел и предположил, что проявление способностей Гавриила, это скорее результат экспериментов с генами Хранителей. Сусаноо – один из Хранителей, одержимый идеей создания идеального бессмертного, способного бесконечно находиться под солнечным излучением и не терять своих сил. По этому, очень вероятно, что Гавриилу не суждено лишиться рассудка, но, тем не менее, подобный исход Мстислав исключать не спешил. "Сусаноо" – вдруг врезалось в голову Мстислава, и он замер, а мысль стремительно развилась дальше: – "Маловероятно, но и не исключено. У него достаточно и власти и сноровки и умен он крайне, но зачем и для чего? Какова конечная цель?"
Продолжая размышлять над мотивами Сусаноо, Мстислав параллельно с легкостью умудрялся поучать Гавриила; на этот раз, о теле Бессмертного. Оно, в понимании Мстислава служило инструментом, в то время как самым мощным и опасным оружием являлся его мозг. Именно он содержит в себе всю необходимую информацию и имеет возможность заставлять тело двигаться с невероятной скоростью, как в случае с Гавриилом. Мстислав имел непревзойденный талант к обучению ремеслу своего Сословия, ремеслу воина. Он умудрялся объяснять Гавриилу довольно сложные вещи совершенно простым и понятным языком. Так, вместо того, чтобы рассказать о том, как устроен мозг Бессмертного с анатомической точки зрения, он сравнил мозг с мышцей, которую можно и необходимо тренировать, чтобы научиться пользоваться своими способностями. Понять, как разгонять свое тело, по словам Мстислава, будет не так сложно, как например, овладеть телекинезом, телепатией или даже эмпатией. Возможности мозга Бессмертного граничили с безграничностью и если развить их достаточно сильно, то он сможет подчинять себе предметы, или даже волю менее слабых существ. Мстислав заметил, что эти способности проявлялись крайне редко даже у самих Бессмертных и тех из них, которых коснулся Дар Предков, называли Способными, поскольку считается, что именно от них они получили свою силу. Бессмертные же при желании могут делиться или передавать дар их по своему усмотрению. Но и это происходило крайне редко, поскольку передача способностей и сил создавала для них своего рода угрозу, ведь равный по силам или обращенный может возжелать большего и, убив своего наставника, займет его место, а вместе с ним получит и его силу.
– Именно это тебе предложил Виктор в качестве доказательства своей преданности и платы за бессмертную жизнь, Гавриил, – напомнил ему Мстислав, – Жажда власти, тотального контроля – единственный порок каждого Бессмертного, выбравшего Сословие Правления, – Мстислав щекой усмехнулся. – Это пожалуй одно из того немногого, что перенял от нас человек.
После секундой паузы, Мстислав мысленно подытожил свой короткий рассказ о некоторых особенностях Бессмертных, а затем продолжил:
– В первую очередь, Гавриил, – наставлял Мстислав, кружа вокруг него медленными неспешными шагами, – тебе нужно осознать, что ты это можешь. Прими это. Твое тело теперь способно развивать невероятную скорость, – тут Мстислав резко вытянул одну руку, как бы подтверждая собственную речь, движение получилось настолько молниеносным, что Гавриил едва его уловил. – Просто поверь и тогда это будет происходить осознано. Сейчас это просто спонтанные вспышки и по этому, ты видишь только начальный и конечный результат и при этом никак не влияешь на сам процесс, хотя самое интересное происходит именно на этом отрезке, – Мстислав немного развел руками в воздухе, показывая расстояние от одной точки до другой. Гавриил ловким движением собрал растрепанные волосы в хвост на макушке и размял тело. Мстислав, поняв к чему все идет, быстро пресек Гавриила и лишь посмеялся.
– Сейчас у тебя ничего не получится, – заверил он, – Прежде, нужно свыкнуться разумом. Когда начнет получаться осознано, тебе будет казаться, что ты останавливаешь время, но чувство будет ошибочным. Время нельзя остановить, ускорить или как-то изменить, оно не подвластно никому и ничему. Время ты обогнать не сможешь, но большинство из того, что ему здесь подчиняется – запросто.
– Почему я не могу влиять на время? – справедливо осведомился Гавриил у своего новоиспеченного наставника.
– Потому, что для Бессмертного не существует времени, Гавриил, я ведь говорил, – Мстислав улыбнулся очевидности сказанного: – Нельзя влиять на то чего, по сути, нет.
Мстислав медленным неспешным шагом продолжал кружить вокруг Гавриила, все больше и больше рассказывая о способностях Бессмертных. До какого-то момента Гавриил пристально следил за ним взглядом, но это быстро ему надоело и, остановившись, он просто продолжил слушать о том, почему некоторые люди физически или умственно сильнее других. Все вновь сводилось к крови и к тому насколько сильно она может передавать память своих предыдущих носителей, своего древа, своей родословной. Поскольку родители Гавриила из себя ничего не представляли и ничем особенно не выделялись, словом, были самыми обыкновенными представителями человеческой расы, наличие способности у Гавриила могло объясниться только искусственным их прививанием. Предки давно погружены в сон, Виктор, как возможно и остальные Хранители не заинтересованы в воспроизводстве себе подобных. Все это в очередной раз подтверждало версию Мстислава о причастности Сусаноо и о том, что Гавриил – результат его опытов, его творение.
– Почему Предков погрузили в сон? – задал очередной вопрос Гавриил, но Мстислав, решительно покачав указательным пальцем, дал понять, что сейчас речь не о Предках и отвлекаться пока рано.
– Ты уже можешь двигаться быстро, Гавриил, – продолжил Мстислав, он говорил спокойно и даже как-то монотонно, – Представь, что все твои навыки, все умения и возможности это колода карт.
Гавриил крайне сосредоточенно в уме представил колоду, которая оказалась довольно скудной, ведь талантов, да и особых знаний у Гавриила было немного, однако Мстислав не отступал. Он неустанно продолжал уверять Гавриила в своей правоте, дожидаясь пока тот, в какой-то момент, не поверит в нее сам.
– Скорость – одна из карт, Гавриил. Научись вытаскивать ее из колоды, когда тебе вздумается, – тут Мстислав визуализировал сказанное в воздухе, и как бы вытащил мнимую карту воображаемой колоды, – Это твой разум, твоя колода. Ты можешь тасовать ее бесконечно долго, но всегда будешь знать, где какая карта.
В какой-то момент Мстислав умолк, сделав небольшую паузу, давая время Гавриилу свыкнуться с мыслью.
Свыкся Гавриил довольно быстро. Он сделал резкий рывок в сторону неспешно идущего Мстислава, желая проверить, насколько удачно усвоен урок, но, Мстислав с легкостью увернулся от несущегося на него Гавриила. Это его не остановило, скорее наоборот, раззадорило, и он сделал еще несколько попыток, тоже не очень успешных. После очередной неудачи Мстислав несколько раз лишь дружески похлопал Гавриила по плечу, уверив его в том, что вскоре все начнет получаться, а даже если нет, то когда-нибудь он без сомнений освоит свою скорость просто потому, что пытаться можно бесконечное множество раз, ведь Бессмертные существуют вне времени.
"Почему же Виктор не сводит глаз с часов?", – тут же подумал Гавриил и решил непременно поинтересоваться у Виктора при первой же возможности.
– Завтра произойдет очень важное событие, Гавриил, – в заключении сказал Мстислав, – Прибудут остальные Хранители, чтобы окончательно обезопасить Предков, а пока я хочу, чтобы ты тщательно обдумал все то, что сегодня узнал.
Указав рукой на Веру и Надежду неожиданно появившихся, будто из под земли, где совсем недавно прыгали в воду, Мстислав добавил:
– Они проводят тебя, но сначала верни броню на место.
Улыбнулась Вера как-то совершенно неестественно и, в какой-то мере агрессивно, неприветливо, а затем эта же улыбка скользнула на прекрасное лицо Надежды. Видимо, подобные просьбы они получали не часто, и это было для них в диковинку. Тем не менее, они, жестом, сначала одна, а затем другая, поманили Гавриила за собой.
ГЛАВА 9
Гавриил освободился от брони тем же способом, что и получил ее – просто войдя в черный шкаф, который за считанные секунды притянул к себе пластины брони с его тела, словно магнит. После чего на Гаврииле осталось лишь его фиктримаго, чешуйки которого отдавали угольно-серым оттенком. Он безропотно позволил Вере и Надежде проводить себя в новую обитель и охотно плелся в нескольких метрах позади них. В какой-то момент он поймал себя на мысли о том, что мог бы с огромным удовольствием и наслаждением, следовать за ними целую вечность, не переставая любоваться изящными и манящими движениями их ягодиц.
Вера и Надежда, не предавая загадочного молчания, все же нет-нет переглядывались, то и дело одаривали друг дружку почтительными улыбками и игривыми взглядами, вели Гавриила вдоль длинного, казалось нескончаемого ослепительно белого коридора. Гавриил же, c неподдельным интересом наблюдая за их игривыми взглядами, предположил, что их частое молчание обусловлено возможностью общения на другом, не ведомом ему уровне, возможно даже ментальном. Ему очень хотелось попасть туда, в их чудесные и аккуратненькие головки, хотелось узнать причину этих загадочных улыбок и игривых взглядов. Вот только туда его никогда бы не пустили, зато охотно пустили в другое место; Вера, неожиданно остановившись, легким движением руки сдвинула стену справа от себя, часть которой оказалась своего рода входом в комнату. Гавриила поразила толщина белоснежной стены, доходящая до полутора метров.
Поблагодарить их за заботу Гавриилу так и не удалось, поскольку развернувшись, он обнаружил лишь наглухо закрывшуюся перед ним стену и никаких следов девушек. Вера и Надежда исчезли также стремительно, как и появились. Несколько раз Гавриил коснулся стены; поначалу осторожно, затем надавил увереннее, но она не поддавалась, и уже совсем скоро он оставил попытки открыть ее. В любом случае, за ним вернутся. Так думал Гавриил, но по правде, с каждой минутой, он доверял своим мыслям и умозаключениям все меньше и меньше.
Приняв безысходность ситуации Гавриил, наконец, обернулся и тут же проникся стерильностью комнаты, буквально. Комната была абсолютно пустой. Никаких предметов интерьера, декора или окон. Совершенно опустошенная белоснежная комната, единственной особенностью которой служила мертвая тишина. Гавриил уже даже не пытался установить источник света, поскольку вся комната целиком была довольно яркой и, казалось, будто сами стены источают свет. Глаза быстро свыклись с исключительной белизной и Гавриил, со временем, нашел этот свет расслабляющим и даже приятным. А к моменту, когда белизна стен, потолка и пола слились в единое целое белое полотно, Гавриилу начало казаться, будто бы он находился в центре огромного светила, чей свет был настолько сильным и всепоглощающим, что ему не было видно конца и края.